Она познакомилась со мной в трамвае.Я только лишь заглянул ей через плечо – хотел посмотреть какую книгу она читает. Накрутив на изящный пальчик свой рыжий локон со лба и заведя его за ушко, она вцепилась в мой галстук и притянула меня к себе.
В назначенный день она опоздала на полчаса, а затем явилась хромая на сломанном каблуке, о чем известила меня еще издали своим умопомрачительным смехом.
-- Ты знаешь… Разумеется, ты на меня не обиделся…Но ты даже себе не представляешь!…
Под взглядами прохожих она возложила на меня все свои сумочки и, прочитав на моем лице выражение растерянности, лаконично заметила:
-- Тебе не здоровится? Ты похож сейчас на высушенную на солнце сливу!
Надо сказать, что у меня склонность к пессимизму. В самом деле, сколько раз в своей жизни из двух зол я выбирал оба. Помнится, когда я сдавал экзамены в школе, а потом в ВУЗ , я всегда оставлял один билет не выученным. И что? Мне ВСЕГДА доставался именно этот! Зная и помня об этом, я глядел в горящие карие глаза этой юной амазонки и уныло сознавал, что вытащил для себя в ее лице именно этот несчастливый и странный билет…
В другой раз она повела меня в театр, где на протяжении всего первого действия шепотом объясняла и рассказывала мне на ухо что-то о Ларошфуко и Гомере, Рабле и Вознесенском. А в антракте, едва отпустив в туалет, усадила за столик в буфете, где мы благополучно просидели с ней до конца спектакля и где она поведала мне все грандиозные сплетни о своих, как мне подумалось, не менее удивительных подругах. И закончила предложением поехать в ресторан. Сегодня ей хотелось шиковать!
Она бежала, тащила меня за собой, излучая при этом целую бездну ребячества, запросто перескакивая залитые июльским солнцем лужицы, и только высокие каблучки ее экстрамодных туфель , весело стуча по асфальту, возвращали к мысли, что мы НЕ ПАРИМ В ОБЛАКАХ…
В ресторане я впервые понял, что начинаю к ней привыкать после того, как она в восьмой раз за вечер заказала одну и ту же музыку, всякий раз объявляя мне и сидящим поблизости, что сейчас будет «белый» танец. Допивая очередной фужер на брудершафт, я привычно совершал изящный маневр вокруг стола и со всей присущей мне обходительностью приглашал свою даму на танец. Дама не отказывалась, хлопала своими длинными ресницами в знак наивысшего блаженства и, что меня особенно раздражало, выслушав мое приглашение, каждый раз делала слегка изумленное выражение лица, словно бы она видела меня первый раз в жизни…
-- Ты надеешься затащить меня в постель?! - спросила она, когда я нес ее на руках по ночному городу в свете фонарей и растущей луны. - Ты воспользуешься тем,что я выпила слишком много и не в состоянии сопротивляться?!..
А я согревал в объятиях ее худенькие коленки и рассказывал ей о том , как в детстве мечтал стать астрономом. И, указывая на небо, называл ей одно за другим далекие и загадочные созвездия… Она уснула сразу, вот так у меня на руках, предоставив меня моему звездному небу и аромату своих французских духов. Когда наконец, как ребенка, я заботливо уложил ее поперек двуспальной кровати, а сам намеревался сделать то, о чем мечтал с первого мгновения нашего знакомства - СМЫТЬСЯ, я вдруг почувствовал, как хрупкий кулачок этой миловидной бестии накручивает на себя… мой галстук.