Продолжение повествования начатого в книге "Мы серые ангелы - цивилизация"
https://ridero.ru/books/my_serye_angely_civilizaciya/
Электронную версию можно скачать бесплатно
Дарина просматривала свои чёрно-белые рисунки и складывала их в папку. Всё, теперь у неё начался новый этап в жизни. Она снова стала рисовать только в цвете. Вообще-то рисовать она начала ещё в раннем детстве, там, на Марсе. Родители всячески поощряли её стремление отразить мир таким, каким она его видела. Одно время она увлеклась компьютерной графикой, но программное обеспечение не давало необходимой степени свободы и она вернулась к обычным рисункам.
Родительский дом она покинула, как и Марк в шестнадцать лет, подписав договор и получив браслет на станции «Цивилизация – 2», имея базовое высшее образование по специальной программе. Так же, как и старший брат, она отправилась в Мумбайский университет, где живя в ауре тепла и душевности многочисленной родни получила дипломы магистра в области информационных технологий и искусства. Хотя времени свободного было мало, благодаря хорошо развитой транспортной логистике Индии, она ещё раз посмотрела на всемирно известный Тадж-Махал, Красный форт в городе Агра, Майсурский дворец, Золотой Храм Хармандир Сахиб, Базилику Иисуса в старом Гоа, Храм Лотоса в Нью Дели, побывала в тибетском монастыре Кей Гомпа. Конечно, всё эти достопримечательности Индии она уже видела в детстве, вместе с родителями, но теперь, когда она стала свободна от родительской опеки, всё виделось несколько иначе, хотя, возможно потому, что она сама стала взрослее.
Индия – страна программистов, страна которая избавившись от каст смогла победить вековую нищету, страна самого вкусного чая, страна легенда, с её чистыми красивыми городами, городками и деревнями, добрыми и улыбчивыми людьми, со своими песнями и танцами вдохновила её. Именно там она начала писать цветные картины и портреты людей, которые затем раздавала родственникам, знакомым и просто людям на улице. Несколько её работ приобрёл Мумбайский университет и через некоторое время она получила предложение продолжить обучение в Школе рисунков и живописи Леонардо да Винчи в Милане.
Дело в том, что отец, ещё там, на Марсе, обратил внимание на технику её рисования. Она очень часто рисовала по памяти, нанося на листе бумаги, в разных местах детали или черты постоянно соединяя их. Таким образом к неё получалась вся картина или рисунок. Она могла рисовать пейзаж или портрет человека от себя или только увидав его одну минуту, при этом всегда твердо строила и выдерживала форму. В её рисунках всегда присутствовали детали, которые видела только она. Тогда отец и предложил ей ознакомиться с творчеством великого русского художника Михаила Врубеля. Дарина сначала просмотрела все его картины и рисунки, затем перечитала его биографию. Она была поражена необычным талантом этого художника, но больше всего её поразили слова, которые сказал над могилой Врубеля Александр Блок: «Перед тем, что Врубель и ему подобные приоткрывают человечеству раз в столетие, я умею лишь трепетать. Тех миров, которые видели они, мы не видим». Где-то, в тайниках своей души, она захотела стать именно таким художником, способным приоткрывать то, что не видно другим.
Дарина закончила перебирать свои старые рисунки и закрыла их в папку. «Теперь, всё уже по-другому», - с улыбкой подумала она, и отнесла папку в небольшой чулан в прихожей. Дарина прошла на кухню и стала заваривать кофе. Её мысли, порхали, как бабочки, она даже стала подтанцовывать под музыку, которая звучала где-то внутри. Эта музыка стала звучать в её душе три года назад, когда она познакомилась с Антонио. Конечно в ней звучали разные мелодии: грустные, весёлые, дурашливые и даже тоскливые, как осенний дождь, когда любимого не было рядом, а она надумывала себе всякую чепуху, что он больше не придёт. Но Антонио всегда приходил и это вызывало в ней бурю эмоций, и тогда в её душе звучал вальс, чаще всего знаменитый вальс Евгения Дога.
