Предыдущая глава – http://proza.ru/2016/06/22/34
«Любовь – квинтэссенция человеческих иллюзий,
живительный источник вашей великой силы и вашей великой слабости...».
Музыка вдохновения: Audiomachine – «Young Blood» и «Draconian Dream». Two steps from hell – «Am I Not Human».
– Локи! – радостно заорал Тор и дружески хлопнул брата по спине тяжёлой десницей, да так, что тот пошатнулся. – Наконец-то, тебе надоело вдыхать книжную пыль! Решил размять кости?
Сжав зубы, царевич восстановил равновесие и, приветственно махнув рукой старым друзьям, как мог более радушно улыбнулся старшему брату:
– Нет, пришел посмотреть, как леди Сиф безуспешно пытается размазать по песку нашу прелестную гостью...
И повернувшись к задохнувшейся от возмущения воительнице, склонил голову в учтивом полупоклоне.
– Леди Сиф, рад видеть Вас в добром здравии.
А затем также вежливо обратился к Сигюн:
– Принцесса, простите моего брата, он хоть и великий воин, но при этом – настоящая свинья, – он взял её правую руку и, нагнувшись, поцеловал пальцы со сбитыми костяшками, – разве можно так обращаться с прелестными юными девами. Должно быть, Вам больно?
– Надо же, какой галантный кавалер, – ехидно процедила Сиф.
Сигюн же смотрела на младшего сына Одина во все глаза, не в силах удержать медленно расползающуюся по лицу счастливую улыбку, и не спешила забирать у него свою руку, забыв об этикете. На какой-то миг её мир перевернулся – и снова вернулся на свое место.
– Мой принц, – едва слышно прошептала она, – благодарю вас за заботу. Я сама попросила обучить меня обращаться с оружием, но я такая неуклюжая... Боюсь, мне так и не научиться владеть клинком. Наверное, я просто не предназначена для славных битв.
Локи отпустил её руку и с трудом заставил себя отвести от неё взгляд. Такая хрупкая, нежная. С почти детской улыбкой – лучезарной, солнечной. Адресованной ему. И с каким-то отчаянием в глазах. Ей больно? Захотелось обнять, утешить, помочь. Попросить прощения. Но в этот момент вновь вмешалась Сиф:
– Любая асинья должна уметь защитить себя и свою семью при необходимости!
Чуть запрокинув голову, Локи с сожалением посмотрел на воинственную подругу своего брата и, вздохнув, произнёс, обращаясь к Сигюн:
– В Асгарде всегда найдется, кому защитить Вас, принцесса.
Сиф только презрительно фыркнула и демонстративно отвернулась. А младший царевич, не обращая больше внимания на женщин, обратился к Тору:
– Довольно уже сражаться с девами! Давай лучше разомнёмся один на один.
– Хочешь подраться со мной? — брови громовержца удивленно приподнялись. — Закидаешь меня своими книжками?
– Отнюдь нет, – хохотнул Локи, и в следующий момент два коротких кинжала, блестящими бабочками порхнув вокруг длинных пальцев, ловко легли в ладони. Тор скривился:
– Я надеялся, что будет честная драка. А ты снова со своими ножичками. Кинжалы – оружие слабаков. А ты сразись со мной в ближнем бою.
– Как скажешь, брат, – Локи развёл руки в стороны, и лезвия тут же исчезли, а в его руках внезапно, словно из воздуха, появился шест, напоминающий по форме жезл – традиционное оружие магов.
– И эту палку ты называешь оружием? – прыснул от смеха громовержец. – Вот – настоящее оружие мужчины!
И крутанул перед носом Локи своим мечом. В глазах младшего принца заплясали недобрые огоньки.
– Напрасно ты недооцениваешь силу этой «палки», – холодно ответил он и, перехватив жезл двумя руками, встал в боевую позицию напротив брата.
Тор поднял меч, взвесил его в руке, исподлобья взглянув на младшего, и без предупреждения ринулся в атаку.
У Локи не было время на размышления, и он просто в последний момент резко ушёл от тяжёлого рубящего удара сверху. Прокатившись по земле и встав на ноги единым плавным движением, он резко развернулся и провернул посох, делая подсечку.
Громовержец чуть было не пропахал носом землю, но успел сгруппироваться и, перекатившись на бок, вскочил на ноги. Словно разъярённый бык, он снова ринулся на брата.
А тот, пританцовывая, увернулся, снова уходя с линии удара. Сделав обманное движение посохом, вынудив Тора поднять меч для защиты, другим концом царевич ударил соперника по ногам.
