Предисловие автора:
Данный опус представляет собой воспоминания о настоящих, реальных событиях моей молодости. Нормальная житейская история. Абсолютный реализм.
Итак.
Исполнение желаний.
Когда мы, молодые, еще учились в техникуме, моя подружка из Зеленограда сказала мне мечтательно, но взвешенно и продуманно: - Знаешь, я мечтаю о трех вещах: чтобы мне подарили цветы, чтобы мне спели песню, и чтобы мне посвятили стихи.
Так вот, не знаю, как Наташа, мы давным-давно разошлись, но я в своей жизни вкусила и того, и другого, и третьего.
Самый первый запомнившийся букет случился со мной где-то лет аккурат в 18. Ко мне позвонил С. С., самый блистательный из возможных в тот период кавалеров, сотрудник моей тёти по Министерству, старше лет на 8. Высокий и стройный. Неприлично, ослепительно красивый и чем-то похожий на Элвиса Пресли, с которым именно он меня и познакомил впервые. Правильные черты лица. Прозрачные серо-голубые глаза, аккуратны нос, чувственные губы и сияющая белозубая улыбка. Завидный ухажер и завидный жених, на него оглядывались…
...Я открыла ему дверь, чтобы потом отправиться с ним на прогулку, и остолбенела: он держал в руках роскошный букет пионов. И неважно, что они были с дачного участка. Преподнесенные с неотразимой улыбкой, неожиданно, когда в свои малые годы я совсем не ждала такого… Этот букет купил меня с потрохами. Я была влюблена и сияла отраженным светом. Конечно, это не могло окончиться ничем хорошим. Он был избалован красивыми девушками, которые кружились вокруг него роем бабочек.
Он и ко мне-то, наверное, подкатил ради контраста: я не была ни модной, ни красивой, ни общительной, ни умной, зато – племянницей коллеги. Ну, если только начитанностью отличалась. Почти «синий чулок». Ему требовалась девушка без комплексов, без заморочек, податливая и послушная. Но отнюдь не застенчивый поэт-невротик.
Закончилось всё так же неожиданно, как и началось. На пляже у реки близ нашей дачи Саша неожиданно встретил знакомых девушек, ближе к своему возрасту, красивых, не закомплексованных, они загорали в купальниках, а я никогда не любила валяться на открытом солнце и всегда сидела в тени.
И он покинул меня, чтобы пообщаться – его любили все, С. смеялся, девушки смеялись, кивали в мою сторону, спрашивая – кто, мол? С. кивал и махал мне, а я стушевалась, замкнулась, расстроилась, не зная, как себя вести. С. решил, что я – ревнивая и капризная бука. И – не начавшийся роман закончился.
Второй роман, платонический с моей стороны и кипящий скрытой страстью с другой, случился чуть позднее.
Я подбила свою подругу, ту самую, из Зеленограда, пойти на концерт Роберта Янга, неотразимого Роберта Янга, первого в моей жизни познанного живьем иностранного певца. Я-то свой билет купила загодя, но уверила Наташу, что мы легко купим второй на месте, около летнего Зеленого театра. А ведь ехать ей было не так просто.
Не тут-то было: билетов, разумеется, не оказалось. Зато оказался средней молодости человек с «лишним» билетиком, случившимся у него как бы в результаты неудачного свидания с другом. Он посматривал на меня довольно долго, прежде чем подошел и объяснился. Его звали П., и он был из Бердичева. Высокий, крупноформатный, видный, но не слишком красивый: большой кривоватый нос боксера, довольно редкие волосы с ранними залысинами, немного лошадиная челюсть и глаза навыкате не-помню-какого-цвета. Возможно даже, светлого. Скоро подошла Наташа. Наташа была очарована кавалером и его обходительностью. Мы обе были в модных в то время длинных юбках-«спиралях» до пят, и вполне соответствовали кавалеру. Две эффектные москвички.
