Принять твой знак

                ( О жизни и бессмертии Анастасии Владикавказской)
 
 
                Аз  есмь Владикавказ, и во веки веков!    
                Блаженная Анастасия


                И предал я сердце мое тому,
                чтобы познать мудрость…
                Экклезиаст, 1.17

               
Глава 1.
               
 
         Молодой  православный  священник  сказал  мне,  чтобы  я   была осторожна, не держала внутри зла, а наоборот, помолилась за  моих врагов. 
       Я восхитилась  столь  простой  и  совершенной  системой самозащиты,  к  которой приходишь с твердым осознанием, зажигаешь  в  полутьме храма  свой  маленький огонек восковой  свечи,  ставишь ее в латунный подсвечник, чтобы привлечь внимание Бога.
       - Это  я,  Господи,  зажгла  свой огонек,  обращенный  к  Тебе,  взгляни на меня, в глазах  моих  слезы,  сердце стучит и болит, помоги мне спасти дорогих мне людей, спаси и меня!
        На дворе разлом времен, как жить со всеми его угрозами?! Поэтому прошу Тебя, прости, прости врагов моих и общих!
        В той степени, насколько ты была искренна, ты сотворила себе победу.
Знай, что в этот момент ты побеждаешь самого главного врага – себя, ибо в тебе был хаос и всепоглощающий страх.
        С этого момента ты под защитой Бога, потому что за все злое, что захотят тебе сотворить враги, они ответят перед Ним!
   …Но тут вдруг  стали болеть и умирать те, кто делал нам зло,  или  их близкие.
       Тогда  сказал  мне  старый  священник,  но  уже  не  во Владикавказе, а в Москве:
        - Не бери это как грех на себя, люди, делавшие тебе и твоим близким зло, несли  в себе столько опасного для жизни окружающих,  что перешли  черту.
         Оттого они стали терять  своих близких или  умирать сами, что перешли черту Добра и Зла!
        Но  издавна считалось,  что  творившему злое дело может  не  хватить для искупления всей  жизни.
        Веками тянулись истории расплаты потомков за содеянное предками.
        Однако в конце второго тысячелетия от  Рождества  Христова  и в самом начале третьего   события  стали происходить  с  такой  быстротой, что  иногда  хватало  полугодий, месяцев,  даже  недель,  чтобы увидеть тот результат,  который  не оставлял сомнений в расплате.
        Но  у  меня был еще вопрос, всегда ли понимают преступившие черту, что  они понесут наказание? На это священник не мог ответить.
        Служители Бога не имеют аналитических служб, чтобы знать, как расплачиваются  люди за содеянное. А люди тем временем ненавидят,  лгут, клевещут, строят козни, воруют, отнимают, рвут сердца невинных, насилуют и убивают.
        Неотвратимость наказания предполагает,  если  не последовало покаяния, то все продолжится с нарастающей тяжестью, пока или  пробьет сознание  светлый  луч раскаяния  во  спасение души, или наступит  нечто мучительное -   болезнь тела или смерть.
       Не  имея никакого церковного опыта, как и все вокруг меня, я сопоставляла поведение в храме со светским, гражданским.
        Я не верила, но  хотела верить в помощь и защиту высших сил, мне было страшно в наступившем хаосе общества, я была беспомощна.             
       Но встречаемая рьяная церковность людей в российских девяностых не  принималась  мною – на коленях по мокрому и грязному  полу,  в столице и в провинции,  хлынувшие в храмы толпы народа, одни,  чтобы наполнить погасшие души светом, другие, чтобы найти замену ушедшим истинам.
        Опять,  словно в переполненных трамваях  и  метро,  тесная, напирающая  толпа людей, мучительная духота до потери сознания,  а рядом чья-то обнаженная исступленность…
         Напряжение людей, пытавшихся выплеснуть из своих душ  все,  что накопилось, сгущало  воздух в храме, казалось, что космические каналы церквей, открытые в бесконечность пространства вселенной, тем не менее,  не  смогут вобрать смок людских душ, словно  был  он клубами тяжелого черного заводского дыма, падающего на головы  и плечи горожан.
          И свечницы порой бывали откровенно грубы, негодуя  на незнание людей, словно люди пришли  в  храм нагадить.
         Все это делало для меня и других, я точно знаю,  церковь  чужой – придешь в нее, а там  те же самые нравы нашего времени и общества.
        Время  от времени становилось известно, что где-то в глубинке Подмосковья  обнаруживался  особый  духовник,  к  которому  ездили нуждавшиеся в утонченном наставнике, способном понять замороченную душу  российского  интеллигента, при этом  всегда  звучали  имена известных московских актеров, других деятелей искусства.
         И в столице, и в провинции я одинаково стремилась и отстранялась, и мне уже казалось, что нам, совсем  недавно  прильнувшим к   церкви,  все это  вычурно  и  напоказ.  Что  самое  сокровенное  признание  делается  наедине  с Всевышним,  чтобы никто из окружающих не мог видеть обнажения  твоей души. Только ты и твой Бог!
         В трудах тех,  кто много размышлял о духовности, всегда говорилось, что она  происходит  из практического опыта любви и возрастает  из  ее повседневности. Непрерывное состояние любви, полная отдача  своего сердца и есть истинность любви, но, казалось, такое посильно только монахам в пещерах и кельях, а не обычным людям, у которых на каждом шагу испытание этой любви.
          В действительности, чья-то экзальтированность в церквях давила душу; уже осознав  себя во власти веры во Вседержителя, я все же не могла прилюдно разбивать лоб,  рьяно  доказывая, что я «раба»,  потому  что, по моим ощущениям,   именно  Он создал  меня  свободной. 
        И тогда мне хотелось  поскорее вырваться из храма, полного по-деловому снующих людей – от иконы  к иконе,  у  каждой знают, что и как сказать,  у кого  что попросить.
        Я  же по привычке  рвалась в воображаемое  пространство Вселенной, чтобы  раскинуть руки  и  отдать себя Богу, восхищаясь его всемогуществом.  По  крайней мере, мельчайшая частичка этого пространства – Москва-Владикавказ-Дорога – давно стала для меня неделимой.
       Затем  я стала бояться этой свободы, как  греха,  за  который меня можно наказать.
        Но в  ответ  на  мое смятение  вскоре прочла в книге, попавшей в руки, конечно  же,  не случайно, ибо начала понимать, что ничего случайного в мире нет, что даже сомнения в Боге не могут отвратить Его любви  к нам.
        Бог помогает в самых неожиданных формах, иногда через разных людей –  святых  и  блаженных,  живых  и  мертвых, ибо  нет  у него пределов, и если ты нуждаешься в Нем, он присылает тебе Знак.

   Глава 2.

         Впервые  я  услышала  о  ней в момент внезапной  и  неожиданной болезни  моей  матери  и моей растерянности,  кто-то подсказал, чтобы я пошла  за  помощью  к блаженной  Анастасии, и я не вполне понимала,  что  пойти  надо  к человеку…, умершему семьдесят лет назад!
       Православные  христиане привыкли смотреть в глаза на  плоскости иконы  и  верить,  что двухмерный лик на холсте или  бумаге  видит тебя,  принимает  твои  слова. Они молятся, зная,  что  Бог повсюду, все есть Бог.
       Но молиться над  могилой  и знать,  что  тебя услышат и помогут, это способно  смутить  любого непосвященного.
         Однако  то, что часовня Анастасии находится под сенью церкви, делало   для  меня  убедительным  приход  к  ней  в  той   степени доверия, раз все это происходит на территории  храма, значит, разрешено тысячелетней  православной церковью. Значит, в этом что-то есть…
        Мой  приход вызвал незнакомое чувство, в котором был и  трепет, и  что-то  от  священного ужаса перед непостижимостью, но  я пришла и стою над могилой, не зная, как правильно молиться, мешают слезы,  я даже рыдаю от накопившегося за последнее десятилетие  и ощущения  полной  беспомощности. 
        Теперь  все  мои  надежды  на  нее, Анастасию,  невидимую, неосязаемую, безгласную,  несуществующую  в живом образе!
        С   первого   же  мгновения  забываешь  все,  кроме   монолога, обращенного  к  невидимой сущности, духу, и не замечаешь,  что  ты  уже приняла то, чего нет, что недоступно твоему пониманию.
        Эта женщина,  вернее, ее останки, лежали в скромной, даже   бедной  могиле  с низким известковым  надгробием  округлых форм креста в виде трилистника, на территории церкви, называемой в народе Ильинской. 
        Таких скромных  могил  там  множество.  Это  церковное  кладбище  было выбрано   для   погребения  самой  Анастасией,  потому   что,   по существующей  версии, она же и предсказала,  что  во  Владикавказе начала   бурного   двадцатого  века   останется   не   разрушенной единственная церковь – Церковь Святого Пророка Божия Илии.
         Она  объяснила людям картину их будущих взаимоотношений, чтобы они имели возможность  приходить  к  ней, а она по-прежнему помогать им.
       Ничего другого предположить нельзя, иначе  опровергается сама мысль о правдивости утверждений бесчисленного множества людей о  том,  что  они  продолжали получать от нее помощь  и  после  ее смерти.
         Портрета Анастасии на надгробии не было. Я припала  к  следам той,  относительно которой находилась в полном неведении,  тем  не менее,  плача и тихо умоляя спасти мою маму, в лице которой  появилась необычайная  бледность. Больше всего на свете я боялась потерять ее и   потому   больше  всего  на  свете  хотела  найти  для нее спасение.
        Участковый врач из поликлиники была нескрываемо жестокой, с напрочь  прогнившей  психологией барыги, этот врач могла лишь ускорить, но не спасти.
        На обратном пути в маршрутном такси рядом со мной сидела женщина  с  большим букетом лиловой сирени.
        Это были  любимые цветы  моей мамы. Вдруг  она   протянула мне несколько веточек, я пришла  домой  с цветами в руках и совершенно спокойная.
       Лиловое в моих руках было лишь цветом сирени, луч света  внутри меня еще не распадался спектрально, выделяя тот самый сиреневый,   лиловый,  фиолетовый,  который   скрывает   волшебные свойства. Лиловый цвет, принесенный в тот день от Анастасии, вошел жизненным  светом  в  лицо  моей  Терезы, крещенной  под  именем  Текосы (Анкильской).
        Она  встала на следующий же день, ощущая себя настолько  здоровой, что я смогла выехать по крайней необходимости в Москву!
        Вернувшись  во  Владикавказ, я отправилась  поблагодарить  Анастасию, все еще чувствуя  себя  под  сенью непознанного, но что-то  уже  коснулось меня,  изменяя мое сознание.   
         Мне захотелось научиться общаться  с ней,  участвовать в нашем с ней диковинном диалоге, потому  что  ко мне уже проникла мысль, что это не одностороннее общение с ней…
         Отныне  я  всегда  помнила  о ней, и  в  жизни  моей  это  было совершенно новое качество – иметь внутреннюю связь с умершим,  как с   живым  человеком.    
       Это  убеждало  мое  сознание  в  том,   что приоткрылась   некая  завеса  в  непостижимости  мироздания,   где христианские  истины  и прямое их воплощение в реальность  жизни, доказательством  чего  служила незримая  Анастасия,  были  дверью, через  которую  можно  было войти в бесконечность  форм  творения  Вседержителя.
         Можно   перечислить   все,   в  чем  человек   веками   отыскивал Бога – язычество, буддизм, зороастризм, ислам, изотерические учения   и   –   христианство,  которое  после  распятого   Христа возвысилось  для огромного количества ушедших и живущих людей над всеми другими воззрениями.
        Можно  считать себя   непреклонным   атеистом,  но  именно  атеизм   предполагает необходимость  вначале принять в свое сознание ВСЕ о  Боге,  чтобы  затем  упрямо сказать всему этому свое «нет». Но ведь на самом деле  любой  атеист  наполнен смыслом Божественного не меньше, чем осознанный христианин, ибо все есть Бог – и сомнения, и отрицание, и отрицание отрицания…
        Моя  вера  не измерялась количеством узнанных евангельских истин, она усвоилась по каким-то ненайденным правилам, что были во мне изначально, во всем была моя собственная безмерная мера, и в этом тоже.
         Я  верю, говорила я себе, и с каждым разом чувствовалось что-то большее,  что  я  могла  понимать сама, и что  теперь давало  несколько иное  ощущение свободы.
        Однако я не ходила в церковь, меня непривычно слепил золотой блеск вокруг. То, рассуждала я, что земного насадили, то и не  воспринимается. А то, что есть Бог, так  он  во  всем!  –  так строила я свое понимание Храма во Вселенной.
         В  начале восьмидесятых годов в Москве молодые физики  и математики  вернулись  к  Богу прежде, чем  мы,  гуманитарии.  Они объясняли это бессилием  и  тупиками  своей  науки,  за  пределами которой так просто и естественно воцарялась вера в Создателя и его безграничные  возможности.    
      Известно,  что  никто  из   величайших физиков и математиков в мире не был атеистом.
        По  Москве  ходило  множество списков,  поднимая  изотерический бум.  Из-за океана приплыла «Голубая тетрадь» Пентагона с записями о неопознанных летающих объектах  и  других непонятных явлениях, связанных с Космосом. 
        Уже были  доступны  первые издания  о жизни посл  жизни,  говорящие  о реинкарнации,  понятие  о  которой было основополагающим  во  всех религиях мира, включая до 533 года н.э. и христианскую, пока на Пятом  Вселенском  соборе Юстиниан своей волей и  правом  римского императора не наложил запрет и не исключил на тысячелетия учение о вечной жизни для верующего. И неверующего тоже…
        И наша церковь, говоря своей пастве о вечности, не объясняла, какова  же  реальность  вечности. А все  знания,  изложенные  в  семистах тысячах писаний, свидетельств, манускриптов, унес огонь, сожравший в III веке Александрийскую библиотеку.
        Так  время  от  времени тьма невежества находила на людское  сознание, накрывая его, оставляя лишь свои зловещие  следы,  и так   надолго,   что   вся  наша  сущность  идентифицировалась   с исчерпывающе  земной  сутью  личности,  владеющей  в  трехмерности физического носителя туманной душой, оторванной от своего  вечного круга существования.
       Об  утраченной  вечности  – лишь тоска  и  страдание  сознания, терзающего  душу,  а  все  данное Богом  величие  назначения  нас человеками  на Земле стало ожиданием воскресения в тот самый  День Великого Суда, который был переосмыслен в Страшный суд.
        И стали мы бояться  Бога  больше,  чем  любить.  И  стали  жить  в  печали  о невозвратности  ушедших наших любимых людей и страхом  собственной смерти как жестокой расплаты за жизнь.

