«Вместе весело шагать по просторам (па-ра-рам), по просторам (па-ра-рам), по просторам (па-ра-рам)…» - музыкальный руководитель бодро ударяет в клавиши пианино, а мы парами входим в зал. Паркетный лаковый пол, у стены на полу ковер, над ковром портрет Ленина. В левой стороне стены - стеклянная дверь в страшный мир, называемый «медпунктом».
У всех на ногах чешки, которые не скользят. Мы разучиваем утренники на 23 февраля, 8 марта, на 1 мая, ноябрьские праздники, праздник осени, Новый год, выпускной.
Мы с сестрой бабочки! Мама пошила два платьица из марли в два сложения, покрасив их в красный и желтый цвета. Юбочки с воланами в три яруса, -получилось очень красиво! Крылья натянула на проволочный каркас, украсила мелкопорезанным дождиком. Усики - из проволоки, обернутой фольгой, почти как корона. В те времена достать ткань было сложно, поэтому шила из марли.
Сценка: на бумажном цветочке сидят бабочки, летит пчелка, будит бабочек, мы должны встать медленно, а потом порхать. Номер отработали, настал день выступления! Собрались родители, бабушки, дедушки, зрителей очень много.
Сидим на цветочке, летит пчелка. Мы сидим, пчелка летит, мы сидим.
Пчёлка шепчет: «Вставайте!» Мы сидим, охваченные ужасом, что на нас все смотрят. Уже пчёлка кричит: «Вставайте!» А мы всё сидим.
Столько глаз устремлены на нас! Встать -это еще больше привлечь внимание, а хочется спрятаться! Не помню, провалили ли мы номер? Но потом фотограф выбирал себе бабочек, чтоб поместить на полосу газеты. Выбрал нас. Мы стоим, держась за руки с мальчиком-кузнечиком. Фотография вышла в газете.
Эти же платьица, но на голове сиреневые бумажные цветочки-колокольчики, и мы уже не бабочки, а колокольчики. Играет «Турецкий марш» Моцарта, и мы бежим, держа в руках и звоня металлическими колокольчиками. Колокольчиков было мало, поэтому воспитательница сказала, что нужно купить, чтоб у всех были. Мы купили, и они были не такие маленькие, как выдавали, а побольше. После представления все колокольчики собрали в коробку, и наши тоже туда ушли, и было обидно, что мы их купили, а их забрали. Колокольчики так запали в душу, что мама нам новые купила.
В другие дни вместо музыкальных занятий были “уроки творчества”.
Урок лепки из пластилина. Воспитательница выносит на огромном подносе разноцветные кусочки пластилина. Налетает толпа, хватают жменями по несколько кусков, в драке распихивают локтями. Я стою молча и жду. Всё разбирают и на подносе сиротливо лежат 2 кусочка: черный и коричневый.
Коричневый забирает сестра, а чёрный - это значит мой! Задание: слепить то, что вам больше всего запомнилось от прошедшего утренника. Все лепят. А что можно слепить из чёрного пластилина если ты не Малевич? И я леплю, как если бы это был цветной: девочка, и в руке у неё цветущие яблоневые ветви (такой у нас танец на утреннике был с бумажными цветами на 1мая). Но разве это девочка? – это абориген какой-то, и разве ветки – дубины а-ля «каменный век». Получился чёрный арап с дубинами. Мне не нравится!!! Если бы платье красное, да цветы белые…
Потом все выставляют свои работы на фанерную ступенчатую подставку и начинается самое главное - выбирают самую красивую поделку. Не помню, чья работа заняла 1 место, но над моей смеялись. Потом воспитательница говорит: «В следующий раз каждый берёт свою работу и из неё лепит другую поделку! Чтоб никаких драк!» Я чуть не плачу, опять один черный цвет!
Мы изучаем часы, всем выдали часы со стрелками на болтике. Воспитательница называет время, мы должны повернуть стрелки и поднять часы вверх, показывая.
- Один час!
Перевела стрелки, показываю.