Итак, мы отправились на концерт. Восторгу не было предела, удовольствие получили все, особенно – дамы. Сладкоголосый душечка-Янг очаровал их, особенно после того, как на ломаном русском исполнил «Очи черные» и попытался изобразить нечто вроде «цыганочки». Впрочем, мне больше нравились его задушевные любовные английские песни…
П. записал мои координаты и обещал позвонить: он появлялся в Москве наездами, собирался не мытьем, так катаньем, после получения диплома, устроиться в Москве на практику на завод. Так что с каждой нашей встречей я взрослела на год-два, и многое в моей жизни менялось.
Первая наша встреча состоялась у меня дома. Мы с Наташей устроили вечеринку на троих, выставили бутылку, П. тоже пришел с портвейном, кажется, к неудовольствию моей бабушки, с которой мы жили в одной комнате, мы неплохо набрались в этот вечер…
Были и другие встречи, редкие: раз в год – в два и даже в три. Мы ходили на концерты. На выставки. Даже в кино. Его ухаживания мне льстили, мне было интересно с ним, но ничего, кроме дружеских чувств, к своему сожалению, я не испытывала. Однажды я пригласила его в гости, когда дома никого не было. Как обычно в молодости, поставила бутылочку, закуску. Принудила послушать на старом проигрывателе 2 недавно купленные пластинки испанца Рафаэля, от которого тогда буквально сходила с ума. Я села на пол по-турецки. Бог его знает, почему я сделала именно так, мне казалось, что это стильно, оригинально, соблазнительно.
Это «соблазнительно» было нутряным, неосознаваемым и – ненужным. Сидела и смотрела на пластинку с нежностью, улетая. А П. сидел на стуле сзади и протягивал руку, едва сдерживаясь, чтобы не положить её на плечо, не тронуть щеку, не сжать в горсти мои роскошные, пышные волосы. Я боковым зрением (развитым у женщин хорошо) замечала его мучения – и радовалась, и усугубляла восторгами по поводу очаровашки Рафаэля…
В другой раз состоялось то самое историческое событие. У нас было старенькое, но качественное фортепьяно, меня пытались в детстве обучать, но – не срослось, а вот мама до самой старости иногда садилась к нему.
Так вот, вдруг выяснилось, что П. играет на гитаре и поет, да еще и фортепьяно знает. Я повела его в маленькую комнату с пианино, и он сыграл и спел мне Песню. Спел на своем, украинском, прекрасным, чувственным баритоном, так, как, наверное, могут петь только украинцы. Я просто разинула рот от неожиданности.
Наверное, он мог бы меня очаровать и влюбить – если бы подобное случалось чаще.
Но – он опять исчез надолго. А когда появился, у меня уже была новая любовь и планы на будущее. У него, по всему, тоже наметились планы на мой счёт. Мы встретились, договорились назавтра пойти на выставку, погуляли по ближнему леску, и там он не выдержал многих лет воздержания: схватил железной хваткой дюжего мужика и впился в мои губы, и вырваться не было никакой возможности. Но я вырвалась, разревелась и убежала. Он ходил и звал, искал, а я пряталась, ревела оттого, что НЕ ХОЧУ других отношений, кроме дружеских, и не показывалась. Так он и ушел ни с чем.
А следующим утром позвонил – и я отказалась от встречи и выставки. Отказ дался с трудом, мне не хотелось его терять, но если я что решала – то намертво. Ему ничего не оставалось делать, как смириться и распрощаться, он только с обидой заметил, что выставка хороша, зря, мол, отказываюсь...
А потом я вышла замуж (первый раз и неудачно), развелась через 2 года. П. из Бердичева тоже нашел таки Московскую Жену, старше себя, но зато с квартирой, женился и осел в столице. Регулярно звонил, оповещал.
После этого он появлялся в поле видимости дважды. Один раз мы гуляли по улицам, и он жаловался на жизнь и жену, которую не любил, и про дочку, которую обожал, про её причуды, а также про свои болячки. Он сетовал на шитовидку и на то, что ему надо делать операцию. Тот случай, когда отношения вроде стали дружескими, и это было невыносимо скучно. Но я рано успокоилась.
