Предыдущее:
http://www.proza.ru/2020/04/06/1555
Глава 22. Спрятанные дневники
- Так что же вы вычитали в записках Лиетты? – поинтересовался Гроег, пока Ольга разливала по чашкам душистый чай. Варвара и Анри переглянулись, словно договариваясь, кто из них начнет первым. Затем юноша встал и отправился за записями, а Варя, театрально выдержав паузу, начала рассказ:
- Лиетта была третьим ребенком в семье. Старшие – братья. Именно они и должны были унаследовать все имущество, замок и тайны рода. А девушку было решено выдать замуж в зеленый мир. Оказывается, в нашем роду очень часто практиковались браки между представителями красного и зеленого миров. Именно это позволяло не ослаблять связь и поддерживать ворота открытыми.
Ольге резануло слух «в нашем роду» - уж больно Варвара быстро адаптировалась к этому миру. Она не могла объяснить почему, но это оставило неприятный осадок. А в сердце что-то кольнуло: словно предчувствие, что дочь не захочет жить в том мире, где родилась.
А между тем девушка продолжала:
- Свадьба Лиетты была уже назначена, платье – приготовлено, украшения заказаны, когда ей стало известно, что ее жених из зеленого мира, с которым она и виделась то до того всего два раза, собирается вступить с ней в брак лишь ради наследства, а ее затем сослать в монастырь. И что у него уже была жена, с которой он именно так и поступил. За девушкой был установлен постоянный надзор, сбежать она не могла, да и некуда было. А покориться своей участи не хотелось. И она стала искать выход. Единственное, где ей разрешалось оставаться одной, без присмотра, это в своей спальне и в кабинете. И именно там она и нашла шкатулку с кольцами, ранее принадлежащими ее бабушке. Откуда они появились, мы так и выяснили, во всяком случае, пока. На картине, что расположена на анфиладе, она как раз в свадебном платье. Этот портрет писался перед вступлением в брак, а спустя пятнадцать лет, когда она вновь вернулась, художник просто подправил его. Единственное, что она смогла навязать жениху, так это то, что их свадьба произойдет в период карнавала, и она, так же как и все гости, будет в маске. «За приличное вознаграждение». Именно так и сказано в дневниках, она договорилась со своей служанкой о том, что на венчании та ее подменит. Обещав, что когда обман откроется, той ничего угрожать не будет. Потихоньку от всех, с помощью все той же служанки, она заказала еще одно такое же платье, - Варвара перевела дух, и продолжила дальше:
- Когда входила в зал, то застежка на колье расстегнулась, оно упало. Лиетта, извинившись за задержку и подхватив украшение, вышла на несколько минут. А вот вошла уже не она, а ее служанка. Дабы не испытывать судьбу, и прихватив с собой красный перстень, настоящая невеста пожелала исчезнуть из окружающего ее мира, «провалиться куда угодно, хоть в ад». И перстень, сам выбирая направление, закинул ее в черный мир. Вот так она и оказалась в усадьбе предков в свадебном платье с корсетом и в маске. Ей надо было как-то жить, что-то есть. Вернуться обратно она не могла, а встретившийся в нашем мире мужчина был добр к ней и ласков. Она не любила его, но была ему благодарна, и потому согласилась выйти замуж, - Варя запнулась, покраснев, и из-под бровей взглянула на Анри, словно прося его помощи. Тот улыбнулся, правильно поняв ее смущение, и продолжил сам:
- Будучи рожденной в красном мире, Лиетта могла, в отличие от женщин черного мира, сама планировать, сколько и когда ей иметь детей. Но это она знала лишь теоретически. Выйдя замуж девственницей, она не ожидала, что муж будет с ней столь терпелив и нежен. А тот не стремился к насилию, он ждал того момента, когда столь юное создание дозреет до желания любви. И дождался. В ее воспоминаниях достаточно подробно описаны те моменты, как он добивался ее, провоцируя к близости. И как ему это удалось. И его радость и удивление при ее «да», что было не типичным для того мира.
Говоря это, Анри взглянул на Варвару – та была пунцового цвета, желая провалиться сквозь землю. Это не осталось незамеченным и Ольгой, и Гроегом, и остальными участниками чаепития. Всем было понятно, что подобные описания не могли не произвести впечатления на юную девушку. Пряча улыбку, старшие отводили глаза в сторону, чтобы не смущать ее еще больше.