Дарина налила себе кофе и вышла на веранду. Присев к плетёному столику, она стала смотреть на озеро. Лучи солнца, отражаясь от поверхности воды рассыпались на тысячи бликов, весело сверкающих на фоне зелёных деревьев растущих на противоположном берегу. По озеру двигались прогулочные лодки и бесшумно сновали катера. Тишина, именно из-за этого они с Антонио и выбрали озеро Лого-Альбано для проживания. Раньше они жили на берегу Средиземного моря, но там было слишком шумно и многолюдно. Здесь, в небольшом тихом посёлке, они арендовали этот очень уютный коттедж. Дарина подумала о любимом и у неё в душе сразу начала звучать тихая, нежная музыка. Сегодня они впервые вместе выйдут на связь с Марсом и она сообщит родителям, что выходит замуж. Она вспомнила, как необычно Антонио сделал ей предложение.
Две недели назад она готовила картины к своей первой персональной выставке в Милане. Антонио помогал ей перебирать рисунки. Неожиданно он достал рисунок, который она забыла спрятать. Там был нарисован Антонио в виде статуи Аполлона, но без одной детали. На месте этой интересной детали было оставлено свободное место.
- Красиво, но почему не дорисовала? – с улыбкой спросил он.
- Я просто не знаю, как рисовать, как есть или как у Аполлона! – с чёртиками в глазах ответила она.
Антонио внимательно посмотрел на неё и произнёс:
- Господи, о чём ты думаешь, и на этой падшей женщине я собираюсь жениться!
- Я не поняла, ты делаешь мне предложение? – с улыбкой спросила она.
- Пока нет, но я хочу купить этот рисунок, - тоже с чёртиками в глазах произнёс Антонио, расстёгивая рубашку.
- Рисунок не продаётся! – отступая, сказала она.
- Плачу двойную цену!
- Нет!
- Тогда тройную!
- Надо подумать, - обречённо сказала она упёршись спиной в стену.
Она была в шортиках и футболке, поэтому он легко добрался до её веснушек, там же, на разбросанных по полу рисунках.
Через три дня в Милане, на открытии выставки, Антонио попросил слово и сказал: «Господа, я Антонио Джентиле представляю вам молодую и очень талантливую художницу. Дарину Налётову. Я был настолько поражён её творчеством и красотой, что уже купил у неё один рисунок, а теперь пользуясь случаем прошу её, стать моей женой!», - и став на колено подарил ей бриллиантовое колечко. Это было настолько неожиданно и красиво, что она потеряла дар речи. Аплодисменты вернули ей сознание и вся пунцовая она согласилась. Когда же Антонио с улыбкой поцеловал её, она шепнула ему:
- Я убью тебя!
- И я люблю тебя, милая!, - прошептал он.
Выставка прошла с огромным успехом, почти все её картины были куплены...
Бог послал ей Антонио именно тогда, когда она была на грани отчаяния. У неё даже стали появляться мысли уйти в монастырь. Он весь был соткан из противоречий. Внешне стройный, сильный, брутальный, а в душе ласковый и нежный ребёнок. Дарина стала вспоминать, как это у них было в первый раз. Всё произошло в Риме у него дома. Их знакомство продолжалось уже полгода, но близости у них всё ещё не было, хотя оба стремились быть рядом, как можно чаще. В тот вечер они пошли в ночной клуб развеять грусть, где после выпитого вина, много танцевали. Затем всю дорогу в такси целовались, а когда закрылась входная дверь его квартиры он вдруг сказал:
- Я люблю тебя и хочу целовать твои веснушки всю оставшуюся жизнь!
От этих слов её сердечко забилось, и она кокетливо ответила:
- Только учти, что веснушки у меня не только на лице!
- Тем более, - промычал Антонио и подхватив на руки отнёс её на диван.
Он сдержал слово и поцеловал почти каждую веснушку на её теле. Это была сладкая пытка. Она уже изнемогала от его поцелуев, а он всё не унимался. Она уже вся дрожала, а потом...потом просто улетела куда-то далеко в космос... Впрочем, он продолжает это делать и сейчас...
