Урок четвертый

Дмитрий Пастухов
    Вернёмся к нашим контрабасам. У нашего героя было три встречи с басом. Первую, от 1988 года, вы уже лицезрели, вторая произошла под влиянием Игоря Бычкова и концерта группы Алое в 1991 году. Пожалуй, это была лучшая агитация, в истории человечества. На которой, при этом, не было сказано ни слова, в пользу обучения в этом заведении. После этого наш герой начал серьезно готовится к поступлению в музилище и брал уроки по классу контрабаса у Подгаецкого Роман Иосифовича, а по теории музыки у его супруги.

           Воспоминания остались теплые, Роман Иосифович Человек был уравновешенный, строгий, но не напряжный, как тогда выражались. Он внушал мир и спокойствие. В общем, о том, что такое суета, этот мужчина знал только по наслышке. Он курил трубку, носил шляпу и аккуратную бороду, как и все интеллигенты того времени. Никита запомнил только одну фразу за полгода обучения: Если красиво – то правильно! Сказал он ее, когда наш студент, стоя в классе перед зеркалом с даблбасом, спросил у Романа Иосифовича о том, насколько правильна постановка его рук на грифе, а за одно, и всего тела по отношению к басу. На что, он и получил этот ответ. 

    Поступать Никита планировал в 1992 году. Но все отменилось, после знакомства с Софией, которое подробно описана в книге «Как я потерялся».
 
          Итак, мы подошли к третьей встрече с контрабасом в жизни героя, которая и была решающей. Зимой 2008 года, его друг, ударник и на тот момент редкий разгильдяй, Максим Золотовский, каким-то чудом решил поступать в музыкальное училище по классу тубы. Нет не трубы, туба – это такая бас-труба, говоря простым языком. Играть на ней он научился ещё в армии, до этого он играл на бас гитаре в группе "Крик".

  И, как часто бывает, наш герой поехал со своим другом за компанию в музыкалку. Не будем вдаваться в детали, но в итоге Максим даже не поступал, а наш вечный студент, таки поступил, параллельно при этом, подрабатывая в музыкальном магазине, где и познакомился с местной, музыкальной богемой. В частности с Валентин Михайловичем и Евгением. Первый из них работал в тот момент преподавателем в музыкальной школе по гитаре, второй играл в самом крутом, на тот момент ресторане, «Golden palas». Валентин, перед этой должностью, был мастером по ремонту муз инвентаря в мучилище, и видимо какими-то правдами или нет, в его руки попал поломанный контрабас, который он отремонтировал. Собственно благодаря этому басу они и познакомились.

  Это был инструмент 60х годов, производства Чехословакии. Валентин выставил его на продажу "как есть" то есть без подставки (бридж у гитаристов) и с поломанным грифом, в общем, ремонтировался бас при клиенте, а подставку вообще делал наш герой своими силами, у знакомого у которого есть станок с ЧПУ. Правда, не из клена, а из ясеня, но все остальное по технологии.

И по ходу всей этой суеты, завязалась между ними довольно крепкая дружба, временами перерастающая в совместное употребление алкоголя, иногда чрезмерное. По всей видимости, у Никиты число 3 роковое, именно третья встреча с басом стала решающей, как и третья попытка поступить в мучилище, не смотря на разницу между первой и третьей в 21 год.

В ходе ремонта контрабаса выяснились некоторые моменты его истории. В частности как был поломан гриф. Наш герой давно задавался этим вопросом, это ведь не гитара, которую бросили случайно на кровать, а потом кто-то сел сверху и гриф сломался.

Когда-то в 90х один местный музыкант Павел, очень выгодно, нашел клиента на этот бас, и сделка фактически состоялась, клиент заплатил 100 условных. Павел любезно предложил помочь снести бас в машину. Он шел впереди, держа гриф, а клиент сзади. Разворачиваясь на лестничной площадке, Павел не рассчитал, а может клиент сильно напористо толкнул сзади, но каким-то неведомым образом, голова баса попала в перила, между балясин и клиент, видимо не заметив, по инерции прошел не много вперед и раздался кленовый треск. Все замерли. Кто-то шепотом высказал пару нецензурных слов. Занавес…


Павел вернулся домой, взял бумажку вечно зеленых, и вернул ее клиенту. В таком состоянии бас пролежал у Павла лет десять, после чего был отдан какому-то местному мастеру за 20 условных. Дальше связь теряется. Да и это все уже неважно, т.к. мы далеко ушли от темы.