 Глава 3.

       …Образ  Анастасии  вошел в меня тихо и просто,  заполнив  собой еще   одну  часть  моего  сознания,  пытающегося  постичь   суть миропонимания.
        Вернувшись  из Москвы, я увидела, что за это время у  Анастасии кое-что изменилось.
        Теперь  у  нее  была  новая  могила. Старое  известковое надгробие, покрытое белой краской,  было снято с могилы и поставлено в углу, где  сверкало, отполированное множеством касаний людских губ и ладоней. 
        Новая могила  в  роскошном бархатно-черном мраморе с  высоким  граненым крестом  придала пространству величественный  вид.
        И  дом  ее, часовня  с  восьмигранной  башенкой  под  классическим  навершием - луковичной головкой на тонком стержне, имел вид узкого  изящного храма, в оконца которого днем и ночью лился вселенский свет.
          Прежде  всей красоты архитектуры часовни и надгробия я не замечала, глаза были то в слезах, то обращены внутрь себя.
         Наклонившись   к  надгробной  плите  с  надписью   золотом,   я вздрогнула: Анастасия  и я имели одну и ту  же  фамилию!
         Горячей волной  плеснуло  в сердце – вот она, сестра моя, и хотя  я  одернула себя  за  кощунство такой мысли, однако,   ощущение нашей  связи  уже скрепилось  земной общностью нашей фамилии,  произошедшей, по всей вероятности,  от  Андрея Первозванного, ходившего двадцать веков назад  по  этой самой земле с благой вестью об Учителе.
        Никого, кроме меня, не было, я могла бы даже утверждать, что она слушала  меня, мы тогда бывали в часовне одни, словно  для  того, чтобы она слушала меня.
      Дорога в часовню,  пусть на  минуты,  но отводила других от входа.
        Я  знала  лишь две молитвы и  девяностый
псалом  Давида (в обиходе – «Живые помощи»), к которым обращалась в  самых  трудных  случаях. Еще знала простую,  как  глоток  воды, молитву Иисусу Христу, прозванную «Умной».
        Уже  после  посещения Анастасии в трудный  час  моей  жизни  на платформе  ближнего Подмосковья, затем в электричке ко  мне  подошли одна за другой две незнакомые женщины,  они  сами заговаривали со мной, желая научить спасительным православным молитвам и действиям, что совсем не удивило меня…

   Глава 4.
 
         Прошло  немного  времени с  момента  физической  смерти Анастасии,  а  светского изображения ее уже было  не  найти  –  ни живописного   портрета,  ни  фотографий, ни в церквях, ни у старожилов Владикавказа, хотя, как говорилось, прежде они были.
        Иногда, по  незнанию, указывали  на икону св. Анастасии в Покровской церкви  в  Курской слободке Владикавказа.
         Но на иконе не могло быть лика блаженной, канонизирована она не была. Все хранилось в  памяти православных горожан старого города,  в рассказах своим младшим.
        Говоря об Анастасии, они живописали  богатую  владикавказскую  даму - стройную,  с красивым лицом, с пристрастием  в  одежде  к  лиловому - лиловое платье со шлейфом, на голове  шляпка  с кружевами,  в руках изящный кружевной зонтик.
       Анастасия  Андреева  была богатой наследницей  супругов  –  Андрея Андреева   и   Иустинии,   крупных  владельцев   недвижимости   во Владикавказе.
         Семья греков появилась во Владикавказе в конце позапрошлого века неожиданно.
         Позднее  старший брат Анастасии,  Ристо (Христофор), получил Российское подданство.
         Прошло более десятка лет, и Ристо  подал  прошение на имя Его Императорского Величества о  присвоении ему  высшего  звания  потомственного почетного  гражданина  города Владикавказа и получил его за большую благотворительность.   
         По всей вероятности, это семейство в последний раз помолилось в церкви Божьей Матери в Диакове, на Кипре,  в тот год,  когда остров подчинила себе Великобритания.
       Оно объявилось во Владикавказе, возможно, их привлек уютный, красивый  город,  сияющий  золотыми куполами множества православных храмов.
       Приписанные к обществу купцов, они  были приведены к присяге в Терском Областном правлении.
       Через много лет Иоанн,  сын Ристо, привезенный  во  Владикавказ   в годовалом  возрасте, после смерти отца тоже  захотел «водвориться»  в  число  подданных Империи.
       Но Россия при принятии в Русское подданство  требовала особых заслуг, талантов и ученых знаний, а также   размещения значительных капиталов в  русские предприятия. 
      «Те  же  из упомянутых детей иностранцев,  которые  в сказанные  выше сроки присяги на подданство не примут и  в  службу русскую  не определятся, могут впоследствии поступить в подданство не  иначе,  как  по истечении 5-летнего срока».
       Так Иоанну  было  отказано  в  немедленной  смене   турецкого подданства  на  российское. И никто тогда не знал, что через  пять  лет судьба  приготовила  всякому  благородному  семейству  перемены,  а  владетельных  купцов  с фамилией Андреевы, среди  которых  были  и мои,  русские,  и  турецкие  греки Анастасии,  вынесет  экспроприацией  из страны и развеет неведомо где.
        Анастасии  Андреевне, сестре Ристо, Спаса и Димитрия, уготована была судьба иная, в которой не нужно было ни турецкого, ни британского, ни российского подданства.
        При жизни родителей Андрея и Иустинии  и  после  их смерти, когда имуществом стали управлять их сыновья,  семья особенно  процветала.
       Анастасия ставила  во  всех церквях свечи перед иконами Иисуса, Богоматери и всех   Святых   и   простаивала  службу  до  конца.
        В юности  ее  выдали замуж за солидного царского генерала,  который ушел  очень  быстро,  оставив ее молодой  вдовой.  Во  второй  раз родители выдали ее замуж за вдовца с двумя дочками. Но, оставшись и во второй раз вдовой, Анастасия о замужестве больше не думала.
        Все  это в ее жизни уже произошло до  того  момента, когда во сне явился  ангел, как слетевший с иконы, и  произнес:  «Анастасия, иди к Богу!».
       Более ничего  Ангел  ей не объяснил, поэтому Анастасия поняла его по-своему:  стала  чаще посещать  храм,  усерднее молиться и петь своим чистым  от  природы голосом в церковном хоре.
        На  четвертый год вдовства ангел Господень приснился во  второй раз и   сказал:   «Анастасия,  раздай  все   нажитое   имущество нуждающимся,  а  сама иди к Богу!».
         В этот раз, не раздумывая,  она быстро  раздала  все  свое имущество,  к большому  неудовольствию своих братьев.
         Она ушла  в  Девичий монастырь во Владикавказе,  и  все монастырские  годы провела вдали от светской жизни. 
        Когда же она вышла из монастыря, ей самой было ясно,  что простилась  она с мыслью о возвращении в светскую жизнь  навсегда.
        Отныне была она беднее самого бедного человека в городе.

   Глава 5.

          В храм  вошла  женщина в монашеском одеянии, но все в ней выдавало явную нищенку. Прихожане были поражены,  с  трудом в ней узнавали когда-то роскошную барыню Анастасию Андреевну.
         Во Владикавказ тогда  впервые  принесли  из  Моздока чудотворную  икону  Иверской Божьей матери.
        Икону  поставили на возвышение, вокруг стал толпиться  народ, чтобы  приложиться к образу.
        Неожиданно появилась  Анастасия    с картонными коробками в руках  и стала  совершать  непонятное, непозволительное и даже оскорбительное для  верующих. 
        Она засовывала  свои  картонки  позади  иконы, а церковный   служитель   стал   запрещать   ей   совершать такое  богохульство.
        Прихожане молча  наблюдали за действиями прежде благопристойной дамы, но теперь явно безумной,  однако,  вышел священник и объяснил, что так начала свое служение Богу юродивая, и что  это  есть  её  подвиг,  добавив,  с  его,  епископского, благословения.
         Стоявшая   неподалеку  от  алтаря  инокиня рассказывала  потом   своей племяннице, какой помнила  она  Анастасию Андреевну – красивая и благородная, она  входила   в  храм женского монастыря,  зажигала множество свеч у икон.
      Помнила она и ее  пристрастие в одежде  к лиловому цвету, и  как  ходила она, слегка покачивая стройным телом,  опираясь на руку мужа, солидного генерала. 
       Богатая  супружеская  пара  направлялась   к воскресной  службе,  затем степенно  прогуливалась  по  городскому  парку  и набережной Терека,  как делали все богатые горожане.
         Инокиня   в   течение  долгого  времени  не  встречала   барыню Анастасию Андреевну, а когда однажды увидела выходящей из  церкви, то  невольно отшатнулась, с трудом узнав ее в старушке, одетой в  нищенское одеяние,  в  калошах  на  босу ногу и, в довершение  ко  всему,  с мешочком  песка  на  спине!
      Опиралась она  вместо  руки  царского генерала  на простую суковатую палку, гулко стучавшую по каменным мостовым города.
       Когда   они  поравнялись,  инокиня  невольно  склонила  голову, а вскоре  из  людской  молвы  узнала, что  Анастасия Андреевна, ставшая, как говорили, блаженной,  поселилась в Курской  слободке. И что стал ходить к ней народ… 
        К  тому  моменту весть  о  том, что Бог дал ей дар пророчества, разнеслась по всему городу.
        Анастасия  Андреевна  ко дню своего прихода  к  иконе  Иверской Богоматери навсегда покинула все, что могло питать мозг  и  сердце гордыней, чтобы принять иное богатство, которое  отмерил ей Бог.
       Если  Творец наделяет кого-то подобными свойствами, он говорит: вот  мой  посланник, которого вы можете видеть воочию, а значит,  у вас  прибавится веры от моих слов и деяний через них.
        Столь  великое  служение Богу  зачастую   дает им одно и  то  же  испытание  – одежды  юродства, только одни надевают его вполне сознательно,  из полного  послушания  перед  Богом,  чтобы  исключить гордыню светскости, кроме того, надевают вериги, или мешочек  с песком на спину, как Анастасия Андреевна.
        Другие же,  и  в самом  деле  потеряв  свойство  здравого  ума,  несут  свой  крест безумцев.
         Одних  потом, после признания их святыми в народе,  признает и церковь,  как  монаха  киевского Исаакия  или  блаженного  Василия московского,  храм  которого служит вечным  напоминанием  хозяевам Кремля,  что ум есть дар Божий для служения людям и Отечеству.
         Нет в юродстве строго одного –  безмерной гордыни, сужающей человека до истинного безумия, какой бы  властью и величием не был наделен человек.
        И  потому  Анастасия Андреева шагнула в безмерный мир,  в  нем   суждено было познать высшие истины, доступные  только  тому человеку, которому открылась такая дорога.
        Она шла по ней, и  люди  отныне  называли ее  «старицей», и в  этом  было признание ее избранности.
        Известно  еще,  что  Бог дарит душу блаженного  той  местности, которой  хочет  оказать помощь через ее  чистое  и  безоглядное служение.
       Для города Владикавказа избранницей Его стала Анастасия Андреевна Андреева, по рождению кипрская гречанка.