Дарина сладко потянулась и закинув руки за голову с улыбкой продолжила вспоминать. В Индии, а затем и в Милане, помня отцовский наказ, она никогда не читала мысли людей, но её художественное восприятие мира, соединившись со способностями, наделяло всех окружавших её людей разноцветными ореолами. Чаще всего это были цвета радуги, которые играли различными оттенками, но встречались и тёмные ореолы, но это никак не пугало её, просто у людей в этот момент могло быть плохое настроение. Ещё в Милане у неё случилась короткая, но очень эмоциональная любовь со своим одногруппником по художественной школе. Сейчас она уже понимала, что тогда ими двигало скорее простое любопытство, нежели какие-то глубокие чувства, ведь всё, что с ними произошло было у них впервые, поэтому через полгода они просто и спокойно расстались.
Дарина допила кофе и продолжила свои воспоминания. После окончания школы в Милане ей предложили работу в Национальной галерее старинного искусства в Риме, в качестве реставратора старых картин. Дело в том, что к этому времени у неё проявилась ещё одна удивительная способность. Она прикладывала свои ладони к старинной картине и видела всю картину, то есть замысел автора, поэтому ей не составляла особого труда восстанавливать любые детали на ней. Вскоре её стали приглашать в другие галереи и музеи, включая Национальный римский музей. Эта работа наконец позволила ей отказаться от использования средств с родительских счетов, для путешествий по всему миру. Как и все молодые люди на Земле, она старалась совмещать их с волонтёрством, работая учителем, сиделкой или художником оформителем. Она побывала на всех континентах, на Северном и Южном полюсе, даже слетала на астероид. У неё появилось много друзей по всему миру. Да, в этих поездках у неё иногда случались короткие романы, но она очень внимательно следила за своими чувствами, состоянием своей души. Она всегда помнила слова отца, которые он сказал ей перед отправкой на Землю:
- Дарина, девочка моя, ты выросла, стала очень красивой и умной девушкой. Мы воспитали тебя, как могли. Теперь ты начинаешь свой путь. Отныне мы сможем помогать тебе только советом, и немного деньгами. Запомни, главная цель человека – понять и обрести себя. Это удаётся немногим. Люди порой слишком ленивы или трусливы, чтобы идти по этой тропе над бездной. Зато тот, кто прошёл по ней, получает в награду настоящую жизнь, а не серое существование, но это труд, порой очень тяжёлый труд, который невидим другим. Человек должен всё время работать над собой, вот послушай:
Благословен мой путь,
И небом, и землёй,
Чтобы душой прильнуть,
И встретиться с зарёй.
Зарёй любви, надежды,
Что теплится в душе,
Мой дух всегда мятежен,
Зовёт меня к себе.
К себе, путь труден, долог,
Не всем его дано пройти,
Хоть я уже не молод,
Себя, я жажду обрести!
- Папа, ты стал писать стихи? – удивлённо спросила она.
- Нет, - улыбнулся отец, - это Робин где-то нашёл, а я запомнил.
Затем мама тоже сказала ей своё напутствие, и конечно же оно касалось любви. Дарина хорошо запомнила её слова, потому что вспоминала их не один раз. Она сказала:
- Доченька, через некоторое время, там на Земле, ты обязательно встретишь мужчину, которого полюбишь по-настоящему. Вы встретитесь не для того, чтобы разрушать свои жизни, не для того, чтобы вместе погрузиться в быт и дела, не для того, чтобы наносить друг другу очередные душевные раны, не ради избавления от одиночества. Вы встретитесь, чтобы помочь друг другу лучше понять себя и этот мир, чтобы искренне исцелять друг друга, чтобы дарить счастье, и чтобы внести в историю жизни не очередную драму, каких предостаточно, а внести красивую историю любви и прекрасный путь восхождения и совершенствования самих себя. Вы встретитесь, чтобы дарить друг другу радость общения, развивая в себе терпение, понимание, уважительное и бережное отношение, оставляя в душе веру в любовь и всё самое лучшее.
