— Смотри, куда прешь, папаша!
Мейнард Кук, сбившись с траектории ходьбы, остановился в пол-оборота и внимательно посмотрел на «препятствие». Им оказался парень лет двадцати двух — молодой и дерзкий, с перекачанными мышцами, в штанах яркого денима длиной три четверти — ровно до середины голени — отвечающих беспощадным стандартам моды. У зачесанных набок сально блестящих волос тонко зудела «муха» последней модели.
— Тебе и самому внимательность не повредит, сынок, — Мэй вскинул руку в примиряющем жесте, хотя с гораздо большим удовольствием он засунул бы гаджет-«муху» юнцу в зад. Миниатюрный дрон для видеосъемки стримов и подкастов пользовался среди молодежи невиданной популярностью. Потрясающая стабилизация, сверхвысокое разрешение видео, чистейший звук, управление с помощью движений зрачка — нет ничего удивительного в том, что каждый первый подросток мнил себя королем эфира перегруженного многострадального интернета. И этот случай, по всей видимости, не стал исключением: с головой увлекшись записью очередного чертовски важного видео, блоггер не видел ничего, дальше собственного носа.
— Тебя забыл спро…
— Событие последних месяцев! Наконец мы узнаем имя счастливчика, который станет победителем шоу БлогАвордс, обойдя достойных соперников! Не пропустите — прямой эфир в двадцать ноль-ноль!
Словно зачарованный, юнец поднял голову вверх и жадно впитывал информацию. К Мэю он потерял всяческий интерес. Махнув рукой, тот неторопливо двинулся к аллее парковых скамеек. Устроившись на одной из них, пожилой, но крепкий, здоровый мужчина забросил локти на спинку лавочки и нехотя приподнял голову.
Вверху, насколько хватало глаз, до самого горизонта раскинулся Адди** (**Адди — AdDi — Advertising Display — Рекламный дисплей) — рекламное полотно из сотен тысяч дронов, которое заменяло городу небо. Подумать только — Мейнард досадливо крякнул про себя — каких–то двадцать семь лет назад подобное не могло даже прийти в голову. Сегодня же крупнейшие мэтры вещания бьются за эфирное время гигантского экрана.
Мэй был свидетелем появления Адди. В те времена город еще не напоминал благоустроенный крытый улей. Но к тому шло. И не последнюю роль в перекраивании урбанистического быта сыграли квадрокоптеры.
В самом начале исчезли насекомые. Повсеместное использование санитарно-эпидемиологическими службами летающих помощников, которые распрыскивали репеллент, привело к практически полной ликвидации как зловредных видов, вроде клещей и комаров, так и вполне нейтральных. Те насекомые, и паукообразные, которые выжили в «облавах» с отравой, предпочли испуганно мигрировать к окраинам, а потом и вовсе за черту городских блок-постов.
Противники вопили о грубейшем вмешательстве в экосистему, сторонники парировали контраргументами, приводя пример генеральной уборки в заново отстроенном доме — комфортабельном и пригодном для жизни людей. И под аккомпанемент многоголосых дискуссий город постепенно покинули птицы и мелкое зверье. Молодое поколение росло под девизом: «Город — для людей», «Место природы — за чертой комфорта».
После этого популярность дронов возросла лавинообразно. Во времена молодости Мэя они использовались лишь в военных целях, изредка покупаясь любителями в качестве дорогих игрушек. Однако после миниатюризации внешних данных и расширения функционала коптеры прочно обосновались во всех сферах жизни.
Практически невозможно представить современный офис с множеством работников, под потолком которого не выписывает случайные траектории панорамная камера размером с клопа. В прошлое ушли километры кабелей, прокладка коммуникаций для видеонаблюдения. А инженеров сменили новые специалисты по настройке дрон-слежения.
