На следующий день к командиру подводного корабля после утреннего завтрака обратился профессор Сибирский:
- Алексей Иванович. Ответьте, пожалуйста, а будет ли у нас возможность выйти из лодки, допустим, в батискафе. Этот выход нужен для того чтобы: во-первых их испытать, а во-вторых исследовать дно океана. Стыдно нам потом будет перед нашими соотечественниками, если мы этого не сделаем. У нас есть все возможности, и время, и батискаф, и место где мы можем заняться подобными исследованиями.
Алексей Иванович обратился к Илье, - Илья Витальевич, а что вы думаете насчет выхода профессора в «открытый космос»?
- Я думаю, что здесь слишком глубоко. Просто выйти в толщу океанской воды не эффективно и не интересно, а погружаться на глубину в три километра опасно. Анатолию Ивановичу куда более интересно будет видеть океанское дно, исследовать его с точки зрения заселения живыми организмами и растениями. Не такали? Господин профессор?
- Да, да, конечно, - почему-то смутился Сибирский. Очевидно, он ждал отказа, а здесь все так быстро решается в его пользу.
- Тогда, я думаю, надо эту экспедицию устроить около острова Белый, - продолжил Илья, - нам его все равно обходить, он у нас по пути будет. На какой глубине рекомендуете производить обследование, Алексей Иванович?
- Я, думаю, действительно настала пора нам испытать подводную лодку «Тритон» и батискаф. Предлагаю подготовить одну подводную лодку и один батискаф. Будем вести обследование дна океана на глубине от пятисот до тысячи метров. Как раз на этой глубине должен находиться газ в твёрдом состоянии, а где мельче там животный мир и растения.
И практически сразу он стал давать указания:
- Вахтенный, пишите в журнал приказ. В подводной лодке пойдут; - командир электромеханической части Сафонов Юрий Николаевич, он назначается командиром, Владимир Ильич и Елена Сергеевна. А в батискафе пойдут; - боцман Траут Виктор Иванович, он назначается командиром, профессор Сибирский Анатолий Иванович и Локтенко Илья Витальевич. К сожалению, как командир корабля, я не имею права его покидать. Жаль, конечно, но закон, есть закон. Профессор не забудьте взять с собой вашу «Смену», - очередной раз пошутил над учёным Юрий Николаевич.
- Вы ещё мне спасибо скажите за снимки, которые я сделаю, - спокойно ответил на шутку Сибирский. - Только у меня будут фотографии нашей прекрасной лодки на фоне морских чудовищ. Ещё просить будете хоть один снимочек. Я вас уверяю в этом.
- Ну что вы профессор. Вон сколько людей идёт на эту экскурсию и у всех современные цифровые фотоаппараты и камеры. Да у каждого еще и сотовые телефоны есть, они тоже и снимают, и фотографируют. Так что снимков будет миллион.
- Ну, посмотрим, посмотрим, - парировал профессор, - одна русская пословица говорит, смеётся тот, кто смеётся последним.
- Татьяна Ивановна и Марина Ивановна, вы желаете выйти в открытый океан? – продолжил Солдатов. Свободные места ещё есть.
- Нет, спасибо, - быстро ответила бабушка и замахала руками, - я лучше останусь здесь на лодке.
- А я бы пошла, это же очень интересно, Только на одной лодке с Илюшей, - неуверенно спросила Марина, боясь, что ей откажут.
- Хорошо, - сказал Алексей Иванович, - вы будете четвёртым членом экипажа батискафа. Виктор Иванович готовьте один Тритон и один батискаф к выходу в открытый океан. К острову Белому мы подойдём часа через четыре.
- Есть приготовить один Тритон и один батискаф к выходу в открытый океан, - отчеканил боцман и пошёл заниматься приготовлением.
Четыре часа в суете и волнениях пролетели незаметно. За один час до назначенного времени кок Чумичкин пригласил всех на обед, мотивируя тем, что неизвестно, сколько времени уйдёт на океанские исследования. На обед был подан отлично запеченный в духовом шкафу кальмар в сметане. Все, кроме Татьяны, с удовольствием кушали это блюдо. Бабушке же оно показалось жестковатым и непривычно пахнущим. Но её мнение никого не интересовало, и буквально в считанные минуты все тарелки были чисты. Но так как Татьяна Ивановна отказалась идти в открытый океан, ей ничего не стоило покушать в любое другое время.
Вскоре подводный корабль лег на жидкий грунт на глубине 400 метров в десяти километрах от острова Белый.
После обеда, все свободные члены команды и туристы собрались в торпедном отсеке. Сначала в переходной отсек затащили, это очень грубо сказано, лучше сказать поместили подводную лодку Тритон. Никаких усилий для её транспортировки прикладывать было не надо. Подводную лодку, как по маслу, всего два человека, легко переместили в переходной отсек. Затем, команда из трёх человек заняли свои места, и при помощи дистанционного управления командир миниподлодки Сафонов закрыл люк переходного отсека, заполнил его водой, открыл люк наружу, и тритон из шлюзовой камеры со своей командой отправился в свободное плавание.