    Глава 6.
      
       Владикавказ изначально был южным форпостом России, воротами на пути через Большой Кавказский Хребет в Грузию, Армению и Персию.
      Жили в военной крепости терские казаки и осетины, веками жившие в горах, и сородичи, пришедшие с  Дона, с  Юга Руси в  пору татаро-монгольского нашествия. Жили, непокоренные, запертые в горах,  переживали  большие  трудности в своей  исторической  судьбе.
        Как только  воинское поселение  преобразовалось в город, он  немедленно заполнился,  кроме  русских и осетин, греками,  армянами,  персами, немцами,  поляками,  болгарами, албанцами,  итальянцами.
         Венецианец Марио Дельпоццо, генерал-майор русской армии, был комендантом этой крепости.
         Все  общины  обзавелись  своими  храмами:  армянская григорианская церковь, польский костел, немецкая кирха,  появились шиитская и  суннитская мечеть, копия  изящной  каирской мечети Аль-Асхар,  выстроенная богатым  бакинским промышленником, женатым на местной осетинке,  в дар ее родне, принявшей  ислам.
        Но больше всего в городе было православных церквей.
        И вся  православная паства увидела, что монашествующая Анастасия всецело отдала  себя  служению Богу, а  после того, как ощутили на себе ее удивительную  помощь, признали   ее  связь с  Богом, вкладывая  в  признание  не  только почтение, но зачастую испытывая священный трепет.
        Казалась,  или уже была на самом деле она старушкой, сгорбленной от постоянного ношения вериг - мешочка с песком за спиной, в руке появился посох,  неотъемлемая деталь нынешнего портрета.
         Ходила в том же, в чем вышла из монастыря –  черной мантии и черной скуфье, надетой на  маленькую шапочку, связанную тоже из черной шерсти. 
         Но  самым непостижимым  для  богатых горожан в ее  внешности  были калоши на босу ногу зимой и летом, а то и вовсе босоногая.
        Когда нервы жалостливых прихожан не выдерживали, и  они пытались  обуть  ее посиневшие от снега и мороза  ноги,  Анастасия отказывалась и быстро уходила, согбенная, стуча посохом.
        Приходили  весны, и по всему было видно, что  пребывала  блаженная в своем мире, где уже не было весенней роскоши Шалдонских  садов,  а было нечто более значительное, чем круговорот природы.
         Она жила  так,  словно Бог отвел ей лучшую на земле  долю.
         Многие  не могли  понять  отречения  этой  женщины,  одаренной   от рождения богатством, прелестью и негой.
        А она, отходя ко сну, клала голову на простой камень  и засыпала, устав от своих дневных забот.               
        На губах засыпала ее вечная спутница – молитва.
        Получив  Верховный Знак,  Анастасия явно приняла  его, потому что вся ее жизнь мгновенно перестроилась в нечто иное, невиданное для здешних мест.
          Неизвестно,  был  ли еще  тогда  в городе ее  родной дом, бывала ли она в нем с того момента,  как начала  свое юродствование.
         Ночами  к  ней являлись Ангелы и передавали Знание,  которое она  потом  использовала в помощь приходящим, иначе как  могла  она знать  о судьбах тех, кого вскоре призовет Господь к себе, а  кому жить  долго.
         Как могла она знать о людях, городе, стране все,  что уже произошло, что произойдет сейчас и потом, через годы?!
        Анастасия   молилась   в   церквях  и   дома,   принимала   всех обращавшихся,  что-то умея предотвратить своими силами,  а  что-то утаивая,  ей дано было видеть скрытое  от  глаз,  знать непостижимое для смертных.
        Жила она теперь  в  Курской слободке в сапетке, крошечной беседке, сплетенной из хвороста,  в которой  создала себе келью.
       В этой келье, строго  лишенной  любых удобств и благ, все имущество составляли стол и лавка, а на  лавку вместо  подушки был положен камень.
       В углу повесила иконы и лампаду,  ночами перед ними молилась, затем ложилась  на  лавку отдохнуть,  не  прекращая  того состояния  духа,  что  достигается глубокой медитацией -  молитвами.
         Сама  себе  готовила пищу и тут же раздавала ее во дворе, потому  что  состояла еда  из людских подаяний, а во дворе теперь всегда были люди.
        Когда  пришли  к  ней  первые, поверившие в нее,  они и вправду получили ту помощь, которую обычный человек оказать не мог. 
       В одночасье по городу разнеслась весть о том, что Анастасия  обладает даром исцеления.
       А с того момента, как прошла она по некоторым дворам,  стало обнаруживаться - куда входит блаженная,  оттуда уходят  беды, наступает покой и даже благополучие.
       Тогда люди стали  осторожно подходить к ее хворостяной келье  с  молитвами  и обращениями  к Богу, признавая ее пророчицей. 
       Если  она отвечала  «Аминь!», им разрешалось входить, входя, каждый  целовал крест, висевший на ее груди, и она благословляла.
        Когда приходили с головными болями, она клала руки на голову  и, сотворив  молитву, пожимала голову крестообразно – боль проходила.
        Тогда  поняли,  что  прикосновение  ее  рук   приносит здоровье,  душевную благодать и удачу в делах. 
        Стоило  ей купить  любой  продукт  у  торговца  на  базаре,  тут   же раскупалось все  остальное.  В чей фаэтон садилась, тот городской  извозчик  весь день не знал отбоя от ездоков.
       Но всем и каждому она говорила одно и то же: «Не забывайте Бога, молитесь!».

Глава 7.

      В центре города стоял белокаменный храм линейного полка, стоявшего в городе, церковь Святого Александра Невского, вели в него высокие ступени. 
      Там  сбоку  обычно сидела  в  глубокой  задумчивости   старица Анастасия. В храм поднимался православный люд, свидетельствовал ей свое почтение, жертвовал милостыню.
       В  один  жаркий  летний день  помолиться  после окончания экзаменов пришла юная студентка Оленька с сестрой и  двумя подружками.
        Анастасия подошла к Оленьке, не обращая внимания на остальных, дала  ей конфету,   поцеловала и вернулась на прежнее  место, сидела, о чем-то напряженно думая.
        Спустя время Анастасия повторила свое действие, и так было  трижды.
        Девушки удивленно переглядывались, но спросить старицу не посмели.
         Когда  по  окончании службы они веселой стайкой  отправились  к Тереку,  чтобы искупаться, Оленьку Малютину бешеным течением  реки унесло!
        Позднее девушки осознали, что Анастасия знала о предстоящем.
       Но, вероятно,  то  было  волей  Всевышнего, если  изменить  судьбу несчастной Оленьки пророчица не могла, однако, из души пророчицы рвалось человеческое чувство жалости.
       Для   самой   же  Анастасии,  получившей  столь   высокий   дар прорицания,   мир   уже   был   единым  пространством   Вселенной, подчиненной Создателю. И пространство, занятое земной  ее  жизнью, совмещенной с внеземной, только Бог знает,  по какому принципу, было наполнено ее неустанной работой.
       В этом всеобъемлющем пространстве то,  что  по  земным меркам казалось людям жестоким, имело  совсем другое  значение, словно  переливалось из одного сосуда  в  другой, переходя  из одного состояния души и тела в другое.
       Не подчиниться этому  нельзя,  разгадать и понять чаще всего невозможно, у  людей остается   лишь искренняя    молитва,   способная    порой    изменить  предначертание, привычно называемое судьбой.
       Миллионы  людей  знают, что  такое происходит, и продолжают припадать к иконам Святых и  к живым молитвенникам, через которых проводит Бог свою волю.
         Анастасия  трудилась, возделывая почву, недоступную  не  только прихожанам  города, но и церковным служителям, ибо  то  прозрение, что дает Создатель, он дает не за всякое служение, даже у амвона. Существует иной  критерий,  оспорить  который  невозможно,  потому  что это
неоспоримо изначально.
        Будучи   обладательницей  даром  прозорливости   и прорицания, а также даром исцеления, она или ждала людей, или  сама шла к   ним. 
        Но  чаще  тянулись  к  ней  люди  со  всех  концов Владикавказа и его пригородов. Прикосновения ее руки жаждал всякий –  извозчики, продавцы в лавках, торговцы на базаре,  прихожане  у церкви.
        Однако  у нее существовал  некий  отбор, ибо далеко не  каждого  допускала  к себе блаженная.
         По прошествии  времени,  горожанка Мария  Дорохова рассказала людям о том вечере, когда блаженная пила чай с монастырской келейницей, и была при них она, маленькая Маша.
       В  дверь постучали,  блаженная   подошла к двери сама,  но,  не  открывая и ни о чем  не спрашивая, произнесла: «Вам надо на Шалдон, к персиянке-гадалке, мы на картах не гадаем!» – и вернулась к чаю.
        Маша  не  посмела  спросить, как старица  увидела сквозь  закрытую дверь?!
         Блаженная вмиг распознавала всех,  кто  приходил  к ней ради  любопытства.
      Все  исходящее от Анастасии было исполнено  смысла, который она передавала словами и жестами, но жесты ее разгадать  было еще сложнее, чем сказанное.
       Таинство  скрытого дает повод для  осмысления,  но,  как правило,  обычный  человек начинает понимать скрытый  смысл,  когда уже получил свой  опыт.
       Как  в  истории  с десятком яиц, купленных некой прихожанкой  к пасхе.  Яйца стоили дорого, хватило только на десяток. По дороге  с базара  встретилась Анастасия, благословив  ее,  сказала:
       - Дайте-ка мне то, что несете.
       Отдав их, женщина в душе огорчилась – как же к пасхе  без яиц?!
        Войдя  в  свой  дом,  она  сразу увидела  на  столе  корзину,  полную деревенских   яиц,  которую привезла  к  пасхе  родственница!
        В  другом случае Анастасия взяла в руку три жертвенных  яйца - все,  что было у матери и сестры пропавшего без вести  бойца  Красной  Армии.
         Одно  яйцо  выкатилось  из  руки старицы и упало, но не разбилось.
       – Видите, целое, – сказала она им. – Идите с Богом!
         А  вскоре пришло письмо из госпиталя, где лежал раненный летчик: самолет, в котором летал он, разбился, сам же он непостижимым образом остался жив.
        На  улицах старицу, сгорбленную, всю в черном и босую, бывало, дразнили дети, иные делали это с детской жестокостью, кривляясь и изображая ее уродливой злой колдуньей из сказки.
       Она не сердилась и  одаривала,  чем могла, конфеткой, медной или серебряной монеткой.
        Встретилась  она и голодной девочке, которой ее мама со сломанной ногой  навязала маленькие  букетики  цветов  из собственного сада и послала на базар, чтобы купить на них немного хлеба и соли.
        Блаженная  перекрестила девочку со словами: «Иди  с  Богом!», едва  та успела  поставить корзинку на  базаре,  люди  тотчас  же раскупили все цветы.
         Девочка рассказала о бабушке « с палочкой,  горбиком на спине, крестиком  на груди», мать  все поняла.
        Жила  Анастасия по-прежнему в Курской слободке. Там жили  и родители  нынешнего  патриарха  Грузии  Илии  II.    
      Они держали свиней, и что-то в этом  Анастасия узрела,  потому что  однажды,  проходя  мимо, она  перекрестила  этот дом   своею палочкой, и неожиданно для хозяев все животные  издохли.
        Семья будущего патриарха Грузии свиней  больше не держала, а  впоследствии они стали основателями Покровской церкви в той же Курской слободке!
        Слова и жесты, говорящие по-разному, но об одном и том же,  о предначертании  той или иной судьбы, исходили  от  блаженной,  но никто   не   умел   вовремя разгадать  сказанное,  чтобы   предотвратить несчастье.
        Анастасия  ехала  на городском фаэтоне, когда увидела монахиню  Ксению,  в только  что купленных калошах,  и попросила одну из калош.
        Монахиня, немало смущенная этим, сняла  калошу с ноги и  подала.      
        Старица  приказала извозчику ехать, фаэтон умчался по мостовой, а монахиня, оставшись посреди улицы в одной калоше, мучительно пыталась разгадать  смысл поступка блаженной.
       От невозможности понять ситуацию, она пошла по  грязи  полу босая и расстроенная.
       Разгадка пришла почти сразу, как только вскоре умерла послушница Параскева, с которой они едва ли не с детства жили в одной келье, строили монастырь. Отныне на долгие годы   инокиня осталась в их келье одна.
        Анастасия брала все, чем  одаривали ее горожане, но не  из всяких рук.
       В том семействе, что приютило сироту и жило торговлей на базаре,  глава  его, увидев старицу, быстро собрал,  что  было  из продуктов, и послал сироту: «Отнеси, сынок, бабушке Анастасии».
        Сосед,  наблюдая  это,  также набрал продуктов  для  старицы, но при  этом ворчал,  что «у нее и так много всего».
         У  сироты Анастасия подношение приняла, благословила и  сказала
ему: «Сиротка ты, но ничего, вырастешь, семья и дети будут». А  от сынишки второго торговца пожертвование не приняла, велела вернуть все отцу.
        О  первом мальчике известно было, что вырос, женился, встал на свои ноги.
        Помогала  Анастасия в том, что казалось невозможным: возвращала от смерти,  исцеляла, находила пропавших без вести, давала  детей бесплодным,  предсказывала исход того или иного  дела. И всегда неизменно желала блага!
         В  тот  день Анна шла с базара, купив на гроши  половину тыквы и полкочана капусты, которые тут же отдала встреченной старице.
        – Где твоя больная сестра? Зайду я к ней, – сказала Анастасия.
        Зашли  в  дом,  где  от рака гортани мучительно умирала  сестра Марфа.
       Старица  помолилась,  и вдруг приказала  больной: «Хватит лежать, вставай!».
       И пошла прочь  из  дома.
       Анна  проводила старицу до калитки, а когда повернулась к дому, на пороге стояла ее сестра! Прожила Марфа до девяноста двух лет.
       Однако юродство  страшит людей, как полу безумие,  пугает зловещими знаками и исполнением их.
        Когда  в  той  же Курской слободке Анастасия взяла  маленького ребенка,  которого вела мать, и подбросила его вверх  со  словами:
        - Гули,  гули,  ангелочек полетел!, - его мама  подумала,  что малыш будет здоров и счастлив. А малыш вскоре умер…
        Другая мать, встреченная по пути, страстно молила  старицу о  выздоровлении   своего  больного   ребенка, но блаженная печально и  загадочно произнесла: «для таких младенцев есть розовая  одежда и  розовый  гробик», после чего перекрестила мать  и  ее  дитя, повернулась и пошла дальше, жалея женщину. Этот ребенок тоже умер.
         Евдокия,  владикавказская прихожанка, шла из  лесу  с  вязанкой хвороста  на  плечах. Старица догнала ее, потому что ходила  очень быстро,  прикоснулась  к  спине, слегка погладила жестом жалости, назвала   ее  «горемычной  вдовушкой»  и…  пошла  дальше.   
        Женщина решила, что блаженная ее с кем-то спутала,  потому что была она при живом муже.
        Но  муж  Евдокии  неожиданно заболел  и вскоре  умер.  Только тогда женщина поняла, что  была то не ошибка блаженной, а знак скорого несчастья.
        Один  и  тот  же  вопрос, а  если бы  поняли  смысл  те,  кому посылались через Анастасию знаки, смогли бы отвратить ниспосланное свыше?
        Слова  юродивых,  их одежда, поступки порой  страшат,  а  то  и смешат обывателей, однако, насмешка – всегда проблема их собственного ума,  надменного,  мелкого и жалкого.
      Земной  ум  так  гибок,  так изворотлив  в  своих формах, потоки речей льются отовсюду, порой сводя людей с ума.
        Юродивые  же смешат, как королевские шуты, но это всего  лишь форма,  смягчающая  иногда  жестокую трезвость  мысли.
        Иным из них  дается от Бога то богатство, которое  выше  всякого земного, ибо он дает им Высшее Знание.   
      Однако  если  бы  юродивые  провозглашали свои  истины, сидя, как ацтекские цари,   на золотых  тронах, они уподобляли бы себя Богу.
       Вот  грань,  за которой  скрывается тайна избранных.      
       Так  отделяются  они  от лжепророков, появляющихся всякий  раз,  как только  наступает  на  земле то здесь, то там  время  человеческой смуты.  Ибо  служение  юродством – это подвиг,  на который   не   согласны  ни  простые  обыватели,  ни   лжепророки, высокомерные и жаждущие власти над людьми.
       Срок  Анастасии  пришелся на смутное время  распада  Российской империи,   местом   ее   служения   был   Владикавказ,   роль   ее соответствовала миссии жертвенной молитвенницы за род людской. 
       Но по мере того, как православные люди все более отходили от своей веры, им было все труднее разгадывать слова и  жесты Анастасии. 
      Казалось,  что все более странный  характер  принимали ее слова и поступки.  Мало кто старался понять, что содержали  они  в себе Знаки,   великое  таинство   помощи, посылаемой  от Бога людям через блаженную старицу.
     Вскоре время  принесло такой  хаос,  что люди перестали воспринимать даже  обычные понятия.

