III
В переходе между ветками метро красивая девушка завораживающе играла на скрипке. Андрею захотелось остановиться и послушать, но он очень спешил закончить поскорее свой рабочий проект раньше срока и уйти в долгожданный отпуск, которого у него не было уже полтора года. Под умолкающие звуки флейты Андрей стремительно покидал “музыкальный” переход, его чёрные блестящие туфли вместе с идеально отглаженными стрелками брюк бросались вперёд и вверх. Расслабляться было некогда. Плитка под ногами Андрея быстро бежала ему навстречу и исчезала бесследно за его спиной, звуки флейты становились всё тише и тише, и уже почти умолкли, как вдруг, Андрей поймал себя на мысли о том, что обязательно вернётся в этот переход, когда у него будет больше свободного времени, чтобы просто встать и послушать музыку, посмотреть на копошащихся и вечно куда-то спешащих людей, таких, как он сейчас, на их озабоченные лица, не видящие ничего и никого вокруг. Возможно, он даже застанет здесь эту девушку, и они будут стоять рядом: она, играя на скрипке, а он – просто созерцая её, скрипку и людей, проходящих мимо. Подумав об этом, Андрей снова улыбнулся и слегка качнул головой, словно удивившись своим мыслям или просто мало веря в то, что это произойдёт ... в этой жизни. Нет, только не в этой. Здесь слишком много работы.
После пятидесятиминутного пребывания под землёй Андрей вышел из метро, снова вдохнул свежий весенний воздух, наполненный ароматом таявшего, кое-где ещё не убранного, снега, и пошёл в направлении своего офиса, оставив позади себя манящие запахи своего детства. С его зарплатой он запросто мог себе позволить ездить за рулём собственного автомобиля бизнес-класса и жить в апартаментах получше его «однушки». Но, во-первых, в автомобиле нет того неповторимого запаха, который есть в метро, да и московские «пробки» его совсем не прельщали, а, во-вторых, эта квартирка его вполне устраивала, так как жил он в ней один и уборка небольшой площади занимала у него совсем мало времени.
Поднявшись на свой этаж на лифте, Андрей вошёл в просторный светлый коридор, и по синей плитке направился к своему офису. Он шёл вдоль стеклянных панорамных офисных стен, больше похожих на огромные окна от потолка до пола, завешанные со стороны офисов вертикальными полотнами жалюзи белого цвета. Зеркальные потолочные плиты тянулись металлической блестящей широкой дорогой по всему потолку коридора, и Андрей любил поглядывать вверх и строить себе рожи. Ряд осветительных панелей, расположенный по центру коридора, сверкал на потолке, словно взлётная полоса. Осветительные панели располагались на расстоянии двух зеркальных панелей друг от друга и составляли сверкающую пунктирную линию, метров тридцать в длину. Но вот Андрей достиг двери своего офиса, на которой была только одна наклейка – изображение смайлика в чёрных очках, размером с футбольный мяч.
Его офис, или «Лаборатория», как он сам любил его называть, представлял собой комнату с голубыми стенами, линолеумом «под ламинат» на полу, большим окном, радиаторной батареей под ним, а также компьютером, рабочим столом, креслом, прикрученным к полу, и серверным шкафом, всклень набитым оборудованием с множеством мигающих зелёных огоньков. Была, впрочем, и ещё одна комната, называемая Андреем «Комнатой отдыха», стены которой были такого же цвета, как и в «Лаборатории». В «Комнате отдыха» располагались: холодильник, стол, стул, платяной шкаф, микроволновка, телевизор, диван, туалет и душевая. И прежде чем попасть в «Лабораторию», нужно была сначала пройти через «Комнату отдыха», сняв с себя верхнюю одежду и уличную обувь, и надев белые тапочки и белый длинный халат. Андрей сам придумал для себя такой дресс-код; ему нравилось чувствовать себя каким-нибудь секретным агентом, или учёным, разрабатывающим какие-то секретные материалы. Из «Лаборатории» вела только одна дверь – та, что соединяла её с «Комнатой отдыха». В тот день Сергей, как обычно, запер дверь, ведущую в коридор, но когда заходил в «Лабораторию», вдруг, отвлёкся и подумал о той девушке со скрипкой в переходе, и забыл запереть на ключ дверь в «Лабораторию», хотя, на самом деле это было и не обязательно; просто у Андрея было много детских фобий, и то, что он сидел спиной к незапертой двери, не давало ему сосредоточиться на работе, и он постоянно поворачивался, как будто боялся нападения какого-то монстра сзади. Если же он садился к двери лицом, то и вовсе не сводил с неё глаз, и тогда ему вспоминалась фраза: «Если долго смотреть в темноту, то темнота начинает смотреть на тебя». Именно поэтому, он и вставил в эту дверь замок. Андрей очень любил одиночество. Только так он мог полностью расслабиться и просто побыть самим собой. Но несмотря на это, ему всё же требовалось общение и какая-то принадлежность к обществу. Именно по этой причине он и снял этот офис, хоть это и не требовалось вовсе – он же мог делать свою работу у себя дома, в своей «однушке». Но это было совсем неинтересно. Ведь, там, за окном, была Москва, эта гигантская паутина; и весь этот «движ», вся эта суета в метро, все эти лица, здания, запахи, короче, весь этот многообразный колорит огромного мегаполиса был частью жизни Андрея, и он был счастлив сам быть частью этого города. Но что-то, всё-таки, отвлекло его в тот день, точнее, не что-то, а кто-то. Он всё никак не мог забыть девушку со скрипкой и просто оставил ключ торчать в двери, и тот ещё несколько секунд качал по инерции брелоком, пока Андрей подходил к рабочему столу. Нажав тапком правой ноги кнопку пилота, Андрей плюхнулся в чёрное кожаное кресло с высокими подлокотниками, и, находясь ещё под впечатлением от «скрипки», взял со стола виртуальные очки и нацепил их на лоб, оставив глаза открытыми, чтобы видеть, как загружается система.