УБОРЩИК
Скорыми шагами Алексей Михайлович вбежал в просторный холл министерского офиса. До начала рабочего дня оставался ещё час, но, тем не менее, он на свою работу сильно опоздал. Точнее, он опоздал на работу жены Вари. Она слегла с температурой и не смогла выйти на работу. Работа предстояла не сложная. Алексей Михайлович уже пару раз подменял супругу. Варя была уборщицей в министерском офисе. Должность эта считалась престижной среди уборщиков. Да и оплачивалась вдвое больше, чем у тех, кто работал в магазинах или на улице. Пропускать смены не разрешалось ни при каких обстоятельствах – могли сразу уволить.
– Михалыч, ты на часы смотришь по утрам? Опоздал почти на час, – окликнула запыхавшегося Алексея Михайловича напарница его жены уборщица Люся, – Варюха что, снова заболела?
– Да, Люсь, заболела. Ангина у неё, температура высокая. Но я сейчас по-быстрому всё сделаю. Чик-чак.
– Ладно, – благожелательно махнула рукой Люся, – я её работу практически закончила. Ты теперь пойдешь на мой участок. Там попроще. Кабинет начальника уберёшь.
Варя убирала туалеты, коридоры и холлы на двух этажах, а Люся – только кабинет начальника. Но площадь кабинета была не меньше всех коридоров и холлов вместе взятых. Еще в кабинете имелась комната отдыха с душевой и двумя санузлами.
– Люсь, а если я не успею? Да и потом, всё-таки кабинет – это не туалеты общественные, там другой подход нужен, – Алексей Михайлович, просительно посмотрел Люсе в глаза в надежде отказаться от её предложения поменяться участками работы. Но Люся не поддалась.
– Лёша, во-первых, я вашу работу почти закончила. А то, что ты не успеешь – не беспокойся. Начальника с утра не будет, он у зубного врача. Пару часов у тебя точно есть.
– Ну, ты хоть расскажи мне, что там делать. Первый раз, сама знаешь, как бы косяков не напороть.
– А, ну это конечно. Пойдем, – махнула Люся рукой напарнику, приглашая идти за ней.
Уборщики подошли к приёмной начальника. На двери красовалась табличка: «Эксперт-консультант Главного министра».
Люся открыла своими ключами приёмную, а затем кабинет начальника. Он действительно оказался необъятных размеров – с большим столом для проведения совещаний и книжными шкафами от пола до потолка. На письменном же столе стояли только дорогой вычурный прибор с чернильной ручкой и пара телефонных аппаратов без кнопок. Только трубки. Одна красного цвета, а вторая – зелёного.
– Здесь, Михалыч, работы немного, – пояснила Люся ситуацию с уборкой главного помещения кабинета, – Проверь мусорную корзинку, вытри фланелевой тряпочкой стол начальника и пропылесось ковер. На полчаса делов.
– Ну да... Здесь все и так чисто. Идеальная, можно сказать, чистота, – обвёл взглядом Алексей Михайлович помещение кабинета и даже зачем-то осмотрел потолок.
– Основная уборка – это в комнате отдыха. Там много работы, – Люся увлекла Михалыча к дальней стене кабинета.
Здесь обустроили потайную дверь. Она полностью сливалась со стеной, облицованной панелями под дерево. Найти её мог только человек, знающий, что такая дверь существует.
Люся слегка толкнула её, и дверь мягко открылась, а когда уборщики вошли внутрь, закрылась доводчиком. В отличие от аскетичного кабинета, комнату отдыха обставили изысканно и даже помпезно.
– Вот, Лёша, запоминай. Диваны должны быть вычищены идеально. Ни малейшей ворсинки или ещё чего. У нашего начальника есть кот, Барсик. Он его очень любит и берёт с собой на работу. Барсик здесь обитает, – Люся обвела руками помещение комнаты отдыха, – Это его апартаменты. Комнату, по-моему, для Барсика обставили.
– Для кота такую мебель приобрели? – изумился Алексей Михайлович.
– И не только мебель. У Барсика здесь отдельный туалет.
Люся подошла и открыла в него дверь.
– Смотри, Михалыч, это важно, – погрозила она пальцем, – Все кошачьи лоточки вымыть надо идеально и заполнить свежими наполнителями. Они в шкафчике стоят. Ну, а полы и стены в санузлах натереть до блеска. Особенно чёрный мрамор. На нём любое пятнышко видно. Начальник насчёт этого дела очень строг.
– Люсь, скажи, а зачем ему кот на работе? Оставлял бы его дома.
– Я точно не знаю, – Люся перешла на шёпот, – но говорят, что этот кот вещун. Помогает начальнику в работе. У них, у котов, сильная интуиция. Они будущее знают. А Барсик, он то ли внук, то ли правнук знаменитого кота. Наш начальник принес его прадеда в первый же день, когда начал здесь работать. Лет уже тридцать как, а, может, и больше.
