К годовщине
штурма Кенигсберга, с 6 по 9 апреля
1945 года.
ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ШТУРМА КЕНИГСБЕРГА
6 апреля 1945 года.
3-й Белорусский фронт.
Штурм Кенигсберга.
Войска, штурмующие город, были ослаблены затяжными кровопролитными боями и не доукомплектованы до полного состава, но, тем не менее, сражались ожесточённо. Немецкие части отвечали им тем же упорством.
Командующий 3-м Белорусским фронтом, Маршал Василевский, предвидел эту ситуацию ещё до штурма и принял беспрецедентные меры поддержки наступающих наземных войск, сосредоточив на подступах к Кенигсбергу превосходящие силы авиации, артиллерии и танков. И вся эта мощь стали и огня в назначенный час была обрушена на укреплённый город, сметая всё на своём пути.
Уже заканчивался третий час, как шел артиллерийский обстрел города. Бойцы стрелкового батальона ждут команды «вперед». Напряжение растёт с каждым залпом. Понятно, что бои будут трудными и все эти тяготы лягут на их солдатские плечи.
Командир батальона постоянно курит, ложится на бруствер окопа и подолгу смотрит в бинокль на укрепления противника. Ему и без приказа понятно, что принять своё главное решение он сможет только в бою, а всё, что он делает сейчас, это только подготовка к нему. Но вот, наконец, канонада стихает, и он подаёт своим ротам долгожданную команду.
- Всем надеть каски и приготовится к атаке!
Выждав время, достает ракетницу и стреляет в сторону немецких позиций. Красная ракета, описав дугу, гаснет, оставив дымный след в сером небе. Роты поднявшись, идут в наступление.
И комбату кажется, что сегодня его бойцы идут без огонька. Сказываются предыдущие изматывающие бои и оголтелые призывы не жалеть крови для полной победы над врагом. Конечно, всё это не так! Солдаты тоже должны были почувствовать противника, а потом уже их трудно будет удержать, в порыве сокрушить врага.
И если вначале после артиллерийской подготовки казалось, что противник ещё долго будет приходить в себя, то уже на первых минутах наступления немцы ответили мощным ружейно-артиллерийским огнём. Роты сразу залегли, неся потери. Немцы тоже прекратили огонь. И только батальон поднялся в атаку, огонь из укрытий стал ещё сильнее. Роты снова залегли.
Бойцы теперь отчетливо видели мощные оборонные сооружения противника, сломить которые имеющимся средствами было невозможно. Против стали и бетона нужно было противопоставить более мощное оружие.
Комбат, молча, наблюдал за атакой батальона, но вот пришло время надавить на залегшие роты, и он даёт команду телефонисту:
- Всех командиров рот на связь!
Телефонист, покрутив ручку индуктора и получив отзывы из подразделений, доложил комбату:
- Товарищ майор, все командиры рот на связи!
Командир батальона подошёл к телефону.
- Почему стоим!?
По установленному порядку начал докладывать командир первой роты:
- Держит сильный огонь, а подступится к оборонным сооружениям почти невозможно.
Командир батальона продолжает кричать в трубку:
- А вы, Касьянов, что скажите?
Командир второй роты оказался в таком же положении, как и первой.
- У меня такая же ситуация. Где обещанная авиация? Вот здесь как раз и нужны «горбатые», а мы бы пошли за ними.
К разговору подключается командир третьей роты:
- Нам надо выбить хотя бы несколько укреплений, чтобы можно было подступиться к другим и пойти в прорыв.
Капитан Касьянов тоже встал на сторону командиров соседних подразделений.
- Надо попросить поддержку. Людей гробить жалко.
Командир батальона не внемлет просьбам и советам ротных командиров продолжая давить на них:
- Даю вам ещё время осмотреться и по красной ракете приказываю повторить атаку!
Пошло двадцать минут. Прошипевшая над головами бойцов красная ракета вновь возвестила о наступлении и снова началась перестрелка.
Командир батальона вновь обращается к телефонисту:
- Соедини меня с командиром полка.
Телефонист: - Командир полка на проводе.
