Телефон в прихожей затренькал в два часа ночи. Андрей обычно спал чутко, расставался с постелью без сожаления, поэтому сразу поднялся и направился к аппарату. Вызывающий номер не высвечивался. Впрочем, в этом не было необходимости: в такое время ему мог звонить только один человек, а с какого номера — уже неважно. Сняв трубку, Андрей отчеканил максимально бодрым, «дневным» голосом:
— Здравия желаю, товарищ майор!
— Привет, братишка! — отозвалась трубка знакомым баритоном. — Я тебя разбудил, или ты ещё не ложился, мудрил над своей диссертацией?
— Да какой тут сон! В Питере толком уснуть в середине июня невозможно, сам знаешь: белые ночи, плюс луна в своей самой толстой фазе — сияет как прожектор. У вас такого наверняка не бывает.
— Ну, наша луна сейчас такая же толстая, как и ваша. Совсем не следят барышни за своими фигурами. А вот белых ночей, действительно, нет. Остров Шикотан расположен на широте Сочи, а как известно из песни, «в городе Сочи тёмные ночи» — в любое время года. Климат, правда, здесь бывает ещё суровей, чем в Питере. Вчера днём, например, было всего плюс шесть градусов! Ладно, я звоню не о погоде поговорить. Поздравляю тебя, Андрюша, с днём рождения! С твоим тридцатидвухлетием!
— С нашим, Антон!
— Пока только с твоим. До моего рождения ещё двадцать минут. Так что я, можно сказать, каждый год в течение получаса младше тебя на год.
— А вот и нет! Это в Питере сейчас два часа, а на твоём Шикотане уже все десять. Так что твой день рождения наступил раньше моего, хотя ты и младший брат. Такой, вот, парадокс близнецов. Реальных. Никакого Эйнштейна не нужно.
— Не выдумывай, кот учёный! Я, как и ты, родился в Питере, и мой день рождения тоже отсчитывается по питерскому времени. Лучше расскажи, как ваши дела.
— Нормально, Антоша, все живы-здоровы. Надя с детьми на даче в Сестрорецке. Максиму осенью идти в первый класс, а Машеньку в детском саду перевели из младшей группы в среднюю. Она уже почти все буквы знает.
— Да, детки растут… Что с твоей докторской? Как она, говоришь, называется? Что-то связано с моторами и с пандой. Когда защита?
— Пондеромоторные силы в сопряжённых подпространствах. Ни к моторам, ни к медведям она отношения не имеет. Зависла моя диссертация, братишка, не исключено, что защиты вообще не будет.
— Вот как?! А что случилось?
— Случилось неожиданное и почти невероятное! Мои расчёты, как оказалось, вошли в прямое противоречие с научной концепцией знаменитого академика Вороханова. А она у него состоит в том, что передача энергии между связанными, то есть сопряжёнными подпространствами невозможна. В своё время Вороханов изложил её в монографии, которая, собственно, и сделала его академиком, а позднее развил это направление в целую школу. На её базе он успел подготовить пять или шесть докторов наук, наштамповать целый ворох кандидатов, а сама школа получила международное признание. Как говорится, живи — не тужи. И тут вдруг появляется работа, которая перечёркивает самые основы его теории и, следовательно, ставит под сомнение правомерность присвоения учёных степеней его воспитанникам. Это уже вызов не только академику, но и всей ВАК — Высшей аттестационной комиссии. Кто же такое потерпит, тем более от никому не известного недоучки, не учёного, а всего лишь кандидата в учёные? Короче говоря, академик написал на мою диссертацию резко отрицательный отзыв, а в академическом вестнике появилась разгромная статья, подписанная сразу несколькими докторами наук. Учёный совет нашего НИИ немедленно закрыл мою тему и прекратил финансирование.
— Ты, теоретик, выклянчил дополнительное финансирование? Не можешь на свою зарплату бумаги и авторучек накупить? Сиди и рисуй себе интегралы сколько душе угодно!
— Не совсем так, дружок. Для проверки своих изысканий я придумал такой приборчик, навигатор, который сопрягает, то есть, соединяет подпространства. Обосновал перед учёным советом его необходимость, получил «добро» и деньги на его изготовление. Сейчас он почти готов, осталось добавить последний компонент — и тут всё закончилось! Навигатор приказано демонтировать, детали вернуть на склад.
— Что за компонент?
— Искусственный рубиновый стержень, цилиндр размером с карандаш. Он уже был заказан, изготовлен, ожидался со дня на день. Но заявку отозвали, заказ отменили. А сам себе я заказать его не могу. Купить — дорого, взять в аренду — тоже нельзя. Во-первых, под одни лишь личные гарантии его никто не даст. Кроме того, частным лицам вообще запрещено продавать и передавать такие вещи. Похожие стержни используются в военной технике, в лазерных системах наведения, как их… «Охотник» вроде.
— «Охотник», Андрюша, уже не используется: морально устарел. Сейчас на вооружении другие прицелы, хотя принцип остался тот же. Впрочем, это уже не телефонный разговор.
— Послушай, Антон, ты же, помнится, собирался приехать в Питер на время отпуска.
— Не получается, братишка. В этом году мне отпуск отменили.
— Да, твоя Светлана звонила родителям, рассказывала, что с Шикотана вывезли на материк всех гражданских лиц, оставили только военных и вахтовых рабочих. Что-то серьёзное?
— Не хотел тебе говорить, тем более сегодня, но обстановка на границе действительно осложнилась. Над островом постоянно висят чужие квадрокоптеры, регулярно пролетают беспилотники. Пока что они разбрасывают бумажки, листовки, но кто знает, что будет завтра.
— Какие листовки?
— Все тексты на один манер: «Шикотан — это Япония», «Русские, уходите, и мы будем друзьями». Ага, как же! Будут они друзьями! Если что и будет на Шикотане после нашего ухода — так это американская база!
— Антон, посмотри на часы! Твой день рождения уже наступил. Поздравляю!
* * *
Следующий разговор братьев состоялся через неделю.
— Андрей, ты ещё не разобрал свой приборчик?
— Нет пока. А что?
— Я, кажется, могу тебе помочь с этим рубиновым карандашом.
— Можешь или кажется?
— А вот это мы прямо сейчас и решим. Какие у него должны быть характеристики?
— Длина хотя бы сто миллиметров, диаметр — семь-восемь, допуск параллельности торцевых плоскостей не выше пяти секунд.
— Пяти чего?
— Пяти угловых секунд. Это примерно одна тысячная градуса… Антон, ты куда пропал?
— Всё в порядке, уже вернулся. Смотрел паспорт детали, которую получил. Вот её параметры, записывай.
— Запомню, давай!
— Длина сто восемьдесят, диаметр четырнадцать, непараллельность две и две десятых секунды…
— Ничего себе! Антон, ты серьёзно?
— А чему ты так удивляешься?
— Это же изделие… стратегического назначения! В космическом телескопе «Хаббл» стоит такой стержень.
— Теперь такой же будет и у тебя. Временно, разумеется. На две недели. Если, конечно, он тебе подходит.
