Сон посетил головы торговцев Исфахана. - Шаб, шаб! ( Ночь, Ночь!)- кричал мальчишка в грязных лохмотьях.
Его голос срывался и тонул в потоке звуков.
- Что ты кричишь так? Сын совести нашей? Чем ночь грозит нам?
Старый, сердитый, но с добрыми глазами человек остановил бег маленьких ножек, его рука приземлилась на плечо мальчика.
- Ата, Шаб, Шаб идёт! У неё руки полны браслетов, у неё глаза за Паранджой сверкают. Мальчик указал на ряд со специями, она, она!
Среди сотен белых макушек, среди ярких шаровар и тканей, фигура женская что ветер летела над землёй.
Тихо мальчик произнёс - Шаб, и укрылся за спиной старика.
Женщина направлялась к торговцу фруктами.
Затих Исфахан, полная, мягкая дремота напала как убийца быстро, стремительно, и остриём вечности ударила в сердца.
Тихо, тихо, только старый Максуд не боялся тишины, он ждал её.
Женщина скользила тенью, тонкие одежды развивались вокруг, облако темное, ароматное, сандала дыхание приблизилось вплотную.
- Ас-саля;му 'аляйкум ва-рахмату-Лля;х женщина произнесла приветствие.
Дай мне самые лучшие фрукты, что ты держишь для высоких и праведных, для достойных милости Аллаха, Благодарность моя не знает границ.
Старик улыбнулся, и подал ей свежие груши.
- Что в них есть? Отчего ты не дал мне персика- нежного как щечка самой прекрасной пери? Отчего ты не ссыпал мне янтарного винограда- что лечит грусть любую и дарует телу силы? Что в них такого, за что будешь иметь Благо, которого ждёшь?
И ответил ей Максуд такими словами.
Долго живу, так долго всесильная, что разум мой помнит легенды и мифы многих, но одну хранит мой седой лоб как истину. Идущие на войну за Красоту, за жизнь в те времена давние, знали цену плодам этим. Венчали они щитами своими горные ветви этого дерева. Во славу небесам поднимали ветви кроны свои выше, и давали идущим сладости приятной. Так и я напитав себя разнообразием земным, все испробовав, не пролью чувств своих ни лику прекрасному, ни силе, коей нет уже в руках моих, но праведности и любви к роду моему не изменю. И как мать моя скрепя сердце молила за меня, а я подобно душистым плодам изливал сок любви своей ей на руки, так и я верю в то, что ты оценишь вкус неземной.
Женщина улыбнулась, глаза её сияли.
О, мудрый Максуд, видно сердце твоё преисполнено мягкостью и соком любви, если узрел в моём облике именно меня. И даров и Блага будет тебе, ибо явилась в руки твои любовь, сама Афродита спустилась к месту твоему. Сон отпустил жителей, исчезла и женщина. Рассеялся туман, Максуд обрел юность. О чуде растеклась молва по восточным узким улочкам. С того дня очередь к лавке торговца полнилась, и было ему в жизни дано жить легко и праведно ещё долгие- долгие годы. А груши наполнялись солнцем, спели и купившие их в лавке Максуда имели здоровый вид. Жизнь их наполнялась любовью, а сердце счастьем.