   Глава  8.

        Уже  во второй раз  игуменья стояла под расстрелом. Но что-то опять не заладилось, ее бросили до утра в подвал.
     Первыми в кизлярский монастырь ворвались  большевики, они расстреляли монахинь, которые пытались спасти свои святыни.
       Следом Кизляр  захватила  Белая  Армия, она, в свою очередь, расстреляла   участников  разорения  монастыря  и   расправы   над монахинями.
        При третьей смене  власти, когда  в  Кизляре  полными хозяевами вновь стали  большевики, наступила   очередь  расстрела настоятельницы монастыря.
         Игуменью  Антонину схватили,  обвинили во  всех   грехах   против   нового, большевистского строя, приговорили к смертной казни.
        По всему югу России уже громили и грабили православные храмы. Но весь православный Северный Кавказ знал  о владикавказской  Блаженной.
        Игуменья  решилась  ночью   бежать   во Владикавказ,  к  Анастасии, чувствуя, что там было  ее спасение. Она смогла пробраться  к  Георгиевской  железнодорожной станции.
       В  Георгиевске на тот момент находился штаб фронта  большевиков,   заседал Совет обороны Северного Кавказа. По свидетельству самих  большевиков, продовольственный вопрос стоял там еще хуже,  чем во  Владикавказе: обед получить было нельзя, не имея  карточки  от Совдепа, а обед был таков, что есть его было невозможно.
        Город был до такой степени завален больными и ранеными, что  люди на вокзале  ходили  прямо по лежавшим на перроне.
         Инокине удалось пробраться в поезд, до отказа нагруженный больными. В вагонах  более  сильные сталкивали больных и  слабых со скамеек, или даже с поезда,  и ложились  на  их места.
       Наблюдая  весь ужас происходящего,  не переставая  молиться  за тех  и  других,  монахиня проезжала одну  за  другой  станции,  на которых  гибли  люди десятками и сотнями от расстрелов,  голода  и холода.
       Сдающиеся станицы беспощадно выдавали своих офицеров  и нашедших у них приют беженцев-интеллигентов из кавказских городов, в том числе из Владикавказа.
       Трупы  расстрелянных  и  ограбленных, в  одном  нижнем белье, встречались по всему пути следования беглянки.
         Из уст в уста передавалось,  что  в одном только Пятигорске в те дни было расстреляно более ста человек,  что стреляли в каждого  прилично   одетого   человека.   
        Известно было, что и  во Владикавказе,  куда лежал ее путь, сотнями расстреливали казачьих офицеров.
       Измученная до грани безумия, игуменья старалась всеми силами удержать сознание молитвами, так и  смогла добраться  до  конечной станции.
        Владикавказ встретил ее тем же революционным хаосом,  который был по всему Северному Кавказу. Здесь  творился тот же  беспредел:  погромы,  казни  через  расстрелы  и  повешение. 
       И опять люди  передавали, что не только в городе, но и в селах вокруг валялись  трупы убитых людей, слегка присыпанные землей, а также павший от голода или тоже попавший под обстрелы домашний скот.
       Пробираясь  мимо афишной тумбы возле перрона,  игуменья  увидела наклеенную листовку со своим именем, где за  поимку беглой монахини  было обещано 3000  золотом,  и  с ужасом поняла,  что ее  искали   по  всему Северному Кавказу.
       Она не помнила,   как добралась в монастырь к схимонахине  Феодосии,  та немедленно  спрятала ее на чердаке и с  того  момента  тайно опекала.
       Увидев   все,   что   творилось   во   Владикавказе,   Кизляре, Георгиевске, по всему кавказскому краю,  игуменья и днем и  ночью не  переставала  обращаться к Богу, прося его простить  злодеяния, творимые  людьми,  благодарила, что он вел  ее  к  спасению,  хотя спасение  в  этом городе, полном кровопролития, хаоса и  грабежей, казалось  еще  более нереальным.
         И потому она просила  прощения  за свои  вопросы, которыми невольно подвергала сомнению  правильность своего пути.
        Однажды во  время долгого  стояния на коленях в молитве она почувствовала, словно Ангел Господень подсказал ей тихим  голосом, что следует  сделать без  промедления. И в снова возродилось имя  спасительницы.
        Игуменья просила  приютившую ее монахиню отправиться к блаженной старице Анастасии как можно скорее.   
        Монахиня Таисия видела,  как игуменья  Антонина всю ночь молилась, стоя  на  коленях  перед Спасителем,  и без промедления отправилась в Курскую  слободку.
        Блаженная, выслушала ее, передала свое благословение игуменье идти в   «большой казенный красный дом».
       Лицо  игуменьи просияло, она получила ответ на свой вопрос, как  поступить ей завтра, потому что решила отправиться в ГПУ  с признанием  в том, что она и есть игуменья Антонина, разыскиваемая по всему Северному Кавказу.
      Она боялась за всех, кто укрывал ее, но монахиня  в  привычном  страхе отговаривала, ибо в  городе любой исход в ГПУ  без расстрела или пыток до смерти мог считаться чудом.
        Некий горожанин  записал в своем дневнике, который чудом сохранился, о господине Х., приехавшем из Грозного к своей жене:
         «От  ареста  не  спасло  его  и то,  что  был  он  большевиком. Красноармейцы  заперли его в «штабе», где он  до  ночи  ждал,  что отпустят. Но его не отпустили, а привели в маленькую комнатку, где сидело  человек сорок  мужчин и женщин, совершенно голых, прикрывающих свои  «срамные  члены»  руками. Не предъявляя  никаких  обвинений, арестованных могли  продержать  и три дня, а на четвертый  день  выпустить с извинениями за то, что арестовали «по ошибке».
        Тем не менее, игуменья решительно направилась в ГПУ. Ее принял   сам  начальник,   внимательно  выслушал  и  коротко ответил:       
      -  Вы свободны!
       Это было невероятно. Чудом было и то, что игуменья Антонина получила  разрешение  от властей поселиться  в  монастыре,  где прожила год, пока не начались ее новые мытарства, ибо ничто в  том революционном мире не могло быть стабильным.
         Блаженная Анастасия  спасала всех,  кто обращался к ней из семей, откуда чекисты забирали отца, брата,  мужа. Бывало и так, что она просто говорила – идите домой, он уже там.
        Но спасая  одних  от других, Анастасия видела, как уходит  главное из назначения человека перед Богом – соблюдение заповедей и раскаяние за их нарушение.
        Порой, взглянув на человека,  она  видела  в  нем нечто такое, что заставляло ее бежать прочь,  и  не всегда  ее посох успевал начертить крест, чтобы очистить  его от того, что она увидела в его  душе.
        Анастасию гнал ужас перед всеобщим  безверием,  но ничто уже не могло остановить наступавшего безумия окружавшего мира.
Люди  убивали друг друга, убивая тем самым самих себя.
 Призывы Анастасии  к  покаянию  оставались  безответными,  наступало   время отречения   от   Бога,  смут,  всеобщего  разрушения,   бесконечно омываемого кровью.
 