— Подходит? Да это не то слово! Я ни о чём подобном и мечтать не мог! Он же во много раз увеличивает возможности моего навигатора! И что, ты можешь мне его прислать?
— Его не надо присылать. Такие кристаллы выращиваются как раз в Питере. Но как частное лицо ты его не получишь. Это действительно запрещено, я узнавал. Поэтому тебе придётся самому приехать на Шикотан. Со своим приборчиком, конечно. Здесь у нас ты вставишь в него рубин и проверишь свою теорию. Годится?
— Годиться-то годится, даже очень, но как я это сделаю? Во-первых, Шикотан закрытая зона, а сейчас у вас вообще чуть ли не военное положение. Кто ж меня, гражданское лицо, к вам пустит? Во-вторых, навигатор весит сто тридцать восемь килограммов, ни один самолёт не примет у пассажира такой багаж.
— Ничего себе! Ты же называл его приборчиком. Впрочем, ладно. Все эти вопросы тоже решаются. Ты полетишь на нашем транспортном самолёте. Завтра он будет в Питере, загрузится, заодно возьмёт на борт твой приборчик, а послезавтра вылетит обратно. Никаких документов тебе не понадобится. Ты будешь как бы я, нас же никто друг от друга не отличит. С моим начальством, с генерал-лейтенантом то есть, это согласовано. Он свойский мужик, в случае необходимости нас даже прикроет. Ну, а твой приборчик мои ребята сами заберут из института и сами погрузят в самолёт. Я дал им твой телефон, они позвонят и вы обо всём договоритесь.
— Навигатор не в институте, он у меня дома.
— Тем проще.
* * *
В Южно-Сахалинск транспортный самолёт прибыл к вечеру. Ребята Антона быстро перегрузили «приборчик» Андрея в ожидавший вертолёт и через пятнадцать минут винтокрылая машина уже жужжала над Охотским морем. Пассажиров в вертолёте, не считая Андрея, было восемь человек, все вахтовые рабочие: электрики и рыбообработчики, лётчиков двое: капитан, который сжимал рукоятки управления, и молодой лейтенант, что-то бубнивший в микрофон. Закончив свои заклинания, лейтенант повернулся к пассажирам.
— Уважаемые… О, товарищ майор! — вытаращил он глаза, увидев Андрея. — А вы как здесь оказались?
— Спокойно, Володя, — подал голос капитан, — это не майор, а его брат, они близнецы.
— Классно! Просто здорово! — парень сразу заулыбался во весь рот. — Майор — Антон Степанович, а вы какой Степанович?
— Андрей.
— Антон, Андрей… АН-2 получается.
За одну минуту весёлый лейтенант расположил к себе всю вертолётную публику и поднял настроение.
— Никитцев, ты на работе, выполняй свои обязанности! — распорядился более строгий капитан.
Лейтенант стёр с лица улыбку и заговорил максимально официальным голосом, на какой был способен:
— Уважаемые пассажиры! Наше летающее сооружение выполняет рейс Южно-Сахалинск — остров Шикотан. Расстояние — четыреста шестьдесят девять километров, время в пути от момента отрыва до касания — два часа четырнадцать минут, высота полёта тысяча восемьсот пятьдесят метров, температура воздуха за бортом такая же, как у вас за пазухой.
Парень снова начал улыбаться. Ну до чего лёгкий нрав у человека, даже зависть берёт!
— Посадка будет в посёлке Крабозаводской. До Малокурильского можно доехать автобусом, который будет ждать нашего прибытия. Длина его маршрута девять километров, продолжительность — пятнадцать минут. Для авиапассажиров и багажа автобус бесплатный. И последнее. Если начнётся землетрясение, постарайтесь взобраться как можно быстрее на что-нибудь высокое.
— Это полезный совет, граждане пассажиры, — добавил капитан, — отнеситесь к нему со всей серьёзностью.
* * *
Когда вертолёт подлетал к Шикотану, солнце уже спряталось за горизонт, стало быстро темнеть. Прибрежные холмы были красиво подсвечены огоньками, которых Андрей насчитал около дюжины. Вот только не всем нравилось такое великолепие.
— Уже прилетели, гады! — проворчал капитан. — А ну-ка, Володя, шмальни по ним разок!
— Стоит ли, Фёдор Афанасьевич? — отозвался лейтенант. — Майор рассердится! Да и полёт у нас сейчас не патрульный, а чисто транспортный.
— Ничего, оправдаюсь, он нормальный мужик, поймёт. В крайнем случае скажу, что эти чёртовы дроны мне трассу загородили. Давай!
Какие манипуляции производил лейтенант, Андрей не видел, но спустя полминуты вертолёт ощутимо тряхнуло. А ещё через несколько секунд километрах в трёх-четырёх по курсу блеснула вспышка.
— Цель поражена, товарищ капитан! — радостно доложил стрелок.
— Как всегда со счётом два — ноль?
— На этот раз даже больше: три — ноль в нашу пользу! Майор будет доволен, вам не придётся оправдываться!
* * *
Антон подъехал к вертолёту на микроавтобусе. Братья с помощью лейтенанта перенесли в него навигатор, капитан положил в кабину небольшую коробку.
— Это твой рубин, — пояснил Антон, — так что теперь твой приборчик в полном комплекте.
Через пять минут они подъехали к одноэтажному кирпичному дому.
— Здесь, Андрюша, я живу. Со Светой и дочками. Но сейчас один, семья на материке.
Занести навигатор в дом и поставить на место в пустой комнате помог сосед, начальник автопарка.
— Чего он у тебя такой тяжеленный? — спросил Антон, переводя дух после значительной физической нагрузки.
— Так уж получилось. В навигаторе девяносто процентов массы и объёма приходится на конденсаторы. Я просил конструкторов раскидать их по отдельным блокам, которые потом можно будет свинтить друг с другом, но меня не послушались.
— А для чего нужны конденсаторы?
— Для накопления электрического заряда и энергии электрического поля, — рассеянно процитировал Андрей учебник физики, так как в это время внимательно и придирчиво разглядывал свой навигатор: не нанесли ли ему в процессе транспортировки каких-нибудь повреждений.
Дефектов он не обнаружил, успокоился, заново вдумался в вопрос и решил ответить брату более обстоятельно.
— Я тебе расскажу, что такое сопряжение подпространств, пондеромоторные силы, и как работает навигатор. Слушай.
* * *
«Сопряжённые подпространства можно представить как два одинаковых шара, полностью слившихся друг с другом, то есть, как бы вложенных один в другой. Их общим центром будет точка пересечения трёх лазерных лучей, которые появятся после включения навигатора и активации имеющегося в нём оптического квантового генератора, который кратко называют просто лазером. Главной деталью лазера является рубиновый стержень. От его характеристик зависит мощность этих самых трёх лучей, а уже от их мощности — размер шаров. Твой рубин создаст шары диаметром примерно в два с половиной метра.
Но сразу после включения навигатора и лазера никаких подпространств ещё нет. Чтобы они появились, нужно подать электрический импульс. Очень мощный импульс, порядка двадцати мегаватт. Если представить такую мощность в вольтах и амперах, получится самая настоящая молния в десятки киловольт и десятки тысяч ампер. Никакая подводящая электросеть таких значений не даст, поэтому энергию импульса нужно заранее накопить. Вот для этого и нужны конденсаторы.
