Глава 6
Отец
Звучала знаменитая песня Мари Лафоре «Viens Viens», которая обычно доводила Мародина до слез. Он замер – музыка, а особенно исполнительское мастерство певицы, выразительные модуляции ее голоса рвали напрочь его эмоции. Откинувшись на диван, он весь отдался на волю чувственных волн, бушевавших в душе. Печальная песня о девочке, тоскующей (рыдающей) по ушедшему отцу, навеяла на Мародина воспоминания.
Отец покинул семью, когда Сергею не было и пятнадцати. Просто уехал, и Сергей так и не понял – почему. Мать молчала, а сам Сергей воспринял его уход как предательство. Сложный подростковый период он пережил без отеческого надзора и назидания. Почти двадцать лет ничего не знал о родителе, да и не хотел знать. «Вернись, вернись» – это не об его отце. Но подростковая обида давно прошла, и сейчас, под влиянием трогательной песни ему захотелось увидеть его. Он решил разыскать отца и встретиться с ним. Пусть тот узнает, чего добился его сын. Сам, без его помощи.
…Перед поворотом в деревню Сальница-Слободка Мародин остановился. С трудом выбрался из низкого автомобиля, сделал телом несколько энергичных движений, чтобы размять затекшие мышцы. Пока ехал сюда, Сергей не раз проклинал себя за то, что сел за руль этого совершенно некомфортабельного, но чрезвычайно дорогого, недавно ему подаренного суперкара, который, хотя и привлекал всеобщее внимание, но был совершенно не приспособлен к местным дорогам. Лучше бы он взял свой старенький, но привычный Москвич. Но надо было еще как-то обмануть охрану. Мародину очень не хотелось, чтобы в это путешествие за ним увязался хвост. А за скоростной машиной никому не угнаться.
Он оглянулся и в восхищении замер. Какой простор открылся перед ним! Вот она картина настоящей русской глубинки, с ее неброской природой, с самыми обычными, казалось бы, полями и лесами, оврагами и пригорками, но почему-то всегда цепко хватающая за душу и доводящая до умиления. Впрочем, восторгаться он начал еще раньше, когда свернул с основной трассы, проехал живописную речку с красивым названием Снежедь, деревню Тургенево с остатками барской усадьбы и знаменитый Бежин луг. Ну, как же, как же! Сам Иван Сергеевич Тургенев когда-то бродил здесь с ружьишком и в своих сочинениях увековечил эти чудесные места, раскрывая перед читателями секреты русской природы и русского характера.
Ах, какая тишина стоит вокруг, такая, что ее можно слушать и впитывать в себя! Звенящая тишина. Мародин прикрыл глаза и на мгновение замер. Редкое состояние души, вызванное приобщением к чему-то особенному, вечно ценному и неделимому, окончательно развеяло в нем сомнения в правильности принятого решения. Да, он должен был приехать сюда, ему надо встретиться с отцом.
Одинокий старик, пасший коз на лужайке, видел, как с шоссе на деревенскую дорогу свернул красный автомобиль диковинной формы. Возле большой ямы он, как бы в раздумье, остановился, и было понятно почему. Приземистая машина, почти касающаяся земли днищем, могла запросто ухнуть в яму и надежно застрять там. Деревенский житель дивился, как такой причудливый автомобиль очутился в их медвежьем уголке, куда в дождливую дорогу с трудом можно добраться только на тракторе. Он стал ждать, что предпримет опрометчивый водитель, и вообще хотел узнать, кто он такой, куда и зачем прибыл.
Сергей Мародин размышлял недолго. Мотор взревел, машина, взметая тучи жидкой грязи, нырнула, а потом стрелой вылетела из ямы и поскакала по ухабам деревенской улице. Видно было, что водитель совсем не жалел свою красавицу, до случайных зрителей доносились гнусные звуки тесного соприкосновения дороги с днищем автомобиля.
На дальнем краю деревни возле кирпичного домика с облупленной штукатуркой автомобиль остановился. На шум из дома вышел еще не пожилой, крепкий мужчина, очень похожий на Сергея Мародина, но старше его лет на тридцать, седовласый и с глубокими морщинами на лице.
Сергей долго выбирался из тесной кабины. Выпрямился, повернулся к отцу. Двадцать лет разлуки – броситься в объятия? Оба мужчины стояли в метрах двух друг от друга, внимательно вглядываясь один в другого, и, казалось, не знали, как себя повести. Встреча, похоже, для обоих была не из легких, а для одного – уж совсем неожиданной. Хозяин дома мельком взглянул на роскошное авто, затем снова перевел взгляд на молодого человека и сурово сказал:
– Раз приехал, заходи в дом.
