Другой
Судьба... Когда кто-нибудь выстрелит тебе в лицо или пырнет ножом... А может, ты захлебнешься тяжелой и изнурительной болезнью - высохший как мумия, без движения... Или старость, часто одинокая, жалкая и неопрятная, всем в тягость.
Луна и звезды. Мириады звезд. Они смеются над нами, над нашими мелкими страстями, желаниями, надеждами. Мы безразличны им.
Но только мы умеем любить. Они - нет!
Я не сразу умер. Почему? Не знаю. На мгновение мне показалось, что я коснулся дна. Иллюзия. Я уже не мог шевелиться, руки и ноги словно налились свинцом. Не было ни малейшей лазейки, никакого шанса выбраться оттуда. Не знаю, сколько времени продолжалась моя агония. Но я все больше слабел, сознание уходило. Наконец я умер. Меня нашли через неделю в небольшом затоне, распухшего и обезображенного водяными тварями.
Кто сказала,что появлением из чрева матери нам что-то было гарантировано: жизнь, лишенная боли и страха, здоровье, достаток и благополучие, и много чего другого? Нас никто не спрашивал - хотим ли мы в этот мир? Да и кого спрашивать? Завязь? Лишенная сознания, она не ответит.
А завтра, через час, через минуту, тебя может не стать. И хорошо, если ты не успел это осознать, не бьешься на больничной койке... Вечное одиночество человека.
В мире нет ничего надежного. Все может рухнуть в один миг. Ни в чем нельзя быть уверенным. Разве что в смерти. Надежда? Ее нет. Все остается в прожитой обманчивой жизни.
Человек не может достоверно предугадать, что случится с ним завтра. А вдруг кукловод перережет нить, связующую куклу с жизнью? Человек - ничтожный атом, частенько этого не осознающий. Он пыжится, пытается что-то доказать... Кому? И зачем? Время самообольщения прошло.
Кто направлял меня? Чего он хотел? Зачем все это? Какой путь уготовано пройти нашим детям? И если оборвется эта цепочка...
Наследники... Где они, наследники великих мудрецов древности, воинов, поэтов, правителей? И не только древних, и не только великих?.. Их нет. Растворились во времени. А не прошло и секунды.
Старый дом, квартира... Человек вспоминает. Да, сперва шло все хорошо, словно по накатанной дороге. А потом - все хуже и труднее. И стало невыносимо.
Без колебаний человек подносит пистолет к виску. "Что ж, сделаем это".
И тут же квартира, которая была только в голове человека, становится реальностью. Он входит. Снаружи слышали хлопок - словно выстрел. Но никого вокруг, и люди проходят мимо. Показалось.
Человек идет дальше.
Вопрос - почему я? - всегда остающийся без ответа.
Детство прочно, до самой смерти, сидит в нас. Обычно мы этого не замечаем. И все-таки всегда в него возвращаемся. Потому что только там истина, там наш дом.
Меняются дни, времена, холод сменяет жару. Земля совершает свой круг, солнце - свой. Все меняется и движется. Куда? К новой жизни? К новой войне? В небытие?
А детство и любовь неизменны, они остаются, в той или иной форме волнуют и тревожат до самой кончины. Несбывшимися желаниями? Или еще чем? Не знаю.
Жизнь бессмысленна. Что-то сводит нас на пути, что-то разводит. Кто-то сталкивает нас с одной дороги на другую... и твоя жизнь начинается снова, или уже совсем не жизнь ждет тебя скоро, а ее противоположность
Вот уже... Переменилась судьба. Или она была изначально такой? Не знаю.
Он безостановочен - круговорот бытия и небытия. До поры до времени. Однако и ему положен предел.
Жизнь - это поезд. Сел, проехал, пора на выход, уступи другим место. Те, в свою очередь - придет пора - уступают следующим... До поры до времени... До предела.
Мертвые и живые. В зависимости от того, какой смысл вкладывают в эти слова, они имеют разное значение. Каждый понимает по-своему.
Да, мы другие, которые отжили свою видимую жизнь, и мы воспринимаем все иначе. Мы не чувствуем утомления, голода, жажды. У нас не бьется сердце и тусклые желания. Мы не дышим. Но осталась любовь. Не у всех. Кто никогда не любил - ничего не знает об этом чувстве.
Я долго и бездумно лежал в земной глубине, и не замечал хода времени. Потом воспоминания вернулись. И я выбрался наружу. Я? Ну да. Я! Тело, вернее мой костяк, так и оставалось внизу, под могильной плитой. Но моя душа, сознание, сгусток энергии, не знаю как это назвать - продолжало существовать и мыслить.
И вот я у своего дома, и смотрю в окно. Штора мне не преграда. Я все вижу.
Вижу жену и дочь. Они занимаются обычными домашними делами. Жена (теперь вдова) что-то шьет, дочь склонилась над учебниками. На письменно столе - фотография. Моя. Еще несколько моих фотографий на книжных застекленных стеллажах. Кошка спит в кресле. Рядом, с клубком ниток играет котенок. Жена этого не видит, или не обращает внимание.
