Имена, имена,
ИМЕНА...
Сколько их, гипсовых солдат в касках, преклонивших колена за скромной оградкой, разбросано по просторам России? Сколько их - разбитых пушек, поржавевших снарядов, не зарастающих шрамов-окопов памятны моему и твоему детству? Кровью и потом отцов и дедов наших полита всякая пядь русской земли!
Но приглядись к обелискам – полустерлись давние списки, пооблупились гипсовые солдатские носы… Забыты дробь пионерских барабанов, алые галстуки и звонкий голос горна, открывавшие школьный митинг у братского захоронения, где у оградки со слезами на глазах собирались седеющие ветераны, смущенно придерживая позвякивающие медали…
Не придем ли на парад
В модном стиле «боди арт» ?
* * *
Вот стоят обелиски –
Полустертые списки,
Мимо них пролетают года…
Не болят ваши раны,
Лишь одни ветераны,
Как и прежде,
Заходят сюда…
* * *
Поклонись, обелиску,
Полустертому списку,
Без вины опьяняет вина…
Здесь поймешь себя – кто ты!
Перекличкой пехоты –
Имена, имена. Имена!
О чем же они помнят, о чем могли бы рассказать нам, сегодняшним, - те, порою бесхозные, а то и забытые памятники минувшей войны?
Послушаем одного из них...
ДОТ
У лесной опушки
Слышен зов кукушки:
Для кого года считает-
И сама того не знает.
Но весенний портит вид –
Старый дот в лесу стоит.
Охраняет тех ребят,
Что у стен его лежат.
Их кукушка не встречала
И годком не привечала.
Здесь зимой лежат снега –
Не ступала и нога!
Дот как шапкою укрыт
И медведем мирно спит.
А весной, когда очнулся,
Дот умылся, отряхнулся
И, как прежде, убежден:
У ребят рассветный сон.
И все ждет, когда проснутся,
В речке бодро окунутся
И прикроют эту дверь,
Что полвека без петель.
Да прогонят сквозняки,
Что приходят от реки.
А потом чайку попьют
И беспечно запоют
Про печурку и огонь,
Про землянку и гармонь.
«Поднимайтесь ка, ребята!
Ну и сон сморил солдата!».
А кукушка на суку
Выдает свое « ку-ку!».
Начал дот ее считать,
Сбился - снова начинать?
«И куда я так спешу?
Ладно, завтра разбужу!»…
Рокот слышен глуховато -
Гром еще далековато.
И опять, как в тишину,
Дот уходит на войну…
Огоньки в печурке глохнут,
А над ней обмотки сохнут.
Тот, повыше, засмеется,
А постарше – улыбнется
И достанет свой кисет,
Где давно махорки нет.
И уводят разговоры
Либо в поле, либо в горы,
Где они до дота жили
И края свои любили.
Много дот о них узнал-
Словно сам там побывал.
А про горы столько пели -
Даже доту надоели:
«Их, того гляди, убьют,
А они опять поют!».
Не поймет такого дот
И в зевоте морщит рот.
Амбразуры прикрывает
И тихонько засыпает…
Снится доту всякий год –
Осень водит хоровод:
Щедро красками шалит,
Либо золотом сорит,
Или вот мазнет багрянцем,
И ручей покроет глянцем…
А потом секли осколки,
Налетали с воем волки.
Был удар, как динамит,-
До сих пор колпак гудит.
И особенно в грозу
Высекает дождь слезу.
Дот качался и стонал,
Но незыблемо стоял!
-Вот вам, гады, не достать!
И еще что- то про мать
Тот, повыше, прокричал.
Улыбнулся и упал.
А постарше засмеялся:
- Разве я один остался?
Ну куда же прете, воры,
За моей спиною горы!
До утра они сражались,
Так у дота и остались.
Как последний их оплот,
Не ушел с позиций дот!
* * *
…А кукушка не смолкает,
Все годочки набавляет.
...Он не уйдет с позиций сегодня, не уйдет завтра, сохраняя и передавая нам свою боль, свою, общую с нами,священную Память!
А мы проносим и бережно передаем ее, как ценный дар, из рук в руки - по долгу сыновей...