Сергей, пройдя сени, очутился в низкой комнате с русской печкой в углу и большим столом посередине, лежанкой у стены за шторой. Справа был вход в другую комнату, похоже, – спальню, так как там виднелся угол кровати. Хозяин дома повернулся к Сергею.
– Ну, здравствуй, – сказал он. – Рассказывай, зачем приехал?
Недружелюбный тон отца несколько смутил Мародина-младшего, стоящего у порога.
– Так, повидаться, – сказал он.
Отец помолчал, подумал, потом сказал:
– Ладно. Давай обедать.
Сергей с детства помнил, что отец был суровым и малоразговорчивым. Похоже, таким и остался. Почувствовав острую необходимость увидеть отца, вряд ли Сергей смог бы толком объяснить причину своего странного желания. Возможно, давали знать отголоски старой обиды, ему хотелось доказать отцу: мол, ты хоть и бросил меня, а я ведь не пропал. И ого–го-го чего достиг! А может, желал узнать, почему отец тогда так поступил, покинув семью. Или Мародин просто нуждался в близкой, родной душе. Кто знает? Скорее всего, причин было несколько.
И вот теперь, Сергей, не получив радушного приема, на который надеялся, начал в душе сомневаться – правильно ли он сделал, что приехал?
Уселись за стол. Отец, как полагается при встрече, достал чекушку, разлил водку по стаканам. Выпили не чокаясь, закусили жареными грибами и картошкой. Помолчали. Мародин-младший еще раз оглядел комнату.
– Бедновато ты живешь, – сказал он.
– Мне хватает, – сдержанно пожал плечами Мародин-старший.
– Ничего, я тебе помогу. Сейчас многие фермерами становятся. Я тебе дам денег, купишь технику, землицы приобретешь, хороший дом поставишь.
Лицо отца вдруг стало багровым, как кирпич. Он вскочил со стула.
– Какого лешего ты сюда приехал? Поиздеваться надо мной? Кто тебя сюда звал?
Не ожидая такой реакции, Сергей Мародин тоже резко встал:
– Подожди, отец! Я серьезно. Дам сколько надо: миллион, два…
– Ничего мне от тебя не надо, – несколько сбавил тон отец.
Мародин-младший сел на стул, старший – тоже.
«И в самом деле, зачем я сюда приехал? – тоскливо подумал Сергей. – Совсем мы чужие люди. О чем нам говорить? Не о чем».
– Зря ты приехал, – словно прочитав его мысли, глухо проговорил отец. – Даже не узнав, хочу ли я этого.
– А ты не хочешь?
– Нет, не хочу. Ты ведь ко мне не по зову души приехал, а чтоб похвастать – вот, мол, каким я стал богатым и знатным. Телевизора у меня нет, радио тоже, но я наслышан о тебе. На весь мир ты прославился, пирамиду какую-то создал, людей с толку сбиваешь. Скажи, зачем ты народ дуришь?
– Почему дурю, – усмехнулся Мародин-младший. – Наоборот, помогаю. Протягиваю, так сказать, руку помощи.
– Не помогаешь, а портишь. Показываешь, что деньги можно даром получать. Нет, врешь. Они трудом, потом достаются. А ты людей баламутишь.
– Ты ошибаешься, отец.
Послышался резкий сигнал автомобильного гудка. Мародин-младший выглянул в окно – вокруг его машины собралась небольшая толпа, а какой-то мальчишка открыл дверцу и обеими руками крутил руль. Сергей вспомнил, что впопыхах он оставил внутри кабины ключ зажигания и вышел на улицу. Его отец остался в доме.
Иван Матвеевич Мародин был недоволен собой. Еще больше он был расстроен тем, что приехал Сергей и нарушил давно установившийся порядок жизни и его покой. Когда-то Иван Мародин бросил семью, так как решил, что Сергей – не его родной сын, хотя никаких доказательств измены жены у него не было. Как говорится, сорока на хвосте принесла, одни лишь соседские сплетни. Но уж такова у него натура – если что-то в голову взбредет, то выбить оттуда так просто невозможно. Оправдания жены он не слушал, а собрал чемодан и уехал навсегда.
Покинув семью, Иван Мародин устроился на работу в подмосковном Щелкове, получил там квартиру. Несмотря на сложный характер, он был прекрасный, добросовестный работник, и начальство за это его ценило. Упертый и неуступчивый он с негодованием воспринял распад Советского Союза, увидев в этом не падение тоталитаризма (как некоторые называли такое событие), не торжество свободы и демократии, а победу психологии лавочников, мясников и криминала. Самое худшее для любого народа, справедливо считал он, – это развал и распад государства. В знак несогласия с новым режимом он несколько лет вывешивал на балконе своей квартиры красный флаг. Правда, потом флаг снял, но не потому, что смирился. Просто решил уехать куда-нибудь подальше.