После подачи импульса мгновенно появятся два сопряжённых подпространства: одно активное, в котором находится точка пересечения лазерных лучей, и второе — пассивное, где никаких лучей нет. Пассивное подпространство можно называть просто сопряжением. В самом начале оба подпространства геометрически совпадают: это одна и та же область реального пространства, поскольку расстояние между ними нулевое. Но их можно раздвинуть, если задать для сопряжения другие координаты. Тогда в нём будет уже какая-нибудь другая реальная область.
Сопряжение со всем его содержимым хорошо видно из нашего, то есть, из активного подпространства. Более того, на любой предмет, находящийся в сопряжении, мы можем воздействовать из активного подпространства: взять его в руку, передвинуть, делать с ним всё, что угодно. Причём, все эти воздействия будут реально происходить в том месте, в котором этот предмет находится на самом деле.
А вот из сопряжения активное подпространство не будет видно. Если мы переставим в пассивном подпространстве какую-нибудь вещь с места на место, в реальности это будет выглядеть как её самостоятельное перемещение «ни с того ни с сего». Что может вызвать у находящихся там людей по меньшей мере недоумение. Этакий полтергейст».
* * *
— Я не слишком перегрузил твои мозги, Антоша?
— Нормально! Слушал с интересом и, кажется, понял. Ты что, сам всё это придумал?
— Ну… вроде того. Вот только не знаю, прав я или нет. Если судить по отзывам, полученным от учёных мужей, моя гипотеза — полная чепуха. Окончательное слово скажет Его Величество Опыт. Но до этого надо вставить рубин и заняться наладкой установки в целом.
— Тогда вставляй и занимайся, а у меня сегодня ещё дела, отлучусь часа на два-три. Потом мы с тобой посидим, поговорим… Ну, ты понимаешь.
* * *
Наладка у Андрея не пошла с самого начала: рубиновый стержень в предназначенное для него место не помещался.
— Надеялся сегодня закончить и сделать тестовое включение, — сообщил он вернувшемуся брату, — но надо переделывать крепление рубина. Это хотя и не сложно, однако пару дней повозиться придётся. Слесарь из меня, всё-таки, не ахти какой.
Остаток вечера братья провели за столом, беседуя о семейных делах, вспоминая годы детства, причащаясь коньяком многолетней выдержки, припасённым специально к приезду Андрея, и закусывая красной икрой, про которую Антон сказал, что на острове её полным-полно, ешь хоть по ведру в день, но вывозить на материк запрещено.
— Икра — это хорошо, — задумчиво произнёс Андрей, — а скажи-ка мне, братец, как на Шикотане с электроэнергией? Нагрузку в пятьсот киловатт ваша сеть выдержит?
— Электричества у нас ещё больше, чем икры, — улыбнулся Антон. — Из окна вертолёта на одном из холмов ты мог увидеть ветряки. Ветрогенераторы. Их на острове пять штук, у каждого мощность до полутора мегаватт. Сейчас работают два, остальные выключены: не нужны. Но если понадобятся — включим.
— Я не видел. Не знал когда и куда смотреть, да и темно уже было.
* * *
Утром Андрея разбудило жужжание электродрели. Выглянув в окно, он увидел возле дома рабочих, которые проделывали дырку в цоколе здания, и брата, разговаривавшего с невысоким пожилым мужчиной. Когда Антон заметил, что Андрей проснулся, они с мужчиной вошли в дом.
— С добрым утром! Познакомься, это дядя Паша, Павел Герасимович, авиамеханик. Объясни ему, что надо переделать в навигаторе. Я полагаю, он сделает это немного быстрее, чем ты.
Дядя Паша принёс новое крепление для рубина через полтора часа, сам его установил и тут же исчез. Андрей даже поблагодарить его не успел.
За это время электрики протянули в дом фидер, привинтили к стене электрощит с предохранителями и переделали вилку у навигатора.
— Допустимая нагрузка не должна превышать семьсот пятьдесят киловатт, иначе произойдёт аварийное отключение. Если потребуется больше, заранее предупредите, — объяснил старший из них, после чего электрики тоже удалились.
— Какая всё-таки у тебя, Антон, чёткость и оперативность в работе! — не скрывая восхищения произнёс Андрей. — У нас в НИИ, прежде чем сделать то, на что твои люди затратили всего пару-тройку часов, собирали бы бесконечные совещания, извели ворох бумаг со всякими согласованиями, уточнениями и прочей бюрократией, а саму работу растянули на месяцы.
— Так ведь военное положение, Андрюша. Почти военное. «Всё для фронта, всё для победы», как говорится. Ну что, будешь включать?
— Погоди, не сразу. Надо рубин проверить. Открой окно настежь. Там во дворе что за бетонные блоки?
— Которые? Вон те? Строительные отходы. Всё не соберусь их вывезти. Обрезки от свай. На них дом стоит. Для сейсмоустойчивости.
— Можно одну испортить?
— Порти хоть все, не жалко.
Лазерный луч прожёг переднюю сваю насквозь за считаные секунды и принялся буравить следующую.
— Андрей, я не понял, — с оттенком недоумения проговорил Антон, — для твоего приборчика что, всегда будут требоваться такие массивные мишени?
— Нет, это только для проверки рубина. В рабочем режиме луч вообще не окажет никакого разрушающего воздействия, даже занавески не шевельнутся. Но прежде чем включить рабочий режим, мне самому нужно повозиться с навигатором. Всё-таки, экспериментальная модель, многое не испытано. Но я надеюсь, что уже сегодня смогу его запустить.
* * *
Вечером Антон вернулся со службы усталый и хмурый.
— Вижу, день у тебя был непростой, братишка, — сочувственно произнёс Андрей.
— Лёгких дней у меня почти не бывает, — признался Антон, — особенно сейчас. Вчера лейтенант Никитцев одной ракетой сбил сразу три квадрокоптера…
— Да, это было при мне, я видел.
— Ну вот. Так сегодня они пригнали их в полтора раза больше. А днём беспилотники снова намусорили на острове своими листовками.
— «Они» — это кто? Японцы, американцы?
— По факту и те и другие, но официально никто из них. В блоках управления сбитых квадрокоптеров все микросхемы имеют маркировку «Сделано в Китае». На английском, разумеется. Так ведь китайские микросхемы разбросаны по всему миру, мало ли в чьи руки они попадут. А на прошлой неделе мы сбили беспилотник, собрали его обломки, и знаешь, что на них обнаружили? Не поверишь! Надписи «Сделано в СССР» и советский Знак качества. Конечно то, что всё это фальшивки, запросто определит любая экспертиза. Но на международном уровне нашим экспертам никто не поверит, а независимую экспертизу иностранцы проводить не станут. В таких условиях наши дипломаты, политики вплоть до первых лиц государства бессильны что-либо сделать. Мой начальник, генерал-лейтенант, говорит мне, чтобы я как-нибудь крутился сам, пока в верхах ищут выход из положения.
— Капитан, который вчера управлял вертолётом, беспокоился, что ты осудишь его за пуск ракеты. Почему?
