В начале октября 1964 года, меня, ученика 11 класса средней школы в поселке Херпучи Хабаровского края, вызвала в свой кабинет директор школы Аляева Валентина Николаевна. Она была не только директором школы, но и вела в нашем классе уроки литературы. Была очень начитанной, много рассказывала о творчестве некоторых русских и зарубежных писателей и поэтов, которые не были включены в школьную программу. Приближалась очередная годовщина Великой Октябрьской социалистической революции, и надо было подготовить выступления художественной самодеятельности школы, обязательно с номером на тему революции или нечто патриотическое. Валентина Николаевна попросила меня прочитать на школьном вечере по поводу праздника стихотворение Владимира Маяковского «Стихи о советском паспорте».
Маяковского мы проходили в школе, он мне нравился, в первую очередь своим мужским началом – высокий, черноволосый, с громовым голосом. Я слышал его стихи в исполнении автора по радио, и они производили на меня большое впечатление. Намного большее, чем лирика поэта Сергея Есенина. Есенин не был в программе, но я читал его стихи, сборник поэта был в нашей домашней библиотеке. Я согласился и стал учить стихотворение наизусть. Вскоре Валентина Николаевна пригласила меня в свой кабинет и попросила прочитать. В общем, ей понравилось, как я читаю, только в одном месте она посоветовала по-другому расставить акценты. В том самом, где на паспорт с восхищением смотрит слуга, готовый задаром снести вещи, она предложила чуть изменить мое чтение стихотворения.
В общем, я выступил на школьном вечере, были аплодисменты. Моё чтение всем понравилось. Через пару дней я прочитал «Стихи о советском паспорте» на торжественном вечере в нашем поселковом клубе для тружеников прииска. И я полюбил стихи Маяковского с его рубленными фразами, написанные непонятным стилем, в столбик, разительно отличающиеся даже по форме от стихов других поэтов «серебряного века».
Уже после моего отъезда из поселка на учебу в медицинский институт, родители выписали журнал «Огонёк» и приложение к нему, стали покупать подписные издания. Так в библиотеке моих родителей появились несколько томов с произведения Владимира Маяковского. Но прочитать их мне все было недосуг.
И вот на старости лет я задумался о творчестве Маяковского, который был совершенно не похож ни на кого. Он дал пощечину общественному вкусу – общество вздрогнуло и попросило еще. Он был поэтом единиц, а стал поэтом миллионов. Взбираясь по ступеням его замысловатых рифм и образов, читатель словно терял связь с реальностью, а когда в хаосе строк находил, наконец, логику, то прозревал, ощущая гений творца, рушившего устои старого искусства.
Долой ваше искусство!
Владимир Маяковский родился 7 июля 1893 года в селе Багдати Кутаисской губернии в семье лесничего. Уже в детстве, на волне революционного подъема XX века, он посещал митинги и демонстрации. В 1906 году отец Маяковского умирает от заражения крови, и юный Володя вместе с матерью и двумя сестрами переезжает в Москву.
В Москве Маяковский не оставил своего увлечения революцией, и после своего исключения из гимназии в 1908 году из-за невозможности оплатить обучение увлекается марксистской литературой и вступает в РСДРП. В том же году его арестовывают, но вскоре, как несовершеннолетнего, выпускают. Затем последовало еще два ареста, и Маяковский, нередко сидевший в одиночных камерах, пишет свои первые стихи, вырабатывая свой оригинальный стиль. В 1910 году его освобождают из-за недостаточности улик, и он выходит из партии, не восстанавливая членство до конца жизни.
В 1911 году Маяковский поступает в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, где знакомится с кубофутуристами, представителями нового веяния в искусстве, объединявшие кубизм в живописи и футуризм в поэзии. В декабре 1912 года кубофутуристы выпускают свой первый сборник, названный «Пощечина общественному вкусу», в котором содержался манифест, призывающий отказаться от старого искусства и высмеивающий писателей современности. В сборнике публикуется и стихотворение Маяковского «Ночь», интересное своими резкими метафорами. Именно с него начался творческий путь Маяковского-поэта.
После успеха «Пощечины» Маяковский широкими шагами идет к славе. Из-под его пера выходит первый собственный сборник стихов «Я», трагедия «Владимир Маяковский», и, наконец, в 1915 году публикуется поэма «Облако в штанах», первоначально названная автором «Тринадцатый апостол». Разбитая на четыре части, или крики, как назвал их сам Маяковский, поэма стала своеобразной вершиной контркультуры того периода, в грубой и яростной форме чеканя призывы:
Долой вашу любовь!
Долой ваше искусство!
Долой ваш строй!
Долой вашу религию!
В этом произведении поэт оказался пророком, предвидя революцию, которая уже стояла на пороге и была готова тяжелым молотом разбить хрустальные дворцы старого мира.
Твори, выдумывай, пробуй!
Революция стала глотком свежего воздуха для поэта, выработавшего ненависть к войне и лицемерию высшего света, знающего о гибели солдат лишь из колонок патриотических газет. В 1917 году Маяковский из оппозиционного поэта превращается в один из двигателей нового искусства, издавая стихи и поэмы, читая их перед красногвардейцами и городской публикой, занимаясь театральными постановками и даже работая над сценариями и снимаясь в кино.
Маяковский в этот период именуется не иначе, как пролетарский поэт – жесткий, смелый, задающий ритм эпохе своими рифмами. Его стихотворение «Левый марш» стало гимном Гражданской войны, призывающим дать отпор всем врагам и требующим дать слово «товарищу маузеру».