    Глава 9.
      
       Человек не знает  своего  времени,-  так  сказано у Эклезиаста.
       Но задолго  до воинствующего обновленчества в Русской Православной Церкви  двадцатых  годов  двадцатого столетия блаженная Анастасия предупредила  владикавказских прихожан:  «О  людях  мирских  нам  ничего  не  известно,  но  в священничестве война!».
        Если  исключить мечеть – суннитскую и шиитскую, немецкую кирху, польский  костел, армянскую григорианскую церковь, Владикавказ  изначально был православным городом и  теперь сиял множеством златоглавых храмов.
       Перед  революцией блаженная произнесла загадочные слова прихожанке, стоявшей на паперти одной из церквей с просьбой помянуть ее родителей: «Помянем и ваших, и наших!»
      А накануне революции старица  забежала  в  монастырскую церковь,  достала  из-за  пазухи материал красного  цвета,  быстро разостлала  его  перед  алтарем, так же  быстро  скатала  и  снова положила за пазуху. Затем вытащила кусок белого цвета, проделала с ним  то  же  самое  и  быстро вышла. 
        Потом это вспоминалось людьми, как пророчество  блаженной, потому что Владикавказ брали то  Белые, то Красные.
        Однако никто и представить не мог, что же начнется вскоре, когда взрывались  и рушились храмы, уничтожались их служители.
         Блаженная продолжала совершать поступки, осмысление которых приходило к наблюдавшим  позднее. Однажды она поспешно  въехала на санях внутрь  церковного храма,  где  быстро сложила  все,  что  осталось после панихиды  на  сани, и  повезла  в военный  госпиталь, чтобы раздать раненым.
        А наутро  следующего дня  красноармейцы арестовали Собор, разорили, позднее разрушили до основания.
         После  уничтожения кафедрального Собора  Блаженная  перешла  в церковь Навагинского полка, называвшуюся теперь линейной.
         Но вскоре пал и этот белостенный Храм Святого Александра Невского, где обычно сидела у входа старица Анастасия.
          На месте храма  и  кладбища новая власть разбила Детский  парк. С веселыми криками дети прыгали на тех могилах, а старые горожане содрогались от такого святотатства, но люди разучились внимать законам, которые соблюдались  тысячелетиями.
         Власть  в городе менялась, как и по всему югу России, от  Белых к  Красным  и  наоборот.
        Затем наступил голод, и был  он  страшен.
        Пекарь  Сергий, которого знал весь город,  выпекал большие, пышные караваи.
        Однажды принесли булку этого хлеба Анастасии,  она взяла  его  в  руки, перекрестила, поцеловала, подняла  высоко  на вытянутых  руках  и произнесла: «Во веки веков такого  не  будет!»
        Вскоре  пекарню  разорили, пекарь Сергий  неизвестно  где  пропал.
        Отныне горожане знали, что такого вкусного хлеба во Владикавказе больше не выпекают.
       Люди  метались в поисках  пищи.
       Те, кто видел  блаженную Анастасию  впервые, угадывали в ней необычную нищенку.
      Старица пребывала в своем нищенстве спокойная  и всезнающая. Иногда она приходила к кому-то в снах.               
       Военный  почему-то запомнил эту нищенку на паперти собора, когда только приехал в город, а когда вскоре слег  от эпидемии холеры, увидел ее в своем сне.   
       Она сказала одно только слово  «Выздоровеешь!», а  назавтра его болезнь отступила.
        Военный человек пришел к Храму и поклонился нищенке.
        Ответы  просившим  помощи не всегда исходили от нее самой, иной раз они  передавались через сны или через других людей.
          Измученный страданиями Владикавказ был завоеван Серго Орджоникидзе  и отрядом ингушей, примкнувших к 19 Армии большевиков. И снова в городе был дикий разбой, грабежи и убийства.
        Когда  заговорили  о  переименовании  Владикавказа   в  город Орджоникидзе, свечница Ильинской церкви, принесла  эту  новость старице.
        Анастасия необычно для нее встрепенулась, даже  вскочила,  вытянулась  во  фрунт, приложив к виску правую руку, как отдавала честь, и воскликнула: «Аз Владикавказ и во веки веков!».
        Так на минуту ворвался в этот новый мир исчезнувший миг прошлого, где она шла, а  встречные офицеры Навагинского полка, отдавали честь ее генералу, а он шел рядом, бережно сжимая левой рукой ее локоток.
        Горожане  разных поколений знали об этом  предсказании блаженной Анастасии и вспоминали всякий раз, когда  после переименования город непременно  возвращался к  первоначальному имени, оставаясь и сегодня Владикавказом.
       По прошествии времени, православные по очень многим причинам  стали считать  Анастасию  покровительницей   этого города…

   Глава 10.
   
        Она знала про наступающий переход в тот мир, где ждал ее Он, которому она служила здесь своей жалкой и великой ролью.
        Она стала сама себе приносить доски для своей ладьи, которая должна была принять ее старое безжизненное тело.
        По-прежнему это было в Курской слободке, но уже не в сапетке, а в доме у приютившей ее женщины. Эта женщина и догадалась о скором уходе старицы, сама же Анастасия прекратила общение с людьми и целиком погрузилась в  состояние молитвы.
       Несомненно, Анастасия  готовилась к великому акту перехода в мир иной.
        И когда пробил ее последний час на земле, люди приняли это с  великими почестями  и,  несмотря на жестокий режим тридцатых,  когда    было опасно, и даже невозможно  собираться  вместе,  явились огромной толпой – священство,    верующие горожане и из  пригородов Владикавказа.
       С хоругвями, иконами, молитвами и духовным пением шли они за  гробом блаженной Анастасии.    
         Это  тоже  казалось  непостижимым в  эпоху  разгула  гонителей  веры, разорения  православных храмов и святынь,  идти и не  бояться, словно похоронная процессия оберегалась свыше!
        Крестный  ход  с  прахом Блаженной  старицы завершился у церкви Святого Пророка  Илии,  где завещала   она  похоронить  ее. 
        Три дня и три ночи ее отпевали в храме, затем похоронили  на  кладбище, что вокруг церкви.
         На могиле  высекли надпись: «Старица Анастасия, аще имеешь дерзновение к Господу Богу нашему, молись за нас грешных!»
        Как  и предрекала в свое время Анастасия, из всех храмов города службы  продолжались  только в Ильинской  церкви,  остальные  были разрушены или закрыты.
        Но  как только появилась под сенью церкви ее скромная могила  с низким, слепленным  из глины в  форме трилистника крестом, туда потянулся  народ  с зажженными  свечами и молитвами, ибо как сказано было  коринфянам: «Если же о Христе проповедуется, что Он воскрес из мертвых, то как некоторые из вас говорят, что нет воскресения мертвых?!»
        Блаженная Анастасия продолжала свое служение перед   Богом и людьми! 
      И  совершались  чудеса  там,  где  была  бессильна медицина,  но  где  прикладывала свою невидимую спасительную  руку Она.   
       Однако  сказано  в  Евангелие:  «Не  может  человек  ничего принимать на себя, если не будет дано ему с неба».
        Так оно и было для прихожанки,   сын  которой болел тяжелой, неизлечимой  формой эпилепсии, когда она  пришла к могиле блаженной.
       А потом мать и сын опять стояли безмерно счастливые, мальчика оставили мучительные припадки эпилепсии, а люди вновь унесли в сердцах надежду.
        Печально стояла  женщина, безнадежно загнанная чиновничеством в ее попытках получить жилье. В эту же ночь  во сне она  увидела монумент  в  виде  креста, воздвигнутого  на  большом пустыре.
       Во сне она шла к этому монументу, убеждаясь, что  это  был крест с  могилы Анастасии!
        Когда же наяву она пошла к своим мучителям, никаких бюрократических препятствий не встретила!
       А на том самом месте, где  в ее  сне  стоял монумент  с крестом, вскоре было заложено строительство домов новой улицы,  названной Владикавказской!
       Каждый из получивших помощь от блаженной Анастасии мог ответить словами из Священного писания:  говорим о том, что знаем, и свидетельствуем о   том,  что  видели. 
        Намного   раньше   рассказанных событий  около двух десятков человек  стали  свидетелями явления над могилой  блаженной образа  Богородицы  с младенцем  на  руках!
        Мать нынешнего Патриарха  Грузии Илии II, которую позвали из храма посмотреть  на это  чудо, не  успела.   
       Преклонив  колени, она  принялась страстно молиться и… увидела Богоматерь!
         Но когда  она потянулась рукой к видению, оно  исчезло…

  Глава 11.
   
       Перед  окончанием своего земного пути Анастасия  задумчиво  бродила  по домам и дворам. Зайдет в парадное, подойдет к воротам частного дома, неожиданно для всех скажет:
        - Скоро будет война!
        Постоит, слегка задумавшись,  подойдя к  иной  двери или калитке,  начертит своей палочкой крестик, всегда задумчивая и печальная. 
       Люди уже знали, что в ее поступках всегда присутствует некий смысл и предзнаменование будущего.
        В Отечественную войну в те дома,  где, по воспоминаниям людей, она ставила крестики,  приходили похоронные…
       В 1942  году  фашисты подошли к самому Владикавказу.  В церкви  Святого  Пророка  Илии стояли солдаты,  охранявшие  рубежи города.
      В одну из ночей, они  увидели на кладбище старушку в монашеском одеянии,  со старинным ружьем она ходила вокруг кладбища.
        Солдаты просили ее уйти, пугая тем, что здесь будут стрелять.               
       -  Стрелять тут не будут, потому что старица Анастасия не допустит немцев топтать могилы! -  был ее престранный ответ.
       После  войны  уточнили,  что стояли тогда  в  Ильинской  церкви солдаты-сибиряки, ждали нападения, услышав движение на кладбище, решили, что это немецкая разведка.
       Оказалось, это была старушка-монашенка с большим крестом на груди и с палочкой, на которую опиралась.
         Когда она  попыталась  войти в храм, солдаты не  впустили. 
        Тогда  она потребовала   встречи  с  командиром.  Командир   вышел   и  стал спрашивать,  кто  она  и  откуда.    
       Она  спокойно отвечала: 
        - Я упокоенная Анастасия, охраняю наш город.
        Но командир,  не  вполне  понявший  сказанное,  потребовал назвать фамилию.
        Однако она  продолжала:    
     -  Не бойся, все твои ребята  и ты останетесь живы.
        Командир  вдруг перестал ее видеть, оглянулся вокруг,  старушки как не  бывало.
      Стал расспрашивать у жителей города, ему объяснили,  что это пророчица блаженная Анастасия, и показали ее могилу.
         По   рассказам   военной  летчицы, в бою вблизи Владикавказа она кричала в горящем истребителе:      
       - Помоги мне, матушка  святая Анастасия!
       Самолет сгорел в воздухе, она оказалась на земле невредимой.
         В Москве,  в Госкомитете по печати, работал  водителем бывший фронтовик- летчик, отсидевший десять лет после  войны в лагере за то, что его истребитель сгорел, а он непостижимым образом,  без парашюта, оказался невредимым  на земле.
        На допросах  в органах он  упрямо твердил одно и то же,  что его из горящего самолета подхватили ангелы и бережно опустили в лесу на мох.
        И отсидев свой срок, старый вояка повторил же самое, да, из горящего самолета его спасли ангелы…
       Еще  не  так  давно  жившие  старые  горожане  утверждали,  что старица   Анастасия,  умершая  в  1932  году,  во  время   войны встречалась им в городе, взятом немцами в кольцо.
        Шла  она  всегда от  Ильинской церкви вниз  по  улице,  а горожане спрашивали: 
       - Куда  Вы  идете, Матушка? –  на  что  блаженная им отвечала:
       - Город охранять!
       И  появлялась  она  в  своей живой плоти на  передовых  рубежах защиты города Владикавказа. 
       Немецкая армия отступала от города с  большими потерями.
       Закончилась  война,  все солдаты  и  командир,  стоявшие тогда  в  храме,  согласно  предсказанию старицы,  остались  живы, разъехались  по  домам. 
        Доподлинно известно, что на  протяжении  более  тридцати  лет из самых разных и далеких мест ежегодно приезжали в полном составе эти солдаты  со своим командиром поклониться  блаженной Анастасии. 
        Прихожане стали считать,  что  блаженная Анастасия спасла от врагов и  свой город, тем самым явила себя покровительницей Владикавказа.

