Одно целое
Психологический боевик
в начало
http://proza.ru/2020/02/10/138
предыдущая страница
http://www.proza.ru/2020/04/01/2089
Следующая страница
http://www.proza.ru/2020/04/05/1934
Убедившись в том, что за ним никто не следит, Сергей, наконец, прошел в дальний угол зала к своему излюбленному столику. На стул рядом с собой он бросил сумку, потом пошел к стойке и спросил у бармена, может ли он приготовить, что-нибудь поесть, на что тот ответил, что обычно готовит его сын, но он будет только после семи.
– Вы наверное в первый раз у нас? – спросил бармен.
– Раньше я заходил к вам часто, – ответил Сергей, и попросил сто грамм коньяка и две дольки лимона.
Лимона не оказалось, и заказ ограничился коньяком.
– Мне все время казалось, что я знал вас раньше, – смакуя во рту первый глоточек коньяк, произнес Сергей. – вы не торговали раньше мороженным на вокзале?
Хозяин забегаловки долго всматривался в лицо посетителя.
– Спаси и сохрани, тогда я был моложе, – ответил он. – Совсем был молодой. Этот бар давно у меня. Ты, если помнишь, наверное, совсем малыш был. Но я тебя не узнаю. Я тогда многих детишек угощал.
– Меня не угощал, – возразил Сергей, забрал свою выпивку и пошел за столик. Там он вытащил из чехла свой мобильник и положил перед собой на стол. Ему звонили больше тридцати раз, но он не слышал, и не хотел слышать. Он сам отключил звуковой и вибро сигнал. Ему звонили и сейчас, и Сергей, сам не зная для чего, нажал кнопку и понес телефон к уху.
« ...прости. прости меня брат, – плакал и хрепел в трубку Коржаков. – надо вернуть, они требуют вернуть. Ты не брал трубкууу, – он закашлял. – Не надо, очень больно не надо, – попросил он кого-то, и снова продолжил – Думал, ты уже не возьмешь трубку. Если ты не вернешь сумку, они. они убьют нас всех. Нас взяли, слышишь? Нас всех взяли! – он заплакал сильнее». Потом он рассказывал, как их ловили, и о том, что во всем виноват Фима, который всех и сдал. Он умолял, плакал навзрыд, и через слово умолял вернуть деньги.
Сергей не ответил, сбросил звонок, выпил рюмку коньяка, потом посмотрел на дисплей и отключил телефон совсем.
«Теперь каждый сам за себя. Я их предупреждал, – думал он. – Возвращай, не возвращай, все равно Лаврентий всех убьет. Не дети, все знали на что идут. Лентяй со своими идеалами дружбы, Корж с его дочерями, все это сентименты, и не может влиять на мое решение. Жизнь выбирает Лаврентиев – смотри и учись. Мир – агрессивная среда, хватит корчить из себя особенного. Самопожертвования – стадный инстинкт. Победители никогда не жертвуют собой, поэтому и победители. Все простят за деньги, а за такие, как у меня – полюбят. Будем жить в гармонии, щуки жрут карасей, раз кто-то так придумал, значит это правильно».
Сергей вернулся к барной стойке, сел на крутящийся стул напротив бармена и попросил еще коньяка.
– Вот представь, – сказал он, – зима, река замерзла, у моего берега на коньках катаются дети, а ближе к тому сидит рыбак – не далеко, метров сто. Вдруг, провалился под лед – крик, паника. А глубина дай боже. Минута, две, нет человека. Ясно дураков нет, никто в воду не полезет. Но нашелся один умный. Я – нашелся. Раздеваюсь до Трусов, прыгаю в воду. А пловец, я тебе скажу, я хреновый. Его еще течением отнесло, но ничего, нашел, представляешь? Над головой лед, внизу темень, руки, ноги, глаза аж горят от холода. Вытащил, и сам не утонул, что удивительно. Спас я его. Скажи, хороший я человек?
– Хороший поступок. – ответил бармен.
– Так по ним, по поступкам ведь и определяют. Не было бы меня, никто бы в воду не полез. Стояли бы и смотрели – зачем рисковать? А они, те, которые не полезли и никогда не полезут – хорошие люди?
Бармен пожал плечами.
– Своя рубашка ближе к телу, кажется, так? Так,– сам себе ответил Сергей. – Давно уж решили, по рукам ударили, и по норам расползлись. Только вот сказали не всем. Вот сейчас из-за меня людей убивают, – принимая от бармена рюмку коньяка, сказал Сергей. – Может, не совсем из-за меня, но есть в том костерке и мои дровишки. Помочь им шансов никаких. – Он задумался, потом потряс головой. – Никаких. А наобум свое отнырял, могу я как те, на речке, в сторонке постоять? Не отвечай, просто пожми плечами, как только что, меня это устроит.