– Смотри, а в туалетах тоже телефоны без кнопок стоят. И в кошачьем даже. Это зачем, Люсь?
– Я не знаю. Секретарше звонить, – безразлично отмахнулась Люся и озабоченно глянула на часы.
Пару секунд она подержалась за лоб, по-видимому, пытаясь вспомнить, что ещё следует объяснить новому уборщику. Ничего не вспомнив Люся махнула рукой, что остальное не важно, и ушла по своим делам.
Следуя полученной от Люси инструкции, Алексей Михайлович убрал главное помещение кабинета. Времени это заняло совсем не мало. В особенности чистка ковра пылесосом. Теперь предстояло разобраться с комнатой отдыха и санузлами. Но только он вошёл туда, как в туалетах зазвонили красные телефоны. Михалыч поднял трубку в туалете Барсика. Он как раз собирался мыть там кошачьи лотки.
– Алло, Алексей Михайлович – уважительно и по имени и отчеству обратился к уборщику приятный голос в трубке, – хорошо, что застал тебя. А то мне сказали, ты зубы лечишь. Что, решил повременить? Боишься бормашину, – голос кратко рассмеялся.
– Да, решил повременить, – ответил Михалыч на такое вежливое к нему обращение. Он действительно временил с коронкой для зуба. Ему назвали за неё такую цену, что после оплаты зубы вообще не понадобятся. Денег от зарплаты разве что на кашу останется.
– Слушай, Алексей Михайлович, – голос перешёл на деловой тон, – НАТО уже к нашим границам вплотную подошли. Как урезонить наших соседей? Нас ведь такое положение дел никак не устраивает.
Голос в трубке замолчал в ожидании ответа.
– Я так думаю, – Михалыч, как и привык в компании товарищей по заводской курилке, начал отвечать неспешно, и именно с этой фразы, – Правильно будет и нам присоединиться к НАТО. Тем более, что они уже к нашим границам подошли.
– Ты же был противником этого? – изумился голос в трубке, – Или у тебя есть новые идеи? У нас же противостояние с их альянсом.
– Так, если мы в него вступим, какое тогда противостояние? Напротив, взаимовыручка будет.
– Ну да, – хмыкнул голос в трубке, – вроде так получается. А как с их постоянными претензиями, что мы непомерно вооружаемся? Знаешь, какой напор с их стороны по этому вопросу?
– А... Это вообще не вопрос, – вошёл во вкус уборщик, – Если мы с ними в одном союзе будем состоять, то и претензий к нам по завышенным вооружениям не будет. Да они нас за это расцелуют. Мы же теперь их защищать будем нашим оружием. Вон, басурмане через их границы, как через решето прут. Всю Европу захватили. Ещё и денег отвалят нам на защиту их границ. Много миллиардов евро заработаем. И санкции снимут «на раз». Промышленность нашу оборонную, да и всё остальное, поднимем.
– Да, пожалуй, логично, – протянул заинтересованно голос в трубке, – А как быть с американцами? На всех углах трубим об их враждебном отношении к нам. Не поверят они в наши добрые намерения. Да и привыкли мы за много лет, что плохо должны относиться друг к другу.
– Как не поверят? – удивился Михалыч, – Надо на всех углах теперь другие лозунги развернуть. Можно даже плакаты повесить: «Русский с американцем братья навек». Что против этого можно возразить?
– Это верно. Сильный пропагандистский ход. Проверенный. Здесь ты, Алексей Михайлович, на сто процентов прав, – похвалил уборщика голос в трубке.
– Ну да. Я этот метод всегда применяю. Взять даже в быту или по работе. Если с кем поссорился, подходишь и говоришь: «Саня, ты мой самый лучший друг». Первый раз бывает и не сработает, но раз на пятый – точно. Саня обязательно извинится. Даже если я был не прав. И обнимет в знак примирения и дружбы. Да и войны теперь, думаю, не будет. Войну ведь выиграть нельзя никак. Слабые ее проигрывают, потому что слабые. А сильные воюют пока не станут слабыми. Такая штука. В основном все это поняли. Поумнели. Но, дураков, все-рано надо опасаться. Есть еще. Так что армию надо любить и содержать. Не для войны. Для острастки дураков.
– Хорошо, хорошо, – задумчиво согласился голос в трубке, – У тебя, Алексей Михайлович, сегодня много свежих идей. Я обмозгую и перезвоню тебе.
Красный телефон отключился. Михалыч положил трубку и приступил к натиранию фланелевой тряпочкой мраморных полов. Но не успел он окончить эту ответственную работу, когда снова зазвонил телефон. На этот раз зелёный. Михалыч снял трубку.
