Когда я вернулась домой, уже светало. Алюминиевые звезды тускло поблескивали за окном на чуть светлеющем декабрьском небе. Сырой мороз ночи вылезал из меха шубы и растворялся в тепле прихожей. Сердце билось неохотно, пропуская удары. Перед глазами стоял туман. Я прошла на кухню, прислонилась горячим лбом к стеклу, застыла, не двигаясь, пытаясь сосредоточиться. Голова была абсолютно пуста.
Боль, пульсировала в висках, по всему телу распространялась нервная дрожь. Полностью обессиленная, неуклюже подогнув ноги, я сползла на холодный кафельный пол и затряслась в рыданиях. Да, угораздило меня выбрать Птичкина. Было даже немного любопытно, сдохну ли я от мрачной уверенности, что он никогда не бросит свою толстую тупую жену. А вдруг случится чудо, и Птичкин вспыхнет ответным чувством? Тогда я просто придушу его в постели, потому что эту мразь любить нельзя.
Впрочем, зачем эта мрачная мелодрама? Можно поселиться с Птичкиным в маленькой однокомнатной квартирке на окраине. Пусть он пригласит своих приятелей: Петрова и Бобрикова, мне наплевать. На языке химии это называется четырёхтомная молекула с одной ковалентной связью. Я буду вздрагивать от каждого прикосновения. Петров пусть на кухне хозяйничает, а Бобриков пусть говорит сальности, глядя мне в глаза и лучезарно улыбаясь. А Птичкина я заставлю трагически вздыхать от ревности и худеть. И чтоб никто не догадался, что я всех их немножко ненавижу. Но и без них уже не могу ни дня. Пусть рассказывают мне свои лживые истории, уговаривают и соблазняют. Все трое – недалекие, несдержанные самцы.
Днем, ясное дело, мои мужчины уйдут на работу. Птичкин нарастит объемы продаж, постигнув специфику ускользающих цифр на графиках. Петров будет приставать к молодым бабам, умеющим получать от жизни свое. Бобриков схватит камеру в руки и увековечит блевотный бред очередного выжившего из ума режиссера. Я буду их ждать одна, в халате, с сигаретой, с бокалом вина, глядя в окно.
Вечером, ровно в семь часов мы все соберёмся в нашей однокомнатной квартирке, пусть только жена Птичкина не тревожит звонками, эта шипящая змеей корова. Что он в ней нашел? Мы будем пить чай прямо на полу и медленно забывать все, что было с нами раньше, пока не уснем убаюканные шумом декабрьского ветра в плохо пригнанных окнах.