– Сложа руки тоже нельзя сидеть, – задумчиво сказал бармен. – Надо пробовать, спаси сохрани.
– А ты, я смотрю, много пробовал, – огрызнулся Сергей, – сидишь тут в своей норе триста лет, убытки пересчитываешь. Рисковый, смотрю, ты парень. Последний раз рискнул лет десять назад, когда с двух метров в унитаз струей попал?
– Это не так. – ответил бармен.
– Что, не попал? Тренируй глазомер. – сказал Сергей, выпил свой коньяк и крякнул. – Нет, зачем тебе рисковать, – чуть подумав, добавил он, – сидишь полвека в этом гадюшнике, значит все устраивает.
– Не жалуюсь, – ответил бармен, – живу тихо, скромно, на людей смотрю.
Перестрелка в Пентагоне
Входная дверь вдруг скрипнула, Сергей оглянулся, и замер. В дверях стоял один из телохранителей Лаврентия, здоровенный белобрысый Панч. Раздалось три выстрела, но пули просвистели мимо. Падая на пол, Сергей успел вытащить из кобуры под мышкой свой пистолет и уже из лежачего положения выпустил несколько пуль в ответ. Панч упал, и больше не двигался. Дверь осталась открытой. С улицы послышались крики, раздался визг автомобильных тормозов.
Не теряя времени Сергей поднялся и подбежал к своему столу, дернул молнию на сумке и достал второй пистолет. Тот самый, который вернул ему с деньгами Корж.
Потом он подошел к окну и осторожно стал выглядывать на улицу. Вооруженные пистолетами люди, пригибаясь к асфальту, перебегали улицу и прятались за припаркованными у обочин машинами. Сергей насчитал пять человек, но подозревал, что это не все. Он достал обойму из второго пистолета и посчитал количество патронов. Потом он взглянул на хмурое лицо бармена, посмотрел на потолок и стены, посмотрел на столы и плафоны и остановил взгляд на сумке с деньгами.
– Вот так-то старик, – с обреченностью в голосе выдохнул он, – значит здесь все и произойдет - здесь и кончится. – Он хохотнул. – Ха-ха. Глупый карисик, сколько ни кричи, что ты щука, а все ж карасиком останешься.
– Не могли бы вы выйти отсюда? – сердито сказал бармен. – Вы здесь сейчас беспорядок натворите, а я недавно ремонт сделал.
– С удовольствием, – ответил Сергей, – но только вслед за вами.
– Мы закрыты, – предпринял еще одну попытку бармен, – у нас переучет. Приходите после семи.
Сергей отрицательно покачал головой.
– Отсюда еще как-то выбраться можно? – спросил он.
Теперь отрицательно покачал головой бармен.
– Ты спросил какой ты человек, так вот ты очень плохой человек. Ты не принес людям ничего кроме страданий. Ты сделал несчастными всех, кто тебя любил. Может быть тебе было трудно, а кому легко, спаси и сохрани? Ты не переборол свою боль и стал раздавать ее другим. А теперь и до бара моего добрался, а это уже ни в какие ворота!
– Ты прав, боли было слишком много. – ответил Сергей. – Но не мы выбираем свой крест. У коровы вымя с молоком, а у волка пасть с клыками, и в этом нет заслуги первой и вины второго.
– У них выбора нет, – согласился бармен, и добавил, а у человека есть.
– У меня не было.
– Тебе тяжелее, чем всем?
– Судьба слишком увлеклась мной, – сказал Сергей, подошел к выключателю и одним щелчком потушил в зале все плафоны, – пора бы ей заняться другими. Кажется у нее нет других дел, кроме как сбивать меня с ног, каждый раз, когда я поднимаюсь. Я родился крепким мальчиком, но меня оставили замерзать на улице и я чуть не умер от воспаления легких. Я играл на фортепиано, как бог, но в колонии мне два раза ломали руки. Я строил бизнес, но мне подсунули кризис и нечестных на руку партнеров. Я спланировал идеальное ограбление, но этот придурок проезжает на знак стоп, пугается мигалок и начинает удирать. Что это? Это проклятье, мать его!
– Может быть твой путь и предназначение были особыми - тебя направляли, но ты противился.
– Да, направляли, – согласился Сергей, глядя на стены и потолок, – и теперь я вижу куда.
«Все вместе! Все вместе! – донеслось с улицы. – По одному он нас перестреляет! Валуй, ты в бронике, ты первый! Пошли-пошли!»
Сергей отскочил от окна и, не чуя под собой ног, помчался к стойке. Не успел перемахнуть через нее, как в дверной проем влетело трое, и от страха принялись палить во все, что только попадалось им на глаза. Сергей лежал на полу в обнимку с барменом, а им на головы сыпались стекла, лилось вино и коньяк.
Бармен лизнул мокрую ладонь.