Продал квартиру и купил небольшой домик в деревне на юге Тульской области. Здесь на лоне чудной природы, описанной еще Тургеневым, полностью оторвавшись от смутной и тревожной действительности, он почувствовал себя покойно и хорошо. К дому примыкал садовый участок с яблонями, вишневыми деревьями и смородинными кустами, за ним поле, на котором он сажал картошку и капусту. Тут же стояли несколько ульев. Вот и все хозяйство, которое давало ему кров и пищу, если не считать еще штук десять кур, которые бегали на лужайке перед домом.
И вот теперь, когда спустя двадцать лет он встретил Сергея, который был точной копией его – молодого, Мародин-старший понял, что все эти годы пребывал в страшном заблуждении. Осмыслить и признать свою ошибку было свыше его сил. Каким он был ранее неуступчивый и упертым, таким и остался.
Мародин-младший подошел к автомобилю. Возле суперкара крутились двое мальчишек, которые восторженно касались пальцами его замызганных грязью боков, рисуя на них узоры.
– Дяденька, это что за машина? – спросили они Сергея.
– Ferrari F40, – ответил.
– Ух ты! – воскликнул паренек постарше. – Гоночная что ли?
– Не совсем.
– Ух ты, а что это за лошадь на боку?
– Эмблема фирмы.
– А крыло сзади зачем? Она что – летает?
– Это спойлер, он нужен для курсовой устойчивости, ведь машина скоростная, – терпеливо объяснял Мародин.
Вокруг сгрудился местный народ. Зрители долго рассматривали машину и качали головой. Она им явно не нравилась. К чему такая? К делу ее не приспособишь. Людей было немного, так как Сальница-Слободка – совсем небольшая деревня, изб шесть-семь. Весть о том, что приехал знаменитый Сергей Мародин, распространилась моментально.
– Скажи, мил человек, говорят, ты секрет знаешь, как быстро разбогатеть? – спросил худой низенький мужичок в засаленной кепке, местный пьяница, который никогда нигде не работал, но как-то умудрялся жить и напиваться. – Может, с народом поделишься.
Сергей повернулся к народу, улыбнулся.
– Вы, конечно, слышали о моем акционерном обществе под названием «Сим-Сим», – заговорил он. – Оно создана специально для того, чтобы помогать бедным людям, таким, как вы. Если хотите быть свободными и иметь много денег, приобретайте мои акции, мои билеты. Все очень просто: сначала вы их купите у меня по одной цене, а завтра, через неделю, месяц – как хотите, принесете обратно, и я выкуплю их у вас гораздо дороже. Заметьте, их стоимость увеличивается ежедневно. Начните зарабатывать реальные деньги. Я понимаю, вас много раз обманывали, но знайте – мне можно доверять. Мне уже поверили миллионы людей. Скоро мы откроем филиалы по всей России, в том числе и у вас. Я распоряжусь, чтобы сюда приезжала специальная машина. Вы получите все выгоды от моего предприятия. Нет, – поправился Мародин, – от нашего общего предприятия. И станете богатыми. Деревня ваша начнет развиваться. Мы здесь сделаем асфальт, вычистим пруды, запустим туда карпов, разведем другую ценную рыбу. Откроем музей Тургенева, в котором будут проводиться литературные встречи, сюда станут приезжать знаменитые писатели и поэты. Лет через пять вы просто не узнаете свою Сальницу-Слободку. Моя фирма вам поможет.
– Кончай дурить людей, – услышал Мародин за спиной голос подошедшего отца.
– Я не дурю, – Сергей повернулся в сторону отца. – Увидишь, что так и будет.
– Ну-ну, свистун.
Обиженный Сергей возвратился в дом. Сквозь открытое окно до него доносилось, как люди оживленно обсуждали услышанное, и насмешливый голос отца, который возражал им.
– Не слушайте вы этого балаболку, – говорил отец.
Сергей решил, что сегодня же вечером он обязательно уедет. Однако он должен доказать отцу, как тот не прав. Когда Мародин-старший вернулся в дом, Сергей сказал насмешливо:
– Знаешь, отец, я недавно случайно посмотрел советский фильм, называется «Председатель». Так вот, ты такой же, как тот чудак – суровый, упрямый, немного чокнутый.
