ОБОБЩЕННОЕ ВСТУПЛЕНИЕ
Любой писатель порой не осознает многое из того о чем пишет. «Что за ерунда» — спросите вы. — «Как может писатель написать о том, чего не знает!?»
Да, это так. На бумагу ложится и то, что скрыто в подсознании, из глубины психики, а что-то, может быть, бывает послано свыше, от тех самых небес, которые Вернадский назвал Ноосферой.
И о ком бы писатель ни писал, все равно он напишет немного о себе. Или много, кто как. «Все мы родом из детства» — так сказал Антуан де Сент-Экзюпери. Во всех героях произведений писателя проявляются реальные черты самого автора. Всегда мы можем узнать черты самого писателя в его героях.
Вот и сейчас, мой рассказ, конечно, автобиографичен. Однако, многое в рассказе просто почерпнутое из жизненных наблюдений, из опыта общения с людьми.
ЗНАКОМСТВО
Многие люди могут говорить хорошие вещи обо всем на свете. Но мало тех, кто умеет слушать. И вот, писатель, несомненно, человек рассказывающий, любил говорить. А мне довелось его слушать и спрашивать, своими вопросами направляя рассказы-рассуждения писателя в нужном направлении.
Есть тайна исповеди. Это правило в церковном духовничестве. Но пришлось объяснить молодому человеку, что исповедь не может принять человек, не обладающий саном священника. И я предложил беседу, как «откровение помыслов» — то есть, разговор на откровенность. Потому что не будет исповедью разговор с таким же равным себе человеком. А молодой писатель, в свою очередь, назвал нашу беседу — «интервью». Потому что сразу я спросил его о его вероисповедании и о вере вообще. Итак, мы стали «беседовать» (в кавычках) — я задавал вопросы, а писатель отвечал, как он думает, рассказывал.
— «Ну, конечно, я крещен в православной вере» — говорил молодой писатель, чуть улыбаясь, — «Ведь я родился и вырос в России, да и родители были крещенные. Но особенной веры у них я не наблюдал. В 60-х и 70-х годах религия была где-то на заднем плане. И сам я — пионер и комсомолец, и о Боге-то знал в детстве, как о сказке. А в школьные годы думал о христианстве, как и о греческом Зевсе на горе Олимп, вместе с Аполлоном и прочими богами. Христианство было таким же мифом, как миф о Геркулесе и\или Геракле древнегреческом».
Тут я нисколько не удивился такому пессимистическому ответу. Дело было в 1993 году, в бывшем социалистическом Советском Союзе. Союз недавно только распался, и Церковь только начала возрождаться. Люди потянулись к Храмам. Они совсем ничего не знали о Христианстве.
Я встретился с молодым человеком на вокзале в Свердловске. Он первым подошел ко мне, к человеку, необычно для того времени одетому в рясу.
После недолгого разговора я пригласил его к себе на строительство Храма. Как раз, начали мы восстанавливать разрушенный, взорванный старый Храм в Свердловской области, и рабочие мне были нужны. А молодой человек согласился.
В поезде мы познакомились ближе. Небольшого роста, сухощавый, но крепкий Изэрге был одинок. У него где-то жила мать, на Волге, но он не торопился к ней.
Изэрге — это имя марийское, означало — маленький сын, в переводе на русский. И считая себя писателем, он выбрал себе псевдоним — Изэрге Сиртак (сиртаки — греческий народный танец).
Наши беседы, «откровения помыслов», а потому как назвал их писатель — «интервью», — всегда проходили вечерами, после работы, когда мы пили чай в домике моем при Храме.
Изэрге интересовали многие вопросы религии, так что я много рассказывал ему из Закона Божьего и из Катехизиса. И я задавал писателю свои вопросы. Существует такое мнение, что писатель в России — больше чем писатель (правда это сказано о поэтах).
— «Итак. Ну, все-таки о вере человека какое-то мнение у тебя должно быть конкретное!?» — спросил я у писателя.
— «Да. Человек не может жить без веры» — начал говорить Изэрге Сиртак. — «Некоторые верят в науку. Люди верят своим вождям, — Ленину, например. Конечно, верят в машины, в удачу и успех. У каждого человека есть идеал. Человек не свободен, выбирать: иметь ему „идеалы“ или нет. Но он свободен, выбирать между различными идеалами. Кто-то верит в судьбу, в высший разум, и т. д. Этим и различаются люди между собой — в какие идеалы они верят».
— «Но наука отвергает происхождение человека от творения Божьего! Человек, по науке, приравнен к животному!».
На что Изэрге ответил очень умно, и я решил записывать его ответы на свои вопросы. Так, действительно, беседа наша и превратилась в интервью.
— «Человек, хотя бы и произошел, по науке, из животного мира, но он как высшее животное. Он единственное животное, которое может скучать, быть недовольным, чувствовать себя изгнанным из Рая. Для него собственное существование является проблемой, которую он должен решать и которой он не может избежать. Он не может вернуться к допещерному состоянию гармонии с природой. Он должен продолжать развивать свой разум, пока не станет хозяином природы всей земли и хозяином самому себе, своего тела.
Человек может вступать в отношения с другими людьми по-разному. Он может любить и ненавидеть, но он должен вступать в отношения и развивать их в систему, основанную на равенстве и свободе каждого. Это стремление к счастью в характере человека.
И так же, по науке, человек постигает мир эмоционально, при помощи любви и разума. Разум, сила разума, — дает ему возможность проникать вглубь и постигать сущность предмета, вступать в активные отношения и использовать предметы изучения. Сила любви же, дает возможность разрушать зло и противопоставления, отделяющие одного человека от другого. Религия влияла именно на нравственные отношения людей.
Но любая религия заставляет человека принимать какие-то доктрины, догматы, запреты. И тогда религия становится тиранией, и эксплуатирует, ограничивает свободу человека. А к свободе человек неравнодушен».