Узнав о похищении адаманта, Рикардо сразу же поговорил с дедом. А дед – майор милиции в отставке, с высшим юр. образованием, 35-ю годами стажа..., в своё время не последний следак столицы... До полковника он не поднялся, но в его правильности не сомневались судьи, прокуроры... и даже матёрые преступники. Отставника случай заинтриговал. И он нашёл себе занятие.
Пока Адольф Карлович в одиночку водку кушал, Василий Александрович тихо продолжал нелегальное следствие. Он успел (окольно) расспрашивать соседей, соседок, сантехника...
В утро разбоя шёл дождь. Пустовали скамейки у подьездов, собаку никто не выгуливал... Тем не менее, «почтальоншу» заметила продавщица продуктового киоска, расположенного рядом с въездом во двор. Увидела её и дворница, в ЖЕковской подсобке выжидая конца дождя. Обе очевидицы приметили у одетой в плаще с капюшоном почтальонши лёгкое прихрамывание, и всё. Того было мало, но больше чем ничего.
На днях дед навестил старых коллег – кого на даче, кого на квартире. Пили они водку, огурцами хрустящими закусывали, годы бессонные вспоминали, дни грядущие охуливали...
Вскоре коллегами была добыта фотография мужчины средних лет, миру улыбающийся приятным лицом без примет и невинными глазами. Это был рецидивист Хрусталь. Работал он один и посвящал себя «мирным» разбоям, потому как в его уголовных делах числились всего лишь лёгкие царапины двух пострадавших. В одном из тех же дел фигурировало изъятие у него двух почтовых мужской и женской униформ...
Итак, Хрусталь попал в поле наблюдения друзей и приятелей деда Василия. Но вскоре было доказано, что в день разбоя, в девять часов утра подозреваемый завтракал в вагоне-ресторане скорого поезда, бегающего далеко от места происшествия.
Поставив крест на Хрусталя, дед вернулся во двор и пересмотрел возможные маршруты «почтальонши». И не зря. «Работница почты» была замечена в другом дворе – смотрящей в окно пенсионеркой, живущей на первом этаже. А чуть дальше, на перекрёстке улиц Лесной и Болотной «её» увидела другая пенсионерка, тоже из окна. Отвернув лицо от последнего дома улицы Лесной, «она» дошла до конца тротуара и села в белые жигули. Номера старушка не запомнила, но крестилась, что машина была ржавой и грязной, а «почтальонша» шагала грубовато, совсем не хромала и сумка сильно давила «ей» на плечо.
Василий Александрович не стал искать белых ржавых жигулей в многомиллионном городе и вокруг... Больше не за что было цепляться и дело зашло в тупик.
Прошёл год. Адольф Карлович, почти забыв о своём горе, чтобы от тоски не умереть, взялся за писание нового романа. Почтальон уже не звонил ему в дверь... Пенсия, регулярно и без опоздания, уже время, как переводилась на банковский счёт. Если бы раньше...
Рикардо продолжал работу в розыске, мать его всё ещё в школе преподавала, а дед с бабушкой не спеша покоряли мировую классику.
Однажды, в будний день, возвращаясь с центральной библиотеки, у входа в метро Василий Александрович приметил знакомое лицо. Это был Хрусталь. Лицо у него было мирное и спокойное, а глаза... Деду он был ненужен, но тревожный его взгляд интриговал... Хрусталь вошёл в метро. Внизу, в зале ожидания его встретил молодой человек, тоже аккуратно крутя глазами. Парень что-то ему сказал, что-то ему в руку сунул и вошёл в ближайший вагон прибывшего поезда. В тот же вагон просочился и дед Василий, а сам Хрусталь исчез в поезде напротив.
Молодой человек вышел из метро в другом конце города и, оглядываясь, пешком двинулся в сторону спальных высоток. До них он не дошёл, а свернул от главной улицы и зашёл в ресторан «Морской» – внешне не шикарный, но вполне ухоженный. Чуть позже туда вошёл и дед Василий. Сел он за столиком и заказал недорогую уху. Время было обеденное. Зал не пустовал, но приятеля Хрусталя среди клиентов не оказалось.
Дед поел уху, выпил кофе, рассчитался и покинул заведение. На улице он, по старой привычке, прошёлся вокруг здания.
В тылу ресторана стоял двор, крытый, с забором. Далее, за небольшим пустырём строилась высотка. Дед зашагал вдоль забора и, найдя в нём щель, заглянул внутрь. Во дворе ржавых белых жигулей видно не было, зато стоял там Мерседес – «глазастик», весь тёмный, блестящий.., заведённый. Рядом, в свете дневных ламп ясно виднелся парень из метро и... Хрусталь, с короткой бородой и усами, без кепки (из метро), в другой одежде, мирно покуривая, что-то разъяснял... В жилах старого следока заиграл адреналин, и не зря.
Время спустя, Василий Александрович через бинокль стал очевидцем встречи двух Хрусталей: одного – бородатого, другого – свежевыбритого, оба того же роста, сложения, с теми же лицами, добрыми улыбками, глазами бегающими... Встретились близнецы на окраине города, у стен пустующего завода. Приехали они туда одни, на разных машинах, недолго поговорили и мирно разъехались. Прошли дни. Следы близнецов привели деда Василия к дачному домику недалеко от столицы. Там он провёл обыск и нашёл тайник. В заначке той алмаза не оказалось, как и следовало было ожидать, но среди всякого рода барахла обнаружилась шкатулка. Вспомнив о похищенных вещах соседа, старый сыщик забрал её с собой. Велик был восторг Адольфа Карловича, увидев уважаемого человека у порога... Шкатулка была его, и он ещё больше обрадовался, а узнав, что порядочный человек искал реликвию, как ребёнок засиял он надеждой.