— Потому что радиоуправляемая ракета дороже квадрокоптера почти в два раза. И лишь благодаря тому, что лейтенанту удалось сбить сразу три, мы оказались хоть в каком-то выигрыше. Здесь, Андрюша, военное противостояние уже превращается в экономическое. Если мы будем сбивать квадрокоптеры поштучно, наше государство постепенно разорится.
* * *
Наладку навигатора Андрей закончил только к полуночи.
— Ну что, братишка, попробуем включить?
У Антона усталость как рукой сняло. Он живо подскочил к навигатору.
— Уже можно? Давай! Что надо делать?
— Поверни рычаг с надписью «Заряд».
После поворота рычага рядом с ним зажглась красная лампочка, больше ничего не происходило.
— И это всё? — разочарованно спросил Антон. — Выходит, твоя гипотеза не подтвердилась?
— Ещё рано говорить. Сейчас началась зарядка конденсаторов, я же тебе вчера рассказывал. Когда она закончится, красный свет сменится на зелёный, и навигатор будет готов выполнить сопряжение подпространств. Вот тогда мы и узнаем, подтвердилась моя гипотеза или нет.
* * *
Семь киловатт-часов, которые Андрей задал с запасом, чтобы уж наверняка преодолеть пороговое значение энергии, необходимой для включения сопряжения, конденсаторы всасывали почти четверть часа. Пятнадцать минут напряжённого ожидания у обоих братьев. Трудно было определить, кто из них волновался больше. Наконец, вспыхнул зелёный индикатор.
— Теперь, Антон, поверни второй рычаг, на котором написано «Разряд». Надеюсь, у тебя лёгкая рука. В смысле, удачливая.
— А первый рычаг вернуть обратно?
— Нет, первый трогать не надо.
— Тогда чепуха получается. Одновременно включены заряд и разряд…
— Что тебя удивляет? В автомобиле, например, аккумулятор постоянно подзаряжается от генератора и одновременно разряжается на зажигание, на фары, дворники и прочие нагрузки. Здесь то же самое.
После включения разряда в центре комнаты появилась едва различимая белесая окружность, рамка диаметром два метра с небольшим, но она вызвала у Андрея неожиданно бурную реакцию.
— Ура!!! — завопил он во всю глотку, сорвался с места, два раза обежал навигатор подпрыгивая и приседая как в «Танце с саблями», потом прыжком встал на руки и, подрыгивая в воздухе ногами, проскакал два круга в обратном направлении.
— Ну, артист! — усмехнулся наблюдавший за ним Антон. — Ты уверен, что правильно выбрал свою жизненную стезю? На сцене ты бы достиг более впечатляющих результатов.
— А меня и этот устраивает! Ты же видишь, сопряжение получено! Вот оно! — Андрей обвёл рукой светящуюся окружность. — Моя гипотеза подтвердилась, она стала теорией, и теперь никакой оппонент не опровергнет этот факт, будь он хоть трижды академиком. Спасибо тебе за поддержку, братуха, без неё ничего бы этого не было!
Антон вежливо улыбался, но не более того.
— Я рад твоей удаче, хотя ничего не понимаю. Всё осталось как было, кроме этого круга.
— Правильно! А внутри круга уже не наше, активное подпространство, а сопряжённое! Оно одно и то же, потому что расстояние между ними равно нулю. Про это я тебе тоже говорил. Сейчас мы их раздвинем, смотри.
Андрей открыл на стенке навигатора дверцу, за которой оказалась клавиатура и небольшой экран. Он сноровисто защёлкал клавишами, и через несколько секунд внутри круга появилось изображение двора и обломков свай, разбросанных возле забора
— Голограмма? — спросил Антон, силясь придать своему лицу максимально умное выражение.
— Вовсе нет! — живо отреагировал Андрей. Сопряжённое подпространство во всей своей красе. Можно поворачивать его в любую сторону, ставить хоть вверх ногами. Кстати, ты не хотел бы сложить эти сваи поаккуратнее?
— Давно хотел, но они же неподъёмные!
— Сейчас я увеличу масштаб, они станут лёгкие, как спички.
Изображение в круге уменьшилось в несколько раз.
— Где же твоё увеличение, если всё, наоборот, стало мельче?
— Увеличился ты по отношению к ним. Я сделал из тебя этакого Гулливера над лилипутами.
— Но… а как?
— Влезай в этот шар целиком, ну а там уже шуруй в своё удовольствие.
— Я весь окажусь в сопряжённом подпространстве?
— Нет, ты останешься здесь. Весь. Переходы между подпространствами для тел, имеющих ненулевую массу покоя, невозможны. В сопряжении окажется только твоя сила, которая будет действовать на находящиеся в нём объекты.
Антон вошёл в шар, а Андрей пересел за стол и стал вырисовывать на бумаге одному ему понятные значки и закорючки. Так уж устроены мозги учёного, которые быстро теряют интерес к тому, что уже получено, доказано, освоено и которые немедленно переключаются на то, что не изведано, непонятно и «что это вообще за хрень?»
Минут через десять Андрей оторвался от своих бумаг и позвал брата.
— Антон, как твои дела? Сложил сваи?
Ответа не последовало.
Андрей посмотрел в шар. Сваи были аккуратно сложены в стопку, но Антона не было. Он вышел во двор и сразу получил щелчок в нос. Потом его что-то дёрнуло за ухо, взъерошило волосы. Он хотел поднять руку, но на уровне затылка она упёрлась во что-то твёрдое. Андрей покачал головой, усмехнулся и вернулся в дом.
Возле навигатора стоял Антон с распахнутым в улыбке ртом.
— Я тебя не сильно обескуражил? — спросил он.
— Наоборот, обрадовал! Ты показал, что умеешь работать с объектами в пассивном подпространстве, а я на себе испытал, какие эффекты там могут происходить. Ладно, братишка, поздно уже, тебе с утра на службу. Иди ложись, а я тут потихоньку всё выключу.
«Потихоньку» не получилось. Во дворе что-то взорвалось, причём с таким грохотом, что задрожали стены дома.
Из спальни выбежал Антон и высунулся в открытое окно.
— Что случилось? — крикнул он соседу, тому самому начальнику автопарка, который курил на крыльце своего дома.
— Шаровая молния, — ответил тот, — возле ваших свай. Я видел, как она светилась, а потом лопнула.
— Откуда она взялась? На небе ни облачка, только луна и звёзды.
— Не знаю, — пожал плечами сосед, выбросил окурок и ушёл в дом.
— Я знаю, — сказал Андрей, — это моя молния. И моя неосмотрительность. Импульс, создающий сопряжение, имеет пороговое значение энергии около пяти киловатт-часов. Всё время, пока сопряжение существует, она не расходуется, она просто должна быть, ну, как энергетическая подпорка. Все манипуляции в сопряжённом подпространстве питаются от электрической сети. Но когда сопряжение выключается, энергия импульса по закону сохранения Ломоносова должна вернуться обратно. Я до этого не знал, в каком виде и куда она возвратится. Теперь знаю: в виде шаровой молнии в сопряжённом подпространстве. Хорошо, что не в нашем, не в реальном. Нас бы гарантированно поубивало, а дом разрушило.
