Миниатюра по картине художника Рафаэля Олбинского (Rafal Olbinski)
«Innocence of courteous intentions» («Невинность вежливых намерений»).
Из Интернета:
«В свой мир полный фантастических приключений, причуд и волшебства с головой окунает зрителя польский художник Рафал Олбински. Магический реализм, сочетающийся с неуемной фантазией в его талантливых творениях - главный конек иллюстратора, который, не получив специального образования, свой профессионализм оттачивал самостоятельно, учась на примерах великих сюрреалистов».
Источник: https://kulturologia.ru/blogs/180319/42535/
Она и Он, юная дама и её спутник, могли поклясться, что ещё один взмах вЕками тому назад здесь никакого дома не стояло. На этой улице небоскрёбов ему было явно не место.
Кафе «Невинность вежливых намерений» - гласила блёклая вывеска над дверью. Странное название для заведения такого рода. Они попробовали вникнуть в смысл прочитанного – не получилось. Слова отталкивались друг от друга, как мячики, мешали общему пониманию. В чём разница, если, например, будет «Вежливость невинных намерений»? Или «Намерения невинной вежливости»? Всё одно – полнейшая абракадабра. А хозяин кафешки-то, видимо, большой чудак! Ну что ж, так даже интереснее.
В просторном зале, совершенно невозможном при том, как это заведение выглядело снаружи, было пусто, прохладно и безлюдно. Шаги по допотопному, ещё деревянному полу противоестественно отдавались странным эхом, как будто вошедшие с размаху ступали по лужам, или откуда-то падали на жестяной лист огромные капли воды. За исключением этого – полная тишина, словно и не бушевал снаружи огромный мегаполис.
В шлейфе звуков капЕльного эха они направились к единственному столу у окна. Стульев оказалось всего два, как будто ждали только их и обещали, что больше здесь никого не будет.
- Давай уйдем отсюда, - прошептала Она, - мне страшно.
Эхо причудливо исказило произнесенные слова.
Он, немного красуясь, легонько потрепал её по плечу и крепче прижал к себе:
- Ну что ты, глупышка, тут прикольно.
Они присели и, не сговариваясь, осторожно расположили согнутые в локтях руки на кромке стола. Как будто знали, что так будет правильно.
- Ой, смотри, - снова зашептала Она.
Совершенно обычная до этого поверхность покрытого белой скатертью стола проседала внутрь, сворачивалась невозможной прямоугольной воронкой, а в освобождающемся пространстве проступали крошечные шпили высотных зданий, совсем как настоящие. Он потянулся было любопытным пальцем к одному из них.
- О, нет – нет. Руками ничего трогать не надо. Это совершенно излишне.
Перед ними стоял официант… Официант ли? Элегантный черный смокинг, белая манишка, строгая бабочка. А на голове – легкомысленная и даже несколько помятая «капитанка» - этакая пляжная фуражечка.
- Достаточно одного небольшого мысленного усилия. Вот так!
Официант уселся на невесть откуда взявшийся стул и принял сосредоточенный вид. Картина внутри стола тут же стремительно побежала в сторону.
- У вас получится, я не сомневаюсь.
У них получилось, и некоторое время они забавлялись полётами над своим городом, удивляясь полному эффекту присутствия. Им удалось даже рассмотреть дом, в котором они сейчас находились. С высоты он казался значительным и даже помпезным.
- Что будете заказывать? - Официант снова оказался рядом.
- Сегодня у нас имеется отличная гроза, с ливнем и градом. Могу также предложить шквальный ветер, а на десерт небольшое цунами на побережье. Есть ещё парочка катаклизмов…
- Но мы не собирались…. – начала было Она.
- Как, а невинность желаний? – Официант был в растерянности. – Вы разве не…
- О, мы забрели сюда совершенно случайно…
- И не получали приглашения? – теперь уже совершенно беспардонно прервал даму официант, рухнув на стул.
Гости отрицательно покачали головами.
- Ах, как нехорошо получилось. Опять эта бестолочь всё перепутала, - забубнил официант себе под нос.
- Как же вы нас увидели-то? – уже громче произнёс он, адресуясь на этот раз к сидящим за столом.
- Впрочем, вам совершенно не придётся ни о чём беспокоиться! Сейчас мы всё уладим!
В руках официанта откуда-то вдруг появилась огромная чёрная скатерть, которую он не без изящества накинул на стол.
И наступила Тьма…