Имея под руку улику, Василий Александрович продолжил следствие. Чутьё ему подсказывало, что разбой совершил один из Хрусталей, пока другой ковал железные алиби в вагон-ресторане. «Надо искать!... – приказывал он себе. – Камень надёжно спрятан или дорого продан, или... Но он где-то должен быть. Где, где, гдеее???... »
Итак, дед Василий с товарищи продолжили наблюдение. Одно время Хрустали бездельничали, казалось – на дно легли. Как только они вышли наружу, сразу задвигались, видать что-то замутили.
Неделю спустя, средь бела дня, на Садовом Кольце двое в масках очистили обменный пункт. Дело было сделано без шума, следов и капли крови. И никто ничего не знал о грабителях, кроме деда и одного его товарища. Казалось, Хрустали воровские правила не соблюдали, в общак не платили... "Де юре" пострадавший обменный пункт принадлежал частному предпринимателю, Ф.И.О. которого в коммерции и других мирах ничего не значило, «де-факто» – криминальному авторитету по кличке Козырь. Узнав об этом, дед Василий осветился лицом.
В один вечер, на окраине столицы, бритый Хрусталь был пойман в собственной машине двумя бородатыми и лохматыми мужиками в солнечных очках, с пистолетами Макарова в руках.
– Мы знаем кто ты, кто твой брат, чем промышляете... – начал один из маскированных. – На этой фотке вы заходите в обмен валюты, а на этой выходите... Интересно, что Козырь скажет?... Деньги-то его!...
– Что вам надо?
- Мы о вас и о делах ваших почтовых, и не только, забудем, раз и навсегда, если ты вернёшь алмаз старику и забудешь о нём.
– Какой брюлик, какой старик?...
– Ладно...
– Погоди!... Да, было дело, пустое, на Лесной... Дед оказался не тот... Но он остался жив и невредим. Да, были у него какие-то цацки, вилки... Был и камень
– мутный, грязный, то ли красноватый, то ли розоватый... Таких сколько хошь у речки валяется.
– Ну и где он, мутный такой, грязный?...
– На кой бес дался вам тот кусок гранита?...
Cудя по признанию прижатого Хрусталя, камень Адольфа Карловича, действительно нешлифованный и неограненный, попал в руки девицы лёгкого поведения, с которой брат похитителя крутил романтику. Девица, когда лукавый ухажёр её бросил, за так отдала камень своей интимной подруге. Та, проводя счастливые ночи на одной пристоличной малине, в знак вечной верности вручила камень своему страстному хахалю. Тот, малость разбираясь в вещах того рода, в мутном гранате заподозрил скрытый алмаз. При первом же случае он обратился к специалисту, знакомому. Спец определил цену камня и сражу же захотел его купить, но бандит оказался смышлёным. Отстегнул он спецу на кофе с коньяком и ушёл с чем и пришёл. Ещё два профи осознали уже осознанный факт, а один из них предложил содействовать в обработке камня на ювелирном заводе, при соблюдении верной конфиденции, за нехилые деньги. Клиент дал добро.
В канун получения чистого бриллианта клиент изрядно проигрался в карты, и ему не чем было рассчитаться за обработку. Тем не менее, встреча отложена не была. Клиент считал себя не последним бандитом столицы, и он очень надеялся на "понимание" ювелира -- старого больного Давида, пугливого, одной ногой в яме... На встрече Давид смиренно послушал клиента, но камень, без расчёта, он ему не вернул. Войдя в ситуацию, старик предложил бандиту отложить расчёт на неделю, чтобы тот смог насобирать сумму, неизменную.
Очумев куражом ювелира, клиент свалил его с ног и обшарил все его карманы. Камня у старика не оказалось, а за спиной бандита появились двое... Окружение, связи старого Давида и часть ювелирного завода крышевал вор-законник, не хуже него знающий толк в ценностях, не на рублёвом уровне. Его человек предложил "хозяину" адаманта хорошие деньги, но тот захотел больше. Тогда ему напомнили о воровском порядке и не только. В итоге, ему дали возможность жить, о цвете пурпурном забыть... Зато Василий Александрович, кропотливым трудом добравшись до нефартового бандита, как никогда находился в близости бесценной реликвы. Против него стоял блатной мир и он не знал, что делать дальше, но пафос сыщицкий держал его в цепкой хватке.
Далее отставник стал следить за законником, не без опоры товарищей и внука Рикардо, на одну звёздочку повышенного в звании. Конечная цель продолжения негласного следствия состояла в том, чтобы вернуть камень настоящему хозяину - любым способом, но без жертв и негативных последствий. Было ли это возможно? - Старый сыщик был уверен, что да, если в нужное время, в нужном месте использовать ошибку, слабость и упущение неприятеля, даже крутого.
Какое-то время ему удавалось держать на контроле движения законника. Но, в один апрельский день тот сел в чёрный глазастик и уехал в "Шереметьево". И улетел он на Запад, в Барселону. А надолго ли??? - спросил себя дед, среди своих уже прозванный Саныч. Хуже всего было его подозрение в том, что вор собирался продать камень за кордоном... и с концами.
" Что же я наделал?.. -- всё упрекал и винил себя Саныч. -- Надо было обокрасть его, да хоть по затылку... грабануть... Рискнуть надо было!!! Камень то -- не простой алмазик, а -- магический ..." Саныч как никогда огорчился, сильно растревожился... Казалось, он поверил в писанине Адольфа Карловича. Да ещё, окромя того, он был убеждён, что неминуемо найдёт реликву -- хоть на Западе, на Востоке, хоть...