Охранники на благоустроенных вышках современных тюрем — это атавизм и дань традициям, потому как периметр исправительных учреждений уже давно и надежно охраняется множеством крупных устрашающих машин, запрограммированных не только распознавать цель, но и наносить по ней электрические разряды с целью обездвижить. В то же время они с легкостью поднимают тревогу, если что-то идет не по плану. И замечательно справляются с мониторингом ситуации — как по внутреннему периметру, так и по внешнему. Железные сетчатые заборы были оставлены для людей. Эксперимент по созданию тюрем без ограждений не оправдал ожиданий. Человеческая натура не могла смириться с заключением, не видя четких и явных границ, из-за чего статистика побегов увеличилась втрое.
Упрощенные гаджеты-«мухи» — находка для блоггеров всех мастей. И если поначалу использование таких устройств в экстремальных условиях съемок драйв-стримов было вполне оправдано, то теперь все чаще встречается на обычных благоустроенных улицах в руках — а точнее, у глаз — неопытной молодежи.
Но самым глобальным и колоссальным памятником эпохи видео-коптеров был, конечно же, Адди. Миллионы летающих устройств с дисплеем размером со спичечный коробок, объединенные в гигантский экран без жесткой сцепки. Каждый «пиксель» находит свое место благодаря запрограммированным координатам геолокации, и такой пустяк, как пролетающий самолет или внезапный порыв ветра не могли надолго нарушить стабильность матрицы дисплея, и мелкая рябь, пробегающая по изображению, зачастую даже не была видна человеческому глазу. Раскинувшийся над всей площадью города, Адди парил на высоте шести километров, словно гигантская пелерина, подпитывающаяся солнечной энергией.
Помимо своей приоритетной — явно коммерческой — цели, Адди решал довольно острую проблему интенсивности ультрафиолетовых лучей, сочащихся сквозь дыры в озоновом слое. Благодаря экрану, город оставался в тени, постоянно находясь в сумерках, словно в грозовой день, но света проникало все же достаточно, чтобы не мешать фотосинтезу немногочисленных зеленых насаждений.
Помимо того, рекламное полотно вырастило целый пантеон новых профессий.
Во-первых, климатические инженеры обеспечивали стабильность погодных условий. Отсутствие осадков над всей площадью города было приоритетом номер один задолго до появления Адди. Но лишь после утверждения этого масштабного проекта опыты с дронами-тепловыми пушками вошли в завершающую стадию и подкрепились блестящим успехом проведенных экспериментов. Теперь облака над городом не просто разгонялись с помощью направленных струй воздуха, но и переносились к конкретным целям: за город, к полям. За системой естественного орошения дождями следило многочисленное подразделение агрометеорологов.
Номером вторым значились настройщики дрон-пикселей. Развернуть полотно размером с целый город — задача для автоматики, но выполнить тонкую настройку и проследить за исправной работой всех пикселей на вверенном участке — это уже задача инженеров наблюдения. Кроме того, в их обязанности входила замена вышедших из строя коптеров с погасшим дисплеем, а именно — управление дроном-ремонтником, открытие коридоров в плоскости экрана для проникновения летательных аппаратов, вроде тех же дрон-пушек.
Самое сложное касалось создания видеоряда под формат Адди. Мало того, что его огромное разрешение выставляло к видео жесткие требования, следовало также учитывать неоднородность скопления зрителей.
Демонстрировать на столь глобальном экране рекламный контент с половинной эффективностью — означало спускать деньги в трубу. Поэтому новоиспеченные видео-мейкеры с особой тщательностью рассчитали и поделили экран на сектора, демонстрирующие одно и то же. Каждый сектор соответствовал городскому району. Ведь если пускать на Адди всю картинку целиком, то стоящий в одном конце города человек не увидит того, что происходит на его противоположном крае. Трансляция на экране подключалось к общегородской сети аудиовещания: скрытым в щелях тротуаров динамикам. К ночи звук существенно приглушался, но не затихал ни на минуту, как и ночная жизнь урбанистического муравейника. Кроме того, чрезвычайные предупреждения, срочные выпуски новостей и прочая информация, которую без промедления необходимо было донести до каждого гражданина, теперь с успехом передавались по Адди.