Тем временем, Анри продолжал:
- Лиетта родила двоих детей, прежде, чем научилась контролировать свои эмоции. А затем поняла, что оставаться более в этом мире просто не может: шестое чувство подсказывало ей, что дома не все ладно. В один из дней, когда муж уехал по делам в город, она ненадолго исчезла из черного мира, поручив детей няньке. В замке действительно были проблемы. Один из братьев умер от пневмонии, другой спился. Ни тот, ни другой потомства не оставили. Ее жених более не появлялся. И она обещала отцу, что вернется в свой мир, пока ворота окончательно не закрылись. Именно для этого она и прихватила снадобье, позволившее ей впасть на время в глубокий сон. Ну а дальше историю ее исчезновения из черного мира вы знаете, - закончил молодой человек свое повествование.
- А что произошло с ее дочерью? Когда она на три дня исчезла из нашего мира? – с любопытством спросил Олег, до того сидевший молча.
- А вот об этом мы еще не прочитали, время не хватило, - вновь вставила свое слово Варвара, - но мы обязательно это сделаем: переведем дневника Лиетты на язык этого мира.
- А меня, если честно, сейчас больше занимает другой вопрос, - задумчиво проговорил Гроег, - ключ мы собрали, а где та дверь, куда его надо вставить? Согласитесь, но это не менее важно.
За круглым столом, собравшим всех присутствующих, установилась тишина. Предположить, где может скрываться та дверца, куда надо вставить волшебный ключик, никто из них не мог, а просто переварить услышанное и пережитое за последние часы – каждый хотел, для начала, самостоятельно.
Ольга невольно вспомнила и том, как к ней попало ее бальное платье, и о своем путешествии в Венецию. Некстати вспомнился и гондольер, его глаза там, на канале, и потом, уже у нее дома. Вспомнилась ее встреча с Гроегом, и то, что именно она его совратила, легким жестом сбросив платье на пол. Женщина улыбнулась своим воспоминаниям, непроизвольно дотрагиваясь до своего живота, и это не осталось без внимания ее возлюбленного. Похоже, его воспоминания были сродни ее.
Варвара, стараясь ни с кем не пересекаться взглядом, вспоминала дневники Лиетты, где та подробно описывала в своих воспоминаниях руки того, кто стал ее мужем, его ласки, его стремления разбудить в своей молодой жене страсть. Она вновь переживала вместе со своей трижды прабабкой то ощущение легкого покалывания, что пробегало по всему телу при прикосновении мужской руки к ее коже. Сколько же страниц в воспоминаниях несчастной Хранительницы было посвящено этому! И она была вынуждена читать все это вслух при Анри, чтобы он мог записывать перевод. У нее кружилась голова, ей было ужасно стыдно, и, в то же время безумно хотелось оказаться на месте Лиетты. Чтобы именно ее так ласкали, целовали и провоцировали к близости. Она не понимала, как можно, желая своего партнера, в последний момент сказать ему «нет», если все внутри тебя говорит «да»? И решила, что первое, о чем она спросит мать, оставшись с ней наедине, будет именно это.
Анри из-под бровей наблюдал за Варварой. В последнее время, втайне от всех, он начал познавать для себя новое направление в психологии, позволяющее ему читать даже те мысли, что люди старались прятать. В их мире уже давно существовало двух уровневое сознание: верхнее – для всех, позволявшее, подключившись к единому информационному полю Земли, обмениваться мыслями без использования телефонов, телеграфа или коммуникаторов, и второе – нижнее сознание - сознание «для себя», куда вход посторонним был заказан. Но, совершенно случайно, подключившись к общему полю, он получил доступ и информации о проводимых исследованиях по открытию нижнего уровня без ведома его владельца. Это было столь необычно, и, как оказалось, просто, что юноша, потихоньку от всех, начал с этим экспериментировать. И теперь, сидя за столом, он мог прочесть мысли любого, кто здесь находился: и отца, и Ольги, но эти мысли и так были написаны у них на лицах, и не представляли для него интереса. Мысли Олега его тоже не очень то и занимали: следователь уже изрядно притомился, хотел спать, но при этом, словно всполохи, в его голове вспыхивало имя Николь и картины белого мира. Значит, действительно, Олег – возможность попасть на Глорию? Не случайно его тянуло к этому человеку. Ведь он мог оказаться той ниточкой, что поможет ему вырваться в другие миры. А вот Варвара… Удивительное сочетание нежности и огня – именно так он видел ее. Он вспоминал, как краснела и заикалась девушка, читая ему дневники Лиетты, как прерывалось ее дыхание. И сейчас, наблюдая за ней, проникая на нижний уровень ее сознания, понимая, что это сродни подглядыванию в замочную скважину, он чувствовал, что она вновь вся в воспоминаниях о прочитанном, примеряя на себя ощущения своей прародительницы. Ему захотелось дотронуться до нее на доступном лишь ему ментальном уровне. Провести рукой по волосам, по плечу, почти неосязаемо, словно ветерок… . Но он вовремя смог себя одернуть, продолжая лишь наблюдать со стороны.
