Это был бабушкин любимец. Старенький эмалированный бидон с нежным узором из маленьких голубых цветочков. Бабушка даже с ним разговаривала:
- Ox. Молочко-то в тебе на донышке. Только к завтраку и хватит. Пора тебе Зорюшку навестить.
Зорюшкой звали корову соседки тёти Глаши, к которой бабушка ходила за парным молоком со своим любимым бидоном.
Впрочем, бабушка часто разговаривала с предметами. Она их одушевляла. Мне казалось это забавным и очень уютным.
У бабушки было несколько новых бидонов, и больших, и поменьше, но они только стояли себе на полках и не знали работы.
Дедушка иногда ворчал:
- Да уж пора его выкинуть. Сколько же мне его подкрашивать. Ручка вот-вот отвалится.
Но бабушка только улыбалась и невозмутимо говорила:
- Да что ты! Такого вкусного парного молочка ни один бидон не принесёт. Он мне от бабушки достался. Дело своё он хорошо знает. Сколько нам нужно, столько молочка в него и входит.
Против этого дедушке сказать было нечего. Поэтому он каждый раз реставрировал ручку бидона и вздыхал.
Как-то раз бабушка попросила меня сходить за молоком к тёте Глаше. Обычно бабушка это делала сама. Они с тётей Глашей ещё на лавочке посидят, дела деревенские обсудят. А тут бабушка что-то захворала.
- Конечно, бабуль. Давай свой бидон, - сказал я, дожёвывая свежий бабушкин оладий.
- Ты только аккуратнее с ним, - сказала бабушка. – Он постарше меня будет. Неси осторожно.
- Не волнуйся, бабуль, - сказал я и скорчил рожицу, как будто мне было обидно это слышать. – Я дедушке помог целое ведро воды донести. Уж с твоим маленьким бидончиком справлюсь.
- У него ручка плоховата, - уже следом крикнула бабушка.
- Ага, - ответил я убегая.
Я бежал с бидоном по дороге. День был чудесный. Светило солнце. Лёгкий тёплый ветерок трепал мои волосы. Бидон тихо поскрипывал старенькой ручкой с деревяшкой посередине. Настроение у меня было отличным. Только седьмой съеденный за завтраком оладий неприятной тяжестью отдавал у меня в животе. Тут я заприметил Егорку Павлушкина, который выкатился на дорогу на велосипеде. Егорка меня не заметил. Он ехал куда-то в противоположную сторону.
- Егорка! – закричал я. Мне очень хотелось поздороваться с лучшим другом. Егорка приезжал в деревню к бабушке, также, как и я. Мы целыми днями носились с ним по улице. Егорка жил по соседству с тётей Глашей.
- Егор! Стой! – закричал я ещё громче и побежал в его сторону. Егорка оглянулся и притормозил велосипед. Я побежал ещё быстрее. Настроение становилось ещё лучше. Я размахивал бидоном. Ручка бидона звякала и скрипела. Я подбежал к Егорке, сидевшему на велосипеде. Егорка внимательно смотрел на меня и морщился от солнечных лучей. Я размахнулся и сделал движение, словно хочу запустить в Егорку бидоном. До сих пор не понимаю, зачем я это сделал. Переполнявшие меня эмоции выплёскивались наружу такой странной шуткой.
Егор интуитивно пригнулся и правильно сделал, потому что в этот момент что-то крякнуло и старый бидон с цветочным узором полетел прямо в сторону Егоркиной головы. Пролетев в нескольких сантиметрах от его уха, бидон приземлился в большую грязную лужу на обочине дороги, издав жалкий лязгающий звук. Егорка, словно онемев от удивления, сначала повернул голову в сторону лужи, в которую приземлился бидон, а потом тем же взглядом посмотрел на меня.
- Ты чего, обалдел что ли?! – наконец-то выдавил из себя Егорка.
Я стоял рядом с другом и не мог произнести ни слова. Посмотрев на металлическую ручку с деревяшкой посередине, оставшейся у меня в руке, я сообразил, что произошло.
В этот момент Егорка начал хохотать. От смеха он чуть не свалился с велосипеда. Егорка присел на землю, держась руками за живот, на глазах его выступили слёзы. Я тоже издал звук, похожий на смех или даже на выдох, и на моих глазах тоже выступили слёзы. Но не смех был тому причиной, а странный комок в горле, который давил и мешал дышать. Я смотрел на любимый бабушкин бидон с цветочным узором, валяющийся в грязной луже, и сжимал в руке проржавевшую ручку с деревяшкой посередине. Я чувствовал, что сейчас разревусь.
