Из цикла рассказов «Моё деревенское детство…»
Сергей Николаевич, считался заядлым охотником, только ружьецо у него было так себе, неказистое, одностволка тульская с треснутым прикладом, шестнадцатого калибра, непонятно какого года выпуска. Выстрелить он мог из него, как с пятизарядного, выстрелы шли без перерыва один за другим. Он и сам не мог по заказу медленно воспроизвести последовательность действий даже на спор. Азарт! Что не сделаешь в пылу охоты! Бывает.
Вот решил он приобрести новое ружьё, двенадцатого калибра, с вертикальными стволами. Жена способствовала задумке, чтоб не все деньги пропивал, а хоть чем – то другим занялся. Два раза с другом ездили в город, но не могли найти. Обратно возвращались в хлам пьяные с горя, - не удачу гасили. Иначе никак нельзя, событие можно сказать сакральное, вдруг потом стрелять не будет или, не дай Бог, будет да не туда. Оправдание серьёзное. Жена не выдержала и привезла сама ружьё из командировки, и главное, даже лучше, чем он мог предположить. С дрожью в руках, коленках и со слезою на глазах принял Сергей Николаевич ружьё из рук в руки от своей благоверной, даже расцеловать хотел, но она возражала. Прошу не удивляться, тогда ещё можно было так, без лишней волокиты и оформления кучи разрешений приобрести ружьё. Государство в лице чиновников, видимо, ещё не успело так сильно провиниться перед народом, что не боялось своих подданных, и не считало нужным взымать на каждом шагу за разрешительные документы. Это потом развился антагонизм между народом и государством до серьёзных параметров, завязалось молчаливое противостояние и тихая ненависть. Даже Росгвардию пришлось создать. Страшно. А как по-другому, если один нагло и изобретательно имеет другого? Отвлёкся, наболело, простите.
Повод для выпивки есть, осталось найти деньги и смыться с глаз долой. С вечера приготовились, а утром вышли на зайца с загоном, благо есть, кому загонять, пригласили деревенских пацанов.
Зашли в покрытый инеем сказочный лес и сразу усугубили на ход ноги с салом из рюкзака, краюхой хлеба с луком из-за пазухи. Хорошо! Снег с каждым шагом поскрипывал под лыжами, в морозном воздухе на солнышке переливались всеми цветами радуги тысячи льдинок, кругом бело, до светлячков в глазах, как от сварки. "Морозное безмолвие".
Встали Сергей Николаевич с напарником на номера, и начался загон. Прозвучал первый выстрел со стороны Сергея Николаевича из нового ружья. Да. Это не шестнадцатый калибр, громко ухает. Немного погодя второй выстрел с другого номера. Это шестнадцатый калибр, тон выше.
Всё загон окончен. Собрались. Убит один заяц со второго номера, а Сергей Николаевич, пока разбирался с непривычными предохранителями и отстрелил носок одной своей лыжи. Ружьё кучно бьёт! Лыжа ремонту не подлежит, расщепилась вдоль с носка.
С горя выпили. Жалко лыжи, славные были бывалые, надёжные и удобные, поискать. Пошли на второй загон. Сергей Николаевич встал на ближний номер, - куда с одной лыжей. Ребята опять подняли зайца, да не одного, - двух.
Один заяц метнулся на дальний номер, позже другой – на ближний номер. На дальнем номере даже выстрела не было, охотник отвлёкся по малой надобности, да на морозе и в суете - прямо в штаны. Надобность тут же замёрзла и проступила на брюках. Пришлось её как–то маскировать, неудобно всё–таки, тут уж не до зайцев. На ближнем номере Сергей Николаевич проворно поймал на мушку белый шарик и выстрелил двумя стволами дуплетом, опять перепутал второпях, и дёрнул за оба крючка. Зайца подбросило вверх. Он страшно, треснутым голосом, заорал и забился под одинокую пышную елку. Охотник бросился за ним, закружил вокруг ёлки, приноравливаясь куда ловчее ударить, скинул сломанную лыжу, так как она цеплялась за ветки ели, прижатые снегом. Заяц продолжал орать, терзая душу.
- С такого расстояния да двенадцатым калибром по такому комочку – это перебор, стрелять не стоит, - решил он. Перезарядить не успел, поэтому без страха приноровился ударить косого прикладом, взяв ствол в одну руку, и ... промахнулся, треснул прикладом в ствол дерева. Приклад развалился. Зайца добили подошедшие ребята рукояткой ножа по голове из жалости, так как охотнику смертельно раненный заяц был уже не нужен. Сергей Николаевич с растерянным и несчастным видом стоял в одной лыже со стволом в одной руке и обломком приклада в другой.
Возвращались все порознь, тем более что водка выпита, а ребята потеряли интерес к охотникам, забрав один трофей. Последовала череда попоек из–за огромного несчастья.
При такой любви к выпивке, вся жизнь - несчастье.
фото в свободном доступе интернета