– Алексей Михайлович, – защебетал виноватый женский голос в телефоне, – простите, что я опоздала на три минуты. Мне сказали, что вас с утра не будет. Вы же у зубного врача должны быть? А вы на работе.
– Да, я уже работаю, – тихо ответил Михалыч и в недоумении пожал плечами, – С зубами я решил повременить.
Виноватый голос немного успокоился и продолжил с еще большим подобострастием.
– Алексей Михайлович, я вам обед заказала. От минералки Ессентуки-17, как вы и просили, отказалась. Сегодня будет Ессентуки-4, непременно из скважины, с доставкой самолётом утренним рейсом. Для вас меню на обед номер 9. А для вашего котика рыбное меню номер 5 – семга охлажденная. Сыр у нас сегодня испанский, виноград и морковка израильские. У них они без химии. Сметана и масло из Швейцарии, как вы любите. Круассаны – из венской кондитерской. Вы не против, что не из парижской?
– Нет, не против, – тихо ответил Михалыч, ничего не понимая в этой странной географии продуктов.
Он хотел расспросить у звонившей подробнее, почему она с ним, уборщиком, согласовывает всякие меню, но не успел. Снова забренчал красный телефон.
– Ой, – воскликнул женский голос в трубке, – у вас звонок по красной линии. Я потом с вами поговорю.
Зелёный телефон отключился, и уборщик уже привычно снял красную трубочку. Снова звонил предыдущий абонент. Михалыч сразу узнал его по бархатистому голосу.
– Алексей Михайлович, я твоё предложение насчет НАТО озвучил нашим партнёрам. Отнеслись с большим интересом и воодушевлением. Аплодировали. Но у меня к тебе еще вопрос. А как быть с визовым режимом? В новых условиях.
– Дак это, что в новых условиях, что в старых, просто. Отменим для европейцев визы, и дело с концом.
– Как – отменим? Они визы от нас требуют, а мы отменим.
– Ну, кто-то же должен сделать первый шаг. В одностороннем порядке. Мы, если отменим, и они встречно должны будут. У них же демократия. Как они объяснят своим избирателям визовые ограничения для нас? Неприлично им будет. Мы отменили, а они что, хуже нас? Покажем им, кто – за открытость и добрососедство, а кто – нет.
– А если к нам всякие пьяницы от них поедут, хулиганы или наркоманы, – голос в трубке стал озадаченным, – Как с этим потом справляться будем?
– Ну, во-первых, зачем они к нам поедут. У нас и своих хватает и пьяниц, и хулиганов, и наркоманов. Не востребованы они у нас. Смысла им ехать не будет. Да и потом, как-то со своими живем же.
– Тут не уверен, – голос в трубке погрустнел, – Со своими наркоманами не справляемся, а еще и импортировать их будем. Даже не знаю, Алексей Михайлович. Очень трудный вопрос с наркоторговцами.
– Это вопрос не трудный, а скорее странный, – Михалыч положил тряпку на крышку унитаза, чтобы она не мешала в разговоре, и продолжил, – Вот любой наркоман, и заметьте, без сыскных собак и без спецоборудования, каждый день находит наркоторговцев и покупает у них эту гадость. А полицейские этих торговцев найти не могут. Очень странно получается, согласитесь. Может нашим полицейским консультации у наркоманов брать, где и как искать надо?
– Очень интересно ты, Алексей Михайлович, этот вопрос поставил. С особой, необычной стороны, – крякнул собеседник на том конце провода, – Надо задать его нашим силовикам.
– Да, вот и я думаю, что надо им задать.
Михалыч хотел закончить беседу и вернуться к основным обязанностям – к натиранию полов. Время уже поджимало. Он заболтался, а работа стоит. Но вежливый собеседник задал еще вопрос и не ответить было бы не прилично.
– А вот еще проблема. Курс рубля как себя поведёт, если границы откроем? У тебя, Алексей Михайлович, какой прогноз на этот счёт? Не пострадает ли наш банковский сектор. Я по этому поводу особо переживаю.
– Хороший у меня прогноз, – уверенно успокоил собеседника Михалыч, – Рубль, думаю, раз в пять поднимется к их валюте. Покупали же они раньше по такому курсу. И снова брать будут. Ещё и дороже сможем наши рубли продавать. Они же, европейцы, когда приедут, будут у нас всё за рубли брать. Куда им деваться? Пойдут на рынок за огурчиками, петрушкой, вяленой воблой. Пенсии у наших стариков по тыще долларов станут. Ну, как у европейцев. А почему нет? Наши пенсионеры чем хуже ихних? А такой, как у нас, воблы у них и в помине нет.
– Это так... Ну, а банкиры не разорятся? – засомневался голос в трубке.
– А как они могут разориться? У них особых расходов нет. Им же всё равно, какой валютой торговать. Вот они до последнего кризиса накупили долларов по 30 рублей за штуку, а потом их же и продали, но уже по 60 рубликов. Огромные деньжищи заработали.
