Лия десять лет работала в агентстве «Благо», которое специализировано на обслуживании престарелых людей, нуждающихся в помощи и заботе. Сначала пошла на эту работу из-за невозможности найти другую, а потом привыкла и не захотела уходить от людей, столь в ней нуждающихся.
За эти годы было много у неё подопечных, не все запомнились. А наиболее яркие личности она не забывает и много лет спустя.
У Степана Захаровича есть две дочери и они его без внимания не оставляют. Хоть и живут своими семьями отдельно от него, навещают часто, во всём помогают. Обе не возражают забрать к себе отца, да только он не хочет, привык жить отдельно. Да и необходимости в постоянной помощи дочерей до недавних пор не было. Ведь не старый ещё, только семьдесят.
А тут вдруг, инсульт случился. Даже его язык плохо стал слушаться, говорить трудно. Но и это не главное. Главное в том, что и вся правая сторона тоже перестала его слушаться. В больнице лежал, лечили, улучшение заметно, но одна рука, и одна нога не действуют. Вот и лежит Степан Захарович, с кровати не встаёт. И надо бы, но не может.
- Когда-то выспаться мечтал, - говорит Степан Захарович, - Но уже выспался за все годы недосыпа и спать больше не хочу. А что же ещё делать, когда встать не можешь? Лежу да думу думаю, всё, что прожил, вспоминаю. Много ошибок в жизни наделал. Исправить бы… Да поздно…
Лия приходит к Степану Захаровичу только на три часа. Умывает, подмывает, обедом накормит, сделает уколы, назначенные доктором, и уходит. А после своей работы дочери Лера и Лора поочерёдно приходят и на ночь остаются.
- Мы бы и сами справились, но понимаете… мужчина ведь. И не такой и старый он ещё, неудобно ему, что дочь подмывать будет. Да и нам самим тоже неудобно, - говорит Лера.
- Да, могли бы отпуска брать поочерёдно, да и вообще с работы уйти, не бедные мы, - вторит ей Лора, - но папа стесняется нас.
- Вы так заботитесь о нём, - похвалила Лия, - Мало кто так к старым родителям относится. Наверное, и он был заботливым отцом.
- Трудно сказать, каким бы он был отцом, если бы вместе жили. Но наши родители были в разводе и мама сама нас воспитывала. Она даже гордо от алиментов отказалась, хотя и жили мы трудно. Мы с сестрой общаться с ним начали только после маминой смерти. Сейчас думаем: как много мы потеряли…
И Лера рассказала, что всегда они обе мечтали побыть с отцом, но в угоду матери и по её требованию, с ним не общались.
- Не мне судить, кто из них прав, кто виноват, скорей всего, оба. Когда супруги расстаются, редко бывает, что виноват один из них, чаще – виноваты оба. А мы маму, конечно, любили, но и его любили не меньше. И он хотел нас видеть и с нами общаться. Помню, как приходил к нам в детский сад, чтобы побыть хоть капельку вместе. Сначала воспитательница разрешала, а потом, видно мама запретила и его мы стали видеть лишь во время прогулки. Он приходил и стоял по другую сторону забора, а воспитательница не разрешала даже взять у него то, что он приносил для нас. Вот и получалось, что и он и мы хотели видеть друг друга и общаться, но не могли. Между нами была мама.
Главной своей ошибкой Степан Захарович считает то, что с первой женой, матерью его двух дочерей, разошёлся. Неужели не было возможности сохранить семью? Была. Не использовал, обида давила. Вот и дочки-погодки, Лера и Лора без него росли. А теперь они не оставляют его. Особенно, когда заболел. Это же за что они его благодарят так? За то, что без отца росли?
У Степана Захаровича видно была необходимость с кем-то поделиться и он всё это пытался рассказать Лие. Не всё Лия понимала, говорил с трудом и не очень понятно. Поняла лишь, что во втором браке у него тоже была дочь, Кира, но живёт Кира уже давно в Америке, а года три назад и жена к ней уехала, только по скайпу и общаются. Жена знает о его болезни, но возвращаться не торопится.
С полгода Лия приходила к Степану Захаровичу, а потом одна из дочерей повезла его в реабилитационный санаторий, специализированный на лечении постинсультных больных. Ему стало легче, а через некоторое время внешне болезнь уже никак не проявлялась. Он хорошо владел руками и ногами, неплохо ходил и лучше мог разговаривать. Лия вместе с дочерями порадовалась восстановившемуся здоровью.
Прошло лет пять.
Лие дали направление к новому клиенту. Знакомая фамилия, и зовут Степан Захарович, но адрес другой. Полный тёзка?
Нет, это не тёзка, это был хорошо знакомый Лие Степан Захарович.
Дверь открыла Лера.
- Ой, я не думала, что вы до сих пор работаете в агентстве и даже не попросила прислать именно вас! – воскликнула Лера, - Как хорошо!
Оказалось, что у Степана Захаровича второй инсульт, а живёт он у Леры потому, что его жена затеяла развод и начала судебные тяжбы по разделу имущества.
- Он у меня уже три года. Я, как раз, на пенсию уходила, с работы ушла, могла о нём заботиться. Да и особых забот до недавнего времени он не требовал, а вот случился вновь инсульт, и нам уж с Лорой не справиться без помощников.
Степан Захарович узнал Лию и по всему было видно, что рад встрече.
- Теперь я буду спокоен, вытащите вы меня все вместе, - сказал он, - ещё встречу весну. Вон, как на улице, с крыш всё капает, скоро придёт она… весна.
И весну он встретил. Но до лета дожить не смог.
Не вытащили, хотя и старались.
Три дочери у Степана Захаровича. Две из них, Лера и Лора, росли и воспитывались без его участия. Третью, Киру, растил и воспитывал с пелёнок и до замужества.
Но не Кира была с ним в последние дни жизни. Лера и Лора – вот, кто боролись за его жизнь, за жизнь отца, с которым не имели возможности быть в детстве и о котором мечтали.