Эти зарисовки я начал делать, как оказалось, уже давно. Действительность сейчас сильно изменилась. Тем интереснее мне показалось сейчас начать их публиковать, чтобы пытливый читатель увидел, как сильно и быстро меняется сегодня мир, не то, что в моей молодости. А может для молодых это не так?
25.11.16
Начало ноября или конец октября. Может быть, даже первый снег. Метрах в 20 от себя на улице вижу идущую под руку парочку. Они уже не молоды. Им уже за 50. Оба полны медлительности и достоинства. Он одет в приталенное чёрное пальто и высокий цилиндр! В наше-то время и высокий цилиндр! Да где, в Екатеринбурге! Он слегка склонил голову навстречу ветру, видимо, осторожничал, чтобы цилиндр его не сдуло с головы. Но лицо серьёзно неимоверно, будто бы он в 19 веке идет в оперу, не меньше. На ногах, кстати, чёрные стильные неширокие брюки и остроносые ботинки. Все очень хорошего качества, и лицо тщательно выбрито. Глаза же устремлены вниз, на тротуар. Она одета в длинное пальто или шубу. На голове платок тёмной расцветки. Платок надет очень аккуратно, с острым гребешком надо лбом. Она просунула свою руку под его. Она ниже его ростом. Но она смотрит прямо, лицо поднято, не сосредоточено на дороге – видимо, доверяет своему поводырю. Ощущается их превосходное взаимопонимание, их сотрудничество. Каждый с удовольствием играет свою партию в дуэте. Её лицо не яркое, почти без косметики. Не заметно никаких пластических ухищрений. Парочка мелькнула перед моим взором на несколько секунд и ушла куда-то вбок. Показали мне какой-то необычный знак и снова исчезли в небытии.
Конец ноября. Мороз уже целую неделю -30. Ветра нет – и то радость. Еду на машине. Впереди пробка, скорость снижается. Справа от себя вдруг вижу бомжа, несущего огромный плоский предмет. Предмет в длину не меньше метра. Бомж несет его перед собой, обхватив обеими руками. Предмет чёрный и плоский. Через пару секунд понимаю, что это плазменный телевизор. Бомж одет в какую-то лохматую шапку, короткую ему грязную куртку и тёмные джинсы. На ногах разбитые кроссовки или ботинки – не слишком ясно, что именно. Он одухотворён. Лицо поднято над краем телевизора. На лице отросшие борода и усы. Уши шапки свисают по бокам лица. С ушей вниз тянутся развязанные веревочки. На плече ещё примостилась сумка на ремне. Руки обхватили края телевизора, они одеты в варежки. Очень колоритный персонаж. Мой взгляд цепляется за него, хотя надо смотреть на дорогу. Впечатление усиливает ещё и то, что он идёт по поселку, где сплошь частные дома, обстановка неизменная с 60-х годов прошлого века. Куда он тащит телевизор? Неужели нашёл на помойке и решил его взять? Или кто-то из знакомых отдал? Так или иначе, он горд тем, что он таки не хуже всех! Вот и плазма теперь есть. Осталось найти, куда его подключить, и смотреть, смотреть, смотреть…
В конце ноября погода похожа на разгар зимы. Навалило снега, мороз под -30, все чин-чинарём. Иду из продуктового магазина. За плечами полный рюкзак продуктов, да ещё в правой руке пакет-маечка с десятком яиц и парой пачек сухих хлебцев. Иду по обочине проезжей части, потому что никаких тротуаров на улице нет, и не предвидится – вдоль фасадов домов широкие газоны, только к воротам ведут проезды. Справа от меня тянется вал снега мне по колено. Проезжая часть тоже покрыта слоем снега. Время от времени меня обгоняют машины, заехавшие в наш поселок. Вижу, как на противоположной стороне улицы открылась калитка, и на улицу вышла типичная русская баба. Среднего роста, одета по-зимне-домашнему. В рабочей тёплой куртке, из-под которой свисают полы чего-то цветастого. На ногах тёплые чёрные колготки и валенки. На голове – цветастый платок. Завязан он как-то хитроумно и красиво. На руках у бабы варежки, и она держит ими снеговую лопату - в общем, решила снег почистить перед воротами. Ворота у дома, как и сам дом, постройки 50-х годов прошлого века - высокие, деревянные. Сбоку - такая же калитка. Всё серого цвета, какой имеет древесина, прослужившая на солнце больше десяти лет. Я иду медленным шагом и смотрю, что будет делать эта красавица. Она стоит спиной ко мне и пытается закрыть калитку, сильно хлопая ею. Но упрямая калитка не хочет закрываться. Видимо, намёрз слой льда где-то внизу или засов перекосило. Засов у калитки традиционный, с кованой ручкой, которую надо нажать, чтобы внутри щеколда поднялась вверх и калитка открылась. Сначала я просто удивился, что баба пытается закрыть калитку – сам я не закрываю свою, когда чищу снег перед нашими воротами. Но у бабы, видимо, что-то своё на уме. Она настойчиво хлопает калиткой, прислонив большую лопату к деревянному забору. Вот я поравнялся с ней (она на другой стороне улицы и не видит меня). Баба стукнула своей калиткой уже раз пять – безрезультатно. Чисто из интереса, я начал считать её попытки. На десятой я бросил это занятие, так как прошёл уже довольно далеко вперёд – неудобно идти дальше, повернув голову назад. Я иду дальше, а хлопки всё повторяются и повторяются, лишь их звук уже не такой резкий, как сначала. Но это не из-за того, что баба ослабела – просто я ушёл далеко уже.
