Седая гоблинша, заботливо обработала чистой ветошью, длинный порез на левой руке худого, поджарого паренька, с длинными рыжими волосами, заплетёнными на висках в косички. Ловко вдев нитку в иглу, принялась накладывать стежок за стежком на живую плоть. Судя по всему, делала она это далеко не в первый раз. Стиснув от боли зубы, юноша, тем не менее, не издал ни звука.
- Акке, ну зачем ты опять ввязался в драку?
- Я мужчина! Я воин! Я врагов убивал!
- Мужчина, мужчина кто же спорит, но голову то надо на плечах иметь? Ну, сколько раз я тебе говорила?
- Они первые начали, матушка Келда.
- Не сомневаюсь. Они просто тебя хорошо знают, - вздохнув, произнесла гоблинша, балансируя на досках. Чтобы оказать помощь своему приёмному сыночку ей пришлось с ногами забраться на лавку и даже в этом случае доставала она сорванцу только до плеча.
- К тому же ты сама учила меня быть искренним. Говорить правду, - ударил кулаком по колену юноша.
- Учила, но не в ущерб себе.
- Этого не помню. Ты же не знаешь, как там всё произошло? У меня выбора не было!
- Так расскажи, милый.
- Ай! – вздрогнул Акке. – Сотня воронов Черноокой!
- Больно?
- Ммм, нет.
- Ну, давай, давай говори. Буду слушать внимательно, и штопать твою руку.
- Ладно. Фууух!
- Терпи. Надо стянуть края раны, а то грязь попадёт, и всё.
- Что всё?
- Некому будет в хирде потасовки устраивать.
- Я же не виноват, что они все ко мне цепляются! Просто так. Без причины.
- Милый, это я уже слышала. Ты же знаешь почему?
- Знаю.
- Почему?
- Я человек.
- Верно. Да ещё отцом твоим приёмным был дворф, а мать, то есть я – гоблин. Горный народ консервативен.
- Я скучаю по папе.
- Ох, и я скучаю по Вагни. Если бы ты только знал как. Ну ладно, хватит грустить, сказывай.
Прикусив нижнюю губу и нахмурив брови, юноша начал рассказ:
- В общем, вчера с ночи, мы с ребятами Бруни, отправились в Вегард. Надо было караван с серебром и медью до города довести.
- Дороги сейчас не спокойны. Поди, опять гремлины озоровали?
- Да так, немного. После Дальних Костров попытались устроить нам засаду, потеряли убитыми четверых и сбежали.
- Хорошо, - одобрительно кивнула Келда. - Сейчас будет больно, милый.
- Псссс! Не б-б-больно.
- Продолжай.
- К городу прибыли после восхода. Только ворота ещё были закрыты.
- Почему?
- Король Грегер повелел теперь купцов за стены пускать только после десяти утра. Говорят, просто дрыхнет допоздна и не хочет подарки от гостей терять. Люди его жадны больно, всё под себя тянут.
- Ну и ну.
- Пришлось нам три часа стоять под стенами. Нас там много было. Берси со своими, мёд, грибы, ягоды снаружи привёз, Колль с Красных холмов белый уголь притащил, Рауд из Синдри камни для ювелиров…
- Я поняла, поняла. Давай дальше.
- Ахх! – снова вздрогнул от боли Акке. - Мы поприветствовали друг друга, пошутили, посмеялись, а потом заявились орки.
- Да что ты! Торговать? – всплеснула руками Келда.
- Ага. Мы же мир с ними заключили вот они и решили показаться. Говорят, Грегер их лично пригласил. Сам Аграх-хану прикатился со своими Оранжевыми щитами.
- Ох, ну надо же! И что они?
- Ну, по началу-то было всё нормально, а потом к воротам прискакал Болли.
- Фуу! Сын оборотня и саламандры! Тьфу, на него!
- Вот, вот. Он типа всем заявил, что хочет Грегеру подарок сделать. Подмазаться решил, предатель.
- Наверняка опять притащил что-то механическое. Любит он эти людские вещицы с разноцветными огоньками. А они опасны, клянусь длинным носом Пещёрной Вдовы! Помнишь Сидри с Нового акведука? Ну, того, что раньше торговал посудой? Позарился простофиля на такую штучку и потерял руку. Или ногу? Сейчас уже не помню точно. Давно его не видела. Демонские машины, - протараторила гоблинша, сдувая седую чёлку со лба. - Заболталась, извини. И что Болли Оборотень и его люди сделали?
- Они начали задирать орков. Смеяться над ними.
- Поганцы. А ты милый?