- Не правильно, Оля!
Как же неправильно? Я ж хорошо в часах разбираюсь.
- Три часа тридцать минут!
Перевела стрелки, снова показываю.
- Оля, опять не правильно!
Что ж такое? Смотрю,а у меня какое б время не выставила, но при вертикальном положении стрелки падают на полшестого из-за ослабленного болтика.
Какое время в садике самое ненавистное? Конечно же “тихий час”! Его не любили все.
Панциреые скрипучие кровати, стоящие вплотную друг к другу по две.
- Ложимся на правый бок, ладони под щеки, закрываем глаза и спим!
- На правый бок, а не на спину! Руки под щеки!
Поза неудобная! Я закрываю глаза и притворяюсь. Иногда накрываюсь с головой, тогда можно лежать с открытыми глазами. Лежишь в “тоске необъяснимой” и ждешь когда же все закончится. Перед глазами плавают мушки-червячки, рассматривашь их. И еще если закрывать попеременно то левый, то правый глаз, то изображение имеет разную цветопередачу, отличающуюся немного по тону: левый глаз теплый оттенок, правый холодный.
Поход в туалет был кратким избавлением от лежачего заточения, но я боялась вставать в туалет, т.к. на подъемы воспитательницы все же возмущались, лежала и терпела.
Однажды на кроватях у меня в ногах мальчик и девочка слишком разошлись. Они показывали друг другу то, чем отличаются мальчик и девочка. Воспитательница это увидела и устроила грандиозный скандал! Виновники были наказаны: их заставили встать на стол здесь же в спальной комнате и стоять без трусов теперь на всеобозрении. Они ревели от унижения и стояли на виду у всех.
Были и другие наказания за разные проступки. Например такое: ребенка садили в мешок из матрасной ткани и завязывали сверху веревочку, чтоб он не выбрался. Дитё металось в мешке, билось в истерике. А все остальные дети смотрели и содрогались.
Воспитательница грозила отрезать пальцы, если кто придет в садик с неостриженными ногтями и мы все верили, что так оно и будет и просили маму состричь ногти покороче. Мама успокаивала, разубеждала.
Однажды в садике решили проводить процедуры закаливания, они проходили в комнате, где стоят умывальники на пути к туалетам (туалеты были общие для мальчиков и девочек и никаких дверей не предполагалось).
Строились в цепочку и пошитой из полотенца мокрой рукавичкой натирали спину впереди стоящему малышу. Но такое мероприятие не прижилось.
-На прививки! - это страшное слово било наповал.
Дети подходят к шкафчикам переодеваться и идут в медпункт, мы с сестрой не переодеваемся, а просто жмемся у шкафчиков, мы знаем, что нам нельзя прививок. Если сейчас сделают прививку,мы умрем, -проносится в голове. Но от воспитательницы можно ждать чего угодно, она может насильно потащить делать прививку. Я стою и понимаю, что это может быть последний миг моей жизни и так не хочу умирать! Дети ушли, мы остались. Потом по одному, парами возвращаются “уколотые”, а мы так и стоим в коридоре у шкафчиков. Вот уже все возвратились, тогда и мы заходим в группу.У нас был медотвод!
Вспоминаются зимние дни, на улице мороз. Как правило в любую погоду, если только не дождь, выводили гулять на улицу. На мне войлочные зеленые сапожки на шнурках, сапожки осенние, не предназначенные для морозов, но других нет. Хоть и носки, но замерзаешь в сапожках быстро. У сестры такие же. В руки тоже холодно, хоть и варежки. Проходит некоторое время и мы уже не чувствуем ног, хотим зайти в помещение садика и погреться. Заходим, но нас встречает техничка с тряпкой и ведром:
- Не положено! Время прогулки еще не закончилось!
- Мы замёрзли!
- Еще рано!
Мы стоим на лесенке, замерзая вконец, слезы режут кожу щек. Ноги уже не чувствуются и плохо поддаются какому-либо движению. Я испытываю настоящие пытки и абсолютную беспомощность. Нас ни разу ни пустили погреться.