Тор на мгновение потерял равновесие, и Локи тут же, воспользовавшись моментом, перешёл в контратаку. Его посох устремился вперёд и со звоном ударил старшего брата в грудь, закованную в доспех.
Бог грома, не привыкший к обманным приёмам, отвечал ударом на удар, используя только свою силу. Локи же кружил по площадке, словно исполняя какой-то замысловатый танец, подчинённый сложному жёсткому ритму, вращая свой посох с немыслимой скоростью, отбивая атаки и тут же нанося ответные удары в уязвимые зоны. А гул и свист, с которыми оружие братьев рассекали воздух, топот ног и учащённое дыхание соперников создавали своеобразную музыку, ещё больше усиливая сходство этого необычного поединка с танцем. Словно подтверждая слова младшего принца, шест в его руках бил, рубил, преграждал и снова возвращался, подобно кружащемуся вихрю.
У четвёрки воинов и Сигюн, которые с удивлением и невольным восхищением наблюдали за этой странной битвой, сложилось впечатление, что Тор делает именно то, чего хочет от него младший брат. Он изматывал Тора, делая выпады, обманные финты и подсечки, заставляя того защищаться, а затем яростно атаковать, совершая ошибку за ошибкой.
Принц двигался чертовски быстро, резко устремляясь вперёд, словно змея, демонстрируя волшебство молниеносной реакции и изящество в каждом движении. Он был предельно собран и сосредоточен. Размеренная и рассчитанная быстрота его ударов, высокие прыжки, изящные повороты, вращения посоха над головой и за спиной превращали этот бой в поистине гипнотическое действо.
Внезапно Локи воткнул посох в землю и, опираясь на него, атаковал Тора двумя ногами, оттолкнувшись от земли и держась за своё оружие. Используя силу инерции, он волчком крутился вокруг посоха, нанося быстрые и сильные удары.
Мощный удар ногами в грудь опрокинул Тора, разом вышибив воздух из лёгких. Он упал на спину, выронив из рук оружие. Локи в два шага оказался рядом с братом, отшвырнул ногой меч, упал на колено, сдавил рукой горло Тора, вжимая брата в землю.
– Бой окончен, ты проиграл! – произнёс он, тяжело дыша.
Царевич поднялся, освобождая громовержца от захвата. Провёл руками вдоль тела, чудесным образом приводя испачканную одежду и растрёпанные волосы в идеальный порядок.
Разозленный своим поражением, бог грома медленно наливался яростью. Лицо его, залитое потом и покрытое пылью, пошло красными пятнами. Взгляд, налитый злостью и решимостью, не предвещал ничего хорошего.
– Это нечестно! Ах ты, мелкий поганец! Да я убью тебя сейчас! – взревел он, вскакивая на ноги.
– А вот это уже некрасиво, – притворно мягко улыбнулся Локи, глядя в перекошенное от гнева лицо брата, и укоризненно покачал пальцем. А затем повернулся к нему спиной, намереваясь покинуть тренировочную площадку.
Тор вскинул вверх правую руку, и в следующее мгновение воздух рассёк свистящий звук летящего молота.
– Тор, нет!
– Локи, нет!
Голоса Сиф и Сигюн слились в один отчаянный крик. Сигюн замерла, скованная животным ужасом, не в силах пошевелить даже пальцем.
Время как будто замедлилось и, словно во сне, она увидела, как Локи медленно, слишком медленно оборачивается, а Тор замахивается, и Мьёльнир с силой опускается вниз, туда, где секунду назад стоял принц. В то же мгновение его фигура рассыпалась искрами и исчезла в клубах зеленого дыма, а Тор, не удержавшись на ногах, грохнулся в траву.
С негромким хлопком маг материализовался в паре шагов от распластавшегося брата. Яростно сверкая глазами, он прошипел:
– Здесь кто-то только что говорил о честном бое или мне послышалось?
Когда Локи говорил таким тоном, всему Асгарду следовало поберечься. Троица воинов и Сиф стали медленно окружать полукругом Тора, который, немного дезориентированный после резкого падения, постепенно приходил в себя и пытался встать, опираясь на руки.
Воин обвёл хмурым взглядом своих верных оруженосцев и остановил его на младшем брате.
«Отыграется потом, как пить дать, отыграется. И ведь не поспоришь – заслужил», – с запоздалым раскаянием подумал он.
– Нечестно махать волшебным молотом, который никто, кроме тебя, поднять не может, – произнёс Локи с холодным бешенством,
– Туше, как говорят в Мидгарде, – проворчал громовержец, пытаясь придать своему голосу миролюбивый тон. – Ты сам спровоцировал меня своими хитрыми выкрутасами!
