Это был обычный рейс из порта Мурманск за грузом мороженой рыбопродукции к берегам Антарктиды. Транспорт типа "Карл Либкнехт" готовился к выходу после выгрузки.Стоянка как всегда была короткая и сумбурная. Руководство флота не терпело не обоснованных задержек.
Основной капитан судна уходил в отпуск и на подмену ему пришел молодой, недавно вышедший из старпомов. Это был русый мужчина маленького роста, обычного телосложения в безупречной форменной одежде.Он часто доставал сигареты и закуривал. При этом как-то своеобразно вбирал воздух уголком левой части рта, как будь-то у него болели зубы.
Федор узнал его сразу. Вместе работали на другом транспорте, когда Федя только пришел на флот после мореходки.
"Здравствуйте, Геннадий Зосимович!" поприветствовал капитана 3 й помощник, стоящий на вахте. "А, Федор, ты тут 3 й штурман? Привет! Значит снова вместе поработаем"-улыбнулся капитан. "Что там у нас с погрузкой продуктов для промысловых судов?" спросил он, не откладывая в долгий ящик служебные вопросы .
"Поработаем!" ответил встречной улыбкой Федя. Будучи старшим помощником Зосимович гонял Федьку как электро веник, но Федя мог только сказать спасибо за школу. Потому, что хоть chief mate и был с виду грозен, внутри это был душевный мужик. Правда, приняв иногда "на грудь", Геннадий Зосимосвич, как и многие не трезвые начальники, строил из себя грозного босса.
"Обещали загрузить за сегодняшние сутки, пока я стою на вахте"-совершил первый доклад, вновь явившемуся капитану Федор!
"Отлично!" - ответил тот -"Федя, зайди ко мне в каюту, я подготовил письмо Галине Сергеевне Шаповаловой (она была зам. начальника флота по экономическим вопросам) с просьбой заменить половину тропического сока на сухое вино. Это связано стем, что с нами на практику пойдут курсанты ММУ, около 20 человек, и проходя экватор, надо будет устроить запоминающийся праздник "Нептуна". Устно мы с ней договорились. Подпиши документ и посмотри, что там в тралфлотовском магазине есть поприличнее из вина. Не забудь отовариться для представительских целей". Для представительских целей в валютных рейсах обычно выписывали водку, коньяк, икру.
"Хорошо" - ответил Федор. Он слышал, что у Зосимовича есть блат среди руководства флота, и жена нового капитана работала в расчетной части управления. "Простым смертным" уже давным давно положенный тропический напиток в виде сухого вина заменили на фруктовые соки.
До отхода оставалось пару дней и как обычно все приготовления к нему происходили спешно, но почти ни что не могло изменить дату, указанную в графике начальника флота.
И вот в ясный солнечный летний день транспорт вышел из Кольского Залива, обогнул полуостров Рыбачий и набрав ход последовал к месту своего назначения.
Но уже в первые сутки движения появились проблемы с главной машиной.
Судно сделало только один рейс после ремонта в п. Клайпеда, на Западном судоремонтном заводе. Но что-то там не так проточили в крышках цилиндров главного двигателя. Поэтому сначала механики попросили сбавить ход.
В этой связи капитан дал указание не приближаться к берегам Норвегии, которые они огибали, ближе, чем на 20 миль. Начали часто останавливаться. Благо, что погода была изумительная.
В какой то день, после вахты у Федора в каюте собрались посиделки.
На вахте стоял старпом, а 2 й и 3 й штурмана решили развлечься. Ну как же было не пригласить буфетчицу и кастеляншу, ведь они особо и не отказывались, тем более, что буфетчицу поселили рядом с Федей, в соседнюю каюту туда, где на стоянке обычно была дежурная рубка.
Сидели, пели песенки под гитарку, попивали винцо сухое. Федя выполнил указание кэпа, "Золотые пески" винишко не плохое.
Вдруг звонок в каюту . Федор снимает трубку и слышит голос старпома-"Сергеевич, девки у тебя?" -"Да"- ни сколько не тушуясь ответил 3 й. "Пусть пулей летят в каюту капитана!" "Ну это вы уж им сами скажите"- ответил Федор и передал трубку Раечке. Та послушала пол минутки и положила трубку. При этом оставаясь на месте. Посиделки продолжались.
Чуть позже снова звонок и надрывный голос старшего помощника-" Если девки через десять минут не будут в каюте кэпа, мы тебя сожрем и подметок не оставим!"
Но Федя был молод и упрям. Штурмана продолжали веселится как ни в чем не бывало.
Удивительно, но Федор абсолютно не переживал за этот случай. И на самом деле никаких последствий и репрессий со стороны Геннадия Зосимовича не последовало.
Наоборот, на следующие сутки, когда судно лежало в дрейфе, по той же самой причине- ремонт главного, вдруг раздался звонок телефона, на мостик звонил капитан:-"Проинструктируй матроса и зайди ко мне в каюту".