— Что, так серьёзно?
— Серьёзней не бывает. Пять киловатт-часов — это четыре с лишним килограмма тротила.
* * *
На следующий день Антон вернулся со службы неожиданно рано.
— Удрал? — с ехидцей поинтересовался Андрей. — Дезертировал?
— Почему сразу «дезертировал»? Рабочий день закончился, я просто не стал сегодня задерживаться.
— Тогда извини. Я тоже только что закончил. Калибровал регулятор масштабирования, чтобы можно было сразу задать нужное увеличение. Это последняя настройка навигатора. Я, таким образом, сделал всё, что хотел.
— И ты теперь уедешь домой? — сразу погрустнел Антон.
Андрей внимательно посмотрел на брата и улыбнулся.
— Не сразу. Хочу кое-что ещё сделать на Шикотане. Ты помог мне — я попытаюсь помочь тебе. Включай навигатор.
Когда засветилась окружность, ограничивающая сопряжённое подпространство, Андрей сразу дал стократное увеличение, в результате чего в шаре поместился весь посёлок, и стал понемногу сдвигать изображение. Появилась дорога, окружённая холмами, по ней он добрался до Малокурильского, поднялся на несколько десятков метров, рассмотрел его с высоты птичьего полёта, потом снизился, вернулся обратно, полетел на юг до оконечности острова и там остановился.
— Это мыс Ушакова, — сообщил Антон, разглядывавший знакомый рельеф. — От него до острова Девятый вал три километра, и это любимое место зависания квадрокоптеров. Есть они там сейчас или нет — трудно определить. Когда светит солнце, они фонари не включают.
— Сейчас я уменьшу масштаб, будет лучше видно… Вот, смотри!
— Ага! Висят, заразы! Один, два… двенадцать штук! Сдвинь немного влево… ещё три. Потопить бы их всех прямо здесь!
— Это у тебя что за резиновая лопатка?
— А… шлёпалка, мухобойка. Светлана ею перед сном комаров лупит, чтобы детей не кусали.
— Теперь бери её ты, влезай в шар и лупи свои квадрокоптеры.
Антон смотрел на брата выпучив глаза и не двигаясь с места. Пришлось его немного «активизировать».
— Это приказ, майор! Выполнять!
— Есть! — на автомате отозвался он и схватил мухобойку.
Через три минуты, даже меньше, всё было кончено. Антон вылез из шара и потрясённо смотрел на брата.
— Сейчас позвоню пограничникам, — проговорил он, когда вновь обрёл дар речи, — пусть соберут этих «падших ангелов», заодно пересчитают. Да, такого ещё не было! Думаю, мы надолго отбили охоту японо-американцам пригонять сюда свои жужжалки.
— Не уверен, — покачал головой Андрей. Смотри!
Над океаном появились три чёрные точки, которые стремительно приближались к острову. Вскоре стало понятно, что это тоже квадрокоптеры. Вслед за ними стали видны ещё три, потом ещё три, и ещё…
— Давайте, давайте! — весело и азартно воскликнул Антон, хватая мухобойку. — Вас ждёт непревзойдённое русское гостеприимство, как и всех непрошенных гостей.
Новые квадрокоптеры разделили участь первых. Но через какое-то время в небе показались очередная их порция.
Андрей поднялся повыше и полетел над океаном навстречу квадрокоптерам.
— Хочу узнать, откуда они берутся, — пояснил он брату. Ага, вижу! Смотри сам!
— Ну, это уже серьёзная машина! — Антон разглядывал дрон, зависший на высоте не менее километра и превосходивший по габаритам обычные квадрокоптеры раз в десять. — Сколько же у него пропеллеров? Восемь штук! Октокоптер. Давай его тоже ликвидируем!
Но с октокоптером у братьев ничего не получалось. Удары мухобойкой вреда ему не причиняли: он резво отскакивал в сторону и вылетал за пределы шара. Приходилось начинать поиск с нуля.
Солнце село. Квадрокоптеры, снова облепившие прибрежные холмы, включили свои фонарики и стали хорошо видны.
— А давай мы поймаем этот октокоптер сачком, как бабочку, — предложил Андрей, — потом спустимся до воды и его утопим. Есть сачок?
— Есть, детский. Только ведь дрон железный, а сачок — простая марля, хилая тряпочка. Она же сразу порвётся!
— Обо что порвётся, Антон? Она остаётся в своём активном подпространстве, из сопряжения на неё ничего не может воздействовать!
— Да, ты снова прав. Я никак не привыкну. Слишком уж фантастично всё это выглядит.
Октокоптер попался в сачок с первого взмаха. Андрей резко, почти как в свободном падении стал снижаться.
— Не разобъёмся об воду? — с оттенком беспокойства спросил брат.
— О сопряжённую воду? Очнись, наконец! Мы с тобой вообще находимся даже не над океаном, а в твоём доме, в комнате. Вот стол, кресло, тумбочка…
— Извини, — смутился Антон.
После погружения дрона в воду светлячки квадрокоптеры разом посыпались вниз и разбились о прибрежные камни.
— Октокоптер ими управляет, — глубокомысленно произнёс Антон. Значит, достаточно вывести из строя только его. Ну, на это и ракеты не жалко.
— Не думаю, что ракета сможет его сбить. В искусственный интеллект этой штуковины наверняка вложена способность уклоняться от ударов.
Новых квадрокоптеров в этот вечер уже не появлялось.
* * *
Утром Антон как обычно отправился на службу, но через полтора часа вернулся.
— Хочешь сказать, что и сегодня не дезертировал? — усмехнулся Андрей. — А как же граница? Кто будет отгонять от неё супостата?
— Граница на замке, не беспокойся! Что до меня, так я и сейчас на службе. Успел по телефону поговорить с генерал-лейтенантом, рассказал ему о вчерашних событиях. Он не поверил ни одной букве моего доклада и вылетел на остров. Через два часа я его встречу и привезу сюда. Покажем ему твой приборчик и продемонстрируем его в действии. А до этого нужно в доме малость прибрать, навести какой-никакой порядок.
— Не вопрос! Я тебе помогу.
— Спасибо, давай!
* * *
Встречать генерала не пришлось. Через сорок минут он сам постучал в дверь.
— Здравия желаю…
— Вольно, майор! Здравствуй! А это твой брат? Рад познакомиться, Андрей Степанович. Для вас я Николай Петрович. Предлагаю сразу перейти на «ты», так проще. Тем более, что с вашим братом мы, можно уже сказать, давнишние друзья, а брат моего друга — мой друг. Можете звать меня Николай, Коля, Петрович — как вам больше по вкусу.
— Согласен, — улыбнулся Андрей, — Петрович — самое то!
Генерал-лейтенант был среднего роста, среднего возраста, среднего телосложения с открытым лицом и спокойным внимательным взглядом.
— Как тебе удалось так быстро добраться? — удивился Антон. — Вертушка летит два часа минимум.
— Я на самолёте. Подходящего аэродрома на Шикотане нет, пришлось прыгать.
С улицы донёсся гудок автомобиля.
