После обеда в юридической консультации появился авторитетный депутат-адвокат Машковский.
Прошел сразу к заведующей Щелкиной, сказал, что надо командировать во дворец администрации двух адвокатов. Провожают итальянскую делегацию; состоится фуршет. Может статься, в последнюю минуту, будучи на подпитии, выйдут на подписание важного для города соглашения. Юрслужбы должны сработать мгновенно: чтоб итальянцы подмахнули все, что надо, не успев засомневаться и передумать.
Машковский вышел от Щелкиной и сел ко мне в кабину:
-Рекомендуй кого-нибудь из молодых?
-Кельвина.
-Ну…
-Борисову.
-Какая из себя?
-У окна сидит, возле Щелкиной.
Арнольд Иванович вышел. Вернулся.
-Замени. Вид лярвский.
-Вам не угодишь. У нее отец восемнадцать лет был заведующим нашей консультацией.
-Лаврик?! Что ж он, прохиндей?!.. Замени.
-Возьмите Лебедеву.
-Это та, что матерится, как половой?
-Ну, не совсем. Это на праздники, среди своих. А так... Дама с шармом, адвокат в четвертом поколении, иностранные языки, прочее. Можно сказать, аристократка.
-Забыл, как она выглядит. Покажи.
В дни, когда в консультации собираются «старые» адвокаты, Лебедева сидит в другой зале, вместе с агентами по недвижимости. Иногда в перерыв они все вместе ходят пить пиво, и тогда Лебедева становится излишне непосредственной.
Я подошел. Лебедева писала исковое заявление.
-Хорошо выглядишь, - сказал я.
-Ага. Ты мой кодекс с закладками не видел? Пышкин, наверно, опять взял. Предупреждай-не предупреждай, хватает со стола!..
Вроде - нормальная.
Говорю Машковскому: ну как?
Он пошел к Щелкиной и сказал, чтобы назначила эту.
Щелкина вызвала Лебедеву и Кельвина, сообщила задачу.
Лебедевой Арнольд Иванович не понравился, отозвала меня в сторону:
-Что за хер?
-Вы что, в перерыв в пивбар ходили?! - испугался я.
-С чего ты взял? Руки рыбой пахнут? Пышкин, мудак, пьет в кабине пиво с копченой мойвой, все стаканы захватал. Духман на всю консультацию.
Сунула мне под нос руки:
-Пахнут, понюхай?
-Да я не о том.
-Сегодня никуда не ходили, без перерыва. Ты мой кодекс с закладками не видел? А-а, уже спрашивала...
Кельвин занял у Моргулиса пиджак и галстук и пошел на фуршет прямо из консультации. Лебедева поехала домой переодеваться.
К началу мероприятия Лебедева опоздала, и он ее не повстречал. Потом во дворце все смешалось, и трудно стало найти и своего, и чужого. Кельвин четыре раза спускался по запасной лестнице в канцелярию, которая находилась в цокольном этаже, закрытом по случаю фуршета от прямого доступа, с трудом отыскал управляющую и настоял, чтобы она отметила их явку. Управляющая спросила: где второй? Кельвин уверил, что второй, то есть вторая, здесь, но он не может заставить торжественно одетую даму четыре раза спускаться и подниматься по технической лестнице.
Лебедеву Кельвин нашел во время второго протокольного перерыва, в буфетной зале, у шведских столов. Там было не протолкнуться. Лебедева стояла в компании двух важных городских чиновников. С места, где Кельвин остановился, ее невозможно было увидеть в полный рост; кто-нибудь постоянно заслонял; но по тем фрагментам фигуры, которые были доступны обзору, можно было предположить, что она … почти неодетая. Торжественный костюм Лебедевой, насколько можно было судить, представлял некое подобие убранства подиумной модели, демонстрирующей пляжные аксессуары греческого средиземноморья.
Заметив Кельвина, Лебедева стала махать руками и подпрыгивать, полагая, что он ее не видит. Кельвин не захотел продираться через толпу, показал, что будет курить в коридоре, и удалился.
Холл гудел. Где-то играла музыка. Кельвин аккуратно курил в уголке с табличкой "место для курения". Впрочем, регламентная часть уже миновала, и раскрасневшиеся люди с распущенными галстуками и с дымящими сигаретами видны были везде.
Лебедева показалась минут через десять. Выйдя из скученного мрачноватого буфетерия она вдруг стала вся ошеломляюще видна. С уверенностью царской галеры она направляла путь посредине красного ковра, никому не уступая дорогу, обнаженная и грациозная, как Таис Афинская. Гранитные своды официозного коридора отражали какофонический блеск ее украшений. Массовка замерла и настороженно смотрела на Лебедеву. Кельвин на мгновение стушевался: мероприятие непростое… губернатор, замы министра... могли возникнуть неприятности. Но, как часто случается в отношении очень везучих людей: протокольные маски вдруг преобразились; местные тузы, сеньоры из итальянской делегации, надменная исполкомовская молодежь стали непроизвольно улыбаться и одобрительно кивать.
Вблизи по глазам и по мимике было заметно, что Таис пригубила ни один фужер шампанского.
- Авессалом, ты чего не влез?
- Куда?
- В разговор. Одна отдувалась.
Лебедева поставила ногу в стилизованном античном сандалии на кадку с папоротником. Куст качнулся, но устоял.
Застежка на открытом бедре издавала шуршаще-звенящие звуки и искрилась, как бриллиант.
- Чешется, - сказала Лебедева, - правый ремешок трет.
- На королевский Орден подвязки похоже, - сказал Кельвин.
- Что?
- В Англии Орден подвязки есть, на ноге носится.
- В середке пусто, - сказала Лебедева, - Лишь два шарика катаются. La son framboise1.
Кельвин протянул сигарету.
Лебедева прочитала название и не взяла.
- Этот ****юк кто? - спросила Лебедева.
- Помощник губернатора.
- А второй?
- Вице-мэр по архитектуре.
- Навязли! - сказала Лебедева.
Часы под сводом пробили шесть.
Лебедева встала перед Кельвином и, склонив набок голову, строго посмотрела в глаза:
- Авессалом, а давай отсюда съе...ся? Где-нибудь в нормальном кабаке посидим.
- Ты что?! - перепугался Кельвин. - Еще самое начало! А если будет подписание ...
- Слабак, - выдохнула Лебедева и двинулась в направлении конференц-зала, раскачиваясь и слегка подпрыгивая на пружинящих пробковых подошвах.
Коридор замер вновь. Королевские застежки у колен издавали малиновые звуки.
Он докурил и пошел за ней.
Соглашения в этот день не подписывались. Адвоката Кельвина зовут не Авессалом.
---------------------------------------
1 малиновый звон (с фр.)