Передает трубку майору.
Командир батальона, озабоченный проблемами высказывает их командиру полка:
- Товарищ подполковник! Нужна поддержка! Роты стоят на месте. Где авиация? Где артиллерия?
Командир полка начинает оправдываться:
- Видите, какая погода? Какая здесь может быть авиация? Своими силами справляйся комбат. А артиллерия у тебя за спиной. Что не слышишь?
- Артиллерию вижу! Бьет куда-то в глубину обороны через мою голову, а мне надо преодолеть первую линию, - кричит в трубку комбат.
И всё же в конце разговора подполковник обещает помочь командиру батальона:
- Ждите! Подброшу из резерва пару взводов с саперами на усиление. Конец связи!
Позиция артиллерийской батареи.
Артиллерийская батарея ведет огонь по назначенным целям. К командиру батареи подходит старшина Обухов и, склонившись к его уху, пытается перекричать грохот канонады:
- Товарищ капитан, орудия сейчас нужны там, где пехота. Видите, они в открытом поле лежат. Ведь побьют ребят ни за что.
Командир батареи смотрит озабочено на старшину.
- Эта позиция нам определена командиром полка и бросить её я не могу. Мы здесь должны стоять на смерть, пока не будет приказа уйти в другое место.
Обухов не отступает:
- А как же пехота? Ей сейчас как раз нужна наша поддержка!
Командир батареи сопереживает со старшиной за пехотинцев.
- Вы правы старшина. Помочь, конечно, надо. Берите своё орудие и катите к ним. Боеприпасами я вас обеспечу.
- Разрешите выполнять? – обрадовался Обухов.
- Действуйте! – даёт отмашку офицер и продолжает руководить боем.
Старшина спешит к своему расчёту и на ходу командует:
- Орудие в походное положение!
Еще несколько минут и пушка с орудийным передком в пароконной упряжке несётся к передовой. Достигнув передней цепи пехотинцев останавливается, и старшина даёт новую команду:
- Развернуть орудие! Приготовится к бою!
В это время к пушке спешит ротный Касьянов и начинает сыпать вопросами:
- Старшина, кто вам дал команду?
- Сам напросился! Давайте цели! – торопит ротного старшина.
Касьянов даёт первую наводку на цель:
- Видите «дзот»? Его надо убрать, тогда мы сможет взорвать соседний и пойти вперед.
– Это мы сделаем, капитан!
После первого выстрела «дзот» на время затихает, но потом снова отзывается пулеметной очередью.
Капитан в отчаянии машет кулаками.
- Видишь! Даже снаряд его не берёт.
Обухов вновь прицеливается в тот же самый «дзот».
– Сейчас замолчит!
Раздается второй выстрел, «дзот» замолкает уже навсегда. Пехотинцы ползком начинают двигаться к нему. Бросают гранаты. И, на глазах у немцев, минируют соседний «дот». За всей этой картиной с командного пункта наблюдает командир батальона. Затем хватает телефон и кричит в трубку, пытаясь перекричать артиллерийскую канонаду:
- Откуда у тебя орудие, Касьянов?
- Артиллеристы прислали на подмогу!
- Хорошая идея, - хвалит ротного комбат. Вот с ним и надо идти вперед!
- Я так и делаю,- отвечает Касьянов. Уже есть несколько пробоин в обороне немцев.
- Вижу, что дела у тебя пошли! Но я сейчас не об этом. Первая рота в тяжелом положении. Давай орудие на левый фланг к Петрякову!
Касьянов, пригнувшись под пулями, спешит к орудию.
- Старшина! Давайте на левый фланг. Им тоже надо помочь!
Обухов не мешкая, соглашается, но выставляет свои условия:
- Помогите тогда и мне пушку перетащить. Своим расчетом я не справлюсь.
Капитан сразу берётся за дело.
- Конечно, помогу. Снаряды тоже перетащим, ты только двигайся вперёд!
Проходит ещё время, и орудие вновь бьет прямой наводкой по бетонным укреплениям обороняющейся стороны уже на левом фланге батальона.
