Предыдущая глава – http://proza.ru/2020/04/07/1501
«В шахматах это называется «цугцванг», когда оказывается,
что самый полезный ход – никуда не двигаться»
Музыка вдохновения:
Two steps from hell – «Friendship To Last» (Album: «Nemesis»).
Сигюн почти бегом вернулась в свои покои и тут же заперла за собой дверь. Ноги её подогнулись, и она без сил опустилась на пол, прислонившись спиной к стене, кусая пальцы, чтобы не разрыдаться в голос. Тяжело дыша, дева зажмурила глаза, пытаясь прийти в себя после пережитого. И снова услужливая память оживила перед её мысленным взором сцену, разыгравшуюся между Тором и Локи, возвращая её в то ужасное мгновение, когда она была уверена, что Локи сейчас умрет. В этот момент Сигюн вдруг с необычайной ясностью осознала, что младший принц окончательно и бесповоротно стал частью её жизни. И если сейчас его жизнь оборвётся, то вместе с ним умрёт и она.
Сигюн сидела, не в силах сдвинуться с места. Сердце её гулко билось в груди, безвольно опущенные руки мелко подрагивали. Сигюн сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться и привести в порядок разбегавшиеся мысли. Сделав усилие над собой, она встала и, пошатываясь, побрела в ванную комнату, чтобы смыть с себя пот и грязь. Она долго лежала, погрузившись в горячую воду, с закрытыми глазами, пока не почувствовала себя гораздо лучше. Мысли понемногу пришли в порядок, потекли спокойно и гладко.
Наверное, ей стоило пореже думать о Локи. Но не думать не получалось. Их отношения напоминали ей постоянно раскачивающиеся качели: от непреодолимого влечения к ледяной отрешённости. В своих воспоминаниях Сигюн постоянно возвращалась на несколько месяцев назад, к своему нефритовому богу, влюблённому и словно светящемуся изнутри.
Но после появления Сигюн в Асгарде, Локи стал совсем другим. В нём будто что-то погасло, и либо он больше ничего не чувствовал, либо очень умело скрывал свои чувства. Сигюн терзалась сомнениями, не зная, как объяснить себе такое поведение принца, и тоска, как ржавчина, медленно разъедала её душу.
Неизвестно, как бы она сумела перенести эту внезапную перемену в Локи, если бы в её жизнь, как ураган, не ворвался Тор с его вечной простоватой, но всегда открытой и дружелюбной улыбкой, грубоватой откровенностью, с его вездесущими друзьями, не оставлявшими её в покое ни на минуту. Ежедневные упражнения с мечами, уроки верховой езды, поездки на охоту и непременные пиры с обильными возлияниями – всё это без остатка заполняло её дни. И только длинными звёздными асгардскими ночами в своих беспокойных снах она, по-прежнему, видела бледное лицо Локи, искажённое в гневной гримасе, слышала опаляющие сильнее огня безжалостные слова, брошенные ей в лицо, и просыпалась с холодной испариной на лбу и со слезами на глазах.
И снова всё изменилось в один день. В сегодняшней сцене, разыгравшейся на тренировочной площадке, Сигюн увидела прежнего Локи. Его глаза больше не кололись, и ей не хотелось провалиться сквозь землю от одного только их взгляда. Они светились позабытой нежностью, а улыбка, обращённая к ней, была тёплой и ласковой. Поистине, в сердце Локи жили и лёд, и огонь одновременно.
Выйдя из ванной комнаты, высушив волосы и переодевшись, Сигюн подошла к окну и, распахнув его, полной грудью вдохнула терпкий осенний воздух. Янтарный закат медленно опускался на притихший Асгард, и длинные тени от деревьев ложились на мягкую траву.
Взгляд её упал на стоящую на подоконнике доску от тафла* с недоигранной партией. Хнефатафл были любимым развлечением в семье Сигюн. Отец научил её играть, когда она была ещё совсем ребенком. Любопытная и умная девчушка всё схватывала на лету и вскоре оказалась достойной соперницей Фрейру в тафловых баталиях. Длинными вечерами они неистово и азартно сражались за расчерченной квадратами доской. Уезжая из дома, Сигюн прихватила с собой игру, подаренную ей отцом в честь её самого первого выигрыша. После отъезда родителей девушка так ни разу ни с кем больше не играла: в Асгарде не слишком ценились интеллектуальные развлечения. Партия, начатая незадолго до отъезда Фрейра и Гердт, так и осталась незавершенной. Сигюн в рассеянности посмотрела на деревянную доску – фигуры находились в таком положении, когда любой следующий ход мог привести только к ухудшению позиции игрока.
Audiomachine – «Nameless Heroes».
Её раздумья прервал громкий и требовательный стук. Видеть никого не хотелось. С тяжёлым вздохом она открыла дверь. На пороге стояла леди Сиф. Было видно, что она еле сдерживается от распирающего её гнева. Сигюн невольно поежилась под пронизывающим тёмным взглядом, царапнувшим по ней, словно остро отточенное лезвие меча. Не дожидаясь приглашения, Сиф шагнула в комнату, оттеснив Сигюн и, повернувшись к ней, без предисловий заявила:
– Принцесса, Сигюн! Мне кажется, пришло время откровений. Всеотец пригласил Вас в Асгард, чтобы Вы взошли на трон в качестве супруги сиятельного принца Тора, тем самым обеспечив мир с Ванахеймом и сделав невозможным любой конфликт между народами асов и ванов! – Сиф говорила зло, резко, словно обвинитель на суде. – Исполнение воли Одина священно для каждого из жителей Девяти миров. Но Вы, принцесса, кажется, решили, что для Вас будет сделано исключение!