Дарина улыбнулась, как же были правы её родители. В одной из волонтёрских поездок в Бразилию она встретила Робера, красавца француза с голубыми глазами. Она сразу безумно влюбилась в него, а он практически не обращал на неё внимания. Правда он потом объяснил почему. Из-за её внешности он решил, что она из Ирландии, а все ирландки жутко ревнивые. Сам же Робер не стремился к каким-либо обязательствам в отношениях, поэтому у него было много знакомых девушек по всему миру, и она стала одной из них. Робер был умён, обаятелен и нежен с ней. Она боролась за своё счастье, как могла, пыталась быть не ревнивой и даже научилась танцевать знаменитый ирландский танец, лихо постукивая каблучками, но Робера это не впечатлило. Он, как и прежде приезжал, проводил с ней время и уезжал, и о каком-либо совместном проживании даже слышать не хотел. Конечно она страдала, когда ждала его и была счастлива, если он был рядом. Она поняла, что сама оказалась в том же положении, как и те девушки, которые любили парней с какими она встречалась раньше. Это жутко её угнетало.
Именно тогда она начала рисовать своих чёрно-белых демонов, подражая Врубелю. Эти демоны грызли её душу, но отказаться от своей любви она не могла. Так продолжалось почти год. Она была готова всё бросить и уехать к нему в Марсель, хотя её работу уже оценили даже в Ватикане, пригласив для реставрации фресок Микеланджело в Сикстинской капелле. Однажды, когда она, работая под самым потолком над реставрацией старинных фресок спустилась вниз немного передохнуть, к ней подошёл священник и спросил:
- Чем ты опечалена, дочь моя?
Она иногда видела его в тени колонн, над ним всегда был светло-зелёный ореол,но никогда с ним не разговаривала. Это был сухощавый седой старик с очень живыми и внимательными глазами, облачённый в коричневую монашескую мантию поверх рясы. Что-то в его взгляде было такое, что она решилась рассказать этому священнику, то, о чём молчала даже с мамой.
- Я грешна святой отец, - произнесла Дарина, опустив глаза.
- Расскажи мне, что тебя мучает.
И Дарина рассказала ему про своих демонов. Священник внимательно выслушав её, спросил:
- Ты молишься?
- Да, святой отец, я читаю «Отче Наш» два раза в день, так приучили меня родители!
- Это хорошо, что живёшь с Богом в душе, - ответил священник, улыбнувшись краешками губ.
- Но я грешна святой отец, - ответила она, не поднимая глаз.
- Все мы грешники, вольно или невольно, - стал размышлять священник, - кто-то не соблюдает пост, кто-то не причащается, молодёжь сплошь и рядом вступает в отношения без благославения родителей и церкви, я грешен, потому что иногда пью не только церковное вино, великий Микеланджело любил мальчиков, даже церковь грешна!
- Святой отец, разве церковь может быть грешной?
- Не Бог придумал все религии, их придумали люди, а все люди грешники!
- Но ведь у всякой религии были праведники, которых потом причисляли к лику святых или пророков?
- Да, праведники были, и пророки были, но в большей части веру в Бога использовали элиты, для удержания своей власти. Вот послушай, что говорил о религиях Владимир Даль:
«Самая прямая наследница апостолам бесспорно ваша греко-восточная церковь, а наше лютеранство дальше всех забрело в дичь и глушь… Лютеране - головорезы. По учению Лютера - «веруй только во Христа, спасешься ты и весь дом твой» - добрых дел, значит, не надо. Эдак не один благоразумный, в Евангелии упоминаемый разбойник, но и всякий разбойник с большой дороги в Царствие Небесное угодит, если только верует во Христа. Римское католичество в этом отношении лучше протестантства, но там другая беда, горшая лютеранского головерня -главенство папы, признание земного страстного человека наместником Сына Божия… Православие - великое благо для России, несмотря на множество суеверий русского народа. Но ведь все эти суеверия не что иное, как простодушный лепет младенца, еще неразумного, но имеющего в себе ангельскую душу. Сколько я ни знаю, нет добрее нашего русского народа и нет его правдивей, если только обращаться с ним правдиво.
А отчего это? Оттого, что он православный… Поверьте мне, что Россия погибнет только тогда, когда иссякнет в ней православие».
- Откуда святой отец вы узнали, что я русская, ведь я больше похожа на ирландку?