* * *
Командир орудия 227-го артиллерийского полка, старшина Обухов Александр Васильевич, за мужество и героизм, проявленные в боях за Кенигсберг был удостоен звания Героя Советского Союза.
Штаб 3-го Белорусского фронта.
На совещании присутствуют Маршал Василевский, его заместители, начальники родов войск, а также представитель Ставки Верховного Главного Командования, Главный маршал авиации Новиков.
Василевский обращается к собравшимся генералам:
- Сейчас начальник штаба фронта доложит нам текущую обстановку. - Как мне кажется, в сложившейся ситуации надо скорректировать план наступления.
Генерал Покровский начинает докладывать обстановку первого дня штурма Кенигсберга:
- На текущий момент в бой введены все основные силы фронта и приданных частей. Войска повсеместно проявляют массовый героизм, но продвижение их затруднено ожесточенным сопротивлением противника и мощной системой обороны.
Маршал тактично останавливает докладчика:
- Прошу конкретно по противнику.
Покровский кивнув головой продолжает:
- Противник ввел в бой основные силы и большую часть своих резервов. Соединения 39-й армии генерала Людникова уже перерезали дорогу на Пиллау, а это означает, что Ляшу теперь отступать некуда. Капкан захлопнулся.
Василевский вновь останавливает начальника штаба и обращается к Баграмяну:
- А как обстоят дела с Земландской группой немецких войск?
Баграмян делает короткую ремарку:
- Земландская группировка тоже скована активными боями: с моря Балтийским флотом, с суши силами 2-й гвардейской и 5-й танковой армий.
Покровский завершая свой доклад делает основные выводы:
- Таким образом ждать Ляшу помощи неоткуда. Исходя из этого, можно сказать, что операция развивается по утвержденному плану. Но, поскольку метеорологические условия исключают участие в боевых действиях всей авиации, противник, по-прежнему, имеет возможность успешно маневрировать своими силами и средствами, а также вводить в бой имеющиеся резервы.
По всему видно, что Василевский не удовлетворён складывающейся обстановкой и продолжает искать возможности улучшить её:
- Что по этому поводу нам скажет разведка?
Маршалу докладывает начальник разведывательного отдела фронта, генерал-майор Алешин:
- Сейчас всё внимание приковано к внешнему поясу обороны. Но прошу обратить внимание на центр города, где накапливаются резервы, и осуществляется перегруппировка войск судами и баржами по реке Преголь.
Полноводная Преголь делила город ровно пополам. И это выгодное положение позволяло немецкому командованию осуществлять маневр силами и средствами с берега на берег по всей её длине, что давало войскам противника значительные преимущества.
Маршал явно не доволен работой разведки фронта, но внешне абсолютно спокоен.
- Маловато, конечно, информации для такого случая, генерал.
Алёшин пытается оправдаться:
- Сегодня мы не можем в полную силу использовать разведывательную авиацию, поэтому и имеем такие сведения. К тому же действия малочисленных разведывательных групп в этой обстановке мало эффективны.
Василевский продолжает задавать нелицеприятные для генерала вопросы:
- Ну, а где находится основной пункт управления обороной города, вы установили?
Алёшин машет головой.
- Этого, тоже, сделать не удалось. Хотя мы можем предполагать, что он находится где-то в центральной части города.
Василевский пытается найти подтверждение словам генерала:
- Какие у вас есть факты?
- Центральная часть города усилена войсками, а королевский замок защищает специальный отряд немецких офицеров. Поэтому мы и делаем такой вывод, что именно в этой части города находится основной командный пункт генерала Ляша, - заверил командующего начальник разведки фронта.
Командующий фронтом:
- Продолжайте вести разведку на всех направлениях, в том числе и в тылу вражеских войск.
Генерал Алёшин: - Выполняю, товарищ командующий!
Закончив с начальником разведки, командующий обращается к генералу Покровскому:
- А что, Александр Петрович, говорят синоптики по поводу погоды?
Покровский в ответ лишь вздыхает и разводит руками.
