Фантастический рассказ
В карантине снятся странные сны. Этот особенно. Наполовину снился образами, наполовину текстом. И мощные эмоциональные переживания. Проснулся чуть не в слезах. Посмеялся над игрой разума. А всё потому что долго не писал. Оказалось мозг всё равно пишет, сочиняет, даже если сознательно я этого не делаю. Ужас, ужас, неужели я не хозяин своему разуму и своим желаниям?
Никто не может обмануть систему, пока систему можем обмануть мы. Мы были созданы системой, чтобы ее обманывать. Мы ее защита и стабильность. Мы ее самая безбашенная, бешенная, безумная часть
Нас пять стратегий. Мы как братья и сестры. Мы похожи, но совершенно разные. Я самый первый и самый примитивный свиток программ. И потому я более всего понятен людям. Я герой мальчишек и подростков. Они готовы повторить мой путь, но не могут. Потому что у них нет моих качеств. А значит, в этом отношении система может быть спокойна. Силой, ловкостью и обманом её не проведёшь. Система может быть обманута только теми, кого система создала для собственного обмана.
Для начала мы ограбили банк. Один из крупных. Я, как первый, самый примитивный и главный, предложил простой способ. Мы пошли туда работать. Охраной. На это ушли годы. Но мы не торопились. Мы жили так, как простые усовершенствованные люди. Мы не общались. Действовали по плану. И в один прекрасный день просто отыбли оттуда со всем, что в этом банке было. Собственно мы и стали банком. А сам банк остался пустой оболочкой. Мы высосали его до дна. Он остался лежать сморщенной резинкой праздничного шарика. Легкий газ покинул его , растворился в воздухе. Мы владели этим газом, растворившимся в финансовом воздухе.
Система искала нас целый год. Система думала, что деньги нужны нам для бунта, протеста, что мы будем сопротивляться и попробуем её уничтожить. А мы жили, наслаждались, и не тратили почти ничего. Никаких крупных финансовых потоков. Никакой роскоши, политики, попытки что-то изменить. Система не могла нас найти, потому что мы стали ё частью. Логика системы давала сбой. И тогда она логически пришла к тому, что ей нужна случайность. Она стала нарушать сама свои правила, то становясь мягче, то усиливая хватку.
Раньше система устанавливала климат от мягкого до умеренного. А в тот день была метель. Потому что и климату нужна передышка. Климат планеты не может без маленьких катаклизмов, они увеличивают его стабильность, управляемые катастрофы поддерживают гомеостаз.
Мы гуляли в метель. Яна бросалась снежками. Я уклонялся. Иногда поддаваясь и получая синяки и ледяную крупу за шиворот. Мы кружили по промышленному кварталу. Иногда падали в сугроб и целовались. Яна вторая стратегия системы. Женская, нестабильная, интуитивная. Прекрасная, соблазнительная, непостижимая. Да, система дала нам эмоции, потому что эмоции делали нас уязвимыми, и, одновременно, более устойчивыми, эмоции эволюционировали в чувства и дали нам цели. А цели принуждали нас к действию. А действие рано или поздно должно было выдать нас системе.
Люди, гуляющие в метель, это странно. Мы думали это идеальная маскировка. А оказалось, это очень заметно и странно, даже для усовершенствованных людей, гулять среди старых заводских построек ночью в буран. Мы были абсолютно счастливы. А абсолютное счастье - это маркер нестабильности.
Дрон словно слепился из снежных хлопьев. А потом еще один. И еще, и еще. Нас не просто окружили. Мы оказались в центре белой сферы.
-Оставайтесь неподвижными. Это в ваших интересах. Заблокируйте оружие. Повернитесь к стене. Медленно поднимите руки и положите на стену.
Они просветили нас, чем было возможно. Мы оказались аномалией. Мы гуляли в метель. Слишком обычные для такой прогулки. И Яна первая поняла, что нас не отпустят. Нестабильная, яркая, прекрасная. И в последний свой миг прекраснее многих своих прекрасных моментом. Она вспыхнула как раскаленный железный цветок. Даже в тот миг, когда она поняла, что сражение проиграно, она хотела, чтобы я запомнил ее великолепной. Система потрудилась над ней. И уничтожила.
И это дало им лишние секунды нейтрализовать меня. Мой эмоциональный ответ был слишком сильным. Я был смят. Обескуражен. Раздавлен. Мне не хотелось сопротивляться. Из меня вынули оружие. Заблокировали все агрессивные и оборонительные программы. Во мне не осталось ни воли, ни смысла. Но система еще не узнала меня. Были и другие аномалии в разных других частях мира.
Система была занята. Если бы у нее хватало ресурсов на всех и на всё, она была бы божественной и неуязвимой. Но мир, слава богу, устроен так, что даже самому сильному всегда не хватает ресурсов. Иначе этому сильному не зачем было бы существовать. Развитие строится на противоречии. Чтобы кого-то убить, нужно быть живым самому. Стихия уничтожает бессмысленно. Но, если она убьёт всех, исчезнет само понятие убийства.
Я не сопротивлялся. Я давал показания. Я из подполья. Мы затевали переворот. Нас много, целая сеть. Нет, во мне нет информации о других. Я связывался через Яну. Через Яну и тайники. Я готов их показать, выдать следствию. Сдам всё что знаю и умру. Так думали они.