Не могу передать свои ощущения, но видеть это странно.
Раздается звонок, жена откладывает шитье и идет в переднюю. Слышатся невнятные и приглушенные голоса. Дочь на миг отрывается от своих занятий, прислушивается, затем снова углубляется в книгу.
Я перестаю следить за их жизнью и возвращаюсь к себе.
Но скоро мне опять захотелось их увидеть. И мои визиты сделались постоянными. Мне все равно, какая стоит погода. И я часами могу наблюдать за ними. Наблюдать...
Шли годы. Дочь росла. Первая любовь с несчастливым концом. Ей казалось, что любовь. По-видимому, и ему казалось. А может, все было по-настоящему. Кто знает? Да, так все и было, уверяет он. Вадим теперь со мной. В армии, во время учений, снаряд по чьей-то ошибке угодил в палатку, где он находился с другими солдатами. Нелепая смерть. А какой она еще бывает? Теперь, иногда мы вместе смотрим сквозь окно.
Жена, а она для меня так и осталась женой, в другой раз замуж не вышла. Но она не всегда оставалась одна. Да и странно было бы от нее, еще достаточно молодой женщины, требовать этого. Мужчины появлялись в ее жизни. Разные мужчины, некоторые мне не нравились. Только какое это могло иметь значение. К одному, морскому офицеру, я даже испытывал нечто вроде симпатии. Но что-то у них не сложилось. Так бывает. Когда мужчины приходили в наш (мой) дом, фотография на письменном столе убиралась. Иногда исчезали и фотографии с книжных полок. Неприятно, но что поделаешь. Наверное, она так чувствовала себя свободней.
Когда она была с другим, мне становилось больно (все-таки какие-то чувства оставались, или боль - это производное от любви?) И я возвращался к себе. И опять лежал, стараясь ни о чем не думать. Долго лежал. Потом, не выдержав, возвращался обратно.
Дочь вышла замуж, и у меня появились внуки. Шустрые ребята - мальчик и девочка. К сожалению, я не мог принять участие в их забавах. И они тоже подрастали. Ее муж умер еще молодым (такая вот у нее судьба), и я видел, как тяжело он умирал. И дочь опять, в отличии от матери, вышла замуж. И снова осчастливила мать (и меня тоже) двумя внуками, на этот раз девочками.
Но время не останавливается. И жена и дочь старели, но для меня они всегда оставались молодыми.
Жена легла в больницу. Потом еще раз. И опять, и опять... Там она и умерла. Дочь пережила ее ненадолго. Их похоронили на другом кладбище. И некому стало ухаживать за моей могилой. Раз или два навестили внуки, принесли живые цветы, поменяли искусственные, убрались. Потом забыли. Да и кто я им был? Они не знали меня, если только что рассказывала их мать или бабушка...
Или же все было не так...
Он стоит перед надгробной плитой. Высеченные на ней фамилия, имя и отчество, год рождения и смерти - его брата. Он смотрит на фотографию на плите. Лицо очень похожее на его собственное, но это лицо брата. Наверное, в жизни их легко можно было спутать.
Еще на плите высечены его данные, но без даты смерти. На ее месте - прочерк.
К нему подходит незнакомец и говорит с сочувствием:
- Ваша родня? Да... Молодой. Их всегда жалко. Толком не пожили. Но что не случается...
Они немного поговорили. На выходе из кладбища незнакомого мужчину ждет машина.
- Вас не подвести? - предлагает он.
- До метро, если вас не затруднит.
- Ну что вы!
И у самого метро они расстаются. Незнакомец на прощание жмет ему руку, и вдруг - лицо его сделалось жестким и неприятным - говорит:
- Смотрите под ноги. Сегодня скользко.
Затем мужчина поворачивается и идет обратно к машине.
Другой, оставшийся, медленно бредет к метро. Добравшись до входа, он поскользнулся на первой же ступеньке.
Спасти его не удалось.
Прочерк на плите стерли. Появилась дата.
Или так...
Он - солдат. Расставание с любимой перед отправкой на фронт. Корявые слова любви, слова прощания, дрожание губ... И вот он в окопах. И скоро грянул первый бой. Он же последний. Свист снаряда. Он ничего не успел осознать. Только ослепительная вспышка перед глазами. И темнота...
Неважно как! Это случилось.
Он очнулся от того, что его остатки выковыривали из земли. Ничего удивительного. Могила заброшенная. Никто его не навещает. Теперь она будет ждать нового гостя.
- Череп возьму себе - в аквариум, - сказал один из землекопов. - Сделаю подсветку...
- А кости куда? - спросил другой копатель.
- В канаву зашвырни.
Череп долго лежал в аквариуме. Смотрел пустыми глазницами на снующих разноцветных рыбок.
Канаву почистили. Кости, вместе с другим мусором, увезли.