- Метеоусловия по всему фронту сложные. Как говорят авиаторы: погода нелётная. За всех сегодня работает артиллерия.
Маршал задумчиво смотрит в окно на серый купол неба.
- Это плохо! Дорого нам обходится ошибка синоптиков. Войска сейчас, как некогда, нуждаются в поддержке с воздуха.
Потом Василевский переводит свой взгляд на Командующего Военно-воздушными силами Красной Армии, Главного маршала авиации Новикова. Новиков прячет глаза, а затем опускает голову.
Это его синоптики дали промашку спрогнозировав на сегодняшний день хорошую погоду. Поэтому этот день и стал первым днём штурма города, а войска оказались без авиационной поддержки.
Новиков не снимает с себя ответственности за промахи метеорологов:
- Я понимаю вас, Александр Михайлович!
Маршал авиации тут же снимает трубку и звонит Командующему 1-й Воздушной армией генералу Хрюкину.
Генерал подходит к аппарату.
- Я слушаю вас, Александр Александрович!
Новиков начинает своё общение с командующим издалека:
- Какая у вас обстановка в войсках?
Хрюкин понимает, о чём будет следующий вопрос и упреждает его:
- Погоду обещают только завтра, товарищ Маршал.
Новиков делает вид, что не слышит генерала.
- Вот что, Тимофей Тимофеевич! Подымай штурмовиков, пусть работают по установленному плану и текущей обстановке.
Хрюкин уже готов к такому повороту событий и не задаёт лишних вопросов, ответ его звучит однозначно:
- Выполняю!
Маршал тоже понимает, в какие условия он ставит командующего армией, поэтому старается избегать в разговоре приказную форму общения:
- И потом посмотри, что ты ещё можешь поднять. Надо переломить ситуацию и помочь наземным войскам.Сам видишь, дальняя бомбардировочная и морская авиация из-за плохой погоды сегодня не работают. По этой же причине, авиационная поддержка от соседних фронтов практически исключена.
Командующий воздушной армией тоже не козыряет Маршалу:
- Постараюсь сделать все, что смогу.
Новиков заканчивает этот непростой разговор с генералом, прекрасно понимая, какую ответственность он возлагает на него.
- Обязательно к исходу дня надо разрушить «мосты» переброски резервов, боевой техники и боеприпасов по Преголе. Лишить противника этого преимущества.
* * *
Командующий 1-й Воздушной армией генерал Хрюкин, в компетенцию которого входило оперативное управление всей авиации фронта и приданных ему авиационных соединений, выполнит приказ Новикова с честью. Отдельные авиационные части примут участие в штурме города и окажут поддержку наступающим войскам.
136-й гвардейский
штурмовой авиационный полк.
Нелетная погода.
Этот день был самым трудным для авиации. Не только потому, что он был первым днём штурма, а ещё и потому что летчики, ждавшие этого часа, не могли взлететь со своих аэродромов из-за густого тумана. А наступающим войскам, как воздух, нужна была их поддержка. Это знали и понимали все, но сделать ничего не могли.
Всё же ожидание «хорошей погоды» было прервано решением командующего воздушной армией генералом Хрюкиным, который отдал приказ ввести в бой штурмовые полки. Однако, метеоусловия по-прежнему не благоприятствовали действиям штурмовой авиации, так как видимость не достигала даже ста метров. Тем не менее, полку была поставлена задача, постоянно наносить бомбово-штурмовые удары по обороне противника. Точнее по его переднему краю, с целью уничтожения дотов, дзотов, артиллерийских и минометных батарей на огневых позициях.
Таким образом, экипажам следовало действовать в районе цели с высоты 50-100 метров, что крайне усложняло их задачу. В связи с этим командир полка Жихарев собрав наиболее подготовленных пилотов, принял неординарное решение и тут же довёл его до них:
- Чтобы выполнить поставленную задачу я решил действовать разрозненными группами по два экипажа. Тем не менее, связь между группами должна поддерживаться постоянно. Первую пару поведёт гвардии капитан Козенков, вторую, третью капитаны Ветров и Асадчих, а четвёртую с пятой возглавят старшие лейтенанты Лебедев и Буслов. Старшим группы назначаю капитана Козенкова.