Чтобы люди забывали о своих делах и смотрели ввысь, разинув рты, их необходимо привлечь. Индустрия развлечений — реалити и ток-шоу — вышла на новый агрессивно-завлекательный уровень. Еще больше скандалов, сенсаций, хитросплетения личных жизней и близких молодежи тем. Еще…
— Дедушка Мэй!
Звонкий окрик четырехлетнего внука вывел Мейнарда из глубочайших размышлений, в которые он погрузился незаметно для самого себя. Мужчина едва успел подняться, как мальчишка с воодушевлением врезался в него на полном ходу и с чувством обнял.
— Привет, Штурман! — Посмеиваясь, дед прижал к себе внука и спросил, — Когда ты успел так подрасти?
— За то время, пока мама злилась на тебя, — фыркнула молодая особа лет пятнадцати и, неторопливо приблизившись, тоже обняла Мэя, — Здравствуй, дед.
— Шерил, юная леди, — Мэйнард поцеловал внучку в висок и невинно осведомился, — ваша мама все еще точит на меня зуб?
— Папа замолвил за тебя словечко, — Шерил отстраненно пожала плечами, — но нашу прошлую вылазку в заброшенный район мама так и не забыла. До сих пор ненавязчиво напоминает мне о том, что в старых кварталах еще не везде вывели крыс и тараканов, а также о болезнях, которые от них можно подцепить.
По фонарям парка и мягкому тротуарному освещению внезапно пробежала рябь, окрашивая диодные лампы в красный и синий. Цветовая гамма будто рухнула с небес, отбиваясь сполохами от самой земли, и создала атмосферу полного погружения в виртуальность. В систему городского освещения вмешиваться строжайше запрещено, и влиять на цвет, интенсивность и частоту мерцания ламп могла только заоблачно дорогая реклама — нечто, доступное лишь крупнейшим корпорациям, роликам госзаказа политической тематики или же обзорам знаковых событий.
— БлогАвордс! — Грохнул голос, и лица внуков Мэя послушно вздернулись к пиксельным небесам. — Вы долго ждали — итоги сегодня! — На экране в картинно-неестественных позах завлекающе улыбалась тройка номинантов на престижную премию: парень с разделенной на две части, словно змеиный язык, бородой, огромный мулат и юная девушка азиатской наружности.
— А мы же успеем посмотреть?.. — Зачаровано пробормотал мальчик. — Я голосовал!
— Угомонись, Дэнни! — Старшая сестра одернула брата и, взяв его за руку, обернулась к деду, — Ну что — пошли?
Всю свою жизнь Мэйнард проработал аграрием, и невольно оказался свидетелем того, как дюйм за дюймом разрослась дистанция между городом и фермерскими угодьями. Вначале его труд стал непрестижным, затем унизительным, а после — презираемым. В эпоху технологий работа, связанная с ковырянием в земле, вызывала лишь легкую скептическую ухмылку. Отчего-то молодежь, мечтающая стать популярными блоггерами или обслуживать Адди, никак не связывала собственные амбиции с падением уровня продовольствия. Лишь создание роботизированных сборщиков, автоматов для прополки и прочих подобных механизмов смогло компенсировать неумолимое продвижение к черте дефицита.
Первым шагом к обесцениванию труда стал полный перенос аграрных угодий далеко за город. В то время как добираться из пригорода к теплицам становилось все дольше и сложнее, ужесточились также требования к пересечению границ. Сначала силовым матовым забором обнесли периметр владений аграриев, а после — и городскую черту, создавая тем самым буферную зону.
Все основывалось на соображениях безопасности. Сбегать из благоустроенного города в поисках приключений — любимая забава тинейджеров. Некоторые гибли под колесами автоматизированных перевозчиков продовольствия, другие находили себе проблемы в виде диких зверей, прочие же и вовсе не рассчитывали собственные силы и выносливость. Наземные пути передвижения давно ликвидировали за ненадобностью, перемещение между городами осуществлялось с помощью гиперскоростных подземных поездов, а между континентами — стратосферных джетов. Поэтому в скором времени для выхода из урбанистической зоны необходимым условием стало предъявление специального пропуска и веской причины.