После отплытия Тритона, то же самое сделали и с батискафом. Все свободные от вахты члены команды наблюдали за происходящим. Они находились здесь по приказу командира корабля. Одновременно с выходом батискафа и Тритона в океан, проводилось и практическое занятие по организации спасения экипажа. Буквально через десять минут и батискаф с командой, состоящей из четырёх человек, уже был на свободе. Остальные члены команды поспешили в кают-компанию, для дальнейшего наблюдения за действиями своих товарищей.
В иллюминаторы было видно, что оба, и батискаф и тритон, действуя слаженно стали, друг за другом опускаться в пучину и вскоре пропали из обзора иллюминаторов. Связь же с ними была постоянна, и Солдатов вывел её на громкоговорители, так что все члены команды могли слушать все переговоры.
Как только наши герои вышли на своих аппаратах из подводной лодки, их удивлению не было предела. Находясь в круглых пузырях, их ощущение было такое, как будь-то, они находились в открытом море, но, при этом, дышали свежим воздухом. Не теряя друг друга из виду, аппараты стали опускаться на океанское дно. На глубине 478 метров наши путешественники заметили признаки морского дна. Вокруг шарообразных куполов иногда проплывали рыбки и чилимы, как их окрестил по дальневосточному Владимир Ильич. На самом деле это были креветки. Наши путешественники на расстоянии пяти метров от океанского дна стали спускаться еще ниже по достаточно крутому склону. На дне они видели небольшие, метра по три, кусты ламинарии. А профессор, вошедший в азарт прогулки, начал по микрофону читать лекцию о Северном Ледовитом океане и подкреплять её тем, что видел воочию. В динамиках раздавался его профессиональный голос:
- Суровые климатические условия определяют бедность органического мира Северного Ледовитого океана как по биомассе и продуктивности, так и по количеству видов животных и растений. Исключение составляют лишь Северо-Европейский бассейн, Баренцево и Белое моря с их чрезвычайно богатым животным и растительным миром. По биомассе фитобентоса, например, Баренцево и Белое моря вполне сопоставимы с более южными морскими просторами.
Сейчас мы наблюдаем в основном ламинарии, фукусы, анфельции. Зостеры, имеющей важнейшее значение для рыбного хозяйства, поскольку заросли зостеры — это наиболее богатые нерестилища сельди, здесь уже нет. Хотя изредка ещё проскакивают небольшие стайки сельди.
Вообще-то фитопланктон в Северном Ледовитом океане насчитывает всего 200 видов, из них 92 вида — диатомовые. Диатомеи приспособились к своеобразной суровой обстановке океана. Многие из них поселяются не в толще воды, а на нижней, омываемой водой поверхности льда. Другие обитают на поверхности льда и в момент «цветения» придают своеобразный коричневато-желтоватый оттенок поверхности ледяного покрова. Считается, что поселение диатомовых на поверхности ледяного покрова ускоряет его таяние.
Голос профессора, не умолкал. Он говорил постоянно и по его голосу все знали, что в экспедиции все нормально и всегда были в курсе происходящего, а голос профессора продолжал информировать:
- Диатомовая флора образует основную массу фитопланктона — до 79 % в Баренцевом море и до 98 % в Арктическом бассейне. Число видов диатомовых убывает от 92 в южной части Баренцева и в Норвежском море до 40 в Арктическом бассейне.
Зоопланктон Северного Ледовитого океана также небогат из-за неблагоприятных климатических условий. В Гренландском, Норвежском, Баренцевом и Карского морях насчитывается 150 - 200 видов зоопланктона, в Восточно-Сибирском море — 80-90, а в Арктическом бассейне — всего 70-80 видов.
В Атлантическом океане от 1500 до 1800 видов зоопланктона, при биомассе 100- 350 г/м2. В море Лаптевых количество видов зообентоса снижается в 2-З раза, средняя биомасса составляет лишь 25 г/м2. Фауна литорали морей восточной Арктики поражает своей безжизненностью. Особенно бедна донная фауна Центральной части Арктического бассейна.
Нектон Северного Ледовитого океана насчитывает более 150 видов рыб, из них большое число промысловых (сельдь, тресковые, лососевые, скорпеновые, камбаловые и др.). Скорпеновые представлены морским окунем, улов которого составляет значительную часть общего улова промысловых рыб. Некоторые рыбы — бельдюговые, сайка и другие — сами по себе не имеют промыслового значения, но крайне ценны как основная пища промысловых рыб и морских млекопитающих — белух, тюленей, моржей.
Сейчас, кроме сельди, мы ничего не наблюдаем, но когда будем изучать морское дно и брать пробы, возможно увидим и камбалу.
Млекопитающие — тюлени, моржи и другие — также характерный элемент нектона Северного Ледовитого океана. Представителем фауны океана следует считать также белого медведя, жизнь которого в основном связана с дрейфующими, паковыми льдами или береговым припаем. Вот сейчас мы опустились до глубины семьсот метров и пытаемся взять пробу грунта океанского дна. Ну, надо же, - и профессор закатился смехом, - наш забор грунта как раз потревожил огромную камбалу, и она улепетывает с этого места, подняв много ила.