    Глава 12.

        Один и тот же вопрос веры и реальности всегда был основой поисков Бога в себе.
       Средневековый мыслитель Мишель Монтень считал, что христианину достаточно верить, что все исходит от Бога, принимать с благодарностью все, что выпало на его долю и в каком виде. И что невозможно разобраться в ниспослании добра или зла человеческим разумом, так как связано это с тайными предначертаниями Бога.
       А люди всегда пытались делать именно то, в чем они несведущи по своему земному разумению, изначально скованы узкими рамками,  дозволенного  им.
       И все равно  искали ответы, словно любая тайна имеет свою разгадку здесь, на земле.
         К  тому,   что   мы  начинаем  задумываться об этом,   нас   вынуждают обстоятельства.  И  начинается наш поиск  в  метаниях,  стремлении осознать  причину происходящего, однако, наш  земной ум  мало  чем может  помочь
       И вдруг что-то повергает нас в  изумление, позволяет ориентироваться на ирреальность, расширяет наше сознание.
      И  начинаем понимать, что наши беды и страдания – это прямой путь к постижению  истины.
       Новое  наступление  хаоса  в  нашей   стране, сломавшего  остойчивость  прежней жизни,  принесшее  большие беды  в  наши семьи,  наши  души,  во  все  вокруг,  заставило  учиться понимать  свои  уроки, извлекать истины из опыта  всего того, что происходит с нами  или на наших глазах. К тому же мы мало обращали внимания  на истины старых мудрецов и уроки прошлого.
       Анастасия  касалась легкой своей рукой нас всех и тогда,  когда мы были отторгнуты от храмов законами нашего советского бытия.
      В юности я открыла для себя, что в городе были бани, которые почему-то  назывались  «андреевскими».
         Каждой  весной  я  вдыхала аромат  Шалдонских садов, название которых звучало для  меня почти  как  сады  Семирамиды,  а старожилы  их связывали   с владениями семьи купцов Андреевых.
       Но тогда еще не  пришло  еще  мое время знать об Анастасии.  Все  изменилось много  позднее.
        Вера в Бога, дремавшая в глубинах нашего сознания, сама  собой  поднялась и вошла в наши сердца, тому  причиной  было происходившее  с  нами  в  жизни. И  от  создавшегося  непомерного напряжения,  которое разрывало сердца, многие  почувствовали,  как незаметно и просто пришли или вернулись к вере в Создателя  нашего мира. 
         Не  зная  церковных  уставов, мы начинали  в  одностороннем порядке общаться с Ним. Считая, что в одностороннем…
         И я  позднее  ощутила,  что  тоже  стала  получать  знаки  Свыше  и
взаимодействовать с невидимой силой, которая, как я понимала,  имела не иначе, как божественное происхождение.
        И поняла, что было это с самого моего детства, как  только я стала осознавать окружающий мир. Иногда казалось, что кто-то невидимый клал свою руку мне на голову и вел меня по моему жизненному пути.
         Однако  движение  к  осознанию всего этого  возникло  с  того  самого момента,  как  я,  стоя  в узкой, высокой  часовне  у  трилистника Анастасии, горячо молилась о выздоровлении моей мамы. В мою жизнь стало проникать нечто, чего раньше не понимала, даже если что-то ощущала.
         Обратиться   к  Анастасии  подсказала  мне  дочь  друзей   моих родителей, она, в свою очередь,  слышала о ней от старших.
        В  новом общении с Богом была моя особенная проблема  – привязанность  к  родителям, не исчерпавшая  себя  с  годами,  которую  я по-прежнему ставила превыше всего в жизни. Но теперь, в отличие  от моих  детских страхов потерять их, во мне присутствовал страх того,  чтобы Бог не счел мою любовь к близким больше любви к Нему,  что  может обернуться именно тем, чего ты больше всего боишься. 
        И чтобы  не прогневить Бога и не показать, что я люблю моих  близких сверх  всякой  меры, я торопилась сказать прежде о любви  к  Нему, хотя  столь  же живой любви не испытывала.
         Со временем  я  стала помогать  себе  тем,  что представляла своих родителей  и  всех  моих предков  одинаково детьми, которые стоят перед  Богом и протягивают к Нему руки.
       Так  я устроилась с этим вопросом: моя любовь к Нему первейшая, а  потом  идут  мои любимые люди  на  земле мама, папа, брат, друзья  моих родителей, мои друзья, все человечество –  все  мы  в одном качестве детей  Бога.
       Мне  казалось,  что этой иерархией я победила, во  мне больше  не было страха гордыни, когда свою любовь к ближним ставишь  выше любви  к  Богу,  я  смогла выстроить свое  сознание  в  таком направлении, чтобы защитить  мою любовь к ближним.
        Но  это было наивно, потому что пришло время, когда для меня стало естественным,  что  Бог, который есть все, поистине занимает весь объем моего сознания, где по-прежнему находила свое место и моя любовь к близким.
        Молясь   в  часовне  Анастасии,  я  чувствовала,  как  начинает проникать  в меня то, что можно было осознавать как нечто  Высшее, содержащее  Знание. Все мои вопросы, на которые хотелось  получить ответы, лежали в плоскости осознания ее образа.
       Я  размышляла: Анастасия, вся загадка твоя в том, что ТЕБЯ  НЕТ и  ТЫ ЕСТЬ. Тебя нет в живых, но мы приходим к твоей могиле, и  ты слышишь  нас;  тебя  нет в мертвых, потому что ты слышишь нас, тебя видели  после твоей смерти облаченной в живую плоть. Так где же ты?!
        Вначале  знали  тебя и помнили, но проходили десятилетия  после твоей смерти,  стали забывать лицо, оставались  лишь  рассказы  о чудесах, передаваемые от старших младшим. Затем младшие, поколение за поколением, старились и умирали. Ты же оставалась  для следующих поколений в своем таинственном и милосердном образе!
       В  безбожии прошлых лет мало кого интересовала твоя загадка.  А те,  кто знал о тебе, молчали, потому что иначе они выглядели  бы еретиками  в  общенародном  атеизме. 
      Ты  осталась  в  городе,  не отмеченная  ничем,  кроме  тихой  людской  памяти,  исполненной  любви  и благодарности всех тех, кто получил от тебя зримую помощь.
       Видя  твое  чудесным  образом непреходящее  пребывание  в  этом городе, многие стали задаваться вопросом – кто же ты, как ты пребываешь в нашем земном мире?
        И  молодые священники городских церквей спешили собрать то, что еще сохранилось в памяти людей, однако,  к тому времени не так уж  и много осталось в памяти о тебе самой, а все больше о твоей помощи.

 Глава 13.
               
       Вера в Бога Марии из Мизура и любовь к мужу-коммунисту, от которого она имела двоих  детей, мальчиков шести  лет и грудного, были несовместимы.
         Мужа  в тридцатые годы  без конца вызывали в партком, грозили отобрать партбилет, а он запрещал Марии ездить в город в церковь.
       Живя в  горном  шахтерском  поселке Мизур,  Мария  ухитрялась с детьми на руках приезжать во Владикавказ, чтобы попасть в храм и на могилу блаженной Анастасии.
       Муж верил  в  партию и не верил в Бога, так семейные отношения супругов, несмотря  на  их  большую  человеческую любовь,  упирались в неразрешимую проблему.
      В   тот   год  Мария,  забрав  детей,  приехала  к  сестре   во Владикавказ, от нее пошла в храм с детьми, а после службы  не обнаружила рядом старшего сына – ни в храме, ни вокруг.
     Стоя с грудным ребенком на руках, Мария с ужасом думала, где ее мальчик и что она  скажет мужу.
      В этот раз он особо строго предупредил, если нарушит его запрет, домой может не возвращаться...
       Подошла  старушка,  одетая в монашеское, узнав  причину  слез,  посоветовала пойти на могилу старицы Анастасии и попросить помощи, затем  зайти  в церковь и поблагодарить за эту помощь Спасителя  и Богоматерь.
       Как  только  Мария все сделала, старушка подошла к  ней  снова:
      - Ты постой тут, а я обойду вокруг церкви и посмотрю,  где твой  сын.
       Мария хотела ответить, что она его везде искала  –  и вокруг церкви,  и на кладбище, но старушка уже ушла.
        Вернувшись,  она велела Марии идти в дом, где та  остановилась, но идти не пешком, а поспешить трамваем.
          Мария, тем  не менее,  решила идти пешком, надеясь обнаружить потерявшегося  сына где-то по дороге.
        А возле дома сестры стоял ее пропавший сын!
         В  Мизуре ее встретил  муж:
      - Или отрекись от Бога, или иди и живи с монашками!
       Мария молча собрала вещи и вышла с детьми из  дома,  еще не зная, куда идти. Но муж, любивший свою семью, вернул ее, умоляя хотя бы скрывать свою набожность от властей.
         Стоя  у  могилы  Анастасии,  Мария  просила  ее  не  только   о пропавшем   сыне,   она просила  смягчить  страдания,   которые приходилось  ей переносить в семье  всякий раз, когда  она стремилась в храм.
         Вскоре  наступило время сенокоса в горах,  Мария с мужем отправились туда,  где муж  уже просушил сено и сложил в копны, его погрузили на салазки, по две копны на каждые, оставалось только спустить  его  вниз.
       Муж велел Марии иди впереди  и  тянуть обоз, чтобы самому идти сзади и тормозить его  во время спуска.
        Неожиданно  Марии послушался изнутри  голос, который сказал: «Мария, дальше  не  иди,  иначе копна перевернется, и ты погибнешь».
        Никого, кроме них с мужем,  не было, остановившись, она сказала это мужу.
      Муж, конечно,  не поверил, однако,  Мария  стояла  на  своем:
        - Не  веришь, тогда  впереди иди ты.
       Поменявшись местами, едва успели пройти вперед, как копна внезапно  перевернулась, и муж полетел в пропасть.
       Он повис, зацепившись за корни дерева, а Мария, рискуя собой, с большим трудом  вытягивала его наверх.
         Муж был бледный  и потрясенный, а после этого случая вдруг взял в руки  Священное   Писание.      
       С партийным  билетом он  не расстался, но к словам Марии стал прислушиваться.
       Лето   1953   года  было холодным с обильными дождями. От ливней  в  горах  началось  сильное наводнение.
      Горный поселок Мизур – это всего одна узкая  улица-трасса, где, с одной  стороны, внизу бушует горная река, с другой, стоит  несколько многоквартирных домов, в одном из которых жили Мария с мужем.
       Над самой рекой они построили летнюю кухоньку, где питались семьей,  а в дождь играли их дети с друзьями.
        В  тот  раз  разбушевавшаяся стихия  загнала  всех  жителей  на большой   балкон,  общий  для  всего  дома.  Мария  все   пыталась разглядеть,  висит  ли  замок  на  кухонной  двери,  чтобы   знать наверняка,  что  внутри  никого  не  может  быть,   а   когда протиснулась  к перилам, увидела, что замка нет!
        И вдруг  тот же самый голос, что и на сенокосе, произнес внутри нее: «Мария, быстрее забери детей, кухню сейчас  унесет!» 
      Расталкивая всех, она  пыталась  протиснуться  к выходу,  это никак не удавалось, и тогда она в отчаянии закричала:
       - Пропустите,  я  слышала голос Божий, нужно  спасти  детей,  кухню сейчас унесет!
       Кто-то  хмыкнул, кто-то сказал, что у Марии не все в порядке  с головой,   но   она,  пробираясь,  повторяла и повторяла:      
         - Пропустите   меня, пропустите, Господь мне сказал…!
        Как  только  ей удалось вывести из кухни всех находившихся  там
детей,  легкое строение бешеным потоком смыло. Соседи  плакали и благодарили за спасение своих детей.
       - Благодарите  Бога! – тихо сказала Мария.
         Никто  из  мизурцев больше  не смеялся…

   Глава 14.