- Я, как и ты, дочь моя, могу видеть то, что скрыто от других, - улыбнулся священник, - не ищи любви, она сама тебя найдёт!
После этих слов священника она впервые, воспользовалась своей способностью читать мысли других в отношении Робера. Когда он приехал в очередной раз, всё было, как всегда. Восторженные поцелую, ласки, но ночью, когда они, едва отдышались после любви, она увидела, что он думает о другой девушке, сравнивая её с ней, ту девушку звали Моника!
В ней закипела вся её женская сущность. Она резко встала и накинув на себя простынь, сдерживая себя, тихо сказала:
- Всё, одевайся и уходи!
- Почему, что случилось? – удивлённо спросил Робер, - ведь нам так было хорошо!
- Отправляйся к своей Монике!
Она глядела на удивлённое лицо Робера и читала его мысли. Там не было ни капли сожаления или раскаяния. Он в лёгкой панике думал: «Чёрт, куда же мне деться, самолёт только через два дня!».
- Ничего, пару дней поживёшь в гостинице! – улыбаясь и легко произнесла она, как будто бы сбросив с себя надоевший тяжёлый рюкзак.
- А откуда ты про Монику узнала, неужели я проговорился? – спросил Робер одеваясь.
- Я прочитала твои мысли, - с вызовом ответила она.
- Ты просто ведьма!
- Для тебя, да!
Робер оделся и молча ушёл, а она разглядела, что ореол у него был совершенно прозрачный, и как она раньше этого не замечала. Дарина улыбнулась и продолжила вспоминать.
Именно тогда, она стала понимать о чём говорили ей родители. Каждый человек должен пройти свой путь ошибок, побед, разочарований, душевных потрясений и приобретений. Ошибок будет гораздо меньше, если человек получит хорошее воспитание в семье. Ведь именно там в душу человека вкладываются идеалы любви и добра к другим людям, и ко всему миру в целом. В их семье всё именно так и было. Трепетное отношение друг к другу папы и мамы стали для неё примером. Даже их строгость в воспитании, отзывалась теплом в её воспоминаниях о детстве. Прочтение молитвы «Отче Наш» утром и вечером стало для неё насущной необходимостью, благодаря родителям она искренне верила в Бога и знала, что поединок Добра и Зла происходит каждую секунду в сердце любого человека, ибо сердце и есть поле битвы, где сражаются ангелы и демоны. Она смогла изгнать из сердца своих демонов, но демоны не ушли из её творчества.
Теперь это были демоны других людей. Работая над фресками великого Микеланджело она смогла читать его мысли и переживания. Он был грешен и знал об этом. Тяжелый во всем, в обхождении с людьми, в отношении к жизни, в подходе к собственному творчеству , Микеланджело редко ладил с окружающими. Поэтому работал обычно один, друзей не заводил, а уж о создании семьи и речи быть не могло. Он точно родился для страданий, и если в какой-то период жизнь его складывалась прекрасно, то он усложнял свою жизнь сам. По той или иной причине он с возрастом все больше превращался в человека, общение с которым не вызывало радости у окружающих. Наверно это происходило потому, что грех был вокруг него, прямо здесь, в Ватикане, Тогда она стала молиться до и после работы, просто молиться. Она, также, как и великий Микеланджело стала изнурять себя работой. Она кажется вычитала о нём всё, что было в интернете и была поражена масштабом этой личности, которая творила свои шедевры пребывая в постоянных муках и страданиях.
Теперь мы знаем, что Микеланджело гений, и многое ему прощаем, а жил бы он сейчас на соседней улице или в соседнем доме, обходили бы мы это место стороной, чтобы лишний раз не встретиться с его угрюмым взглядом и не услышать злую реплику в свой адрес. Даже тех, кто тянулся к нему с открытым сердцем, он чаще всего отталкивал, а свои чувства и переживания доверял лишь листу бумаги или заставлял их молчать, нагружая себя тяжелым, порой непосильным трудом. «Никто так не изнурял себя работой, как я, - писал Микеланджело, - я ни о чем другом не помышляю, как только день и ночь работать».