Второй раз он появился, когда моей дочке от второго брака было 3 годика. Позвонил и напросился. Сначала все было неплохо, можно было даже «сообразить» на двоих некоторое подобие флирта. Но - я ждала мужа домой обедать, нервничала. Мы сидели за столом напротив друг друга, и я всё намекала, что время вышло, пора уходить, а он все сидел и сидел. В конце концов, пришел муж, удивился, сел на диван и уставился на нас. А П. от неловкости как завёлся говорить – так не мог остановиться, пока все дружно не устали: он – от своего трёпа, мы – от него.
На следующий день П. позвонил и заявил: «Я тут нашел бабульку и договорился, чтобы снять комнату. Где мы с тобой могли бы встречаться» На что я ответила, что не собираюсь встречаться, ибо люблю мужа.
Он помолчал. «Жаль. Тебе повезло. А я вот не люблю свою жену…»
На сём наш не начавшийся роман закончился окончательно.
Третье желание исполнилось при совсем непотребных обстоятельствах.
Я отправилась в отпуск с тётей, в Сочи, в д/о "Актер", путевки в который она доставала через местком своего Министерства. Я была беременна, втайне от мужа, и желала вернуться, укрепившись в содеянном, и торжественно объявить: я очень хотела второго ребенка. Но природа распорядилась иначе: в поезде случился выкидыш, Сочи встретили аномальным снегопадом, транспорт не ходил, добирались до д/о экстремально (вспоминать, как я была зажата толпой внутри, а тётя с неподъёмными баулами висела на подножке, - мурашки по коже…), и после того мне вызвали скорую. К тому времени сохранять было нечего, поезд всё вытряс.
Едва придя в себя, я ощутила пустоту и – свободу. Сразу стало скучно. Я тут же влюбилась в подходящего симпатичного не-слишком-мол-чела с трагизмом во взоре по причине ссоры в семье. Он тоже меня заметил, но не подходил – меня в тот момент уже обхаживал один чувачок. Слышала от чувачка, что этот парень – поэт и музыкант, даже сюда прибыл с гитарой, а слово «гитара» для меня всегда звучало магически.
Но как подкатить? Я не умела знакомиться, была скованной в компаниях, но желание познакомиться подвигло меня на отчаянный шаг. Как? Да очень просто. Мы примерно в одно время ходили на процедуры: я – на ванны, и он – на массаж. Или наоборот. Я сочинила жалостно-любовные стихи, положила в конвертик, и на третий день, набравшись храбрости, бросилась ему наперерез в узком коридоре и вручила конверт на глазах изумленных тёток. Он очень удивился, вскинул на меня такие грустные, оленьи глаза, сказал тихое и проникновенное «спасибо»… А на следующий день таким же манером я получила прочувствованный и мрачноватый ответ страдальца, обреченного на вечные муки непонимания и невостребованности:
Говорят, проходит всё с годами,
Может, так, но где он, этот край,
За которым мы не понимаем,
«Здравствуй» это наше иль «прощай»…
Больно неизвестностью терзаться.
А известность – вдруг она больней?
И решаешь с солнышком прощаться,
И забыть, как плачет соловей.
Трудно пережить прощанье с лаской,
Мало в жизни так её вкусил.
Нежность карнавальной была маской.
Снята маска, нету больше сил.
Ты прости, я тихо рассыпаюсь,
Так, как на ветру песочный дом.
Песней лебединою усталость
В сердце разливается моём.
Чаще выхожу к дорожке лунной
Проводить свой сумрачный закат.
Может быть, ко мне, скользя бесшумно,
Гриновская выйдет Фрези Грант.
Если нет, корабль мой утонет.
Но не бей в свои колокола.
Жизнь моя давно снастями стонет,
И спасенья вовсе не ждала.
…Каково? Разве можно было остаться равнодушной к такому поэтическому сплину? И меня прорвало и понесло. Поток любовных стихов, я забрасывала его письмами с эротическими новеллами, а он признавался мне по телефону: «знаешь, я читаю - и чувствую себя онанистом…»
Закончилось всё, как водится, сразу и вдруг. Но всё это – уже совсем другая история...