- Ну, знаешь, мне их…
- Жалко стало? Ты же с ними воевал?
- Так-то другое. Это в бою. А тут подло. Болли же знает, что ответить ему они не смогут! Дочери и младший сын Аграх-хану теперь живут в Вестмаре под охраной, и если что…
- И что ты сделал непутёвый?
- Я сказал Болли, что он не прав.
- Ага, так значит и сказал, вежливо?
- Ну, почти. Я сказал, что рот его, что анус саламандры и…
- Всё, дальше не продолжай.
- Аааа! – взвился с лавки юноша, но был удержан цепкими пальцами матери.
- Так тебе и надо. Потом что было?
- Он назвал меня человеческим… мама, я не хочу это повторять.
- Акке, ты всегда на это ведёшься. Я знаю, что тебе тяжело. Ты человек, а вокруг тебя дворфы, гоблины, орки, тролли! Тебе сложно сынок, не со своими, с чужаками. Но ты же знаешь, что люди погибли, ты последний. Сначала война, потом каменная оспа их выкосила. Мы с отцом принесли тебя снаружи еле живого. Чудом отпоили! Ты сам ходил в долину и за холмы, и видел, что людские города стоят пустыми!
- Мама дослушай меня! Пожалуйста!
Скрип! Шуух! – раздалось позади.
- Я же просила тебя убить эту противную мышь в кладовке!
- На прошлой неделе убил.
- А кто же тогда скребётся?
- Ты будешь меня слушать или нет?
- Слушаю. Ещё парочку стежков и всё, - прищурив глаза, Келда ловко перерезала нитку маленькими бронзовыми ножницами.
- Я вызвал его на поединок.
- ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ???
- Мама, у меня выхода не было. Ай! Ай! Мне же больно!
Схватив стоящий возле камина совок для углей, гоблинша осыпала сыночка градом ударов. Не сильных, но чувствительных.
- Не было выхода?! А оставить мать одну сложив свою голову? Это как?! Правильно?! Для кого я жить буду?!
- … матушка, там же представители почти всех дворфских кланов были и орки. Как бы я потом смог жить. В хирд труса не взяли бы, на работу тоже. Даже подмастерьем! Ты же знаешь. После таких оскорблений мне бы пришлось…
- НЕ НАДО БЫЛО ВЛЕЗАТЬ! Тоже мне придумал орков защищать. Рассказывай! Сиди смирно, я порез за ухом зашью.
Бесцеремонно взвившись на лавку Келда рывком подняла рыжие космы юноши.
- Ай! Бруни заявил, что поединок состоится, но только подкреплён, он должен быть трофеем, иначе он не позволит.
- Я сегодня же этому краснобородому волосёнки-то повыдёргиваю. Нет, чтобы отговорить мальца так он наоборот! Друг семьи называется!
- Мам, я поставил отцовский меч и щит.
- ЧТО?!!!! – гоблинша свалилась с лавки, но до пола не долетела, Акке поймал её и быстро поставил на ноги. - Ты сдурел? Они же цены огромной! Это же работа мастера Энд…
- Я знаю, - перебил мать юноша, встав над Келдой в полный рост. - Все знают. Поэтому Оборотень и согласился. Он в ответ поставил подарок Грегеру.
- Вот оно что. Так это Болли тебя так избил? Руку порезал? Что теперь? Сколько мы ему должны сверху?
- Мам, ну ты же видишь, меч и щит здесь, - указал Акке гоблинше на стоящие возле стены оружие.
- И что это значит? – уперев острые кулачки в бока, нахмурила брови Келда.
Юноша, ожидая бурю, втянул голову в плече и тихо, еле слышно, произнёс:
- Я его убил.
- ЧТО?!
- Ай! – длинноносый материнский ботинок врезался в лоб Акке.
Гоблинша села на пол, часто задышала и притворно закатила глаза:
- Ой, мне плохо, принеси мне сердечных капель.
- Сейчас, сейчас я быстро!
Пока сын бегал на кухню, что-то ронял, чем-то стучал, Келда пыталась сообразить к кому ей бежать за защитой от головорезов Болле Оборотня. Вот в прошлом году портной Кнуд задолжал ему тридцать пять серебрёных талеров, так они сожгли его лавку. Вся гоблинская семья неделю у них жила пока не собрала денег на поездку в Вестмар где у Кнуда живёт брат. Все кресла и кровати его ребятня им обоссала.
- Что теперь будет? – произнесла гоблинша, залпом выпивая принесённые сыном капли.