Дэнни испуганно жался к ногам Мэя. Открытое пространство страшило его не меньше бездонного неба с металлической тяжестью туч на горизонте.
С той поры, как все трое покинули автоматический транспортер, внуки перебросились едва ли парой фраз, предпочитая молча оглядываться по сторонам. Шерил держала лицо гораздо лучше своего брата, но и в ее позе сквозила острая неуверенность.
Мейнард уже не считал свою идею провести загородную экскурсию для внуков блестящей. Поначалу ему хотелось окунуться в давно позабытое ощущение запретности и пощекотать им нервы, но с каждой секундой он все больше убеждался, что современное поколение напрочь растеряло зачатки авантюризма.
Шаткую ситуацию усугубило появление бывшей коллеги. Поначалу он обрадовался идущей в их направлении темнокожей Розе, но чем ближе она подходила, тем явственнее он различал ее хмурое лицо.
— Сегодня день полива, Мэй, — с неприкрытой тревогой женщина окинула взглядом жмущихся к деду спутников и вновь посмотрела ему в глаза.
— День полива — это же прекрасно! — С наигранным оптимизмом воскликнул Мейнард и приобнял внуков. — Вы живете на этом свете достаточно, чтобы, наконец, увидеть мощь природы.
— Мэй, я имею в виду интенсивный полив. Грозу, — Роза пошевелила бровями и понизила голос. Из-за этого ей пришлось придвинуться немного ближе. — Вот что — у меня идея! Приезжайте послезавтра: я попробую договориться, чтобы вам разрешили управлять сборщиком микрозелени.
— Ну-ка, детки, ответим этой даме, что мы думаем о ее зелени! — Мэй, все так же обнимая внуков, увлек их дальше, плавно огибая перегородившую путь Розу. — Разве можно испугать Штурмана грозой?
До ушей Розы донеслось слабое и невнятное отрицание.
— Дед, мне… — Шерил не договорила, ее голос неуверенно оборвался. Они долго шли сквозь крытые плексигласовыми крышами теплицы и успели порядком вымокнуть от интенсивной ходьбы, повышенной влажности и редких брызг автоматических поливалок.
Мэй заметил, что внуки слегка расслабились. Попав в помещения, напичканные техникой, они словно приободрились, ощутив себя в родной стихии. Но теперь, замерев перед последней дверью, все трое молчали. Дети переминались с ноги на ногу и хмуро разглядывали раскинувшееся за прозрачной дверью бесконечной поле.
— Шерри, детка, — мягко начал Мэй. — Поверь, вам ничего не угрожает.
Он хотел было в деталях объяснить принцип действия системы современных громоотводов, но девушка решительно тряхнула головой и распахнула дверь.
Влажный воздух сочился запахами перепаханной земли, подгнившего сена и разнотравья. Ветер, колышущий траву в момент их приезда, незаметно стих, и все вокруг замерло в ожидании. Казалось, даже насекомые неотрывно наблюдают за клубящейся, набухающей тучей, которая уже роняла первые капли.
Мейнард взял вновь застопорившегося Дэнни за руку и увлек за собой, озорно улыбаясь. Сквозь эту улыбку проглядывал сорванец-мальчишка, каким он и был лет пятьдесят назад.
— Эй, ребятки, чего стоите? — Он ускорил шаг, отпустил внука и поднял руки к небу, жадно ловя крупные капли, разбивающиеся о ладони сотней кристальных брызг. — В городе такого не увидите!
Ливень хлынул внезапно: туча, под действием дрон-пушек очень быстро набрала критическую массу и пролилась упругим дождем над кукурузным полем.
Совсем рядом ослепительной вспышкой сверкнула молния.
И лишь тогда Мейнард с отчетливой ясностью понял, что не стоило затевать подобную экскурсию, когда Дэнни, оглушенный яростным раскатом грома, зажмурил глаза, с силой прикрыл руками уши и истошно завизжал.
