Очерк
--------
(Фотоколлаж автора)
Над миром с гулом прокатились
Года кровавых тяжких дней...
Кому вернуться — возвратились
С военных боевых полей.
Пришёл Егорка к Акулине,
Обнял Илья жену, детей,
А где ж её соколик милый?
Нет никаких о нём вестей.
Живым Груняточке он снится,
И голос слышится его...
Опять почудилось — стучится
Филипп тихонечко в окно.
Ему навстречу вновь помчалась,
Спросонок кинулась к стеклу.
В мгновенья эти жизнь казалась
Невыносимой наяву...
Вновь растревоженная сновидениями о муже, Груня, смахивая слёзы, тихонько, не нарушая покой сварливой свекрови, от окна направилась к постели, где посапывали её мальчишки. Старший родился в тридцать восьмом, а Серёженьке не было ещё и годика, когда проклятущая война ворвалась в её двадцатичетырёхлетнюю жизнь.
Присев рядом на край старенькой кровати, Груня погрузилась в воспоминания. Живо проскользнули в памяти детские годы в большой и дружной семье, где из восьми братьев и сестёр по старшинству Груня была второй. Небольшого росточка, ладненькая, круглолицая, с русой косой ниже пояса, приглянулась Грунятка Филиппу из Солонецкого заречного хутора, располагавшегося в нескольких километрах от её родного села Оболенское.
Любил он Груню безмерно, и она отвечала взаимностью. В тридцать шестом они поженились. А перед самой войной муж по вербовке уехал в Смоленскую область в город Ельню. Устроившись там на колбасной фабрике, вскоре вызвал к себе жену с двумя малыми сынами. В середине июля 1941 года Филиппа призвали на защиту Родины, а в конце того же месяца Груня получила от него первую и последнюю весточку.
...До того, как враг оккупировал Ельню, Груняше удалось переправиться с детьми назад в родные края. Поселившись под одной крышей со свекровью, стали дожидаться возвращения домой сына, мужа, отца. Больше всего на свете боялась Груня получить похоронку на Филиппа, всячески гнала от себя мысль о возможной его гибели...
...Приближалась первая послевоенная хлебная страда. Не встретила живого, но не оплакивала и мёртвого мужа Аграфена. Прислушиваясь к каждому шороху, скрипу, шагу, не переставая надеяться, ждала Груняша своего родимого. Истомилась, истерзалась, добрую половину ночи проводя в мыслях о нём.
...Светало, звонко разливался во дворе горластый кочет, которого берегли для сытного обеда к возвращению хозяина. Зашлёпала по избе босыми ногами свекровь, направляясь в горницу. Груня наскоро уложила косы, так нравившиеся Филиппу, на ходу перекусывая, спешила в хлев, где дремал вороной Орлик. Он послушно последовал за хозяйкой на улицу, где та ловко оседлала коня и, прижавшись к вихрастой его гриве, рысью помчалась к загону выгонять табун на пастбище.
Мужицких рук в колхозе не хватало, и Груня несколько лет слыла окрест знатным табунщиком. Не менее ответственно впоследствии относилась она и к чабанской работе. Падёж ягнят в её отаре был сведён до минимума. Привыкшая, как говорится, к животноводческому цеху, в 1956 году Аграфена набрала группу коров. Через год за лучшие показатели по надоям была удостоена высокой мирной награды тех лет - ордена Трудового Красного Знамени. А потом, в пятьдесят седьмом, Груню пригласили в столицу на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку. От поездки, правда, отказалась, не хотела передать бурёнок в другие руки, к тому же и дома велось большое хозяйство.
Вскоре к ордену прибавилась медаль ВСХВ и множество похвальных грамот и дипломов. И трудилась доярка Аграфена Волкова на молочнотоварной ферме вплоть до выхода на заслуженный отдых.
А как же складывалась её личная послевоенная жизнь? О Филиппе по-прежнему не было никаких известий. Тем не менее Груня числилась вдовой, дети и его мать получали пособие по потере кормильца. Она же никак не могла смириться с этой утратой. С помощью сестры Груня послала запрос в Ельню, откуда призывался муж в армию. Ответ последовал примерно такого содержания — во время оккупации города все документы в отношении Филиппа Герасимовича Волкова были утеряны, следует обращаться по месту жительства.
Спустя два с лишним десятка лет Аграфене Фёдоровне в райвоенкомате официально сообщили, что её муж с ноября 1942 года числится в списках без вести пропавших.
К тому времени сыновья обзавелись семьями и покинули материнское гнездо. Старший подался на Украину, младший — в Белгородскую область.
С тех пор бабушка Груня живёт одна.
В её небольшой хатёнке идеальная чистота. Такое впечатление, что хозяйка с минуты на минуту ждёт прихода дорогих гостей. Белоснежным покрывалом с подзором заправлена кровать, в уголке которой горкой уложены пуховые подушки под нарядной накидкой. На вымытом полу — скромные дерюжки, на столе — льняная свежая скатерть.
В память о близких на стене в рядок висят фотографии: матери, отца, мужа и сыновей. Изо всех в живых остался только младший сын. Давно в мир иной ушли родители, а первенец скоропостижно скончался девять лет назад.
Родственников у бабы Груни в селе не осталось, но, несмотря на свои большие годы, она управляется по хозяйству сама. В свободное время прядёт и вяжет внукам тёплые носки. А вот телевизора у неё нет и никогда не было, и она прекрасно обходится без "говорящего ящика". Избушку свою бабушке Груне бросать жалко, сын настаивает на переезде к нему. К осени безоговорочно решил забрать её к себе. Возможно, так и следует поступить...
Однако другим станет село, когда уедет из него бабушка Груня...
--------------
Лето 2000 год. с Солонцы.