Олег, казалось, спал с открытыми глазами. Он снова видел Николь. Причем, что удивительно, в красном мире эти видения были значительно ярче и чище, словно он оказывался намного ближе к девушке. В какой-то момент ему показалось, будто щупальца осьминога коснулась его сознания. Он напрягся, пытаясь понять, что это и кто. Потихоньку, одними глазами, обвел окружающих и перехватил взгляд Анри. Ого! А мальчик то не так прост, как кажется! А что, если… Он представил себе, что на пути к его голове возникает зеркало, об которое разбивается луч, испускаемый молодым человеком. Есть! Почувствовал! Получилось! Олег открыл глаза, перехватил удивленный взгляд Анри и мысленно проговорил, адресуясь только к нему:
- Удивлен?
- Признаться, да, - тотчас поступил ответ.
- Поговорим? - предложил он, вставая. И уже вслух произнес:
- С вашего разрешения, я прогуляюсь немного по саду, разомнусь.
- Я составлю тебе компанию, - тот час же ответил Анри, поднимаясь вслед за ним.
- Мне кажется, что у кого-то экскурсия уже должна закончиться, - в свою очередь произнесла Ольга
- Ну, мама-а-а, - как маленькая начала канючить Варвара. Это прозвучало так по детски, что все находящиеся в комнате невольно рассмеялись. А не успевший выйти за дверь Анри подумал про себя: «Дьяволенок!» Закусив губу, он представил, что гладит девушку по головке, приговаривая: «Не плачь, маленькая, все образумится». И, увидев, как вспыхнули ее щеки и блеснули глаза, быстро вышел из гостиной.
- Итак, подведем итоги, - произнес Гроег, - есть ключ, и, Слава Богу, что он не развалился, но нет двери. Есть старинные ритуальные украшения, но пока не решено, как их использовать, и стоит ли это вообще делать. Найден утерянный глорианами портал, и его необходимо вернуть. Собрана диадема Хранительницы зеленого мира, которая уже приглашена на карнавал. Что нам осталось сделать еще?
- Для начала вернуть Варвару домой. А затем…, - Ольга помолчала и, вздохнув, добавила, - посетить Глорию.
- А можно в другом порядке? – поинтересовалась девушка
- Нет! – в один голос произнесли мать и будущий отчим.
- Не обижайся, но тебе уже хватит на сегодня приключений, - мягко произнес Гроег.
- Дай нам еще час, - неожиданно для всех прозвучал голос его матери, - мы еще не выбрали платье для бала, - она уставилась в пустоту перед собой, представляя своего собеседника, и четко произнесла вслух, уважая присутствующих:
- Правильно. Ты не ошибся. Это действительно Виолетта. Мне нужно платье для бала для внучки, - и, обернувшись к присутствующим, протянула Варе руку, - пойдем, нас ждут.
Никто ничего не успел сказать, а две фигуры уже растворились в воздухе.
- Ты же знаешь свою мать, - раздался за спинами Ольги и Гроега старческий смех Хранителя, - точно могу сказать, что у нас не менее часа в запасе. Не будем терять время даром.
Он исчез на миг и появился вновь с записками Лиетты. Молча пододвинул их Ольге, строго взглянув на сына. Тот понял, что отец именно ему отводит миссию записывать то, что женщина прочитает.
Ольга пробежала глазами последние страницы, уже считанные ее дочерью и Анри, но там действительно ничего не говорилось о той двери, ключ к которой они собрали. И она решила взять вторую тетрадь, повествующую о встречи Лиетты и ее дочери, когда та оказалась в красном мире.