В мастерской он представляется нам могучим гигантом, в сильных руках которого мрамор превращается в податливый пластилин, под сводами Сикстинской капеллы - сверхчеловеком, ведущим на равных беседу с Создателем, а за письменным столом - ранимой, неуверенной в себе личностью, тщетно ищущей любви, но обреченной на бескрайнее глухое одиночество. Сверхчеловек Микеланджело исчезает, как только мы начинаем читать его сонеты.
О, было б легче сразу умереть,
Чем гибелью томиться ежечасной
От той, кто смерть сулит любви злосчастной!
Увы, как сердцу не тужить,
Когда его все горше дума губит,
Что та, кого люблю, меня не любит?
Как можно мне остаться жить,
Когда она твердит, и это явно,
Что ей себя не жаль - меня ж подавно?
Как мне внушить ей жалость, если впрямь
Ей и себя не жалко? - О, проклятье!
Ужели вправду должен смерть принять я?
На закате лет скульптор ощутил прекрасное чувство привязанности и к представительнице женского пола, - вдове и поэтессе Виттории Колонне, с которой был знаком уже более сорок лет. Их переписка представляет собой отдельный памятник эпохи Микеланджело. Не получая от жизни шанса насладиться счастьем взаимной любви или даже искренней дружбы, он все глубже уходил в работу, создавая то, что было неподвластно другим смертным. Он сворачивал горы в прямом и в переносном смысле, тягался с греческими богами и, лишь оставшись наедине с собой, давал волю излить свою боль тому Микеланджело, которого ото всех надежно скрывал. Многие из своих записей и стихов художник предпочел потом уничтожить. Чем старше он становился, тем труднее было ему справляться со своей печалью, тем чаще он обращался к Богу, но не находил ответа. Близких людей, чуткие сердца которых умели разглядеть хрупкую натуру художника за твердой внешней оболочкой, можно было пересчитать по пальцам. Но и они безжалостно покидали его, переходя в другой мир, а Микеланджело, невзирая на тяжелые и неизлечимые болезни, продолжал жить, бродить понуро по Вечному городу, без устали работать и ждать смерти...
Работа над фресками мастера продолжалось уже почти год. За это время она поняла, что внутренний мир человека устроен гораздо сложнее чем космос. Во всяком случае разобраться в самом себе порой не менее трудно, чем понять законы Вселенной, и что без Бога в этом деле человеку не обойтись. В какой-то момент у неё стали появляться мысли уйти в монастырь. И вот однажды, когда она уже заканчивала свою работу в Сикстинской капелле, и спустившись вниз осматривала отреставрированные ею фрески под сводами храма, недалеко от себя она увидела молодого человека, который тоже смотрел вверх Он посмотрел на неё и подойдя ближе, начал говорить:
- Как же трудно было Микеланджело , находившему отдушину в искусстве, пережить невозможность свободного самовыражения в те годы, когда борьба с идеями Лютера обернулась ужесточением цензуры и правил, касающихся почти всех сфер жизни! Он все чаще закрывался у себя дома, где продолжал работать, уделяя больше времени архитектурным проектам. О многом могло бы поведать нам его жилище, исчезнувшее с лица земли всего лишь три сотни лет назад, но сохранившееся в воспоминаниях и письмах. Район Мачел дей Корви у подножия колонны Траяна пребывал в состоянии запустения, как во времена Буонарроти, так и в самом начале 20 века, когда его решили уничтожить, чтобы освободить место для обретающей новые монументальные черты площади Piazza Venezia…
Она решила поддержать размышления незнакомца, который был внешне ей очень симпатичен:
- В 16 веке он выполнял функцию городской свалки, куда приносили не только ненужные вещи, но и трупы домашних животных, помои, а также его использовали в качестве общественного клозета. «Non vanno altrove a cacar tutti quanti -никто не ходит справлять нужду в другое место», - писал Микеланджело, располагавший такими деньгами, которыми не могли похвастаться даже многие представители римской знати. Но он никогда не жил и не хотел жить в свое удовольствие. Полный золота сундук стоял посреди голых стен зловонного жилища, хозяин которого предпочитал расшитым платьям ветхие одежды, а благоденствию - полную лишений жизнь, - с улыбкой произнесла она.