Егорка тем временем пришёл в себя и подошёл ко мне:
Ну ты даёшь, дружище! Я думал, война началась, - снова захохотал Егорка, но увидев, что мне совсем не до смеха, повернулся и пошёл в сторону лужи.
Погоди, сейчас спасём твой снаряд, - сказал он и, осторожно обойдя грязь, подцепив кончиками пальцев грязный бидон, вытащил его из лужи.
Я подошёл к бидону. Комок в горле всё ещё мешал говорить. Я взял бидон, вылил из него грязную воду и выдавил из себя:
Извини, Егор. Глупо вышло.
Да ладно, - сказал Егор. – Очень даже ничего. Я давно так не хохотал. А ты зачем его притащил?
Я шёл за молоком, - грустно сказал я.
А-а-а, - протянул Егорка. – К тёте Глаше? Ну так пойдём.
Я растеряно смотрел на друга, всё ещё сжимая в руках отлетевшую от бидона ручку.
Егорка поднял велосипед и пошёл в сторону дома тёти Глаши. Я поплёлся за ним, держа в одной руке грязный бидон, а в другой – сломанную ручку.
Егорка сообщит тёте Глаши, что я споткнулся и упал в лужу. Тётя Глаша поохала, повздыхала, а потом обняла меня и сказала:
Так, вы садитесь, выпейте парного молочка с баранками, а с бидоном я сама разберусь.
Неужели тётя Глаша поверила в Егоркин вздор? Упал в едва ли не единственную в деревне большую лужу на обочине дороги? Снова комок подкатил к горлу. Но признаться во всём не хватало смелости.
Тётя Глаша налила нам по кружке ещё тёплого Зорькиного молока и поставила на стол мягкие большие баранки.
- Не боись, - подбадривал Егорка. Я попрошу тётю Глашу не расстраивать твою бабушку.
- Да я…- начал было я, но тут вошла тётя Глаша с чистеньким бидоном, полным парного молока.
- Вот, крышку вашему старичку нашла. Гляди, как родная, - сказала добрая тётя Глаша и, звякнув крышкой, нахлобучила её на бидон. И старенький чистый бидон с голубыми цветочками засиял, как новенький.
- А ручка-то где? – спросила тётя Глаша.
Я протянул чуть покривившуюся металлическую ручку.
- Ох, ну дед починит. Положи в карман. Донесёшь или помочь? – спросила тётя Глаша.
- Спасибо. Донесу, - тихо сказал я. Мне было очень стыдно за то, что я так невнимательно отнёсся к бабушкиной просьбе, да ещё и тёте Глаше правду не сказал. Но чистенький бидон, полный парного молока, словно говорил мне:
- Да ладно, старик, забудем о неприятностях! С кем не бывает.
Я обхватил бидон двумя руками. Он был тёплым от парного молока. Из-под его нового головного убора вырывался молочный запах. Всё это успокаивало меня. Я ещё раз за всё поблагодарил тётю Глашу, и мы с Егоркой вышли за калитку её дома.
- Сам дойдёшь? – спросил Егорка.
- Дойду, - подтвердил я, - Спасибо тебе, Егор, и извини.
- Ладно. Ты только такими снарядами без предупреждения больше не бросайся, - сказал Егор и щёлкнул пальцем по бидону.
Я улыбнулся и кивнул.
Мы попрощались, и я пошёл в сторону дома, виновато обнимая тёплый бидон и стараясь нести осторожно, чтобы не разлить молоко.
- Батеньки мои! – охнула бабушка. – Я уже хотела деда за тобой отправлять.
Я осторожно протянул бабушке бидон, а потом вынул из кармана ручку.
- Оторвалась всё-таки! Бедняга ты мой! – сказала бабушка. – Ну ничего, починим.
Мне было стыдно признаться бабушке, что ручка оторвалась по моей вине. Уже потом, спустя какое-то время, я рассказал ей всю историю с бидоном.
Бабушка долго смеялась и приговаривала:
Бедняга мой! Чего с ним только не случалось за всю его долгую жизнь. От того-то я его так и люблю.
Тогда бабушка рассказала мне не одну историю, в которых побывал её любимец. Мы пили с бабушкой молоко из кружек, закусывая печеньем, а старенький бидон, главный герой всех этих историй, смотрел, как мы хохотали над его приключениями и, наверное, думал:
Да… уж я это помню. Ну, с кем не бывает!