«Я чувствовала, что именно сегодня что-то должно произойти. Вот уже, который день сердце было не на месте. Каждый час я выходила из кабинета в главную залу, но там было все по-прежнему. Ближе к обеду я велела зажечь там свечи. Зачем? Не знаю. Мне казалось, что огонь, в отличие от электричества, проведенного в замке, создает более торжественную атмосферу.
И не ошиблась. Спустя час, после выполнения моего распоряжения, воздух в центре зала сгустился, и я увидела девушку. Она удивленно оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, куда попала. Это была моя Анриетта, моя девочка, которую я столько лет мечтала прижать к своей груди. Не имея больше возможности сдерживаться, я бросилась к ней. И она узнала меня!
- Мама? – произнесла девушка, делая шаг мне навстречу, - мама!
Сложно передать те эмоции, что переполняли меня в тот миг. Я обняла ее, прижав к себе, и все никак не могла поверить, что это происходит на самом деле, а не снится. Она прижалась ко мне, как маленькая, и слезы текли по ее щекам. И только все приговаривала:
- Почему, ну почему ты бросила меня? – моя маленькая девочка, как я могла тогда объяснить тебе, что не все в нашей жизни нам подвластно. Что она вообще не должна была родиться на свет в том тяжелом мире, где люди постоянно убивают и предают друг друга. Где столько подлости и стяжательства, что странно, что этот мир вообще еще не схлопнулся. Его держит на плаву лишь вынужденное равновесие. Исчезнет он – исчезнут миры второго уровня: зеленый и красный. Исчезнет равновесие между Землей и Глорией. Как мне было объяснить, что ее мир – это и есть тот Ад, что описан в их Библии, лишь слегка с утрированными и сгущенными красками. Мы долго стояли и плакали, а затем, немного успокоившись, отправились в кабинет, где уже в более спокойной обстановке могли продолжить наш разговор.
Я рассказала дочери о том, почему была вынуждена оставить своих малышей, и не смогла вернуться к ним вновь. Моя девочка поведала мне, что брат утонул. Что ж. В нашем роду мужчины давно не оставляли потомства, а если это и случалось, то проклятие, тяготевшее над родом, не делало их жизнь приятной. Рассказала о своем неудавшемся замужестве, о насилии со стороны мужа, его угрозах, о том, что она просто сбежала оттуда. И о том, что ей жалко отца. Оказывается мой муж вскоре после моей «смерти» женился вновь, но жена не смогла ему подарить наследников. И моя Анриетта – его единственный ребенок. Рассказывая все это, дочка неожиданно для меня сказала, что будет вынуждена вернуться в свой мир, каким бы плохим он не был. Мне было обидно, но я не могла не уважать выбор своей дочери.
За те годы, что я жила в замке, оставаясь его единовластной хозяйкой, мне удалось открыть многие его тайны. Правда, пока еще не все. Этому строению значительно больше лет, чем значится в официальной летописи. Мне удалось отыскать в схронах замка бумаги, почти истлевшие, свидетельствующие о том, что ему около тысячи лет. Он – зеркален тому, что находится в зеленом мире. Насмешка или умысел, но в красном мире было построено сооружение, отливавшее зеленым, а в зеленом – красным. На полу центральной залы, предназначенной для балов, есть крест, выполненный из полупрозрачного нефрита. Достаточно встать на него и произнести «домой», как окажешься в зеркальном замке. Там такой же зал, такой же пол, только крест выполнен из нежно-розового марганита – ворота в красный мир. И даже перстень для этого не нужен. Встал, скомандовал, и дома. Или в гостях. Когда я впервые разглядела этот крест, а сделать это было не просто: многовековая мастика, которой натирались полы перед балами, практически скрыли его от любопытных глаз, то решила сразу же опробовать. К моему удивлению, у меня получилось. Старинные записи не врали. Замок был обитаем. Меня встретил юноша, значительно меня моложе. В его глазах, казалось бы, отливало небо. Самое удивительное, что я никак не могла заставить себя видеть в нем ребенка, хотя и старалась сделать это, интуитивно понимая, что моя дружба с ним может привести к неприятностям. В тот раз я просто удрала из красного замка, спрятав свое смущение за смехом.
