Ценности бытия.
Летучие заметки
Затворничество, в связи с вирусной бедой, продолжено до конца апреля.
Чтобы оправданно выйти на улицу, коплю мусор. Иду медленно, вдыхаю апрельский воздух глубоко, с восторженным аппетитом и удивлением: как же раньше не замечал такой необыкновенной наружной целебности того, чем одарила планету Земля наша Вселенная!
Со школьной скамьи мы твердо усвоили, что воздух – это всякие смеси: азота, кислорода и газа. И что самый важный из них – кислород, потому что им мы дышим. Всё это мы называем воздухом, и это в обыденной жизни такая естественная банальность, что о ней совестно лишний раз что-то не только писать, но и говорить.
Но вот явилась нежданная беда на нашу планету. Не видя её, не ощущая, а только с верой оценивая информацию о ней сведущих людей, медицинских работников, вирусологов, начинаешь вдруг по-особому ценить окружающую тебя природу, где воздух – основная животворная вещь для жизни на планете.
Говорят: «Нет худа без добра». В этом давнем устойчивом сочетании кроется единственное значение: в любом неблагоприятном событии, исходе всегда можно отыскать положительную долю. В нынешнем худом деле, связанном с ограничениями, связанными с вирусом, с сужением нашего жизненного пространства, нахожу то, что раньше и не заприметил бы. Я уже говорил о воздухе, который поглощаешь уже как-то по-особому, различая его и по вкусу, и по запаху, и даже по цвету, чего раньше и не заметил бы. Но стараюсь видеть и слышать, вбирать всем организмом то, мимо чего в обыкновенное житьё-бытие прошел бы мимо.
Вот с тыльной стороны мусорных баков сами по себе разрослись кусты шиповника. Да такие густые, что расплодившееся рядом кошачье племя не решается пролезть сквозь колючие ветки, где, дразня кошек, громко расчирикались городские воробьи. Они храбры под защитой веток с шипами и не пытаются на виду четырехлапых зверей попрыгать по лужайке или бетонным дорожкам. Командует всеми воробышками старый воробей с темно-коричневой головой и громче других чирикает. Он поглядывает на корку хлеба, лежащую у корней шиповника. Но даже туда не смеет слететь и другим не позволяет. Дескать, старого воробья на мякине не проведешь.
Нынешнее апрельское утро весёлое, солнечное, и воробьи встречают его истошным, неугомонным чириканьем. В городе тихо от безлюдья. Не шуршат даже шины машин на дороге. Зато вовсю стараются, полюбив неожиданную тишину, воробьи на этом кусте шиповника. Они поют по-своему, как умеют, ибо они неспособные певцы. Но я останавливаюсь и любуюсь их смешной безголосицей. В обычное, не карантинное время, мне было бы недосуг разбираться в жизни этих многочисленных пернатых. Но сейчас я нарочно оттягиваю время и не спешу на «пустынную» отсидку в квартиру. Старый воробей не боится не только кошек, но и меня. Он страшный забияка и драчун. Растопырив крылья. кричит на своего соперника. И воображая, что победил того, трещит на всю округу.
После раннего утренника тают остатки инея на крышах легковушек. Лучистое солнце ласкает город. По нежной синеве чистого неба сбились кое-где кучевые облака. Весеннее настроение совсем захватывает воробьев. Восторженному чириканью нет конца.
Уходить не хочется. Но я законопослушный пенсионер. Несмотря на то, что я отношусь к категории «людей дожития», надо всё сделать, чтобы не стать причиной распространения нежданной беды у молодых. Надо просто вовремя извлекать пользу и из этой, черт знает откуда взявшейся напасти и вынужденного затворничества.
*Фото из интернета