— Сейчас, пять минут подождите, — крикнул генерал в окно. — Антон, где бы мне снять всю эту парашютную амуницию и переодеться?
— Да хотя бы в соседней комнате.
— Ага, хорошо.
Через три минуты генерал вышел во двор с ворохом одежды и затолкал её в багажник легковушки.
— Парашют не складывайте! Я сам!
* * *
В течение получаса Андрей вводил генерал-лейтенанта в курс дела, рассказал о физике сопряжения подпространств, о том, что и как реализовано в навигаторе. Вопросов не было. Вообще вопросов не бывает в двух случаях: когда слушатель всё понимает и когда он не понимает ничего. Как позже оказалось, генерал относился к первой группе: он понял всё.
— Ну, показывайте, как это работает. Потому что я до сих пор, ребята, ни на грош вам не верю, уж извините!
— А в то, что за вчерашний вечер было уничтожено шестьдесят семь квадрокоптеров, о чём тебе официально доложили пограничники, ты тоже не веришь? — рассердился Антон. — Мы раньше за месяц столько не сбивали! Плюс еще один октокоптер.
— Этому верю, — улыбнулся генерал, — но остальное, браты акробаты, извольте показать непосредственно. А про октокоптер я вообще впервые слышу.
Включив навигатор, Андрей первым делом устроил Петровичу экскурсию по Шикотану. Меняя масштаб, высоту и скорость перемещения, показывал различные места на острове. Антон выступал в роли экскурсовода, говорил куда двигаться, где остановиться, рассказывал немного суховато, но исключительно интересно.
— Красота! — высказал своё впечатление генерал в конце экскурсии. — Выйду на пенсию — переберусь на Шикотан.
— Рано тебе о пенсии думать, — усмехнулся Антон, — молод ещё, сорок четыре всего.
— Молод — не молод, а в прошлом году у меня уже было двадцать пять лет календарной выслуги. С коэффициентом и того больше. Так что могу. Хотя, если честно, пока ещё не собираюсь. Ладно, ребята, давайте на врагов посмотрим.
— Так это… кончились враги, — растерялся Андрей, — нечего показывать.
— Сегодня у нас что? Суббота! — включился Антон. — А по субботам они посылают на остров свои беспилотники, разбрасывают листовки. Как раз через полчаса должны начать.
Андрей переместился на мыс Ушакова, в то место, где они с братом вчера сбивали квадрокоптеры. Через двадцать минут появился первый беспилотник. На небольшой высоте и малой скорости он полетел над островом, сделал несколько поворотов, кругов, прочих зигзагов, потом так же неторопливо вернулся обратно.
— Ну наглец! — покачал головой Антон. — Летает как у себя дома, нас ни во что не ставит. Впрочем, этот неопасен, его функция — разведка. Посмотрел, где поспокойнее, посвободнее, разметил трассу для следующего. А вот второй будет нагружен агитационной макулатурой под завязку. Ребятам потом три дня придётся мусор собирать.
— А мы второй на остров не пустим, — заявил Андрей. — Антоша, у тебя сковородка в доме имеется?
— Разумеется! Что за дом без сковородки? Ты сам можешь такое представить? Сковородка и скалка — обязательное оружие жены для воспитания мужа.
Через минуту Антон вернулся с кухни со сковородой.
Андрей немного изменил координаты, так чтобы поймать беспилотник над водой, и задал стократный масштаб, как и вчера перед первым полётом над островом.
— Теперь влезай в шар, а сковородку держи вертикально.
— Так он же её увидит и отвернёт, — высказал опасение Антон.
— В сопряжённом подпространстве объекты активного подпространства не могут быть обнаружены, — менторским тоном возразил генерал.
— Вот, братец, слушай, что тебе говорит начальство и делай выводы!
— Опять я лопухнулся, — смущённо пробормотал Антон, — ну просто беда!
* * *
Второй беспилотник показался в небе через три минуты, уверенно направился к острову, но не долетев до него сотни метров ударился о невидимое ему препятствие, рухнул в воду и сразу затонул.
— Молодец, Антоха! — похвалил брата Андрей. — Можешь вылезать из шара.
— Не, пока ещё рано! Сейчас первый беспилотник вернётся. Посмотреть, что случилось со вторым. Такое уже было, когда мы сбили один их них две недели назад.
И точно. Через короткое время появился беспилотник разведчик и стал осторожно приближаться к берегу. На этот раз Антон не стал ждать, когда дрон сам наткнётся на сковороду, а как следует размахнулся и вмазал по нему со всей силы.
Автоматические предохранители в электрощите на стене щёлкнули и отключили навигатор от питающего напряжения. Андрей немедленно сбросил масштаб на ноль, то есть на один к одному. Предохранители некоторое время преодолевали недоверие к непредсказуемому человеку, но потом всё-таки включились снова.
— Что это было? — спросил генерал.
— Перегрузка сети. Навигатор транслирует энергию из активного подпространства в пассивное, но источником этой энергии является питающая сеть. Антон слишком энергично жахнул по этой летающей железяке, а так как был задан стократный масштаб, сила удара тоже была увеличина в сто раз. В результате произошёл резкий скачок мощности, вот сеть и не выдержала. Впрочем, ничего страшного в этом нет. Как видите, всё быстро восстановилось.
Этот беспилотник повторил судьбу предыдущего.
— А ты хищник! — сказал Андрей брату. Он же безобидный, ты сам говорил.
— Нечего ему здесь делать. Пусть безобидничает где-нибудь у себя. Границы Российской Федерации неприкосновенны! — пафосно изрёк Антон. — Сколько можно им об этом толковать? Если они не понимают слов, будем убеждать их другими методами.
* * *
— Не знаю, что они предпримут завтра, но сегодня они точно уже не сунутся, — предрёк Антон, — поэтому предлагаю сходить пообедать. Нас ждут шашлыки виртуоза мангала. Сегодня утром я его предупредил, что будут гости, сейчас, наверно, уже всё готово.
— Этого виртуоза зовут, кажется, Шулико, — вспоминал генерал по дороге в столовую.
— Шалико, — поправил Антон, — но его чаще называют Шашлыко, отдавая дань его мастерству, в котором вы сами сейчас убедитесь.
* * *
На флоте послеобеденный отдых называется «Адмиральский час». В других родах войск своих названий для него нет, но сам отдых есть повсюду.
Андрей, как сугубо штатский человек, вышел из дрёмы раньше других, потому что не так уж глубоко в неё погрузился, и сразу прилип к своему навигатору.
Чуть позже пробудились остальные.
— Что-то не так? — поинтересовался подошедший сзади генерал.
— Да нет, Петрович, всё в порядке. Просто хочу понять, откуда эти штуковины прилетают. Где-то недалеко у них должна быть стартовая площадка, но вот где — вопрос!
— Я утром в Южно-Сахалинске рассматривал снимок со спутника. И обнаружил, что в двадцати пяти километрах от Шикотана стоит довольно крупная посудина. Это за пределами наших территориальных вод, так что формально нарушений нет. Но торчит она там ещё с марта месяца.
— Как раз в марте появились первые квадрокоптеры, — подсказал Антон.
