Надо прямо сказать, что выпускники Пединститута всегда были неудачниками в смысле устройства личной жизни. В моде тогда были инженеры Механического института.
Я не очень долго крутился в школе на копеечную зарплату, и сбежал в инженеры.
Жизнь стала не такой кривой и тусклой.
Конечно, в заводе и воздух был с малым количеством кислорода, и опаздывать категорически запрещалось, но зарплата с каждым годом росла.
Однако, краски в моём этюднике высохли, и надо было их как-то обновить.
Естественно, я сбежал с заводского режима и опустился на живописное плато.
Задача была поставлена крайне сложная - вернуться в район пейзажей, натюрмортов и, если получится, портретов. Эту битву проиграла моя несравненная "Дульсинея", то-есть, скромная работница цеха того завода, которому я преступно изменил! Проще говоря, жена сбежала.
В борьбе с более мастеровитыми соперниками я проигрывал в умении укладывать килограммы красок на холсты и прочие плоскости. Инженерные способности мои, однако, вывели меня из тупика жизни на второй этаж Дизайна. Здесь я и передохнул года два.
А дальше уже пошло и поехало.
Однако мне не очень повезло с годом рождения. Советский Союз, с которым я не очень конфликтовал, прервал своё путешествие в коммунизм.
С начала были какие-то качания в сторону капитализма, потом капитализм окончательно победил.
Я, как и все пенсионеры, выброшенные на обочину жизни, умер.
На том свете, в который я попал, мою особу не встретили с объятиями, более того, я не получил даже завалящего стула!
Говорить о том, чтобы попасть в Рай, было просто смешно! По другую сторону жизни
была та же очередь.
У меня даже появилось подозрение, что и здесь бог окружён надёжными душами в белоснежных одеяниях, о которых мы вспоминали в мою бытность не очень ласково.
Короче говоря, обычный блат, но без подкупа. Какой там подкуп, если все мы живём здесь без завтрака, обеда и ужина! Бог слушает исповедь, смотрит в глаза. Честный человек этот взгляд не выдерживает. Он же знает, что грешен по полной программе!
А в бессовестных душах живёт антихрист! Он убеждён, что равен богу, ест бога глазами искренне и безбоязно.
Я тоже застеснялся признать себя святым. Какой же я - святой, если не участвовал в воспитании дочери?
Но бог посмотрел на меня как-то искоса, что-то шепнул апостолу, то ли Луке, то ли Петру.
С той минуты для меня нашлось кресло в виде облака, а мой грязный балахон вдруг заблистал первозданной белизной, омытый дождём.
Получилось, что я был отмечен каким-то вниманием, и душа моя нашла успокоение. Так-то я отдыхал от трудов своих земных какое-то время. Совсем, конечно, отдых этот не походил на безделье. Мозг мой постоянно работал. Я впитывал лекции, которые скользили по Космосу с сумасшедшей скоростью. Получалось так, что мозг мой расширялся до размера большого пространства. Сам я не мог уже распоряжаться им без чужой помощи.
Какая-то сеть была склеена бактериями, которые и путешествовали вместе со мной в том месте, где мне был определён Космический час отдыха.
Маленькое замечание:
Всё, что я здесь описываю, приснилось мне ночью в полнейших подробностях.
Если у вас появилось подозрение, что я сошёл с ума, прошу обращаться к богу за объяснениями.
Продолжение - http://www.proza.ru/2020/04/09/675