— …легкий приступ анаблефобии. Не переживайте, не все так страшно, просто детям современного поколения довольно некомфортно на открытом пространстве. Я занесла в электронную карту Дэнни рецепт на седативное средство, вы сможете забрать его в любой аптеке нашей сети.
— Благодарю, доктор. Но вы уверены, что мой сын в порядке?
Тревожный голос снохи вибрировал от возмущения и невысказанного раздражения.
Опершись о стерильно-белую стену больничного коридора, Мэй вздохнул и вновь припал к тонкой щели в дверном проеме кабинета. Он догадывался, кому адресовано это возмущение.
— Он был сильно напуган, — усталый голос доктора зазвучал в режиме «разжевывания очевидного». — Но детская психика в таком возрасте эластична. Я более чем уверена, что обойдется без послед…
— Минуту, пожалуйста!
Дверь кабинета внезапно закрылась с громким стуком. От неожиданности мужчину бросило в пот, и прохлада кондиционированного воздуха ошутилась острее.
Теперь он не слышал, о чем продолжали говорить в кабинете. Но прекрасно понимал, что сноха не спустит этот инцидент на тормозах.
Он обещал ей что всего лишь чинно сводит внуков в кино и угостит десертом в кафе. Разумеется, ни дети, ни дед не должны были проболтаться о загородной прогулке. Веселые и довольные, набравшиеся новых впечатлений, они планировали обвести родителей вокруг пальца и вечером в парке возле дома смотреть БлогАвордс.
Все пошло наперекосяк, и Мэй ощущал тяжелый груз вины. Его сердце рвалось от рыданий маленького Дэнни, который до истерики испугался обычной — для детства Мэя — грозы. Мальчишка визжал до хрипоты, а затем, потеряв чувство направления, ринулся спасаться прямиком в кукурузное поле. Дед мысленно поблагодарил высшие силы за то, что сейчас была еще не осень, и внука не исполосовало острыми как лезвие листьями.
Практически всю обратную дорогу мальчик проспал, довольно вяло реагируя на попытки деда его растормошить. Спящего же он передал экстренно вызванной в клинику матери с отцом. Те, явившись в рекордные сроки, спешно увлекли детей на прием к специалисту под невнятные оправдания Мэя.
Дверь кабинета вновь резко распахнулась, заставляя пожилого мужчину вздрогнуть. Сноха Элли, крепко держащая Шерил и Дэнни за руки, стремительным шагом двинулась по коридору к выходу. Пройдя мимо свекра, она даже не повернула головы в его сторону. Небольшая шляпка — писк моды, а не защита от солнца, ведь под Адди не бывает солнечно — слегка съехала набок. Ноздри Элли побелели от гнева.
Мейнард понял без слов: по отношению к нему сноха устраивала испытательный срок. И он его с треском провалил.
— Сын, — Мэй схватил за локоть главу семейства, который слегка отстал, уронив чип с электронным рецептом. — Прости, я был неправ.
Слова извинения повисли в воздухе. Мэй буквально кожей чувствовал, как его сын принимает сторону жены. — Передай Элли, что мне очень жаль.
— Ладно, — кисло отозвался тот. — Пап, насчет детского праздника, на который мы тебя приглашали.
Кончики пальцев похолодели, Мэй догадался, куда клонит сын.
— Думаю, будет лучше, если ты…
— Окей, — кивнул тот и через силу улыбнулся. — Я все равно вряд ли смог бы вырваться. Активная жизнь на пенсии, знаешь ли, она такая.
Неловкая пауза затягивалась все дольше. Пряча глаза, сын виновато потоптался на месте.
— Мне пора, отец. Рецепт…
— Конечно! — Мейнард махнул ему рукой на прощание. — Сынок, но я ведь смогу видеть внуков? Не сейчас, понимаю, но попозже Элли отойдет, верно?
Сын Мэя ускорил шаг и сделал вид, что не услышал.