Михалыч хотел ещё рассказать про хитрецов-банкиров, когда дверь в кабинет открылась и вбежала испуганная девушка с котом на руках. По-видимому, секретарша начальника.
– Извините, – прервал разговор уборщик, понимая, что сильно задерживается с работой, – я сейчас в туалете.
– А... Понимаю, – хохотнул в трубку собеседник, – Не буду тебя отвлекать. Занимайся своими делами.
Трубку с той стороны положили, Михалыч опустил свою и виновато посмотрел на девушку с котом.
– Вы что здесь делаете?! – в ужасе закричала девушка, – Вы кто?! Как вы здесь оказались!?
– Я, – развел руками Михалыч, – Я уборщик. Видите, чищу туалет.
– Какой ещё уборщик? Здесь Люся убирает!
– Ну, да. Всё правильно, Люся, – примирительно начал объяснять Алексей Михайлович разбушевавшейся служащей, – Но сегодня моя жена Варя, она уборщица на этажах, заболела, и я её подменяю. Люся взяла работу моей жены в коридорах, а мне свою отдала. Здесь, в кабинете, и в туалетах.
– А зачем же вы, уборщик, брали красный телефон?! Это даже мне запрещено. Боже! Что же теперь будет? – продолжила истерить секретарша.
– Так он звонил настойчиво. Я и взял, – с безразличием пожал плечами Михалыч, – По телефону именно меня спросили. Вежливо, по имени-отчеству. Там человек хотел со мной поговорить.
– По какому еще имени-отчеству? – секретарша выпустила кота, которого всё ещё держала на руках, и взялась за голову.
– По моему имени-отчеству. Меня Алексей Михайлович зовут, – мягко ответил уборщик секретарше, чтобы она успокоилась, – Ко мне так и обратились по телефону.
Кот презрительно посмотрел на уборщика Алексея Михайловича и вальяжной походкой отправился в свои апартаменты на диван. Михалыч прикрыл за ним дверь.
– Так это я с вами разговаривала, когда звонила? Нашего начальника тоже зовут Алексей Михайлович. И голоса у вас похожие. Я думала, это он в кабинете. А это вы..., – секретарша чуть не зарыдала.
– Ну, что вы так расстраиваетесь, – попытался утешить её Михалыч, – Ничего страшного не случилось. Поговорил я с этим человеком по телефону. Он очень вежливый. Так просто, ни о чём поговорили.
– Он не человек! Он Главный! – секретарша горестно прикусила губы. – Боже, он звонил вам два раза. Что я теперь скажу своему начальнику!
– А вы ему ничего не говорите. Я сейчас уйду. Вот только полы у Барсика в туалете протру, и уйду.
– Какой он вам Барсик. Кота нашего начальника зовут Бонифаций восьмой. Он хитрый и коварный. Обязательно всё расскажет Алексею Михайловичу, и меня уволят, – помощница «эксперта-консультанта» тихо заплакала.
– Он же кот! Что он может рассказать? – рассмеялся Михалыч, – Вон, спит уже на диване.
– Это вы не знаете! У них эти коты – ещё те сексоты. Алексей Михайлович эксперт в третьем поколении. А его кот – в восьмом. Вы думаете, зачем он Бонифация раньше себя прислал? Сам у зубного, а кота уже привезли.
– Это у вас предубеждение. Кот, как кот. Избалованный только.
– А вот и нет, – возразила секретарша. – У них с начальником биосвязь. Бонифаций, как приехал, сразу начал мяукать нервно, и тут же Алексей Михайлович звонит и просит выслать за ним вертолёт в больницу. Сказал, что ему надо срочно на работу, а на дорогах пробки. Я тут и поняла, что это не он в кабинете, а кто-то другой со мной разговаривал. А вы говорите, «обычный кот».
Секретарша тихо вздохнула. Всего на секунду. Тут же она поспешно глянула на часы, переменилась в лице и вскрикнула:
– Что же мы здесь стоим! Вам надо срочно уйти! Начальник будет с минуты на минуту. Не хватало чтобы он вас здесь застал.
Михалыч хотел сказать, что он ещё не проверил лоточки в кошачьем туалете, но понял, что в данной ситуации особого значения это не имеет. Тем более, что неприятного запаха в санузле Бонифация восьмого не ощущалось.
Попрощавшись, уборщик извинился, что так всё вышло, и что это не специально у него имя и отчество, как и у их начальника – главного эксперта-консультанта.
На улице он закурил. На шум вертолёта, он поднял голову. Вертолёт как раз садился на крышу высотки. Внимание Михалыча привлёк огромный плакат, который рабочие развернули по фасаду здания напротив: «Русский с американцем братья навек».
Уборщик Михалыч пожал плечами:
– Интересно, с кем это я сейчас говорил?