Погода продолжала удивлять. Был солнечный полярный вечер. Море чуть рябило легким ветерком. Федор стоял на вахте.
На борт было действительно, как и говорил капитан, направленно 20 курсантов пятого курса ММУ , для прохождения штурманской практики.
Все они хорошо знали Федю, ведь когда они поступили на первый курс, Федор был курсантом четвертого курса. Среди них были даже два брата Фединых сокурсников. На каждую вахту к штурманам дополнительно приходило по 2 -3 курсанта, для закрепления своих штурманских познаний.
Федя зашел в каюту капитана, тот пригласил сесть к накрытому столу, налил стопку водки , предложил выпить с ним. Начался томный мужской разговор. Кэпу нужна была Рая. "Да я ж не могу её силой к вам затащить, Геннадий Зосимович" Посидели еще минут 20, и Федор пошел достаивать вахту.
Так начался этот не обычный рейс.
Шли к району промысла не быстро. Главный двигатель продолжал барахлить. Крышки цилиндров механики постоянно клеили. Запасную, ту что в ЗИПе, уже установили. И вот уже на траверзе Бискайского залива приняли еще одну крышку, со встречно-идущего в Мурманск однотипного судна.
Надо было еще зайти в иностранный порт, залиться топливом под завязку и взять скоропортящиеся продукты- для группы промысловых судов, работающих у берегов Антарктиды.
Заявок на скоропорт- так в обиходе моряки называли скоропортящиеся продукты, у Федора накопилось уйма. На транспортных судах Министерства рыбного хозяйства, было такое в СССР, получение и выдача этого скоропорта, впрочем как и всех остальных заказанных продуктов из порта приписки промысловыми судами, входило в обязанности 3 го штурмана.
Хоть и были провизионные кладовые на судах этого типа огромными, заявок было столько, что пришлось загружать продукты на твиндеки одного из носовых трюмов.
Капитан дал радиограмму о предполагаемом времени прибытия в иностранный порт, коим был Рио-де-Жанейро.
Заход в инпорт транспортных судов МРХ всегда носил краткосрочный характер. Топливо залили, взяли снабжение и вперед. На выход в город личному составу всегда оставалось времени с гулькин нос, 4-5 часов.
И как тогда было положено, группами по 4 человека, со ставшим, ну все такое, как это и было во всем Союзе, "шаг влево- вправо - расстрел".
Агент без задержки выполнил свои обязательства. На рейд подогнали к борту транспорта танкер, а катера с продуктами шныряли один за другим.
И вот уже все погрузили, закачали, люди вернулись из увольнения, пора сниматься с якоря и следовать дальше на промысел.
Федор пересчитал накладные, вроде все получено, единственно только что агент в качестве презента привез всего 4 ящика рома бакарди. Презент вообще-то руководством флота получать запрещалось. Даже в валютных отчетах приходилось писать фразу:- "Презент не получали."
Но кто же от него на самом деле отказывался. Федор доложил ситуацию капитану. В каюте у него в это время находился сам агент. Капитан тоже выразил свое недовольство и пообещал агенту, что обратится в следующий раз к более щедрому шипчандлеру и другим своим коллегам рекомендовать эту фирму не будет. Все прекрасно знали, что пара процентов от общей суммы заказа должна была выражаться в подарках, так было принято везде.
И вот почти уже во время выборки якорь-цепи, к еще не убранному трапу подскочил катерок до верху нагруженный ящиками с разным пойлом.
Рядом с каютой кэпа была небольшая кладовка, пару кв. метров- забили её под завязку до подволока.
Естественно что эта выпивка предназначалась и для судов, заказавших продукты.
Капитан наказал Федору! Закроешь кладовку, опечатай моей печатью и закрой, ключ мне верни. Потом зайдешь распределим все согласно заявок. Федя все так и сделал.
Ну что же, до промысла осталось рукой подать, пересечь ревущие сороковые, войти в неистовые пятидесятые там и промысел гляди.
А время в южном полушарии лето - наша зима! Гудят ветра. При подходе к промыслу понизилась температура, видимость ухудшилась. Начали попадаться одиночные айсберги.
Капитан в условиях плохой видимости, вызывал на подвахту впередсмотрящими штурманов. Надевали тулупы, валенки и на полубак. В случае чего было велено давать сразу команду на мостик- куда поворачивать.
Так потихоньку и пришли в группу пром. судов. А там, глядя в локатор и не поймешь сразу где суда, где льдины. Некоторые льдины там такие уже были, ну небоскребы просто. Форма разная. Много похожих на огромные белоснежные диваны.
Промысловики настолько уже свыклись , что некоторые рассказывали- в тихую погоду мол брали воду, забросив шланг на ровную площадку подходящей льдины, где образовывалась лужа при таянии.
Правда с трудом в это верилось, по тому, что напряжение чувствовалось у людей. Ведь случись, что там за сотни миль не докричишься серьезной помощи. Ну такова работа морская.
Начало загрузки планировалось у о. Мордвинова, аж за 60 градусом южной широты. Подгребли туда но погода резко испортилась и как назло опять главный двигатель начал "выделываться".