Ровно через двадцать минут все пять пар, перегруженные боезапасом ушли в серую дымку курсом на Кенигсберг. Однако выйдя к окружной дороге в район нанесения ударов, наткнулись на сплошную стену тумана и, не сумев её преодолеть, вынуждены были вернуться обратно.
После посадки группы на аэродром, Козенков доложил Жихареву:
- Задачу выполнить не удалось, так как район нанесения ударов накрыт плотной завесой тумана. Видимость до 500 метров, но земли всё равно не видно её застилает сплошное «молоко». Зенитки противника бьют наугад по звуку, а лётчики даже с пятидесяти метров не в состоянии обнаружить целей, не говоря об их уничтожении.
Жихарев, молча выслушав доклад Козенкова, тут же снял трубку и отрапортовал командиру дивизии:
- Товарищ полковник из-за сильного тумана все пять групп были вынуждены вернуться обратно.
В ответ Прутков недовольно отрезал:
- Так что получается, полк задачу не выполнил!?
- По-другому здесь и не скажешь, - занервничал Жихарев, - именно так я и укажу в своём донесении.
- Вертаева на тебя нет Василий Дмитриевич, он бы уже давно расследование начал по твою грешную душу.
Жихарев пытается возразить:
- Расследованием здесь не поможешь, Степан Дмитриевич, а «смершевцы» сами знаете, во всём усматривают только одну крамолу.
- Я тебя хорошо понимаю, - сожалеет комдив, - но ещё не всё потеряно. Есть прогноз синоптиков, что через несколько часов погода должна улучшиться. Поэтому готовьте «тройки» по пять-шесть экипажей. Будете наносить удары по новым целям уже в глубине обороны противника, но учти, задача должна быть выполнена в любой обстановке.
* * *
Спустя время, как только небо стало немного проясняться, поступил долгожданный приказ на повторный вылет. Полковые ударные группы одна за другой уходили на Кенигсберг. В бой шли самые опытные экипажи, а ведущими были командиры эскадрилий или руководители штаба полка.
Помощь штурмовым группам «Ил-2» в этой сложной обстановке оказывалась с земли передовыми расчётами командных пунктов авиационных соединений и частей, развёрнутых непосредственно на позициях наступающих войск.
Расчёт мог не только наводить штурмовые группы, но и объективно оценивать результаты их работы по каждой цели в пределах своей видимости.
Первой вышла группа Козенкова из шести «Ил-2». Затем в таком же составе поднялись группы капитанов Пятяри и Ветрова.
* * *
На боевом маршруте группа капитана Козенкова. В эфире раздаётся его спокойный и уверенный голос:
- Идем правым пеленгом крылом к крылу, чтобы не растеряться в этом тумане. Задача поддержать гвардейцев 11-й армии. Работать будем вплотную с наступающими войсками.
В работу подключается штурман группы Борис Асадчих:
- Командир! Определиться будет трудно, где их позиции.
Козенков даёт экипажам короткий инструктаж:
- Смотреть надо внимательно, они будут пускать зеленые ракеты. По-другому никак нельзя определить где свои, а где противник!
Асадчих делает предложение ведущему группы:
- Предлагаю работать по максимуму.
В этот момент командир принимает решение на ведение боя:
- Делаем два захода на десятый форт и прилегающие к нему укрепления, так чтобы разом расчистить широкую полосу для наступающих.
Штурман определяет рубеж выхода к атаке:
- Подходим!
Козенков вступает в бой первым.
- Атака! Делай, как я!
Штурмовики почти разом пикируют на позиции немецких войск, обрушив на них огонь из пушек и пулеметов. Следом за ними летят двухсоткилограммовые бомбы и реактивные «ЭРСы». Огонь затихает с обеих сторон. Земля дрожит от ударов. Ужас охватывает всё живое.
В эфире звучит новый приказ Козенкова:
- Делаем второй заход! Весь боезапас на цели!