Но, ведь в каждой зале был на полу крест. Спустя пару дней я проснулась от того, что мои волосы кто-то нежно гладит. Прикосновения были столь легкими, что не вселяли опасений, и я решила притвориться спящей. Видя, что я не просыпаюсь, мой гость решил проявить некоторую смелость, проведя языком по мочке моего уха. Мне было щекотно. Я зажмурилась сильнее, и не открыла глаз. Затем почувствовала его дыхание на своем плече. Влажные губы едва касались моей кожи. В какой-то момент мне показалось, что и не было тех лет, что я провела в замке в добровольном заточении, и что это мой муж вновь ласкает меня, стараясь вызвать ответную реакцию. Я перевернулась на спину, по-прежнему не открывая глаза, надеясь на продолжение ласк. Но мой гость, словно испугавшись чего-то вдруг исчез. В тот день я так и не увидела его. Запомнила лишь запах. Еле слышный аромат мускуса и цедры.
Последующие две ночи я провела без сна, надеясь, что визит неизвестного вновь повторится, и, не дождавшись его, засыпала под утро. А на третью ночь, выглянув в окно, я увидела полную луну. И тут, словно бес в меня вселился. Обращаясь к Луне, я произнесла древнее заклятие, призывающее того, кто был здесь накануне. Я не могла представить себе его лица, но четко представила запах, исходивший от тела. А затем, скинув сорочку, легла в постель обнаженной. Это было удивительно, но он словно услышал мое обращение к Луне. Не пошло и часа, как я почувствовала движение воздуха около своей кровати. Сквозь полуприкрытые ресницы я видела того юношу, что встретила в красном замке. От его тела исходил знакомый мне запах мускуса и цедры. Я поманила его, и он не заставил себя ждать. Он был не очень-то искушен в любви, но хороший ученик. Прислушиваясь к малейшим движениям моего тела, напряжениям кожи, он быстро познавал все премудрости, не забывая при этом и сам получать наслаждение. Его обижало лишь слово «нет», произносимое мной. Хотя он и понимал, что иного быть и не могло.
Шло время, юноша мужал. Я понимала, что помимо меня, у него ест еще женщины, в его мире. И у всех он учился. И в какой-то момент не я, а он стал выступать в роли учителя. Он так хорошо изучил мое тело, что играл на нем, как на скрипке. И при этом мы до сих пор не произнесли не одного слова! Мы просто придавались плотским утехам».
Ольга прервалась на миг. В горле пересохло, и ей необходимо было выпить воды. Лицо ее пылало: она вспоминала свою первую близость с Гроегом. Так вот в кого она такая! А ведь возраст, когда в ней это проснулось, как раз соответствует возрасту Лиетты! Вот только, в отличие от своей прародительницы, она сказала «да», хоть и не сразу. Взглянув потихоньку на Гроега, она поняла, что тому сейчас не менее тяжело, чем ей: он записывал чужие похождения, а сам постоянно примерял их на себя. Ольга опустила руку под стол.
- Может быть, мы прервемся на сегодня? – спросила она, ощущая напряжение возлюбленного.
- Ну, уж нет! Все равно стар и млад еще не вернулись! – и Ольга продолжила:
«Мы просто придавались плотским утехам. Он приходил ко мне не каждый день, а где-то один-два раза в неделю. Но если я хотела его видеть, то просто подходила к окну, и не важно, было ли полнолуние, звала его.
Когда в зале так ожидаемо, и в то же время, неожиданно, возникла Анриетта, как раз приближалось время визита моего любовника из зеленого мира. Мне было жаль мою замужнюю, но так и не познавшую радости от близости с мужчиной, дочь. И я решилась на то, что рассказала ей и о своем ночном госте, и о том, что за многие месяцы общения ни разу не слышала его голоса. Она удивилась, но не сказала ни слова, ожидая окончания моего повествования. И тогда я предложила ей занять мое место. Мы были очень похожи с ней, только бедра у нее были уже, а кожа моложе. К моему удивлению, дочь недолго думала и согласилась, ничего мне не объясняя.
Вечером, надушив Анриетту своими духами, я оставила ее в спальне, слегка приоткрыв дверь. Не берусь утверждать, что мой визави не понял подмены. Скорее наоборот, он решил, что это приятный подарок с моей стороны. Было странно наблюдать за телодвижениями того, кто долгое время доставлял мне наслаждения. Он очень быстро понял, что перед ним действительно не я, и его движения стали более смелыми, а поцелуи более откровенными. Анриетта металась на подушках, но, при этом, стремилась не оттолкнуть своего партнера, а, наоборот, прижать к себе как можно ближе, словно желая полностью поглотить его.
Неожиданно для меня на всю спальню раздался вскрик дочери: «Да! Да!». И я поняла, что рожденных между мирами теперь станет на одного больше».