Старший механик запросил у капитана около часа времени, перекинуть очередную крышку. И заверил капитана, что экстренно смогут дать ход в течении 15 минут, отключив не работающий цилиндр.Федька только сдал вахту старпому и писал вахтенный журнал в штурманской рубке.
Старпом спокойненько попивал чаек. При этом Федя почувствовал как резко усилился ветер. Судно было почти пустым, надводный борт был высоким и имело очень большую парусность.
Когда ветер превышает силу 20 м\с свист его отчетливо слышен в такелаже, а похоже ветер приближался к метрам 25 в секунду.
Транспорт кажется дрейфовал быстрее чем шел на своем пораненном дизеле. Старпом спокойно сидел в кресле у правого крыла.
"Ну не будут же яйца курицу учить"- подумал Федор и спустился в каюту.
Очень хотелось спать, но что то не давало сбросить с себя одежду и залезть в койку. Хоть ветер и был сильным, покачивало не значительно,были прикрыты берегом. Но с другой стороны куда несло транспорт плавали диваны-небоскребы.
Федя не мог понять, почему старший пом. не дает команду в машину поторопиться, почему капитану не доложит.
Вдруг он почувствовал не сильный толчок в корпус судна. Он выглянул в иллюминатор и увидел с правого борта приближающуюся белую стену льда. Казалось она скоро закроет небо.
Сердце парня начало резко выбрасывать адреналин. Он пулей залетел в рулевую рубку. Там у пульта дистанционного управления главным двигателем стоял старший механик.
Рулевой стоял у рулевой колонки и почему-то руль был переложен право на борт, в сторону "приближающейся катастрофы".
Старпом подпрыгивал на правом крыле мостика на фоне этого белого пятна. Положение ПДУ в руке у деда указывало на самый малый передний ход. Федя оттолкнул рулевого, переложил руль на противоположный борт.
В это время старпом дал команду -"Средний назад" Но Федор крикнул стармеху: -" Дед! Давай до полного вперед!" И стармех исполнил команду Федора. Судно судорожно затрясло и Федя увидел как медленно начала раскручиваться картушка гирокомпаса . Дед произнес, - "Только бы хватило воздуху в пусковых баллонах", очевидно опасаясь возможного реверса двигателя.
Двигатель набирал обороты, судно, как бы нехотя, отворачивало от айсберга. В этот момент еще казалось, что кормой транспорт может задеть эту белую стену.
Но постепенно судно развернулось, носом на ветер, ход сбавили, Федор передал управление рулевому матросу и ушел из рулевой рубки.
Его слегка продолжало потряхивать словно судно при наборе хода. Он еще не мог осознать всего того, что произошло. До этого дня Федя не знал, что такое страх, хотя уже и в его морской практике встречались ураганные ветры, когда все летело к чертовой матери, если не было закреплено должным образом.
После этого случая что то переломилось как будто внутри. Федор все время представлял что могло бы быть, если бы их действительно "пришвартовало" к этому айсбергу. И это представление не давало ему покоя.
В машинном отделении тоже поняли, что на мостике что-то произошло, к Федору зашел в каюту 3 механик, который нес вахту в машине в этой ситуации. Федя достал заныканую бутылку коньяка и мужики расслабились по полной.
Спал 3 й штурман мертвецким сном и не слышал звон надрывающегося телефона. Он проснулся от стука ногой в дверь. Она открылась, на пороге стоял капитан.
Федор слез с койки протер глаза . Капитан сказал. Приводи себя в порядок, перед вахтой зайди ко мне.
В каюте капитана на столике у дивана стоял пузырь водки Смирнофф , благо кладовочка со спиртным, ключи от неё и штемпель, все было у кэпа.
"Будешь?"- спросил он. Федя кивнул. "Что испугался? " последовал следующий вопрос капитана. "Испугался", ответил штурман-"А ты что видел?" задал встречный вопрос штурман, не замечая что перешел с кэпом на "ты". "Видел", подтвердил капитан.
"А почему же не поднялся на мостик?" Капитан помолчал пол минуты, затем ответил " Я подумал - уже п-дец".
Рейс продолжался еще около 2 х месяцев. Транспорт прошел проливом Дрейка в Тихий океан, там догрузился до марки и через Панамский канал нырнул снова в Атлантику а затем к родным берегам.Федя больше не пересекался с Геннадием Зосимовичем по работе. Они остались хорошими приятелями. После этого рейса Федя поступил на ускоренные курсы в высшее мореходное училище и его протеже был Зосимович. Он пришел даже на сдачу вступительных экзаменов Федора.
В дальнейшем Зосимович руководил одним из Мурманских флотов. Но в лихие 90-е его подставили молодые дельцы, потом осудили. После чего он скоропостижно скончался. Но Федя всегда вспоминал его с каким то щемящим чувством.
Может быть это приобретенное в том рейсе чувство страха помогло Федору прожить долгую, не простую, насыщенную событиями жизнь.