— Да, я знаю. Вот координаты этой посудины. Посмотри, Андрей, возможно это то, что ты ищешь.
По готовым координатам позиционировать сопряжённое пространство было легче лёгкого. Андрей оказался прямо над палубой судна.
— Это контейнеровоз, — вглядевшись в изображение определил Антон, — Видите, контейнеры расставлены? Интересно, что у них внутри.
— Сейчас посмотрим.
Андрей опустился на самую палубу, медленно пополз к первому контейнеру и забрался внутрь. Контейнер оказался пустой. Второй — тоже пустой. Третий был заполнен одинаковыми металлическими ящиками. Антон отправился было за инструментом, намереваясь вскрыть какой-нибудь из них, но брат его остановил.
— Погоди, мы сделаем по-другому, легче и быстрее.
Оставаясь внутри контейнера Андрей выключил лазер. Ярко вспыхнула шаровая молния. Что она натворила, стало ясно после следующего включения навигатора. Контейнер полностью развалился, ящики рассыпались по палубе, многие были смяты, некоторые открылись и показали своё содержимое, вернее то, что от него осталось. Это и в самом деле были квадрокоптеры, по одному на ящик, но искарёженные до такой степени, когда говорят: «восстановлению не подлежит».
— У них должны быть ещё контейнеры с октокоптерами, — раздумчиво произнёс Антон. — Интересно, где они?
— Я заметил, что на одних контейнерах нарисована четвёрка, а на других — восьмёрка, высказал догадку генерал. — Октокоптеры скорее всего в контейнерах с восьмёрками. Будем взрывать?
— Да ну их! — отмахнулся Андрей. — для каждого контейнера выключать навигатор, а потом снова включать — это же сизифов труд! Столкнём их одним махом в воду — и дело с концом! А лучше утопим само судно.
— Но… оно же в нейтральных водах, — засомневался генерал, — имеем ли мы право?
— А летать над Шикотаном, нарушать нашу государственную границу — у них на это право есть? — возразил Антон. — Так вот, если им можно, то и нам не запрещено.
Андрей тем временем спустился в трюм до самого днища и активизировал шаровую молнию. Картина, возникшая после следующего включения навигатора, впечатляла. Контейнеровоз с задранным вверх носом медленно уходил под воду. Контейнеров на палубе не было, они, по-видимому, сползли с судна раньше. Через полчаса на поверхности океана остались только спасательные шлюпки с копошащимися в них людьми.
— Надеюсь, мы никого не угробили, — произнёс Антон, правда без особой тревоги. — Ага, к ним уже катер спешит. Тогда наша совесть чиста. Ну а своё имущество пусть теперь со дна достают. Хотя вряд ли они что-нибудь достанут, здесь глубина больше двух километров.
* * *
С улицы донеслось тарахтенье мотоцикла и почти сразу раздался стук в дверь.
— Входите, открыто! — крикнул Антон.
— Товарищ майор! Мичман Строев. У вас рация включена? Командир флагманского сторожевика капитан третьего ранга Руденко не может с вами связаться.
— Моя рация всегда включена, мичман. А Евгению Васильевичу передайте, чтобы он поменял кварцы. Заодно и сами поменяйте. Переход на другую частоту был объявлен ещё вчера.
Через полминуты ожила рация.
— Степаныч? Здесь Руденко. У нас нарушение границы.
— Так прогони нарушителя или задержи. Не мне тебя учить.
— Это авианосец «Индепенденс». Он сейчас в наших территориальных водах, в семи милях от Шикотана. Идёт вдоль берега малым ходом. На наши сигналы не реагирует, а прогнать его мы не можем: слишком неравные силы.
— Этого ещё не хватало! — встрепенулся генерал-лейтенант. — Майор, передай чтобы ничего не предпринимали. Я сейчас подниму авиацию.
— Петрович, а может не стоит? — вполголоса заговорил Андрей. — Авиация, корабль… это же целая война получается. Давай попробуем сами справиться.
— Как ты это себе представляешь?
— Перехватим управление авианосцем. Только понадобится специалист, моряк, который знает, где и что там находится и как с этим обращаться.
— Так есть же мичман, он ещё не уехал, — сказал Антон, — Сейчас приведу.
— Это капитанский мостик со всякими надстройками, — начал объяснять Строев, — Но нам нужна рулевая рубка, вот она. Видите, перед штурвалом стоит человек, это вахтенный помощник капитана, проще — рулевой. Штурвал работает как руль в автомобиле: крутишь его по часовой стрелке — корабль поворачивает направо, против часовой — налево. Чтобы вывести авианосец из наших вод, первым делом нужно повернуть его вправо на девяносто градусов или на восемь румбов, как говорят моряки.
Рулевой был немало озадачен, когда штурвал сам по себе вдруг начал крутиться. Остановить вращение у него не получалось: Андрей задал десятикратный масштаб и мичман, который ухватился за штурвал, тем самым стал в десять раз сильнее сопряжённого моряка. Предприняв ещё несколько тщетных попыток укротить строптивый штурвал и основательно вспотев, рулевой выскочил из рубки и скрылся. По-видимому, побежал жаловаться начальству. Корабль за это время успел повернуться кормой к острову и носом к открытому океану. Мичман вернул штурвал в нейтральное положение и ещё умудрился сделать что-то такое, от чего скорость авианосца заметно возросла.
Начальство не заставило себя ждать. На палубу в сопровождении целой свиты офицеров вышел военный с тремя звёздами на погонах и на рукавах, что-то резко скомандовал, после чего на несчастного рулевого надели наручники и увели куда-то вниз.
— Вице-адмирал, — определил чин командира корабля Строев.
— Так я же его знаю! — неожиданно воскликнул генерал-лейтенант. — Он родной племянник предыдущего генсека НАТО. Недавно Россия была приглашена на саммит, я случайно оказался «под рукой» у министра обороны, и он взял меня с собой. Ну, в качестве адъютанта, что ли. Я тогда был ещё в звании полковника. Так вот, если тот генсек НАТО прославился своим вздорным и неуступчивым характером, то про племянника можно сказать, что это полный беспредельщик. Дядя сделал его адмиралом, так теперь мальчишка творит что хочет. Как видите, в угоду своим капризам он способен устроить международный скандал, а то и войну развязать. Выпороть бы его как следует, раз у дяди и родителей не достало для его воспитания терпения и настойчивости.
— Пожалуйста, — хитро прищурившись Антон протянул генералу мухобойку.
— Спасибо… а зачем?
— Для воспитания, Петрович! — хмыкнул Андрей, поняв замысел брата. — Исправляй ошибки старшего поколения! Только немного погоди, я масштаб уменьшу хотя бы до трёх, а то ты ему кости переломаешь.
Генерал-лейтенант некоторое время колебался, потом взял мухобойку и вошёл в шар. «Почему бы и нет?» — подумал он. Приподняв адмирала за шиворот, он поставил его буквой «Г» возле какого-то палубного ящика и дважды шлёпнул по мягкому месту. Свита бросилась было выручать своего начальника, но генерал оттолкнул их рукояткой. Особо упёртых пришлось тоже легонько отшлёпать. Немного подумав, экзекутор спустил со шкодника штаны, оголил задницу и по-отечески — ритмично, равномерно, но беззлобно — всыпал по ней двадцать пять горячих.