Внезапно бросаю взгляд на ворота дома на той же стороне улицы, где я иду. Ворота эти, как и сам дом тоже из того же времени, что и предыдущий. Ворота такие же серые, на двух толстых деревянных столбах. Но слева от калитки стоит, криво наклонившись, металлическая дверь, обшитая поверх деревянной рейкой. Такие двери во множестве ставили в начале 90-х, когда пошли повальные квартирные кражи, ворвавшиеся в безмятежный социалистический быт, как ураган. Эти двери клепали в гаражных мастерских тысячами. Наверняка, на них кто-то неплохо подзаработал. Теперь их сменило новое поколение – китайские изделия с повышенным уровнем безопасности и удобства. Дверь почти вся занесена снегом, но я уверен, что рано или поздно она сменит в калитке серый деревянный массив. Ведь на наших воротах, которые, правда, построил я сам, стоит точно такая же дверь. Нам отдала её Юлина знакомая, заменив китайской красотой и прочностью. Нам достались даже два ключа от действующего замка. Дойдёт ли когда-нибудь дело до такой двери у хлопавшей калиткой бабы, остаётся для меня совершенно неведомым, впрочем, как и то, что придёт на смену этому металлическому наследию 90-х, которое украшает наши ворота.
Начало декабря. Еду в маршрутке из нашего посёлка на работу. Это приличный Форд, наполовину пустой. Нахожу себе место, плачу и сажусь. Вот въезжаем в город. Первая остановка в центре. Водитель рычит, - «На УПЫЙ никто не будэт выходыт, да?». В ответ молчание. Мне тоже надо ехать дальше. Форд минует остановку и едет дальше. Вдруг у меня из-за спины, с соседнего ряда вперёд к выходу метнулся молодой парень. «Э, астановитэ на УПЫЙ, да. Мне выходыт надо, да!». Водитель возмущенно, - «Я же спрашиваль погромко есть ли кто на выходыт!» - и свернул к тротуару. Парень со сросшимися бровями потупленно бросил, выходя, - «Ызвыните я не поняль, что вы говориль».
Екатеринбург декабрь 2016 года.
Октябрь 2018
Стою на тротуаре и смотрю на огни светофора. Надо перейти узкую улицу Бажова. Улица небольшая, но движение в центре интенсивное, поэтому требуется действовать аккуратно. Рядом слышу урчание голубей. Я их не вижу, только понимаю, что они расхаживают где-то у моих ног, совсем рядом, нисколько не боятся. Вдруг справа лихо выворачивает что-то быстро-современное, низкой посадки. То ли Тойота с левым рулем, то ли Хёндэ. Поворот очень резкий, буквально через секунду для пешеходов загорается зеленый. Но я стою на месте. Я услышал звонкий хлопок, как будто этому стрит-рейсеру прокололи шину прямо на повороте. Но низкий хищный силуэт уже скрылся из поля моего зрения. А на мокром грязном асфальте прямо у моих ног лежит на боку голубь. Это он хлопнул, как выбитая из шампанского пробка. Из его треснутого живота высыпается пшено, в изобилии рассыпанное на тротуаре и частично на краю проезжей части. Его живот похож на порванный магазинный пакет с пшеном - так плотно птица его набила. Медленно, очень медленно, как во сне или в трансе связываю звук, картинку и движение. Это голуби, которые гулькали вне моего поля зрения, клевали пшено, заботливо рассыпанное сердобольными старушками на тротуаре. Один из них так набил себе живот, что не смог взлететь из-под колес повернувшего гонщика. И его туго набитый живот с громким звуком выпустил свое содержимое на асфальт. Пораженный увиденным, я пропускаю зелёный и снова жду, пока поперёк моего движения пройдет скоростной поток, беспощадный к жадным до жратвы растяпам.