       У  могилы Анастасии  по-прежнему собирались люди, но было уже известно,  что Анастасия не любит, когда  приходят  к ней  поздно  вечером.
       Это она выразила через некую  Анну, которая пришла к ней поздно вечером и увидела сидящую неподалеку от могилы старушку  в  черном,  лица которой видно  не  было,  но, без сомнения, произнесла именно она:
      - Поздно ко мне не приходите!
        Без сомнения, именно Блаженная  предупреждала   прихожанку, убиравшую могилу, не задумываясь, она взяла чужое яблоко с могилы и надкусила.
        То, что потом последовало, заставило женщину корчиться от боли в желудке и, чтобы не упасть, схватиться за стену, пока не догадалась, что взяла  чужое яблоко, наполненное чьей-то болью и  печалью, от которых  надеялись избавиться.
        Спасли ее  молитвы и осознание, что,  не вняв явному  Знаку  от Блаженной падением яблока, она получила болезненный опыт своего заблуждения.
       Как часто  все  мы уклоняемся от предупреждений, которые  идут  к  нам
самыми разными путями!
       При  строительстве  часовни тронули могилу Блаженной, а оттуда  вдруг просыпалась сотня  фотографий!
        Только сама старица знала, мы можем  лишь догадываться, что одни закладывали их с  целью  излечить  близкого, но иные - не для того ли, чтобы извести своего врага или соперницу?!
        После  смерти  Анастасии ключик от ее кельи и палочка,  которой стучала  она  по  гулким владикавказским мостовым и  ставила  свои пророческие  крестики,  достались отцу будущего  Патриарха  Грузии Илии  II.
       Он ошибочно скрепил ветхую палочку гвоздем, трижды просила его во сне обладательница своего жезла убрать гвоздь, пока он не понял.
      Владеет этой палочкой теперь его сын,  Патриарх Илия II, и утверждает, что берет  с собою всякий раз, когда идет на ответственное дело.
       В  ноябре  1992  года, во время нападения на Пригородный  район Северной Осетии ингушских экстремистов, Престол церкви св. Пророка Илии днем и ночью сторожили владикавказские казаки, а внутри Храма оставался на ночь некто Захарий, служивший ночным сторожем.
        Вскоре Захарий   признался, что уходит  с  этой работы, он не выдерживает, испытывая  страх,  когда каждую ночь в закрытую на все засовы церковь входит женщина, становится на колени   и  молится.  В  той  женщине  предполагает  он  блаженную Анастасию. 
        Экстремистская  акция  против  Северной  Осетии провалилась тогда же,  и  прихожане  стали   считать   Анастасию Владикавказскую  покровительницей не  только  города,  но  и  всей Осетии, и не только в грозное военное время, но и в мирное.
        Грузинский  патриарх Илия II дал владикавказским  прихожанам  обещание вернуть в родной город Анастасии ее палочку и ключик  как только они выстроят часовню для нее.
      Часовню  выстроили, но палочку блаженной Анастасии Илия II городу не вернул…

   Глава 15.

        Есть множество способов сказать человеку о его неправедности,  из них болезнь – самый доходчивый язык.
       Нечего  и  говорить,  если  живое прикосновение  Анастасии  несло людям благополучие и решение их проблем, то и в земле, принявшей ее тело, люди стали предполагать  целебную силу.
        Горсть земли с могилы Анастасии  верующие могли подсыпать в карман идущему по обвинению в зал суда с надеждой на освобождение,  могли сыпать по углам комнаты, где  какая-то неведомая сила производила ночами шум - ее использовали в любых ситуациях, чтобы выправить свои дела, возможно, даже  изменить судьбу.
       Люди немилосердно растаскивали землю с могилы Блаженной!
       Священники поняли, что могилу нужно спасать, и одели ее в гранит.
      Тогда и было решено построить  часовню над могилой блаженной Анастасии.
     Обратились к известному владикавказскому  архитектору, проект которого был взят для строительства в городе собора. Там он использовал стиль среднерусского храмового зодчества.         
        Однако часовня была связана с  блаженной Анастасией, и  она  подсказала ему сама во сне после того, как, по совету прихожан,  он помолился в храме, затем  пришел к  трилистнику старого надгробия и попросил помощи себе, гражданскому архитектору безбожной советской эпохи - какую усыпальницу следует строить в этом случае?!.
        Эскизы обычно требовали недели и даже месяцы работы, но в  этот  раз  времени ушло  ровно  столько, сколько занял сам процесс черчения.
       Проект  понравился ему  самому  и  настоятелю  храма, и  прихожанам,   знакомым   с архитектурой храмового зодчества.   
        Без промедления была получено и высочайшее    благословение  Митрополита  Ставропольского и Кавказского.
      Так  посреди  старого  кладбища Ильинской  церкви  выросла часовня Блаженной Анастасии Владикавказской.
        Могила внутри часовни приобрела строгий и величественный вид.
        Общение  прихожан  с Анастасией сразу приняло  должный  характер преклонения, кроме того, священники просили больше не ходить, по укоренившейся привычке, кругами вокруг могилы.
        При этом сбылось еще одно предсказание старицы, сделанное  в  свое время - под часовней оказалась могила и Ани Дороховой.
        В год накануне Октябрьской  революции Аня  закончила с отличием владикавказскую гимназию,  и юные выпускницы выехали отметить это событие на пикник за город веселой компанией с кадетами.
       Накануне тетя Ани особо строго просила ее не пить вина, но, поддавшись уговорам друзей,  Аня пила вино и хмелела. К тому же во время пикника один из офицеров стал уделять  ей много внимания, и это вызвало сильную зависть ее подруг, сестер Черновых.
         Непомерной ценой заплатила юная Аня за свое легкомысленное непослушание, сразу после пикника у нее отнялись руки и ноги, и в таком состоянии ей было суждено пролежать невыносимых тринадцать  лет!   
        Однажды перед Пасхой родственники захотели привести несчастную на линейке к старице, но та сказала им, что Анна придет к ней сама, немало озадачив их.   
       Анна умерла через два года после   блаженной Анастасии,  и оказалось, что кладбищенский  сторож,  указал  на свободное место церковного  кладбища…возле могилы Блаженной.      
       Часовня накрыла  собой и эту могилу…

   Глава 16.
               
       Я долго  ждала диалога с Анастасией, но его все не было.
        В  тот день  погода  неожиданно испортилась, поднялся ветер, почти  буря, хлынул проливной дождь.
       Застигнутая в центре города, я ощутила именно в этот миг непреодолимое желание увидеться с Нею и поговорить. Я бежала, ветер хлестал меня холодными и тяжелыми струями дождя, но зонта я почему-то не раскрыла, словно мне нужно было пройти это испытание.
       Я заболела под  ливнем, но так же быстро и выздоровела. 
        Однако именно  в  тот  раз я поняла, что Анастасия слышит меня.  Это  был возобновленный   диалог,  после  которого  мои  проблемы,   прежде неразрешимые, мучившие  мою семью, вдруг начали одна за другой разрешаться.
       Мне захотелось  очистить  наш  дом  от  тяжести  пережитого,  и  я отправилась  в  церковь  Пресвятой Богородицы на горке,  которую  мы  зовем Осетинской,  чтобы просить священника прийти к  нам. 
         Им  оказался молодой священник, бывший ученый математик из Тбилиси.
         Ему понравилась атмосфера нашего дома, понравилась моя мама.  А мама,  которая,  как  и  все  ее  поколение,  была  вне рассуждений о Боге, приняла первое в своей жизни причастие столь одухотворенно,  словно делала  это всегда!
       Когда о. Роман завершил свое  дело,  я пригласила  его  за стол и, чтобы занять во время чая  разговором, стала  говорить  об Анастасии, о которой ничего не  знала,  однако, отчего-то имела внутреннее убеждение, что состою в диалоге с Нею.
       Он сказал мне неожиданное, что, видимо,   сам  Бог прислал  его  к  нам  в дом, потому что в церкви  они  подготовили материал  для  канонизации  блаженной  Анастасии,  который   нужно отредактировать,  и  он с радостью предоставит  эту  возможность мне.
        Рукопись  я отредактировала как светский филолог, не вторгаясь в  церковную стилистику, затем вернула ее в церковь, сама же  села работать  над  тем, что осталось в компьютере, делая  это  основой моей  будущей повести.
       Неожиданно у меня заболело  сердце, а все, что  я закладывала в компьютер, пропало. Вмиг исчезло! Я подумала, что-то делаю не так.
       О. Роман снова сбросил мне тот же материал из церковного компьютера, и я стала писать заново, пропуская все, что  знала об Анастасии, через свое сердце и сознание, думая о том, что все  происходящее  на  Земле  есть  сценарий  Творца, все им уже написано, но ты можешь познать самого себя в Его  качестве.
       Отныне все, что я писала, благополучно сохранялось, а я при письме стала испытывать необъяснимый покой,  тихое ощущение счастья.

   Глава 17.

       Случилось так, что под сильным внешним воздействием, резко уводящим в сторону, я забыла дорогу к Анастасии!
       После  длительного отсутствия  я  пришла  к Блаженной,  и была там, словно  впервые. 
      У нее были  люди,  старая прихожанка ложилась к могиле,  размахивала руками  и делала такие пассы, что я тотчас же вышла и стала рассматривать часовню, готовясь к общению с Нею без чужой суеты, наедине.
       Луковичная  головка  на  узком  стержне,  что-то  от  языческой древности – на земле одно перетекает в другое, но в эволюции всегда сохраняется  гармония. 
         На каждой  из  восьми  граней располагается узко вытянутое  оконце,  грани можно посчитать  изнутри,  не  обходя часовню через   чертополох  старинного  кладбища,  но  там   неистовствует женщина, которая сеет хаос во мне.
       Когда я  вошла, никого  уже не было, я поняла, что пришел мой черед.
        Она  простила меня, я чувствовала это тем особенным  внутренним чувствованием, которое есть в  любом человеке.
        Но ко мне словно шли ответы на  вопросы,  которые  можно было бы принимать за собственные рассуждения, если бы не некоторая в них неожиданность.
        Ко мне шло:
     – Я хочу, чтобы вы научились видеть сердцем.
        А я спрашивала:
     –  Но ведь Святые изображены на иконах достоверно, мы не путаем Николая Чудотворца со святым Георгием, Богоматерь не путаем ни с кем иным, хотя Владимирская икона отличается от Казанской…
       Я  понимаю, что Дух бесплотен, и все же  его воплощение  сохраняет для глаз человека все черты  живого.  Так  и Тебя хочется знать всем, кто не застал живою.
        Спрашивала я и о том, если  в  мире  сохраняется фантом  каждого  физического тела, то почему  она  являлась  перед людьми старой, почему не в другой миг ее  существования, когда она была прекрасна?
       И был ответ:
       –  Я  прошла  земной путь старения тела, потому  что  проходила  путь, данный человеку.
        Зачем вы ищете мое изображение,  его нет,  потому что суть моя - духовное, человеческое – это промежуток, а в какое мгновение этого промежутка оно вернее?
        И продолжала:
        –  Богатством  дано мне было испытание, которое я  должна  была пройти.  При жизни моей был и богатый дом, и хворостяная плетенка.
        Теперь у меня  этот  дом (часовня). Но нужен он не мне, а  вам.  Вы  сами делаете его таким, каким хотите видеть.
       Разве  я не наставляла тебя, не было ли в твой дом принесено Слово  обо  мне? И разве ты не испытываешь покой и счастье творца,  когда сидишь над своей рукописью?
       Как  странно, что раньше я сама себе не объясняла, все так и было!
       –  Но  что ты есть, Анастасия? И что есть Бог –  свет, энергия, Вселенский Разум?
        –  Ты ищешь форму, а у Бога нет формы. Форма – это материя,  но  не Дух.
        – Но ведь ты, Анастасия, материализуешься, вновь обретая форму… Не потому  ли  ты  не отходишь от места погребения твоего  тела,  что
здесь сохраняется оно, бескровное, или здесь всегда содержится его фантом?!
         Ведь, как сказано в Священном Писании, тело восстанет, когда будет Второе Пришествие и  Суд, и восстанет оно по своему подобию, а значит, в сохраненной форме,  содержащейся,  говоря современным  языком,  в  космической матрице?
       Ее ответ:
     –  В человеческом виде воплощение взаимодействует с формой.  Во всем  есть  свет, да не во всем проявлен. Как земля –  на  которой есть пустошь, а есть цветущий сад.
       –   Значит,  ты   всюду,  блаженная Анастасия, в  тебе  Вселенная,  как   объясняют метафизики?
        –  Мне не нужно Вселенной внутри меня, мне нужен Бог, а Он есть всё.
        Когда говорится «всё»,  то не отделяется одно от другого.
      Свет,  энергия – это одна из форм истинности, но  истинность  не имеет  формы. Понимание истинности – это чувство твоего  сознания.
       Ты  сама чувствуешь,  что истинно, а что нет. Но ты не можешь  познать истину, потому что у нее нет воплощения, нет формы.
       –  Но тогда как могла ты, Анастасия,  входить в церковь,  или это проявление сознания Захария?
        –  Каждое  видение меня в живой форме есть проявление  сознания того, кто видит…
         Лицо  Анастасии  проступило на мраморной стене. Его показал  мне  молодой священник.
         Тонкий  овал,  прямой нос, глаза закрыты, но самое удивительное –  это  цвет  лица, он живой, персиковый.  Лицо наполовину закрыто светлым покрывалом, клубящимся вокруг него.
         Черты Анастасии прекрасны...