Рядовой, в общем, случай. Мало ли молодых людей мечтает всё изменить. Некоторые даже с оружием в руках. Примитивный терроризм. Узколобые маргиналы. Тупые подростки. Я хорошо играл роль. У меня больше не было воли. Я спал, ел, тупо смотрел новости. Я готов был служить системе. Всем своим видом, поступками, хлипким телом. Я действовал примитивно. Я первая стратегия. Таким меня создала система.
Их было всего пять. Охрана порядка. На мне не было наручников. Я сам свои наручники. Пять зарядов, по числу охраны, парализующие капсулы, еще и причиняющие боль. Охранники не знали, что я уже переварил их яд. Их рентген видел лишь имитацию оставленных во мне зарядов.
Мы прошли по огромному холлу центрального вокзала. Привлекли внимание зевак. Нас снимали и транслировали в сеть. Нагрузка на систему. Ощущение ложной безопасности, когда вокруг столько людей, камер, полиции.
Туалет. Кафель стены. Безупречная кладка. Удар в одну из плиток активировал закладку. Открылось маленькое отверстие и оттуда высунулась часть флешки. Старший охранник кивнул мне, мол, возьми, достань. Сам опасался. Я достал флешку и передал ему. Но часть носителя уже успела просочиться ко мне в руку. Охрана уже хотел уйти. Но тут отверстие снова показало язык. Очередной носитель информации. Флешка за флешкой. Флешк-моб. В каждой зашифрованная инфа, которая привлекала примитивные анализаторы охранников. Дешифровка занимала время. Каждая флешка давала информацию и мне. Каждый носитель восстанавливала меня. Память и эмоции.
Это придумал Третий. Стратегия разделения. Зачем ограничиваться своим телом и быть только собой. Будь везде. Хранись всюду. Извлекайся по мере надобности. Восстанавливай память и знание. Информация это оружие. Информация о самом себе - это смертельно. Я продолжал сутулиться и смотреть затравленно, но внутри меня создавалось оружие, открывались схроны, аккумулировалась энергия.
Наконец флешки закончились. Старший недоумевал: зачем столько много носителей, когда достаточно одного побольше. Идиот, частично выдаваемая инфа – это время, это усыпление бдительности, это возможность что-то прокачать. Так фокусники отвлекают внимание.
Мы вышли из туалета. Какой-то мальчик показала на нас пальцем. Он повернулся к маме, чтобы она тоже посмотрела, а когда снова глянул на нашу процессию, то никакой процессии уже не было.
Мои руки вошли в идущих сзади и просто принялись поедать их, накачивая меня белками и энергией. Взломанный несколько секунд назад Старший, который неосторожно коснулся флешек, крушил идущих впереди. Их драка была произведением сценического искусства. Это для мальчика.
Мальчика с изумленным лицом и девушки с желтым чемоданом, цветными волосами и вытянутой фигурой балерины. Пузырь жвачки надутый ею несколько секунд назад лопнул, как первый банк, который мы ограбили. Осталась только белая оболочка вокруг губ. Неплохих, надеюсь губ, которые бы понравились Яне. Потому что сейчас она загружалась в глупую случайную улучшенную тинейджерку. Да, из стены туалета я извлек и Яну. А сейчас она нуждалась в каком-нибудь теле. Я выбрал лучшее, что оказалось под рукой. А мог бы оказаться и вон тот толстяк, что застыл с открытым ртом, из которого сейчас вывалиться часть бургера. Но не успела еда долететь до пола, всё было кончено. Коновой умирал, частично съеденный, частично уничтоженный сам собой. А мы с Яной в облике кислотной девочки уходили, бросив в желтый чемодан, под восхищенным взглядом мальчика.
Я слышал переговоры дронов, всю сеть вокзала. Она уже среагировала, видео и наше описание транслировалось по всем каналам. Блокировались выходы. Кто-то кричал, кто-то бежал. Звенели стекла. Но большая часть людей шла по своим делам, еще ничего не зная. Мы шли вместе с ними.
Я менялся на ходу. Цвет куртки, штанов.
-Зачем ы впихнул меня в эту девочку?
-Как я рад тебя слышать!
Стратегия Четвертого заключалась в тотальной предусмотрительности и даже больше, он всё делал заранее и «на всякий случай». Этот вокзал был одной из его первых игрушек. В любом здании есть стены. А стену можно сделать полой. В стене можно сделать ходы, как в дереве личинки прогрызают целую сеть туннелей, так Четвертых сделал столько выходов, что из любого заранее организованного им пространства можно вывести целую армию. Мы спустились на нижний этаж вокзала, зашли в какое-то служебное помещение и пол под нами провалился. Четвертый любил эффекты. Такова уже а его эмоциональности.
Через десть минут скорый поезд уносил нас с Яной на юг. В купе вошел проводник в идеальной форме.
-Пятый вас ждёт.
Что ж, в каждой компании должен быть свой «родитель», который укажет тебе на ошибки, в два счета откроет какой же ты балбес, пожурит, а потом обнимет и даст ценный совет. Кто бы мы были без ощущения последнего прибежища. И пятый заменял нам мать и отца. Не мы так хотели. Так хотела система. И даже то, что мы не хотели этого, это было тоже желанием системы.
А дальше этот феерический сон закончился. Я встал и пошел его записать.
© Сергей Решетнев