В моём городе, в середине марта быстро наступает ночь. Закрываются последние разливные ларьки. На Крас рабе замерзают лужи, обожествляя весеннюю слякоть. Я хочу сделать длинную прогулку по очеловеченным тропинкам, которые приведут меня к дикому, безлюдному причалу. В этих местах течение реки замедляется, и Енисей лениво растягивается вдоль Абаканской протоки. Я накинул капюшон на голову, и задумался, что вот здесь, на заброшенных островках сидят рыбаки, бесконечно спорящие о том, что таймень, лучше осетра, вытаскивая из себя пошлым экспромтом анекдоты. Именно здесь я могу с бесконечной силой удивляться своему существованию. От впечатления моей продолжающейся жизни, постепенно тянет к реке.
Я вижу невысокую девушку, с хрупкой, почти порхающей фигурой, которая на своих плечах удерживает мужчину, не давая ему возможности, заплетающимся языком сказать что-то очень важное. Я столкнулся с ними недалеко от воды, спрятавшись от ветра в специально оборудованном месте для причаливания речных судов. Они стояли наверху, со всех сторон обдуваемые сильным ветром. Я долгое время не мог разобрать о чем они говорили. Впрочем, говорила только она, лихорадочно пытаясь найти в воздухе ответы на свои вопросы. На одну минуту ветер затих, и мужчина почувствовав это, воспользовался случаем что то сказать. Взяв себя в руки, он начал складывать слова в предложения. Я услышал не так много, но кое- что врезалось в мою память:
- Хорошую ты мне задачу подкинула: - начал он, каким-то нетрезвым, ироничным тоном,
- «Если не хочешь общаться»
А вот правда-не хочу.
Не хочу я с тобой общаться.
Не хочу быть в статусе «парня из другого города».
Я не могу больше делать вид, что меня все устраивает.
Меня не устраивает.
Между нами почти 1500 км, но блин...Ты реально думаешь, что эта самое меньшее из наших проблем?
Я устал качаться на этих качелях, от «когда же ты приедешь» до полной тишины.
Ты ведь сама сказала, что у нас натянутые отношения...Как будто два человека взяли резинку и разъехались по разным городам, а теперь мы ждём, кто первый отпустит, чтобы второму прилетело в лоб...
Я не смогу сделать тебя счастливой... Я не достоин твоего внимания и твоей молодости...мы далеко, а когда близко, то кажется, что ещё дальше...Тебе нужен кто-то, кто сможет сделать тебя счастливой. А я что... болтаюсь из стороны в сторону... я кстати поэтому сказал, что твоя душа не артистическая. А я именно такой, да..вот реально...бегу сломя голову...все время хочу перемен... и так далее...ты прости меня в любом случае... я тебе очень благодарен...я бы мог тебя полюбить...но я этого не хочу...и пожалуйста...забей...
Через некоторое время, мне показалось, что мужчина ушёл. Ночь постепенно заканчивалась. Ветер снова поднялся. Я взобрался на ярус выше, и прошёл мимо девушки, избегая смотреть на неё. Стояла она совсем неподвижно, пристально всматриваясь в чёрную, холодную воду Енисея. Я ничего не чувствовал. Через какое то время перестал даже думать, о том, что произошло. Медленным шагом возвращался к себе, тяжело наступая по серому асфальту.
«Если жизнь нам дана для разлуки...» - вдруг пришла в голову строчка одного поэта, которого давно уже нет. Я представил, как бы он себя чувствовал здесь, в Сибири, и как бы тонко и просто смог передать эту мартовскую ночь, взглянуть иначе на девушку, замерзающую у причала, на мужиков, приехавших с удочками, на парня в капюшоне, который может о чем то подумать, но всякий раз отвлекается на порванный шёлк подкладки у себя в карманах пальто. Эти бесполезные мысли, бесполезное стремление к понимаю того, что не получается выразить словами, непонимание буквальное: ни этого города, ни самого себя, ни близких и ни далеких, все это просто обнуляется, и через какое то время приходит снова.
И только солнце с тёплым весенним ветром, перейдя на восточную сторону дома, останется на моем балконе до следующей ночи.