В целом можно утверждать что, несмотря на сравнительно бедный видовой состав, органический мир Северного Ледовитого океана отличается большим своеобразием, чем, например, флора и фауна Индийского океана, которая выражена преимущественно тихоокеанскими формами. Фауна северных морей, не поражает глаз наблюдателя ни яркими красками, ни причудливой формой тела, но выделяется целым рядом очень специфических особенностей. Одна из таких особенностей — гигантизм, свойственный некоторым формам. Так, в Северном Ледовитом океане обитают самые крупные мидии, имеющие промысловый интерес. Самая большая медуза — циания, достигающая в поперечнике 2 м при длине щупалец до 20 м, самая крупная офиура — голова Горгоны». В Карском море известны гигантский одиночный коралл, морской паук, достигающий в размахе ног 30 см.
Еще одна любопытная черта организмов Северного Ледовитого океана их долголетие. Так что, дорогие товарищи, чем дольше мы пробудем в Северных широтах, тем будем здоровее и дольше проживём.
Через несколько минут молчания профессор продолжил:
- Конечно, здесь на глубине животных, которых мы видим на поверхности океана, не видно, хотя мы опустились уже до 850 метров. Ой, кто это. Держите батискаф, не давайте ему утащить нас в бездну.
- Профессор, что у вас случилось, - запросил Солдатов.
- На нас напал гигантский осьминог или кальмар. Точно такой же, который нападал на нашу лодку вчера.
- Профессор, он один.
- Один, один. Обхватил нас щупальцами и тянет на дно. Пытается клювом продолбить нашу кабину. Работа двигателями не помогает. Нет, это точно осьминог, потому что голова от тела не отделена, и тело не как стрела, а как мешок. Если он нас затащит между камней, хана.
- А, где Тритон?
- Я тритон. Вижу, как на батискаф напал осьминог. Его размер, только голова метров пять в диаметре. Пытаюсь напасть на него сзади. Вот, негодяй, захватил нас одним щупальцем и держит. Пытаюсь оторваться, не получается.
- Профессор, ударьте его разрядом тока, там такая возможность предусмотрена. Главное что бы его щупальца контактов касались.
Через пару минут профессор радостно прокричал:
- Ура, наконец-то, отстал, выпустив в воду фиолетовую жидкость. Идем как в ночи, ничего не видно. В-о-о-о-т - посветлело.
- Идите дальше осторожно. Друг на друга не навалитесь, и держитесь подальше от дна.
А профессор, как ни чего не случилось, продолжил свою лекцию:
- В холодных арктических водах развитие жизненных процессов протекает медленно, и многие организмы здесь достигают половой зрелости гораздо позже, чем в теплых морях. Например, мидии в Баренцевом море живут до 25 лет, тогда как в Черном море возраст мидий не более б лет. Долгожители и многие промысловые рыбы.
Так, треска живет до 20 лет, палтус — до 30-40 лет. Короче, фауна Северного Ледовитого океана — это «фауна стариков». Кажется, что здесь совсем не холодно. Актинии, морские лилии, водоросли. Так выглядит дно. Слой ламинарии на склоне. В прогалинах большие колонии актинии. Прямо как в саду,- продолжал свою лекцию профессор.
- Сейчас мы опустились на глубину один километр. На дне видим как бы лед это, очевидно и есть замёрзший газ метан, но он не выпускает пузырей, значит, находится в стабильном состоянии.
Профессор ещё много говорил о состоянии дна океана, но наконец, произнёс:
- Все мы работу закончили и возвращаемся на базу.
На обратном пути Анатолий Иванович продолжал говорить про Северный Ледовитый океан его флору и фауну, не забыл даже птиц:
- Морские птицы в Арктике так же широко представлены. Ведут они преимущественно колониальный образ жизни и обитают на берегах, но неразрывно связанные с морем, с морской фауной. Все население гигантских птичьих колоний - «птичьих базаров» питается исключительно за счет пищевых ресурсов океана.
Через пять часов наши герои – путешественники прибыли на лодку. По заходу в переходной отсек замечаний не было, и они, даже не опоздали на ужин. За ужином было столько разговоров, и о бое с осьминогом, и о рыбных ресурсах океана, и о ламинарии и как её готовить. Когда стали проверять что там такое собрал профессор в свой батискафский «бардачок», то обнаружили там не только крупный лист ламинарии, который он захватил искусственной рукой, но и двух небольших осьминогов.
Только теперь Анатолий Иванович понял, почему на них напал гигантский осьминог. Очевидно, он охотился за этими небольшими осьминогами, осьминоги являются каннибалами, а они, увидев батискаф, решили в нем спрятаться, а гигантский осьминог, погнавшись за ними, захватил щупальцами батискаф. Вот такая катавасия в итоге и вышла.
Ламинарию Анатолий Иванович отдал Чумичкину, а с осьминогами решил проделать опыты.