Экипажи заходят на второй круг, и всё повторяется заново. Штурмовики выходят из боя, оставив за собой вспаханную землю с разрушенными «дотами» и «дзотами», горящими машинами, рвущимися складами снарядов, ошеломленным противником.
Батальоны идут в атаку, и сходу, преодолев линию обороны противника, продвигаются дальше вглубь его территории.
* * *
В это время группа помощника командира полка, гвардии капитана Пятяри подходит к реке Преголь. Ведущий определяет условия боевой работы для экипажей:
- Главная задача - уничтожить катера, баржи и склады боеприпасов. Но, прежде, надо подавить зенитную артиллерию.
Командира в эфире перебивает штурман группы:
- Вижу зенитный огонь! Иду на подавление!
Пятяри моментально принимает решение:
- Остальным работать по катерам! Баржу беру на себя!
Через время опять докладывает штурман группы:
- Командир! Огонь зенитной батареи подавлен.
За штурманом слышится голос ведомого командира группы.
- Переправа сорвана! Два катера и баржа затоплены.
Пятяри уже нацеливает штурмовиков на другой объект:
- Не теряться из виду! Идём в хвост, в хвост! Работаем по складу и укреплению из трех домов.
Ещё один круг под огнём зениток и группа уходит домой.
Несмотря на низкую облачность и плотный огонь зенитных орудий, группе капитана Пятяри удалось потопить два катера и баржу. А также, в завершение боя, взорвать склад с боеприпасами, создать четыре очага пожара, разрушить три дома и подавить огонь зенитной батареи.
* * *
Третьей группе, ведущей командиром 2-й эскадрильи, гвардии капитаном Ветровым, предстоял самый сложный маршрут. Ему надо было пройти с южной окраины города на северную и поддержать там наступление батальонов 43-й армии генерала Белобородова.
На всем протяжении полёта зенитная артиллерия вела по группе активный огонь но, тем не менее, экипажи без потерь смогли выйти на объект удара. В этот самый момент Ветров ставит задачу своим экипажам:
- Всем! Наносим удар по третьему форту и поддерживаем огнем наступающие батальоны.
Заместитель командира группы уточняет:
- Сколько делаем заходов?
Пока нет полной картины, поэтому командир ещё не решил, как будет действовать его группа.
- Надо продержаться подольше, чтобы роты смогли за огнём пойти вперед.
Заместитель, он же штурман группы, уточняет метеобстановку:
- Видимость командир - некудышняя.
Но Ветров уже определился с решением.
- Всё равно приказ надо выполнять! А, главное, помочь пехоте. Рассчитывайте боезапас на четыре захода и возвращение обратно.
Штурман группы ещё сомневается в успешном исходе боя:
- Непростая задача для такой видимости. Совсем непростая!
- А что, им на земле легче? – не соглашается капитан.
Штурман проявляет солидарность с командиром, понимая, что другого выбора не будет, а задачу надо выполнить любой ценой.
- Конечно, нет.
Ветров подводит черту под возникшей дискуссией:
- Мы отбомбились и ушли, а им надо победить или умереть. Другого не дано. Всё! Заканчиваем разговоры, начинаем работать.
Группа делает четыре захода. Оставляя за собой взрывы и пожары, разбитую технику и трупы немецких солдат.
* * *
Поддерживая наступающие войска на северной окраине Кенигсберга у 3-го форта, группа Ветрова взорвала крупный склад с боеприпасами, создала 4 очага пожара, подожгла 4 дома и уничтожила более 80-ти солдат и офицеров противника.
* * *
Всего в течение этого дня 136-й гвардейский штурмовой авиационный полк произвёл 19 успешных и 16 неуспешных боевых вылетов. Ударами с воздуха было уничтожено: - 2 катера, 1 баржа, 3 батареи малой зенитной артиллерии, 5 батарей полевой артиллерии, 3 миномётных батареи. Взорвано 2 склада с боеприпасами. Создано 9 очагов пожара и 5 мощных взрывов на позициях противника. Разбито 7 домов. Уничтожено до 280 солдат и офицеров.
Продолжение следует…