– Он не чудак и не чокнутый, – возразил отец. – Если бы было больше таких людей, как тот председатель, не получилось бы развала великой страны, и мы жили сейчас гораздо лучше…
– Вот вы все такие – рыцари прошлого, – усмехнулся Сергей Мародин. – Дон Кихоты. Вам бы о духе народном, о всеобщем благоденствии поговорить, потешить себя. А ты спроси нынешнего конкретного человека – что ему важнее: призрачное всеобщее благоденствие в непонятном будущем или его личный достаток, обеспеченная жизнь, но сейчас…
– Нет, мы не Дон Кихоты, – резко сказал отец. – Мы жили и верили в то, что делаем огромное дело, величие которого впоследствии оценят во всем мире. Мы шли по новому, неизведанному пути, и у нас, естественно, были ошибки и, увы, – порой трагические. Что ж, теперь нас винить за это? Тем не менее, мы создали великую страну. И я уверен, многое из того, что нами было достигнуто, еще найдет свое место. Не сейчас, так в будущем. Жаль только упущенных годов. Да, я любил ходить на демонстрацию Первого мая и Седьмого ноября. Это было особое состояние духа. Единение с людьми, с великими идеями и событиями, надеждой на будущее… У нас был социальный оптимизм, который вел всех вместе вперед. Сейчас, увы, этого нет, все обмельчало. Чувство общности распалось. Вместо высоких идей царствует психология лавочников. И их представители стали определять состояние духа народа. Кто-то неумный назвал прошлое застоем, пресловутым «совком» и прочими унизительными словами, лишь бы лягнуть, унизить, опустить, отомстить. Сами того не понимая, плюют в колодец, из которого пили и черпали воду. Теперь в колодце одна лишь вонючая грязь и тина. И самый главный их довод – мол, жратвы тогда не хватало, колбасы и сосисок, да еще тряпок… Сейчас есть и колбаса, и сосиски и все такое прочее, а вот чего-то главного и нет. Сытость – это еще далеко не все. Хочется не просто кушать, но и достойно жить. Увы, нет гордости за свою страну, нет единого духа народного.
– А разве хорошо питаться, одеваться и обеспеченно жить – это плохо? – возразил Сергей. – Некоторые, кто начинал со мной, уже купили машины, квартиры. И довольны, живут себе припеваючи. Разве не к этому стремятся люди?
– Об этом ли речь? Кто бы спорил. По-твоему, был бы личный достаток, только для себя, а там хоть трава не расти… Хорошо, единицы у тебя что-то получили, а остальные?
– Если мне не будут вставлять палки в колеса, то и они со временем получат все, что пожелают. Согласно физике – нельзя создать вечный двигатель, но я, образно говоря, создал такой механизм, который сделает счастливыми миллионы. И знаешь, что в основе моего «вечного двигателя»? Человеческая ненасытимость, все возрастающая потребность, или, проще говоря, – обычная жадность. Да-да, что скрывать, такова природа человека? Вложив 500 рублей и получив от меня 1000, человек захочет получить 10000, поэтому снова вложится. Получив 10000, захочет получить 50000, и так до бесконечности… Купив сапоги для жены, пожелает шубу, купив шубу, решит приобрести машину, и я ему в этом помогаю. А он мне. И все это на сугубо добровольной основе. Поэтому мы с ним компаньоны и крепко повязаны друг с другом.
– Ты плохого мнения о людях. Не зря твердят о бесплатном сыре в мышеловке… Ты создаешь не «вечный двигатель», а именно такую мышеловку, в которую попадут и ты сам, и миллионы твоих так называемых партнеров. Ты хочешь дать людям легкие деньги, которые они получат, не затратив ни грамма труда… Такие деньги ни к чему хорошему не приведут. На легкие деньги покупается пустая, призрачная жизнь.
– Ладно, отец, закончим бесплодный разговор двух совершенно по-разному мыслящих людей. Жизнь нас рассудит.
Мародин-младший стал прощаться. Когда он уже сел в машину, Мародин-старший, глядя чуть в сторону, сказал:
– Когда ты создавал космические корабли, я гордился тобой, а теперь мне стыдно перед людьми за то, что у меня такой сын.
Сергей пристально посмотрел на отца:
– Откуда ты знаешь, что я занимался ракетами?
– Земля слухом полнится, – усмехнулся отец и добавил каким-то необычным, сдавленным голосом. – Тогда тебя вела настоящая идея – освоение космоса, гордость страны и всего человечества, а она всегда дороже любых денег.
Отец помолчал и снова добавил, уже с укоризной:
– А напоследок так скажу, жениться тебе надобно да детишек растить. Запомни, сынок, безродные легко сбиваются с пути и долго не живут.
… «И зачем только я сюда приехал? – досадовал Сергей Мародин, сидя за рулем. – Что хотел услышать? Думал, что отец бросится в объятия, произойдет воссоединение семьи. Или хотел получить признания от него, какой я умный и талантливый. Мои подхалимы только об этом и твердят. А отец? Да что отец! Зарылся он в своей деревушке и дальше своего носа ничего не видит».
Мародин так до самой Москвы и не смог успокоиться. Уж слишком за живое его задели слова отца.