- Все! Не могу больше! – произнесла Ольга, решительно закрывая тетрадь, - если я н выпью чаю, то просто умру от жажды.
Гроег посмотрел на нее умоляющим взглядом, и она поняла, что для того эти чтения тоже не прошли даром: он был в таком состоянии, что просто не мог подняться со стула. Она посмотрела на старика и, отведя глаза, хмыкнула. А Хранитель то еще ничего! Похоже, Виолетте сегодня тоже достанется! Молча встала и отправилась наливать воду в чайник.
В дверях появились Анри и Олег. Они явно до чего-то договорились. Во всяком случае, вели себя, как заговорщики. Ольга, находясь под впечатлением прочитанной рукописи, не рискнула их расспрашивать.
Едва она поставила чайник на плиту, как та включилась.
- Извини. Не удержался, решил помочь, - виновато произнес Гроег, - так чаю хочется.
Женщина улыбнулась и принялась наводить на столе порядок в ожидании дочери и старушки. Думая про себя, что уж она-то своей Варе не предложила бы своего любовника. Гроег со стороны наблюдал за ней. В голове возникли слова: «И не надо! У меня есть ты! И ты уже сказала мне «да»!»
Ольга вздрогнула и, осуждающе глядя на историка, покачала головой. Так же без слов ответив ему: «А подслушивать не хорошо!»
Глава 46
- А вот и мы! – раздался радостный голос Варвары, появившейся в дверях в сопровождении Виолетты. У нее в руках все увидели платье в упаковке.
- Давай, отнесу в комнату, - произнес Анри, подходя к девушке.
-Спасибо, - произнесла та, протягивая ему свои приобретения. Ольгу заметила, как какая-то искра проскочила между ними. Или ей просто показалось? Она продолжила разливать чай, из-под бровей наблюдая за дочерью.
- Нас ждут через час, - произнес неожиданно для всех Олег. Все взоры обратились на него.
- Поясни? – высказал общую мысль Гроег.
- Я связался с Николь, - начал, смущаясь, Олег и, видя направленные на него взгляды, закончил, - мне помог Анри.
- Я усилил телепатическое поле, - ответил тот, видя немой вопрос окружающих, - и, как не странно, этого оказалось достаточно.
- Значит, полчаса в запасе у нас есть, - подытожила Ольга, строго глядя на дочь, - и возражения не принимаются! – добавила она, пресекая попытки той снова начать канючить. Она протянула Варе руку, давая понять, что той пора возвращаться в свой мир. Девушка тяжело вздохнула, но возражать не посмела.
- Я сама, - произнесла Ольга, видя, что Гроег поднимается из-за стола. Она обняла дочь за талию, повторив ей еще раз, что та должна сделать, чтобы самой активировать портал, и они исчезли из комнаты.
Оказавшись в привычной для дочери обстановке, Ольга молча протянула руку за перстнем. Варя вновь вздохнула, кладя портал на открытую ладонь матери.
- Дурочка. Тебя с ним через границу не пропустят, - ласково произнесла она, целуя дочь в щеку. И, помолчав, спросила, - тебе нравится Анри?
Варя вспыхнула, и просто кивнула утвердительно головой.
- Тогда я рада, что сегодня ты узнала разницу между словами «да» и «нет» в зелено-красных мирах. И хорошо, что не от меня: вряд ли бы поверила.
- А ты, - девушка замялась, но, собравшись с духом, закончила свою мысль, - сказала «да»?
- Не сразу, - помолчав, ответила Ольга, - сначала был секс и слово «нет». Потом страсть. Благодарность за те чувства и ощущения, что Гроег дарил мне. Затем осознание, что я не просто не хочу его потерять, а панически боюсь этого. Что он стал частью меня, особенно, когда я его едва не потеряла. Но, - Ольга вновь выдержала паузу, а затем, улыбнувшись, добавила, - тогда я уже сказала «да». И, хотя срок совсем маленький, сдается мне, что у тебя будет не брат или сестра, а и брат и сестра.
Видя ошарашенные глаза дочери, Ольга вновь поцеловала ее, растрепав волосы, и тихо произнесла:
- Мне пора. Скоро увидимся. По моим подсчетам часа через два мы уже должны быть дома. Не выключай компьютер.
Последние слова произнесло уже таящее облако.
*****
Продолжение: http://www.proza.ru/2020/04/08/1852