В день, когда во дворе его жители пооткрывали и вымыли все окна, температура воздуха на улице была чуть меньше двадцать градусов тепла...
И подсохли лужи...
И дворник подбелил ствол старого клёна посередине двора...
И на старом клёне, у прошлогоднего скворечника, уже чистили перья новые жильцы…
И из третьего подъезда выбежала с тетрадкой в руке девочка в красном в горошину платьице и забежала в пятый подъезд...
И тот скворец, что был «он» сказал:
- О! Какая-то девочка в красном платье пробежала... в горошину.
А тот скворец, что был «она» покачал головой.
- Не в горошину, - сказал он, - а в жёлтый цветочек! Ты должен будешь про эти цветочки сочинить мне песню.
- Но я никогда не пел песен про цветочки, которые на платье у девочки, которая выбежала из третьего подъезда и вбежала в пятый! – сказал тот скворец, что был «он».
- Да, милый! – сказал тот скворец, что был «она». – Привыкай к разноцветью в нарядах людей – живых цветов в этом дворе нам не увидеть!
- Мне нужно хоть чуть порепетировать, - сказал тот скворец, что был «он». – Сама говоришь, что дело непривычное.
- Порепетируй!
- Хорошо! Подскажи первую ноту!
- Откуда ж мне знать?!
И они ещё немного почистили свои перья.
- Мама что-то мне рассказывала в Африке про городские дворы, но пока мы летели сюда, я всё перезабыла, - сказал тот скворец, что был «она» и бросил вниз истрёпанное перышко.
И оба они, вытянув шеи, понаблюдали, как оно, падая, плавно кружилось.
- Если ты не вспомнишь, пока оно летит, - сказал тот скворец, что был «он», - я никогда-никогда не спою тебе песню про жёлтые цветочки на красном платьице девочки, которая выбежала с тетрадкой из третьего подъезда и вбежала в пятый подъезд, а ты без этой песни не снесёшь пять голубых яичек и не выведешь нам певчих птенцов!
- Горе мне! – прокричал тот скворец, что был «она».
И тут кто-то из cоседей высоких домов c распахнутыми окнами во всеуслышание попробовал звучание своего пианино:
- «До-ре-ми-фа-соль-ля-си!.. Cи-ля-соль-фа-ми-ре-до!»
И двор притих...
- "До-ре-ми-фа-соль-ля-си!"...
- Началось! – сказали бабушки на скамеечке. – Ну, теперь того... этого… держись!
А тот скворец, что был «она» обрадовался и замахал-замахал крыльями, сидя на месте.
- Вспомнила! – просвистел он. – Вспомнила!.. Повторяй, милый, повторяй:
- До-ре-ми-фа-соль-ля-си!.. Си-ля-соль-фа-ми-ре-до!.. До-ре-ми...
Старый клён послушал репетицию... помолодел, и выбросил на всеобщее обозрение нежно-зелёные длинные «серёжки»:
- Нате!
А девочка в красном платьице, пробегая из пятого подъезда в свой, третий, глянула вверх и сказала:
- О! Скворцы прилетели!.. Привет!
А во двор заглядывал синеглазый апрель.