Незнакомец тоже улыбнулся и продолжил:
- Именно стены этой темницы, в которую он добровольно себя заточил, были свидетелями создания бесчисленных рисунков и проектов, видели его взлеты и падения, а также горестно наблюдали за тем, как умирающий Буонарроти, взбешенный собственным бессилием, скрипя зубами пытался закончить последнюю Пьету. Будучи поклонниками его скульптуры и живописи, мы подчас забываем, что в полумраке своей мастерской он еще и трудился над величайшими символами Вечного города. Не всегда ему были нужны кисти или резец, чтобы выразить свой взгляд на мир и на искусство. Когда Микеланджело выходил из дома и поднимался на Капитолий, где паслись козы, или пробирался по небезопасному в те времена Форуму, он поднимал голову наверх и представлял себе, как заблестит на вершине позолота античного всадника, мудрого Марка Аврелия, от которого лучами будет расходиться строгий геометрический рисунок на мостовой, как снова расцветет самый важный из Римских холмов и к площади взлетит широкая Кордоната, а люди начнут подниматься по ней с не меньшим трепетом, чем тот, что испытывали древние римляне, совершавшие восхождение к своему главному храму. Нет сомнений, что он представлял себе, как за Тибром гордо воспарит над Римом невиданных размеров купол, настолько крупный, что подобных не знала даже его родная и любимая Флоренция, его Куполоне.
«Боже, он что читает мои мысли?» - подумала она, слушая незнакомца. Она сразу вспомнила совет, который сама давала Марии, как сделать, чтобы твои мысли никто не смог прочитать. Они так играли в детстве с Марком. Необходимо в этот момент представить себе картину Малевича «Чёрный квадрат», который поглощал любые мысли. Так она и сделала. Однако незнакомец продолжал говорить о том, о чём она сама не раз думала, размышляя о великом Микеланджело, о том, что все великие художники создавали свои шедевры в страданиях и муках. «Нет, не похоже, скорее всего мы просто на одной волне!», - улыбнулась она своим мыслям, «А он, чертовски красив!».
Тем временем незнакомец продолжал свой спич:
- В последние годы жизни Микеланджело взялся за проект городских ворот Порта Пиа и преобразование термального комплекса Диоклетиана в монастырь и церковь. Работая в здании терм, такой любитель старины, как он, не мог себе позволить радикально изменить ни внешний вид, ни интерьер античного сооружения. Именно благодаря ему и вопреки последующим архитекторам, церковь Санта Мария дельи Анджели в своем христианском обличье донесла до нас древнеримскую монументальность и былой размах. Создавая этот проект, он писал завещание нам, далеким потомкам, чтобы мы строили не разрушая и хранили бережно ту прочную основу, на которой стоит город Рим. Неподалеку от церкви красуются и ворота в город, тоже ставшие его лебединой песней. Порта Пия - это не только одно из последних творений мастера, но и важный для Италии символ. Взятие древней стены войсками Объединенной Италии 20 сентября 1870 года произошло именно в этом месте. Берсальеры попали в город через брешь в античной кладке в пятидесяти метрах от ворот. Они вошли в Рим в надежде снова сделать его столицей большого и могущественного государства. Поэтому для многих Порта Пиа - это символ объединения Италии. Но не только. В первую очередь это все же та последняя дверь, через которую однажды тихо вышел ворчливый седой и сгорбленный старик Микеланджело, отправившись в самый дальний свой путь!
Сразу после этих слов незнакомец улыбнулся и протянув свою руку, сказал: «Меня зовут Антоний, но друзья кличут Антонио!». Так они и познакомились, а затем весь вечер гуляли по Риму. Антонио был влюблён в свой город и знал о нём кажется всё. Его приятный мягкий голос действовал на неё магически. Она была готова слушать его бесконечно. Дарина улыбнулась и пошла готовить ужин, продолжая вспоминать зарождение их любви. Антонио родился и вырос в Риме. Его родители, дедушки и бабушки, тёти, дяди все родились в Риме. Когда ему было семь лет, его родители погибли под лавиной в горах, они увлекались альпинизмом, поэтому дальше его растили и воспитывали дедушка с бабушкой, но теперь их тоже уже нет. Он получил хорошее образование и работал ведущим программистом в крупной компании. Ей было хорошо с ним. Антонио был весёлым, чутким, внимательным и никогда не спрашивал её о прошлом. Он вообще ни о чём не спрашивал, он просто впустил её в свою жизнь, в свои мечты, хотя, судя по всему, у него тоже была несчастная любовь.