      Глава 18.
 
          Твой  лиловый цвет теперь полу мистически преследовал меня днем и ночью.  Я  видела  его, закрывая глаза,  и  в  легком  движении волновой   энергии   видела  внутренним  зрением ее  спектральное разложение, где неизменно выделялся он, фиолетовый луч,  входил в  меня, как бы наполнял каждую клеточку моего тела.
        Под моими закрытыми веками он блуждал, высвечивая то, чего воочию видеть я не могла. Он просился в руки, и однажды  мысленно я взяла его в руки и стала играть  этим  светом, наполняя придуманные шары жизненными ситуациями и запуская в них этот  луч,  а назавтра случалось то, чего я ждала как лучшего исхода. Так  этот цвет стал моим цветом свершений. Но позволительно ли было мне это, я не знала.
       Здесь,   на  земле,  мы  подчиняемся  времени  и  очень  многим законам,  которые придуманы не людьми.
      Мы храним  в  памяти своей  все  то, что ведет нас к совершенствованию нашего духа.
        Откуда  взялись эти понятия, почему мы различаем Добро и Зло, и что есть зло, если на пути борьбы с ним вдруг постигаем его взаимосвязь  с добротой?!
        Мне  оставалось лишь отдать на волю и суд Бога себя и всех  тех людей,  кто исполнял в прежние годы роль зла по отношению к  моей
семье.  Потому что хотела  освободить свое сердце от боли,  тяжести пережитого.
        Если  это нужно делать в храме с зажженной свечой, я делаю это.
       Однажды  я  попросила Творца  дать  мне  ту крохотную  частичку, которой мне будет достаточно, чтобы закончить эту  рукопись,  и  через  мгновение ощутила, как во  мне  заплескалась энергия,  я ощутила живую волну тепла всех, кто дал  мне  много  любви и доброты. Они были в моем сердце, храм  моего духа - мое тело было легким от струящегося  в него света, волной заполнявшего каждую мою  частицу.
        Я  подумала  о  Тебе, Анастасия, твоей помощи в самые  жестокие для меня и моих близких ситуациях, и благодарность к Тебе  залила меня нежно-лиловым светом, который я опять видела внутри себя, прикрыв веки.
        Да,  на  нашей  планете  многое изменилось,  ускорилось время и все   стало раскладываться  немедленно – кому испытание, кому помощь, кому возмездие – и весь круговорот событий несся с нарастающей быстротой.   
       Кажущееся  не  всегда  бывает истинным, но истинное не может быть  кажущимся.
      Что  это  –  приближение  того  самого  Суда,  о  котором  говорит Священное писание?
        Многое  изменилось  в  моем сознании и  в  моей  душе.  Мир  не перестал  быть  бесконечным, но в нем я осознала  себя  целиком  и полностью ориентированной на любовь к Творцу, и направляющей силой во многом была Анастасия.
        В  последний раз перед тем, как закончить то, что я пишу, меня вновь  кружило  по городу, пока не привело к ней. Двое,  парень  и девушка, хотели войти вслед за мной, но что-то остановило их,  они так и стояли на крыльце, пока я была внутри.
        Я   положила   руки  на  белый  трилистник  старого  надгробия, почувствовала  знакомую энергетическую волну, что  поднималась  вверх по рукам. Отыскала ее лицо на стене и подумала, как же она прекрасна  – красавица-гречанка.
        Я приложилась лбом к черному  кресту  надгробия, ни о чем не думая, испытывая любовь к Богу, миру и к ней.
       У меня даже не было свечи.
       Выйдя  из  часовни на улицу,  я оказалась,  как в опустевшем мире, никакого движения ни с какой стороны, хотя здесь всегда носятся  автомобили и маршрутные такси.            
        И в этой странной пустоте было неожиданно,  когда принеслась «газель»  и  резко затормозила рядом со мной, водитель спросил у меня дорогу.
       То,  что он  искал, было мне по пути, я села в кабину. 
        Мы приехали почти  к моему  дому, я вышла и показала, как ехать ему дальше, резко повернув направо.
       Но он  обошел вокруг  машины,  достал  из  кузова  и  протянул  необычайно большой  букет гладиолусов!
       И  я вполне осознала, что человек, заблудившийся непонятным ему  образом, когда его вдруг сорвало с курса и заставило сделать круг  вокруг того  места,   куда   он направлялся сдать торговцам свои цветы  из Моздока, чтобы он пронесся мимо Никольской церкви, где  обнаружил меня,  чтобы…  вручить мне эти цветы. От Тебя!

Глава 19.

       Красавица-гречанка,  принявшая все -  нищету, глумливую  роль юродства, до самого конца жизнь, полную служения людским судьбам – откуда знаем мы, с каких  времен  была предназначена она для этой миссии?!
        Быть может, с тех самых,  когда греки перевели с арамейского Священное Писание, и в греческой душе раньше,  чем  в  русской или аланской (осетинской),  вспыхнул  огонь любви к Создателю?! 
        Оттуда  ли  Он прислал нам ее молитвенницей,  имея  намерение смягчить  то,  что  заслужили мы своими  действиями  и саморазрушением?
       Миссия  ее  обозначена вполне, не оттого ли семья дала ей  всего, чтобы было чем пожертвовать во имя Бога.
       Было испытание ее и в  том, что   все   человеческое  благополучие,   начиная   от   большой родительской  семьи с  тремя братьями и их семьями,  ее  счастливой любви  с  первым мужем и желания найти женское счастье  во  втором браке,  все  отдала она   с  покорностью во  имя  любви  к Всевышнему,  уйдя  в мир босая.
       Поистине, кому много дается,  с  того  много спрашивается.
       Процветавшая семья исчезла бесследно и так же внезапно,  как  и появилась  в  этом  городе когда-то, и неизвестно,  в какую страну,  как  неизвестно и то, с  чем  остались  прежде богатые  владикавказские купцы, если все отнималось, да только  не во  имя Бога, а простым грабежом во имя революции.
       Известно лишь, что юродствующая Анастасия осталась  одна  в  бедной  хворостяной  келье  посреди города,  который отныне должна была согревать своей любовью и   спасать молитвами самых разных людей и враждующих друг с другом.
         И  все же, как понять, откуда ты пришла и куда ушла, Анастасия?
        Никто не смог ничего отыскать о тебе ни в церковных книгах,  ни  в гражданских. Церковные остались в порушенных храмах…
        Не сказано о тебе и  в  торговых книгах имущих владикавказцев, потому что  все   свое  имущество ты безвозмездно раздала.      
      Нет  тебя  в  Списке  светских   дам  предводительницы  женского  дворянства  от  статс-дамы  Императорского двора графини Воронцовой-Дашковой.
       Я  смотрю  на  лицо  прекрасной гречанки,  наполовину  скрытое покрывалом,  на  то  лицо, что проступило  для моих глаз на  стене  ее  часовни.
        Я перечитываю свою рукопись и вспоминаю, сколько в моей  жизни оказалось связанным с ней – ее безотказная помощь, ее знаки, цветы…
        Но сказано у Экклезиаста: «Во многой мудрости много печали»,  и в  глубине моего сердца лежит печаль от того, что многое остается за  пределами моего сознания, не постигнутое, однако, есть и то, что дает уверенность провозгласить известные мне истины об Анастасии.
        Непостижимость  Анастасии – это непостижимость  нашей  жизни  в той  форме,  в  какой спущена она нам Свыше.
         В  период  разрушения Церкви была она верным рыцарем своей веры, в пустыне безверия  оставалась  воином  Света от Бога, указывая  людям путь  к Нему.  Она призывала  к  порядку  их  мятущееся сознание,  помогая  сохранить стержень  веры в то, что Бог не отступился от своих детей, он любит  их,  в какую бы тьму сознания не загнали они себя.
        При  жизни  она просила всех об одном – не  забывать Бога.  Об  этом же продолжает просить и сейчас. Быть может,  потому она  и таит свой дух вблизи своего надгробия, чтобы не заблудились  мы.
       Нужно лишь подойти к ней с  искренним сердцем.      
        Сердце  нужно  иметь  освобожденное от зла, а от  боли  и  страданий в нем  поможет освободиться она.
       И  как  же  любит ее Спаситель, если к просителю приходит то, о чем он молил!
      Ты  –  Высший Дух, священной формулой Бога ты – ЕСТЬ, и ты есть ЧУДО Владикавказа.
       Каждый  может найти Тебя в последнем твоем земном пристанище  – маленькой часовенке близ храма Святого Пророка Божия Илии,  о  чем
пророчествовала Ты при жизни…
       Сказано в Священном Писании: «Ибо так возлюбил Бог мир», и потому все именно так, а не иначе.
       Благодарю Тебя за все!

29 октября 2005 г.

Послесловие.    

         Через год после написания  этой повести у меня в Ближнем Подмосковье случился пожар, в котором сгорело все мое имущество, причем,  локализован он был лишь на моей территории, хотя пожарные приехали без воды и поехали заправляться, предоставив огню полную свободу.
         Но таково уже  было наше общество и опрокинутые  принципы  профессионального долга.
         И было странно то, что  я совершенно равнодушно смотрела на пожар в окне, стоя на  мартовском  снегу среди сосен в халате и носках,  без обуви, пока кто-то не обул меня.
        Я испытывала  странное чувство, похожее на   чувство освобождения от чего-то, возможно, от того,  чем меня до того загрузили  люди, отрицавшие божественные истины, считавшие каждый себя Богом.
         Я попала  в некую секту, работавшую с человеческими энергиями, как ощущалось,  отнимавшими их у нас,  попала случайно, очень тоскуя после смерти моей мамы.
         Оттуда я  вырвалась с неисчислимыми потерями для себя. И пожар  этот подводил некую черту, понятную лишь мне самой, возможно, по мере очищения моей души от магии  и мистицизма.
        И все равно продолжалась моя связь с метафизическими  явлениями, которыми владели  и  повелевали другие люди, и снова  меня ломало, низвергало, я пыталась подняться, падала и снова  вставала, укрепляя свой дух только верой в Бога.
         Я платила по высокой ставке, кроме высшей – смерти. А когда  я изредка появлялась у  мощей  кого-либо  из  святой рати:  Серафима Саровского в Дивеево, Сергия Радонежского в Сергиевом Посаде,  блаженной  Анастасии  во Владикавказе, даже у Гроба Господня в Иерусалиме  - это помогало  моему возвращению к вере в истинное.
        Портрета Анастасии на стене я больше не искала глазами, а  сосредотачивалась душой на  ней самой, бесплотной, находящейся не в мощах,  укрытых  черным мрамором гробницы, а рядом, вокруг меня,  надо мной, в крошечном зале  ее часовенки, в пространстве вселенной.
        И снова я каялась, что отходила от нее, не вспоминала о ней, находясь вдали. И уходила, снова получив  прощение и просветление  души.
       За это время кто-то написал явленный  ему, вероятно, опять же во сне, лик Анастасии, появилось словесное обращение к Богу через  Блаженную. За нею прочно закрепилось имя – Анастасия Владикавказская, вокруг нее теперь всегда множество людей,  свечей,  цветов, к ней идут и идут люди, для которых она посланная к людям святая Его помощница.
        Мое отношение  к ней лишилось человечески наивной убежденности о внутренней связи со мной как  людьми одной и той же фамилии.       
       Теперь я строго почитаю ее как Анастасию Владикавказскую из  несметной рати Иисуса Христа, принявшего  страдания за грехи наши,  и понимаю, что  город Владикавказ и каждый из нас защищены ею по мере нашей искренней веры в Создателя. Ибо «так возлюбил Бог»!
      
Январь 2018 г.
Владикавказ-Москва