– Что Вы имеете в виду, леди Сиф? – непонимающе спросила Сигюн, в изумлении глядя на разбушевавшуюся валькирию.
– Надо полагать, принц Тор считает, что взял под свою опеку кроткое и наивное создание! Вы очаровали его, изображая из себя невинную девочку-невесту. Он слишком простодушен и влюблен в Вас, чтобы разглядеть Вашу истинную сущность. Но я-то вижу вас насквозь! Я наблюдаю за Вами с того самого момента, как Ваша нога переступила порог Золотого Чертога. Вижу, какие томные взгляды вы бросаете на принца Локи! И при этом абсолютно игнорируете то внимание, которое оказывает Вам Тор – Ваш жених, если вы еще об этом помните!
Сиф просто кипела от злости, бросая в лицо принцессе обвинение за обвинением. На несколько томительных секунд девушке показалось, что у неё прервалось дыхание. Она стояла перед разъяренной леди Сиф, не в силах вымолвить слова. Но Сигюн не была бы настоящей принцессой, если бы не умела ставить на место зарвавшихся нахалов, кем бы они ни были – хоть боевой подругой жениха, да хотя бы и самим женихом. Сделав шаг назад, гордо подняв голову и окинув разъярённую воительницу ледяным взглядом, она отчеканила голосом, звенящим от гнева:
– Вы забываетесь, леди Сиф. Хочу напомнить Вам, что Вы разговариваете с наследницей Ванахейма и с будущей королевой Асгарда, а не с Вашей служанкой! Извольте выйти вон!
Сиф чуть не задохнулась от возмущения. Казалось, еще немного и она просто вцепится в лицо Сигюн когтями, как взбешенная кошка. Подавшись вперёд, она прошипела прямо в лицо стоявшей перед ней девушке:
– Ты оказалась в Асгарде только по милости Одина, маленькая дрянь! Может, кого-то и могут обмануть твои глазки безобидного котенка, но только не меня. Думаешь усидеть на двух стульях сразу? Не обольщайся насчет Локи. Он всегда завидовал брату и мечтал иметь всё, что принадлежит Тору – будь то Мьёльнир, трон или невеста! Если он и решит заполучить тебя, то только с одной целью – досадить Тору. Ты и опомниться не успеешь, как окажешься в его власти! А потом он вышвырнет тебя, как использованную тряпку. А уж я сделаю всё, что в моих силах, чтобы открыть Тору глаза на то, что его пытаются угостить надкусанным яблочком!
Злые слова сыпались на Сигюн, словно пощечины. Она потрясённо смотрела в искажённое гадкой ухмылкой лицо Сиф и чувствовала, как ярость мерзким комком поднимается к её горлу, мешая дышать. Несмотря на свой юный возраст и внешнюю хрупкость, Сигюн обладала очень сильным характером и могла быть очень жёсткой, когда дело касалось чести её семьи или её самой. Недаром по линии матери её предками были великаны, твёрдые и неподатливые, как и сама каменистая земля Йотунхейма. Сжав кулаки так, что острые ногти впились в тонкую кожу, она распахнула двери, отвела в сторону руку и процедила сквозь сжатые зубы глухо, веско, неожиданно для себя самой, повторяя интонацию Локи:
– Пошла. Отсюда. Вон.
Леди Сиф, по-видимому, не ожидала, что кроткая и безобидная на вид Сигюн проявит такой характер, не испугается, не расплачется, не начнет оправдываться, а просто выставит её за дверь, как провинившуюся служанку.
– Ах ты… – она пыталась придумать, каким бы обидным словом побольнее уязвить ненавистную соперницу, но внезапно умолкла, наткнувшись на потемневший от гнева, неестественно блестящий взгляд маленькой принцессы. Было в этом взгляде что-то тёмное и опасное, не сулившее ей ничего хорошего. С заметным трудом проглотив так и не успевшее сорваться с языка оскорбление, Сиф резко развернулась и быстрым шагом покинула покои Сигюн, на прощание со всей силы хлопнув дверью.
Сигюн еще несколько секунд стояла с поднятой рукой, указывающей на дверь. Её колотила нервная дрожь. Она не могла понять, за что Сиф так её ненавидит. Но если бы она могла заглянуть воительнице в душу, то увидела бы там зависть и ревность.
Чуть пошатываясь от внезапно нахлынувшей слабости, Сигюн добрела до окна и с облегчением вдохнула прохладный вечерний воздух. Её взгляд снова упал на тафловую доску, и она подумала, что её ситуация сейчас мало отличается от той, которая сложилась в этой партии. Сиф сделала свой ход, ничего не изменив в своей позиции, но при этом поставила Сигюн в такие условия, когда любое её действие или бездействие в дальнейшем могло сделать невыносимым её и без того сложное положение.
Сигюн одним махом резко смела с доски все фигуры, которые со стуком раскатились по комнате.
ПОЯСНЕНИЯ АВТОРА:
* Хнефатафл или тафл (правильнее звучит как «неватафелё) – настольная игра, напоминающая современные шахматы, известная викингам ещё до распространения шахмат. Овладение навыками играть в неё входило в своеобразный кодекс обязательных умений людей того времени, наряду с владением оружием и чтением.
Следующая глава – http://proza.ru/2016/07/28/1235