– Коллекционный, – с упреком прошептал он. – Триста долларов бутылка. – Краем глаза взглянул вверх. – Эта микроволновка за пятнадцать лет ни разу не ломалась. Сволочь ты! Здесь мне так же тяжело, как и всем вам смертным.
– Ногу с меня сними и я тебе новую куплю. – прошептал Сергей.
– Купишь, да! – со злостью проговори бармен.
Стрельба скоро прекратилась, патроны кончились у всех стрелков одновременно, и пока они меняли обоймы, с левого края стойки показался Сергей, и тщательно прицеливаясь, по очереди, уложи всех троих.
– Вот так надо! – воскликнул Сергей, не веря своей удаче. – Второй юношеский, говоришь, – сказал он Пухтееву, который его, конечно, не услышал. – А такое ты видел?!
В проеме двери снова замелькали тени.
– Ааа, – простонал бармен, отряхиваясь от стекла. – спаси и сохрани, все разворочено.
Сергей, оглянулся на него.
– Ну что ты все причитаешь? Ремонта на пять копеек. Ну пару бокалов разбили. Заплачу я тебе.
– У меня две “лимонки” в машине есть, – послышалось с улицы. – Может сбегать?
– “Гранаты Ф1”. – выпучив глаза и хватаясь за голову, завопил бармен.
– Ну извини. – виновато разводя пистолетами в руках, произнес Сергей.
– Не надо ничего!– крикну кто-то басом. – Не лезьте! Не лезьте туда! У нас его баба, сейчас сам вылезет!
– Сюда ее тащите! – крикну кто-то другой.
– Кого ее? Дурак что ли?! Бабу его сюда тащи! - на какое-то время стало тихо, потом снова тот же голос. – Ближе! Ближе! Ударь ее, пусть поорет! Кого ты не бьешь?!. Слышишь ты, обморок ходячий, Лев Толстой хренов – он четверых наших завалил! А ты баб не бьешь! Ну!
Через секунду, еле слышно, будто с подавленным голосом вскрикнула женщина. Сергей узнал любимый голос, и ему показалось, что сейчас сам закричит от боли.
– Да не по животу, идиот! – прорычал все тот же бас. – Она ж задыхается, а не кричит! Тащите сюда, он так не услышит.
Но в этом не было необходимости, через мгновенье Сергей уже был у входной двери. Удар ногой, дверь вобрав силу распахнулась, дверная кованая ручка с хрустом проломила висок прятавшегося за нею. В двух метрах от двери Надя и два нассильника. Два быстрых шага и два указательных пальца двух рук одновременно нажимают спусковые крючки двух пистолетов. Два тела, удерживающие Надю, оседаю запрокинув лопнувшие головы. Картинка в глазах сменяется, руки и тело на полном автомате. Один у машины, второй что-то тянет из багажника, третий метнулся за угол.
Бах, бах - режут уши хлопки выстрелов, и заваливается тот, что у машины на того, что вскинул “Калаша” в сторону Сереги. Треснула очередь и вошла в своего. Уклоняясь от падающего трупа автоматчик оголяет свой бок. Бах, бах и в восьмого влетают посланцы смерти. В прыжке Серргей сбивает с ног ошалевшую Надю и накрывает собой. Бах, бах, бах - пули выпущенные последним быком, забрызгали парочку осколками от стекол автомобиля.
Сергей с левой делает выстрел наугад в сторону стрелка. Стрелок укрылся за углом. Пистолет в левой пуст, он бросает его и помогает освободившейся рукой своей же правой, вложить всего себя в прицельный выстрел. Из-за угла появляется пистолет, руки плечо, голова. Ожидаемый толчок в кисть и туловище последнего грузно ухает на асфальт.
Вдруг стало тихо, слышно было только, как бешено билось сердце Надежды. Сергей встал на одно колено, отбросил второй опустошенный пистолет. Обеими руками помог подняться Наде. Она встала возле своей машины, оперлась рукой на капот и с ужасом осмотрела лежащие у ее ног трупы.
Ее стало трясти и Сергей подошел к Надежде. Осторожно обнял пульсирующее туловище и поцеловал в губы, затем взяв за руку и пристально наблюдая за улицей, потянул за собой к бару.
– Я, я. – вздрагивая, пыталась, что-то сказать Надежда.
– Я знаю, знаю, – успокаивал ее Сергей, – все уже хорошо, все уже позади.
– Я, я не послушала. Я взяла свою машину. Я торопилась.– плакала и оправдывалась она. – Меня, меня полиция остановила, а потом, а потом отпустили, а эти, а эти за мной наверное, за мной приехали.
– Я понял, девочка моя, понял, – повторял Сергей, – все позади, мы справились, мы молодцы.
Одно целое
Психологический боевик
в начало
http://proza.ru/2020/02/10/138
предыдущая страница
http://www.proza.ru/2020/04/01/2089
Следующая страница
http://www.proza.ru/2020/04/05/1934