Какая длинная, уходящая в бесконечность, жизнь досталась мне…
Сколько же в неё затолкали, как в бездонный мешок, событий, чувств, людей, впечатлений, опасностей, наконец: авиакатастрофа; чудом не случившееся лобовое столкновение моей машины с фурой; полёт на дельтаплане при безумном ветре; заплыв за Москву-реку и обратно; внезапный ночной пожар на даче; похищение из-под рук маленькой собачки волкоподобным псом; две революции 91-го и 93-го годов, когда стреляли под окнами и в двух шагах от нас пролетали полчища отморозков с автоматами брать Останкино…
И всё с благополучным выныриванием…
И что: вот всё это богатство брошено к моим ногам неким невидимым, неслышимым, не пахнущим ничем, мелким для того, чтобы наконец добить меня?!..
Немного ли это некое, даже не букашка, берёт на себя?
У меня нет сейчас в руках руля, который можно толчком вышибить; нет бешеной табуретки дельтаплана под попой; я уже совсем не сажусь в самолёт с неубирающимся шасси; давно не ныряю в бурную Москву-реку прямо под винты речных трамваев…
И я не отпускаю вообще с поводка собаку, чтобы не дразнить волка…
И я давно не разеваю рот на улице, не снимаю очков и зажимаю нос, спасаясь от затхлого московского воздуха…
И давно не хватаю за руки прохожих…
Ну как, как эта поганка будет ловить меня? На какую мормышку?...
Разве что на мормышку моей нежности?..
Совершенно очевидно, что этот вирус страшно одинок.. Он попал в дикую безлюдную страну злобных, ненавидящих его особей…
А ему так хотелось прислониться к чьему-нибудь плечу…Попросить показать ему Москву, а все только пугаются и разбегаются, закрывая лица и рты…
Ну как выйти из этого немыслимого круга, не потеряв своего и не оскорбив его достоинства?...
Надо, надо бы быть добрее… Мало ли, какие вокруг бывают противные, но это же наше единое общежитие…
Значит- надо быть терпимыми. Пригласить его, одинокого: чайку предложить, яишенку…Может, он именно этого и искал?...
Давайте, давайте скинемся на нежность…
Надо же как –то выкарабкиваться…