Он так и не сказал ей: «Я люблю тебя, давай жить вместе!» - стандартную фразу, для молодых людей после которой начинались отношения. Она очень боялась этой фразы, но Антонио сказал это по другому. Дарина улыбнулась и стала нарезать хлеб, сыр, помидоры и ветчину, чтобы приготовить его любимые панини.
Она очень долго проверяла свои чувства. Начиная общение с новым человеком, мы всегда получаем определенные эмоции. Если с ним приятно разговаривать, он вызывает симпатию, тогда эмоции положительные. По какой-то причине многие люди, испытывая положительные эмоции, начинают сразу говорить о любви. Нет эмоции это ещё не любовь.
С Антонио ей было комфортно всегда и везде. Он был страстным футбольным болельщиком. Будучи студентом он сам играл в «Роме» и старался не пропускать все домашние матчи любимой команды. И она тоже стала фанаткой его команды. Она прыгала вместе с ним с парашютом, занималась дайвингом, гоняла с ним на спорт каре по специальной трассе. Но и комфорт, это тоже ещё не любовь, потому что в этом случае человек где-то на подсознательном уровне сам себе создаёт иллюзию любви, придумывая дополнительные положительные эмоции, которые в свою очередь формируют у человека привычку. Ты просто привыкаешь к своим положительным эмоциям, к комфорту в отношениях и возникает желание всё время быть с этим человеком.
Дарина ухмыльнулась своим мыслям. Ведь она уже хорошо знала, что любовь это не только положительные эмоции, но и стрессы с разочарованиями. Невозможно всё время испытывать только комфорт и удовольствие во время отношений. Настоящая любовь проявляется, когда возникают проблемы или беда, и если влюблённые смогут вместе преодолеть эти испытания, тогда можно будет говорить о счастье, и никакие супер или сверх способности не сделают человека счастливым.
Однажды Антонио попросил её сходить вместе с ним в больницу навестить мать его друга, пока тот был в экспедиции в дальнем космосе. Там в больнице она увидела, как старушка обрадовалась визиту Антонио, как нежно он держал её за руку и говорил с ней, что с её сыном всё хорошо, что Чезаро уже скоро вернётся на Землю и навестит её. Старушка была подключена к ИВЛ и не могла говорить, но она всё слышала, улыбалась и кивала. Минут через двадцать, старушка уснула и они вышли из больницы. Именно тогда она увидела совсем другого Антонио, уязвимого, немного растерянного. Он посмотрел на неё и сказал:
- Чезаро никогда не вернётся на Землю!
- Он погиб? – с дрожью в голосе спросила она.
- Нет, он в экспедиции под грифом «ЗЕРО».
- Дальний космос, билет в один конец.
- Да! – и грустно улыбнувшись, добавил, - пойдём напьёмся!
Дарина улыбнулась, всё произошло именно тогда. Они зашли в ночной клуб, выпили немного вина и танцами пытались развеять грусть, а затем она оказалась у него дома... Она сложила панини на тарелку и подошла к зеркалу. На неё смотрела красивая молодая женщина с тонкими чертами лица, зелёными глазами и огненно-рыжими волосами до плеч. Упругая грудь среднего размера стремилась вырваться из домашнего халатика. В этот момент открылась входная дверь и послышался голос Антонио:
- Привет красотка, я дома, неси ко мне свои веснушки!
- Что прямо все? – игриво спросила Дарина.
- Конечно все!
- Может сначала поужинаем?
- Нет, начнём с веснушек!
Дарина встряхнула свои волосы, чуть распахнула халатик на груди и зардевшись от предчувствия, пошла к любимому.