Вытаращив глаза, свита смотрела, как пятая точка адмирала становилась сначала красной, потом малиновой, потом и вовсе сине-фиолетовой, но подойти уже никто не решался.
Этого генералу показалось мало. У того же ящика стояло ведро с водой и тряпкой, приготовленное, по-видимому, для уборки палубы. Мокрой тряпкой Петрович протёр многострадальную попку, после чего на голову несчастного надел ведро с остатками воды и несильно по нему хлопнул, по-видимому, чтобы плотнее село.
— Надеюсь, немного поумнеет, — сказал он.
— Антон, ты обратил внимание, что на палубе рядом с обычными самолётами стоят беспилотники, похожие на те два, которые ты сбил? — спросил Андрей. — Вот, значит, откуда они прилетали.
— Больше не прилетят. Если только у них совсем мозги не отшибло.
Через десять минут авианосец вышел в нейтральные воды. Новый рулевой после поворота, сделанного мичманом, послушно и боязливо удерживал штурвал в нейтральном положении.
* * *
— Ну, братцы, мне пора — объявил генерал. — С вами, конечно, весело и интересно, только вы у меня не одни. Рад был познакомиться с тобой, Андрюша. Ты вот что. Если не возражаешь, оставь свой приборчик пока здесь, у Антона. Мало ли что может произойти.
— Я не против, но не всё от меня зависит. Нужно вернуть рубин, мне же его дали всего на две недели. Кроме того, моё питерское начальство приказало вообще демонтировать навигатор.
— Рубин отдавать не надо, будет заказан ещё один, такой же. А на твоё начальство я науськаю своё вплоть до самого высокого уровня. В конце концов, надёжная защита рубежей — одна из основных функций государства.
* * *
Остаток отпуска Андрей провёл с семьёй в Сестрорецке, максимально отключившись от внешнего мира. Вернувшись в институт, он узнал, что навигатор привезли обратно и уже успели демонтировать, и это известие его очень огорчило. А ещё через три дня у него состоялась аудиенция с академиком Ворохановым.
— Вы, молодой человек, наверняка считаете, что чем выше у человека учёная степень или звание и чем он старше по возрасту, тем он глупее? — задал академик тестовый вопрос.
— Про всех сказать не могу, но ваш отзыв на мою диссертацию и коллективная статья в академическом вестнике вынуждают прийти к такому выводу.
— Дело не в содержании вашей работы, с научной точки зрения она безукоризненна. Но ваша диссертация ни в коем случае не должна была появиться. Вы самостоятельно обнаружили эффект сопряжения подпространств и передачу между ними пондеромоторных сил. Вот только это открытие было сделано ещё до вас.
— Не вами ли?
— Да, — просто ответил академик, — именно мною. Но ещё на теоретическом уровне я понял, какое страшное оружие оно может породить. Мои коллеги, с которым я поделился своими опасениями, пришли к такому же выводу. В связи с не совсем спокойной, скажем так, международной обстановкой, на самом высоком уровне открытие было решено засекретить. А лично мне поручили отслеживать, какие разработки в мире ведутся по данной проблематике, и стараться их дискредитировать. Если обнаруживалось, что кто-то где-то пытается продвинуться в этом направлении, тут же готовилась публикация, которая как можно более доказательно опровергала такую попытку, определяла дальнейшее продвижение как бесперспективное, тупиковое. В отношение вашей диссертации я считал, что моего отрицательного отзыва и последующей статьи нескольких докторов наук будет достаточно для того, чтобы вы тоже остановились. Оказалось, я вас недооценил. Каким-то чудом вам удалось построить навигатор и даже запустить его. Я узнал об этом только тогда, когда вы утопили японский сухогруз и прогнали американский авианосец. Вернее, сначала я узнал об адмирале, который командовал этим авианосцем и которого потом со скандалом выгнали со службы. Не знаю, что там с ним произошло, но он стал посмешищем для всего военного флота НАТО.
— Его выпороли. Пондеромоторной мухобойкой. По голому заду. В присутствии подчинённых.
— Даже так?! Ну, тогда понятно. Так вот, узнав обо всём этом, я сразу связался со своим начальством, оно вышло на правительство, и там было принято решение срочно вернуть навигатор в институт и немедленно его разобрать.
— Всё время держать открытие сопряжённых подпространств в секрете вам не удастся, уважаемый академик. Учёные Америки, Англии, Японии, прочих ведущих государств рано или поздно зацепятся за данную тему всерьёз и повторят открытие.
— Да, я понимаю, что это неизбежно. Но пусть их открытие совершится как можно позже. Хотя бы до того времени, когда наши отношения с Америкой перейдут от состояния подозрительности и конфронтации к доверительности и партнёрству. На что я очень надеюсь. Вы с этим согласны?
— Безусловно.
— Вот ещё что. В вашей диссертации всё-таки нашлось одно открытие и одно изобретение. Вы открыли эффект возникновения шаровой молнии в момент разъединения подпространств. И изобрели способ масштабирования пассивного подпространства, даже реализовали его практически. Оформляйте соответствующие документы. Только имейте ввиду, что ваши находки будут также засекречены. А для своей диссертации придумайте какое-нибудь другое, нейтральное название, которое не будет вызывать опасных ассоциаций. Ну, вы понимаете. Высшая аттестационная комиссия предупреждена, и свой докторский диплом вы получите в самое ближайшее время.
* * *
Антон позвонил в свои любимые два часа ночи.
Андрей выскочил в прихожую и закрыл дверь, чтобы не разбудить домочадцев.
— Здра-жла-трищ-мьёр!
Ошибся, братишка, — заворковала трубка, — уже не майор, а полковник!
— Погоди, там в промежутке ещё подполковник должен быть.
— Обошлись без него, повысили сразу на два звания.
— Ну, поздравляю.
— Это не всё. Нам с тобой ещё по ордену выписали. Поедем в Москву получать. Когда — сообщат.
— Петрович постарался?
— Говорит, что нет, что сам не ожидал. Ему тоже добавили звёздочку. Вернее, звезду. Теперь он генерал-полковник.
— Рад за него! Меня, кстати, тоже повысили в звании, в учёной степени. Зачли мою диссертацию. Теперь я доктор.
— Наконец-то! Поздравляю.
— Как там у тебя обстановка на границе?
— Тишина и покой. Никаких дронов нет в помине. Авианосец «Индепенденс» из наших краёв ушёл. Теперь он в Красном море.
— Не самый лучший вариант, но это уже не твоя головная боль.
— Пожалуй.
— А что на острове?
— Пограничники отдыхают и веселятся: строевой шаг отрабатывают, по холмам со своими марш-бросками носятся. Сторожевые корабли лежат в дрейфе. Всё население Шикотана вернулось, работают предприятия, школа, больница, открыты библиотека, дом культуры. С тем, что было весной и летом — не сравнить. Совсем другая жизнь. Мирная.
— Всегда бы так!
— Всегда бы.
Александр Бабенко
Рига, 2020 год