ГЛАВА 6
Реальные герои нашего мира и сказочные персонажи землян чудесным образом переплелись, как переплелись и наши судьбы. Новый персонаж оказался подругой железного дровосека, - так мне показалось.
Обсуждение шло тяжело и долго. Яростные споры чередовались небольшими перерывами для отдыха. Перерывы заполнялись просмотром видео картинок. В проведении просмотров активное участие принимали и мы с Синеглазым. Мы надевали специальные головные уборы, нас немного усыпляли и задавали разнообразные вопросы. Вопросы в полусонном состоянии вызывали различные визуальные реакции нашего сознания, которые проецировались на большие экраны и обсуждались участниками собрания.
Вопрос об одиночестве вызвал в моей памяти картину Крамского «Христос в пустыне». Человек вынужден в одиночестве принимать главные решения своей жизни по нравственному выбору. Безлюдная земная пустыня, безжизненные земные камни и одинокая фигура земного человека. Одиночество.
Вопрос о Родине вызвал в моей памяти картину Питера Брейгеля Старшего «Охотники на снегу». Странно. Где моя Родина, и где Брабантская долина Брейгеля с альпийскими утёсами и немецким замком у их подножия. Зимний и хмурый день, сосредоточенная спина ребёнка, наблюдающего огонь подпаливающий свинью, усталые фигуры неудачных охотников, занятые хозяйственными делами жители. Обыкновенная картинка из жизни обыкновенных земных людей. Непарадный портрет земной Родины Брейгеля вызывает щемящее чувство Родины и у меня. Но видимо не только у меня. Андрей Тарковский очень подробно показывал эту картину в фильме «Солярис».
Визуальные реакции моего сознания на поставленные вопросы при повторных просмотрах не вызывали у меня ни грамма сомнения в правильности моих переживаний. Видео картинки моего сознания отражали мой внутренний мир, и я чувствовал полное равновесие моего внутреннего и внешнего миров. Поэтому мне были не понятны возмущенные реакции участников собрания, особенно тех, кто требовал соблюдать чистоту нашей Цивилизации. Да, я пронизан земными смыслами настолько, что даже в дальних клеточках моего подсознания не нашлось места для переживаний о колыбели нашей Цивилизации. Такова реальность. Эта моя реальность вновь возобновила споры о формах дальнейшего сотрудничества нашей Цивилизации и молодой зарождающейся цивилизации землян. Особой темой споров была тема воспитания новых граждан нашей Цивилизации, рожденных от земных женщин, и ответственности за это воспитание отцов.
Показаны были также видео картинки о колыбели нашей Цивилизации. При этом показе споры прекратились. Мне было интересно смотреть и картинки и зал. Зал молчал, некоторые беззвучно шевелили губами. В моей памяти картинки также вызвали мои особые воспоминания. В разное время эти картинки приходили в моих снах. Они напоминали мне пейзажи Тициана и иллюстрации к мифам древней Греции. Тогда я думал, что перенасытил свою память определенной информацией. Теперь я понимаю, что это была генетическая память о моих предках и их Родине. Просмотр видео картинок о колыбели нашей Цивилизации вызвал у меня также и новые смыслы. Очень сильно напоминало мне все это иллюстрации к волшебным сказкам. Известные с детства сказочные персонажи оказались реалиями нашего мира, - Баба-Яга, Кощей Бессмертный, Змей-Горыныч и другие интересные фигуранты. Реальные герои нашего мира и сказочные персонажи землян чудесным образом переплелись, как переплелись и наши судьбы. Непростые задачи придется решать авторитетным нашим гражданам. Очень непростые задачи…
Смотреть было интересно, но знакомые незнакомцы опять неожиданно нарисовались возле моего кресла и новые декорации замелькали перед глазами. Амфитеатр сменился чередой просторных коридоров и комнат, - и я оказался в каком-то машинном зале. Пульты с мерцающими кнопками, экраны с бегущими числами и видео картинками. В переполненном людьми, техникой и технологиями пространстве нашлось место и для меня. Островок вдумчивого спокойствия среди бушующего моря технологий. Удобное кресло, куда меня поместили, окружало небольшое количество столов и кресел. Несколько фигур в белых халатах обступили мое кресло. Неспешные движения рук с небольшими приборчиками без контактов с моим телом сопровождались разговором о моем здоровье. Вопросов мне не задавали, видимо мнение мое их не интересовало. Многое в их беседе я не понимал, но странно, - меня это не раздражало. Белые халаты продолжали свои манипуляции, когда в нашу зону, нарушая размеренный рабочий порядок, ворвался новый персонаж. Энергично размахивая длинными руками, выкрикивая «не сейчас, не сейчас» и расталкивая белые халаты, новый персонаж подскочил ко мне и неожиданно ударил меня в грудь. Новый персонаж оказался подругой железного дровосека, - так мне показалось. Рубленое лицо, резкие движения и выкрики «не сейчас, не сейчас» разрушили тепло и уют нашего общения. Белые халаты замерли, и подруга железного дровосека продолжила свои грубые действия. Новые удары в мою грудь были очень болезненны и обидны. А как хорошо все происходило…
Под крики «не сейчас, не сейчас» и болезненные удары в грудь я открыл глаза и закричал. Видимо я кричал тихо, потому что мои движения губами были замечены не сразу. Молодой парень в белом халате замахнулся для очередного удара, но женщина успела перехватить его руку и удара не последовало. Женщина коснулась пальцами левой руки моего лба и сказала «не сейчас, не сейчас». Какие же прекрасные земные женщины. После коротких переговоров по рации появились санитары и осторожно, но настойчиво переместили меня на носилки. От соседей, через стену, доносился чудный голос Муслима Магомаева на слова Геннадия Козловского…
Грустные звезды
В поисках ласки
Сквозь синюю вечность
Летят до Земли
Спустя 10 дней при выписке из больницы меня поздравили со вторым рождением. Клиническая смерть стала очень серьезным испытанием и для меня, и для моих близких и для наших врачей. Я всех искренне благодарил, но думаю, что все они немного ошибаются. Клиническая смерть, - это длинный туннель и яркий свет в конце его. А у меня была подруга железного дровосека…