Маяковский со временем становится агитатором, вступает в «Окна РОСТА» и доступными и лаконичными формами, сочетающими поэзию и рисунки, доводит до жителей страны Советов самую важную информацию. Отчасти поэт стал одним из отцов советской рекламы, создав множество рекламных плакатов и слоганов.
В определенный момент даже советское искусство стало для Маяковского недостаточно революционным, и он организовал свое творческое объединение поэтов, художников и писателей «Левый фронт искусства» («ЛЕФ»), выпускавшее одноименный журнал. Члены «ЛЕФа» отстаивали идею максимально приблизить литературу к реальной жизни, за что неоднократно критиковались другими деятелями искусства.
В 20-е годы Маяковский много путешествует за границей и в СССР, его с радостью встречают на многочисленных выступлениях и литературных вечерах. В 1924 году своей поэмой на смерть вождя пролетариата «Владимир Ильич Ленин» он закрепляет свое звание первого среди лучших. Но вскоре эта ситуация кардинально изменится.
Я с жизнью в расчете…
Со смертью Ленина пришел и закат карьеры Маяковского. Когда пыл Гражданской войны стих, а новая бюрократия искала спокойствия мирной жизни, трибун революции оказался достаточно неуместной фигурой. Его все чаще начинают критиковать, тиражи уменьшаются, а в годы борьбы с левой оппозицией его лирика рассматривалась как потенциально троцкистская.
Критикуя новую бюрократию, Маяковский выпускает сатирические пьесы «Баня» и «Клоп», которые были в штыки встречены как критиками, так и другими пролетарскими поэтами. «Попутчик!», «Исписался!» говорили завистники, что сильнее вгоняло в депрессию Владимира Владимировича.
Проблемы были и в личной жизни Маяковского. Его возлюбленная, которой он посвятил большинство своих произведений, Лиля Брик, была замужем, что, впрочем, не мешало ей, ее мужу Осипу Брику и Владимиру Владимировичу жить вместе. Об этом любовном треугольнике судачила вся Москва, но Маяковский ничего не мог поделать со своими чувствами и сильно страдал от подобных сложных отношений.
В 1929 году у Маяковского завязался роман с актрисой Вероникой Полонской, опять же замужней. Он просил ее уйти от мужа, но Вероника не соглашалась, вновь заставляя страдать поэта. Этот момент совпал с организацией выставки, приуроченной к двадцатилетнему юбилею творческой деятельности Маяковского. Выставку словно никто не заметил, ее проигнорировали и первые лица государства. Маяковский был раздавлен.
14 апреля 1930 года Владимир Маяковский сразу после свидания с Полонской пустил себе пулю в сердце. После гибели поэта было найдено его предсмертное письмо, в котором он просил никого не винить в своей смерти и не сплетничать. Убив себя, Маяковский вновь дал жизнь своему творчеству – грубому и неуемному, но в то же время открытому и искреннему, как сам поэт.
Вот таким был названный пролетарским поэтом Владимир Маяковский, который на самом деле не был пролетарским. Для многих рабочих его творчество было непонятно.
Одно из лучших стихотворений великого советского поэта Владимира Маяковского носит гордое название - "Стихи о советском паспорте". И хотя "Краснокожей паспортины" (как назвал поэт советский паспорт) - уже давно не существует, строчки Маяковского не перестают быть знаковыми для истории нашей страны. И не только для нашей. Маяковской талантливыми мазками дал в своем стихе расклад по политической ситуации в мире.
Стихотворение про паспорт было издано в 1929 году. Шел 7-й год со дня образования нового государства - СССР. Паспорт являлся символом страны, он выражал ее кипучую силу, которая своей новизной и необузданностью шокировала жителей других государств.
Вдохновение для написания стиха Маяковский поймал на паспортном контроле во время путешествия на Запад - тамошние бюрократы поразили его своими повадками в отношении паспортов жителей разных стран.
Например, паспорт американца принимали так:
Глазами
доброго дядю выев,
не переставая
кланяться,
берут,
как будто берут чаевые,
паспорт
американца.
Паспорт поляка брали так:
На польский -
глядят,
как в афишу коза.
На польский -
выпяливают глаза
в тугой
полицейской слоновости -
откуда, мол,
и что это за
географические новости?
При приеме паспортов жителей Скандинавии, чиновники испытывают нарочитое равнодушие:
И не повернув
головы кочан
и чувств
никаких
не изведав,
берут,
не моргнув,
паспорта датчан
и разных
прочих
шведов.
И тут появляется, собственно, Маяковский, советский поэт, и вручает свой паспорт - СССР. Реакция бюрократа из паспортного контроля находится за гранью разумного. Паспорт СССР - это бомба, паспорт - это гремучая змея:
И вдруг,
как будто
ожогом,
рот
скривило
господину.
Это
господин чиновник
берет
мою
краснокожую паспортину.
Берет -
как бомбу,
берет -
как ежа,
как бритву
обоюдоострую,
берет,
как гремучую
в 20 жал
змею
двухметроворостую.
Советский Союз воспринимался как невероятно мощное, новое, передовое государство. А все новое, как известно, и отторгается, и вызывает страх. В ответ поэт выразил свое презрение и в адрес западного мира - образ широких штанин, откуда он достает нечто поражающее - явно балансирует на грани между поэзией и отборным крепким словцом!
Я волком бы
выгрыз
бюрократизм.
К мандатам
почтения нету.
К любым
чертям с матерями
катись любая бумажка.
Но эту... Я достаю
из широких штанин дубликатом
бесценного груза.
Читайте, завидуйте,
я -
гражданин Советского Союза.
Вот такие были в то время сильные образы у замечательного советского поэта Владимира Маяковского!