Локи сделал шаг к Тору и произнёс, глядя на брата так, как обычно смотрят на тяжелобольного ребёнка:
– Хитрыми выкрутасами, говоришь? Я всегда признавался в том, что ценю свою жизнь и в бою готов на всё, чтобы её сохранить. Думаешь, достойнее всего умереть, сражаясь по правилам чести? Ошибаешься. Одной красивой смертью войну не выиграть. Если ты погибнешь, что будет с теми, кто нуждается в твоей защите? Кто стоит за твоей спиной? Искусство воина не в том, чтобы героически погибнуть, а в том, чтобы использовать малейший шанс остаться в живых и защитить тех, кого любишь, любой ценой. Слышишь? Любой. Ценой.
Он обернулся и посмотрел на замершую, словно каменная статуя, Сигюн. Все это время она стояла, не шелохнувшись, не высказывая ни единой эмоции во время словесной перепалки братьев. Локи видел – она на грани: неподвижным был её взгляд, прямой – спина... Вот-вот сорвётся.
Юноша развернулся на каблуках и стремительно покинул несколько ошалевшую компанию друзей, которые в полном молчании пытались осмыслить услышанное.
Сигюн, не отрываясь, в отчаянии смотрела на удаляющуюся спину Локи, чувствуя, как её глаза неотвратимо наполняются слезами, нисколько не обращая внимания на неоднократные оклики Тора и внимательный взгляд Сиф.
Ворон прятался в тени огромного дерева, издали внимательно наблюдая за сценой, разыгравшейся на тренировочной площадке. Как только Локи ушёл, Хугин снялся с места и, уже не таясь, полетел прямиком к окнам Тронного зала.
Всеотец сидел в своём кабинете, когда Хугин с хриплым карканьем влетел в окно. Усевшись на протянутую руку, ворон уставился чёрными глазами в единственный глаз Одина, мысленно передавая ему только что увиденную сцену. Через несколько минут Всеотец откинулся в кресле и, взмахом руки отпустив птицу, глубоко задумался.
Он не мог поверить, что его наследник, старший сын Тор, в ярости чуть было не убил брата. Тор иногда очень сильно разочаровывал своего отца. И сейчас был как раз такой случай. Один скрипнул зубами от досады. Необходимо дать наследнику возможность понять, куда могут завести его поступки, если он не начнет думать.
Но гораздо больше взволновал его Локи. Колючий лёд, который увидел он в глазах приёмного сына. Знакомые красные искры, на мгновение промелькнувшие в прозрачно-льдистом взгляде. Слова, которые эхом звучали в ушах царя, неожиданно напомнили ему другой разговор, произошедший между ним и Лафеем в тот памятный день, когда асы наголову разбили йотунов, и он нашёл в их цитадели замерзающего младенца.
«Вам, асам, никогда не понять нас, йотунов, ибо вы, в первую очередь, любите свою Отчизну, свой золотой плодородный Асгард. Утгард – это сплошные льды, скалы и вулканы. Любить там особо нечего. Поэтому мы, прежде всего, любим свой род и свою кровь. Вы без конца воюете за свою и чужие земли, гибнете за них и считаете такую смерть героической и достойной воспевания. В Утгарде никто не станет умирать за кусок льда. И поэтому йотуны бьются только за свою кровь, за свой род и за своих детей. Это то, что дороже всех миров вместе взятых. Для меня любить – значит, нести ответственность за свой народ, за тех, кого любишь».
Мальчик превратился в юношу, который всё больше становился похожим на своего настоящего отца и все меньше – на аса. Один вспомнил настоятельные просьбы своей царственной супруги открыть приёмному сыну тайну его происхождения и её предостережение:»Дитя, выросшее во лжи, познает лишь ложь».
«Нет, пока ещё рано для разговора, – подумал Всеотец, тяжело вздыхая. – Как поведет себя Локи, узнав о своём происхождении, примет ли свою истинную сущность? А ведь впереди коронация Тора. Неизвестно, что он может натворить в таком состоянии. Волк, даже прирученный, всё-таки остается волком».
Пояснения к тексту:
* Квинтэссенция – самое главное, самое важное, наиболее существенное, основная сущность (в переносном смысле); в античной и средневековой философии – пятый элемент, тончайшая стихия, пронизывающая весь мир, душа, основа, на которой строится мир.
* Хугин – один из двух воронов Одина (Хугин и Мунин), которые летают по всему миру и сообщают Одину о происходящем. В переводе с древнеисландского Хугин означает «мыслящий».
Следующая глава – http://proza.ru/2020/04/07/1502