Эта невыносимость холода в ноги и руки осталась по жизни, ни в одних сапогах, будь они на меху, я не могла согреться, ноги замерзали стремительно быстро. Также и пальцы: даже плотной шерстяной вязки варежки не защищали от мороза. И когда мы уже ходили в школу и пальцы невозможно мерзли, мама пошла шкуряные рукавицы из заячьего меха (мехом внутрь), а поверх еще и вязаные, смотрелись как боксерские перчатки, но наконец-то было тепло.
Весной нас иногда водили в соседний парк кататься на качелях и каруселях. Это было хоть какое-то но событие, выход из границ садика. Тут уж и я, обычно, молча где-то стоящая, любила покататься.
В парке был ряд качелей-лодочек, они считались взрослым аттракционом, т.к. и родители не прочь были покататься на них. Ходили слухи, что если хорошо раскачаться, то можно совершить полноценный оборот, а то и два. Качели и правда были не для малышни, один толчок и тебя уносило далеко от земли.
Здесь же были детские карусельки, горки. Но на горках было неприятно кататься, т.к. туалета в парке не было и место под горкой использовалось в туалетных целях, оттуда сильно воняло.
Когда шли в парк и из парка, то нужно было держаться за одежду впереди идущего соседа, чем только тормозишь перемещение.
И вот наконец-то в садике выпускной!
Когда еще готовились к выступлению воспитательница раздавала слова, мне достались такие:
“Спасибо нашим поварам за то, что вкусно варят нам!”
Я стою, дистрофик, самая худая из группы и тихо проговариваю эти свои слова. Получается картинка не соответствующая действительности
Дома маме рассказываю, она удивляется, почему эти слова дали мне, а не какой-нибудь полной девочке. На следующий день эти слова отдают крупной полной девочке Тане, и пазл складывается.
А мы с сестрой играем в сценке про школу. Пять человек держат буковкии “ШОКОЛАД”, нам с сестрой по две буковки. Подходит школьник и забирает у меня “О”, а сестры “Д” и остается “ШКОЛА”.
Выпускная песня: “ Детство, детство, детство -это смех и радость”. Воспитательницы сделали из альбомных листов настоящие веера, разноцветные. И во время исполнения песни мы танцуем и раскрываем и закрываем веера, получается эффектно.
Платья на выпускной пошила мама. Но верени оставалось мало - всего одна ночь! И мама, как Золушка, шила на бал за ночь платья. И даже уже наступило утро, а платья не готовы. Она отправила на в садик, а сама еще дошивала. И успела! Как раз к началу выпускного!
Приносит мама платья! – какие красивые! Воздушные белые, с крылышками по плечам, юбочки солнцеклешем, и серебряный поясок-ленточка! Как здорово в нем было кружиться!
Началось выступление, и в отличие от проваленного некогда номера с бабочкам, мы выступили хорошо.
А потом был конкурс: нужно было взять со стула портфель и собрать в него все школьные принадлежности, кто быстрее. Участвуют по два человека.
Теперь наша с сестрой очередь. Собираем каждая в свой портфель на сколько хватает скорости. Все, готово! Мы синхронно, не смотря друг на друга, застегивем портфели и поворачиваемся к залу! Ничья!
Теперь, как говорится, банкет. У каждого на столе стоит блюдечко, на котором лежит ОДНА клубничинка. Дети гурьбой заходят в комнату и когда мы подходим к своим местам, оказывается, что мою и сестринскую клубнику кто-то по дороге к своему месту съел! У каждого свое постоянное место, поэтому тот, кто взял, знал, чью клубнику он забрал. Было обидно. Больше клубники нет. Это был май и еще никто в этом сезоне клубнику не пробовал.
После выпускного мы пошли в фотоателье,которое располагалось на этой же улице, мы идем, останавливаемся и кружимся в своих платях. Радостно, что садик позади! Что на улице весна, что такие красивые платья! И впереди столько всего нового и интересного!