- Я всадил ему отцовский меч прямо в сердце. Сверху, в просвет между доспехами, как папа мне показывал. Он даже не успел меня ни разу ударить. Уход, парирование и удар! Недооценил меня! А я, между прочим, тролля убил!
- Вместе с Бруни.
- Ну и что? Это было два года назад. Я ребёнком тогда был. Теперь мужчина.
- Да знаю, я знаю, что силён ты не погодам. И ловок, не то что дворфы, - ласково обняла севшего на корточки сына Келда.
- Я как ты, мама.
- Ты мне зубы-то не заговаривай. Так… а почему ты в синяках, ссадинах и рука порезана? Что это я зашиваю?
- А это? … это потом, - снова втянув голову в плече Акке, и забегал глазами по комнате.
- Что значит потом? Отвечай немедленно!
- Ну, Хрут…
- Это помощник Болли, со сломанным носом?
- Да. Он сказал, что теперь всё добро его хозяина принадлежит ему. Меч и щит, могу оставить себе, и проваливать пока ноги носят.
- Ну и шёл бы.
- Да, я хотел. Но… заглянул в повозку и увидел…
- То есть ты рисковал жизнью из-за куска железа? Пищащего и моргающего механизма? Серьёзно? ТЫ ЧТО СДУРЕЛ?
На этот раз в голову юноше полетели второй ботинок, лампа, и веник. Причём летело всё это с очень приличной скоростью, и даже было не понятно как Келда может бросать предметы так метко и быстро.
- Я не мог ему отдать… - кричал Акке, уворачиваясь от бронзового стакана, резинового мячика, который юноша искал уже целый год, крысы и солдатика изображавшего дворфа рубящего голову дракону.
Запыхавшись, Келда замерла на месте.
- … у меня нет слов. И что дальше?
- Бруни сказал, что это не по правилам, орки нас поддержали, - продолжил юноша, опускаясь на лавку.
- Орки? С ума сойти, орки поддержали человека и дворфа. Да когда такое было?
- Сегодня утром.
- Это риторический вопрос!
- Ри-рито-хрический?
- Потом объясню. Дрались?
- Сражались, мам.
- Один хрен! Убили кого-нибудь?
- Нет, слава Копьебородому! Трое легко раненных наших и один орк.
- Фууу! Значит повезло. Хрут со своими уцелел. Всё закончилось миром. Договоримся.
- Нет, мам. Хрута и его дюжину… того. Отправили в Страну вечных сумерек.
- !!! Ты же сказал, никого не убили? – на этот раз Келда покачнулась без притворства.
- Наших нет. Но ты не переживай, всё хорошо. Болли и его люди изгои. Кланам на них плевать. Король так и сказал.
- ГРЕГЕР ВСЁ ВИДЕЛ?!
- Ага. Он нас рассудил. Караван Болли мы поделили между мной и хирдом. Две повозки Бруни, две мне. Матушка там вещей разных - меха, украшения, серебро! – Акке подбежал к окну и отодвинул шторы показывая замерших во дворе шестилапых впряжённых в заваленные барахлом повозки. Мы богаты! Фургон с людскими штуками, правда, забрал себе.
- Ну, слава Копьебородому! Подарок тоже?
- Не подарок, он мне отдал. Сказал, что ему и меня одного достаточно.
- Сразу говорю, чтобы этой людской пикалки у меня в доме не было! – смешно подпрыгнула гоблинша, выхватывая из рук юноши свою обувь. - Унеси её во двор!
- Мам да…
- Не мамкай мне, где она? Где?
- В кладовке. Я думал, ты кричать будешь, сначала решил всё рассказать.
Плечи Акке снова подозрительно поползли вверх. Злобно сощурившись Келда по-змеиному прошипела:
- Там же мышь. Она все провода перегрызёт и будет хлам. Даже не базаре не продашь!
Бросившись к кладовке, гоблинша сильно дёрнула дверь на себя. От её рывка наружу что-то вывалилось. Это что-то было закутано в мешковину, но снизу торчали две худые ноги в тяжёлых башмаках. Сделав пару шагов "мешок на ножках" споткнулся и растянулся на полу, ойкнув. Мешковина мгновенно слетела и из-под симпатичной рыжей чёлки на Келду взглянули два небесно-голубых глаза таких же, как у её приёмного сына.
Брови гоблинши сами собой поползли вверх от удивления. Всплеснув руками, она почувствовала, как сердце её попыталось вырваться их груди от радости.
- Не может этого быть! Это... это же девочка!
ГЛОССАРИЙ:
Акке (сканд.) – Искренний;