В кают-компанию вошёл командир лодки Солдатов Алексей Иванович.
- Уважаемые друзья, - сказал он, - мы погрузились на глубину 500 метров и идём курсом норд, точно на северный полюс. Правда по пути примерно через сутки нам надо будет обогнуть остров Белый, так как он находиться у нас на пути. А сейчас по морской традиции, для того чтобы наше путешествие прошло благополучно, всем участникам похода, которые впервые опустились на глубину более 100 метров необходимо поцеловать качающуюся кувалду и испить плафон забортной воды. Кстати не все члены моей команды погружались на сто метров, так что у вас будет впереди пример, и вы увидите, как это делается. Пройдёмте, пожалуйста, в торпедный отсек.
Все молча, последовали за Солдатовым. Разговор об этой процедуре шёл заранее, все знали об этой странной традиции и были готовы её пройти. Татьяна побледнела. Выпить просто стакан воды для неё всегда было мукой, а здесь надо выпить целый плафон. Это её несколько напрягало.
Когда зашли в торпедный отсек, увидели кока Чумичкина, который ждал команды на процедуру посвящения в подводники. Посредине отсека к трубе была привязана пятикилограммовая кувалда, а рядом на торпеде стоял графин, наполненный забортной водой. Руководил посвящением в подводники боцман Траут.
- И так, уважаемые путешественники, и наш кормилец Николай Петрович, сегодня 28 марта 2035 года вы впервые погрузились в Северный Ледовитый океан на глубину 500 метров. Что значительно превышает глубину 100 метров, после преодоления этой глубины, по морской традиции присваивается титул подводника, для чего по обряду целуется качающаяся пятикилограммовая кувалда и выпивается плафон солёной забортной воды. Плафон, как вы видите не очень большой. Это выполнить каждому обязательно, так как от этого зависит, будет ли наша экспедиция успешной, вернёмся ли мы домой живыми и здоровыми. Первым начинает уважаемый Николай Петрович, приступим.
Боцман подошёл к кувалде и качнул её. Кувалда медленно начала свои движения взад – вперёд.
- Целовать кувалду надо при обратном движении, вдогонку. Если попытаетесь поцеловать кувалду навстречу движению, можете остаться без зубов и с расквашенным лицом. Будьте внимательней, предупредил Виктор Иванович.
Чумичкин подошёл к кувалде и с кажущейся лёгкостью поцеловал её. При этом ни один мускул не дёрнулся на его лице. И только тяжёлый вздох женщин нарушил тишину в отсеке. Затем он взял плафон и медленно выпил его. Лицо выражало блаженство. Он пил так, как будь-то бы пил приятный напиток. Выпив, он доложил командиру лодки:
- Товарищ командир, кок Чумичкин кувалду поцеловал, плафон забортной воды выпил.
- Поздравляю вас, товарищ Чумичкин с присвоение вам титула – подводник.
- Служу России, - ответил Чумичкин и уступил своё место следующему.
И так по очереди все шестеро путешественников во главе с хозяином подводного крейсера Ильёй Витальевичем прошли процедуру посвящения в подводники. Бабушка, которая в молодые годы ходила на рыболовных судах по Японскому морю, а потом шесть лет служила в морских пограничных частях, в свои восемьдесят лет стала носить еще и титул подводника. Правда, когда она пила эту горько-солёную воду из плафона, содрогалась не только она, а все, глядя, как она это делает, через промежутки времени и с искривлённым лицом. Для неё лучше бы было десять раз поцеловать кувалду, чем испить эту горько-солёную морскую воду с солёностью более 37%, но традиция есть традиция, и она исполнила её, как бы то ни было это ей тяжело.
- Уважаемы друзья, а теперь всех приглашаю на ужин, - сказал Чумичкин.
Все молча, с чувством выполненного долга пошли за ним, хотя аппетита ни у кого не было, но Чумичкин сказал;
- Сейчас в ваших желудка находиться много солёной воды. Сами понимаете это в принципе вредно для организма. Нам надо срочно эту солёную воду разбавить несолёной жидкой пищей, которую я уже приготовил. Она может показаться не такой вкусной, после солёной воды, но очень полезной для нашего здоровья.
Татьяна после этих слов пошла к себе в каюту и засела там в гальюне. Из гальюна минут десять доносились звуки похожие на рычание льва, пусть небольшого, но львиные рыки были всё же слышны. После приведения себя в порядок все собрались на ужин.
Командир инструктирует, как надо целовать кувалду и пить морскую забортную воду из плафона
После посвящения в подводники, Илья в приподнятом настроении, зашёл к свои апартаменты, взял листок бумаги и сходу написал стишок. Потом, при случае, дедушке покажу, вроде неплохо получилось, - подумал он и помчался решать служебные вопросы.
Шум винтов и океана глубина,
Сотни метров над стальною рубкой,
Тревожная в отсеке тишина,
А корпус как яичная скорлупка.
Дно морское ближе, чем волна,
Что играет огромными судами,
А за бортом холодная вода,
И сотни миль молчания и печали.
Кто сказал, что в море кутерьма,
«В море дома» - говорят матросы.
А на дне морском сплошная тьма,
За кормою пузыри, как дым от папиросы.
Мы находимся в отсеке боевом,
Спокойно бьётся сердце под мундиром,
Где кнопке красной на пульте под стеклом,
Быть может пять минут, до пальца командира.
И вырвется тогда наружу мощь и смерть,
И запылают города, и превратятся в стужу,
В развалинах домов не на что смотреть,
Луч солнца упадёт лишь только в лужу.
А мир сейчас стоит на гране света-тьмы,
И жизнь зависит от кнопочки нажатия,
О люди! Терпеть то, сколько ж будем мы,
И только лишь высказывать проклятия.