- О чем ты?
- О том, что она в свои всего лишь тридцать лет сегодня страшно перенервничала и на фоне стресса перенесла серьезный сердечный приступ, виновниками которого были не только Сапог и математичка, но и Вы.
- А я каким боком?
- Ваш ненормальный образ жизни, ваше, честно говоря, ужасное отношение к Ляле, Ваши непомерно завышенные требования к ней, неразумная строгость, постоянные недоверие и несправедливость, Ваше самодурство, Ваша неразборчивость в выборе друзей и потакание им, постоянные претензии Ваших соседей, высказываемые Вами дочери, как свои собственные, бесконечные несправедливые обвинения против Ляльки, спровоцированные теми же соседями, невыполнимые требования извиниться за то, чего она не делала...
- Никольский, ты имеешь наглость читать мне нотации?
- А что делать, если Вы не понимаете простейших вещей?
- С чего ты взял? Кто тебя просветил?
- Сегодня я это увидел своими глазами и услышал своими ушами.
- Дядюшку своего, не от великого ума вынесшего сор из избы, прикрываешь? - язвительно поинтересовалась Зинаида Васильевна.
- Будьте любезны дослушать и понять, что те Ваши действия, которые я уже перечислил, и многое другое, о чем кроме Вас и Леночки никто даже не знает, подорвали ее и так весьма хрупкое здоровье.
- Никольский, тебя послушать, так Ленка - просто принцесса на горошине.
- В известном смысле - да, даже если Вы не желаете этого видеть. - уже раздраженно ответил Вадим-мелкий. - Такие приступы, какой у Вашей дочери был сегодня, обычно бывают у людей в более старшем возрасте. Тридцать лет для подобных приключений - рановато.
- Кто ты такой, чтобы рассуждать, что рано, а что - нет?
- Врач. - ответил Никольский.
- Теща, если ты сейчас не заткнешься и не дослушаешь Вадима, я встану и сам объясню тебе более доходчиво. - предупредил Добрынин.
Зинаида Васильевна заметно скукожилась.
- Если Вы будете продолжать относиться к дочери в том же духе, как относились до сегодняшнего дня, и вести себя соответственно, то я Вам, как врач-реаниматолог, обещаю - еще задолго до того, как Леночке исполнится сорок лет, она, исключительно по Вашей вине, перенесет и инфаркты, и инсульты, и неизвестно, останется ли жива, а если и останется, то станет либо парализованным инвалидом, либо, что еще хуже, овощем.
- Ты серьезно? - удивилась Зинаида Васильевна.
- Абсолютно. Яковлевы этого очень хотят. Просто жаждут. Судя по тому, что Вы сегодня рассказали об отце Леночки, Ваш бывший муж тоже, вполне возможно, был бы не против подобного исхода. А Вы хотите в старости остаться совершенно одинокой? Или вовсе не дожить до старости? Или до последнего своего дня ухаживать за беспомощной инвалидкой?
- Ни за что! - испугалась женщина.
- Тогда учитесь вовремя затыкать свой язык и свою учительскую спесь в задницу и старайтесь дома быть не строгой училкой, не подругой соседки, не любовницей соседа, не несчастной женщиной, пострадавшей от действий мерзавца-мужа, а матерью. Учитесь доставлять своей дочери только положительные эмоции не потому, что она больна, а потому, что Вы - мать. Ясно?
- Да. - присмирела Зинаида Васильевна.
Продолжение следует...