часть 1. Начало
Вечерняя мгла простирала свои невидимые щупальца к мини-спейсу. Кипарис взглянул на светящийся циферблат своих часов и, слегка наклонив голову, вошел на борт. Его стройный грустный силуэт скрылся в небольшом проеме, а корабль медленно поднялся над липковатой поверхностью этой странной планеты, где не оставалось ни одной настоящей радости, где даже лунный свет, словно сквозь слезы, с тоской по другим далям глядел куда-то ввысь.
Несколько недель назад Кипарис прибыл на планету Манаркония в составе исследовательской группы, которых привлек слабый сигнал с просьбой о помощи, исходивший, как выяснилось позже, от вышки фабрики по производству открыток.
Манаркония являла собой крошечную планету с еще меньшей частью, пригодной для жизни, обнаруженную случайно – как нередко и бывает – в ходе попыток найти вероятный спутник экзопланеты HD 85512 b. Было не совсем понятно, каким образом до сих пор этот уменьшенный двойник Земли скрывался на таком близком расстоянии, как выразились в Правлении, «полшага от Луны». Совсем скоро удалось выяснить, что Манаркония обитаема, а обмен рядом сообщений ясно давал понять, что жители этой планеты готовы контактировать и во многом похожи на землян.
Кипарис, молодой исследователь космоса, Млечного пути и туманности Андромеды, попал в экспедиционную группу благодаря случаю. Уфолог и астроном доктор Немо за месяц до полета попал в автокатастрофу и теперь лежал на больничной койке с переломом ноги, вывихом правого плеча и в ужасном расположении духа. Когда встал вопрос о замене, доктор Немо посоветовал своего ученика, заверив Правление, что, несмотря на молодость, Кипарис обладает широтой взгляда и глубиной знаний. Пройдя тест, собеседование и необходимую подготовку, молодой исследователь был назначен научным сотрудником группы. Знаток не только естественных наук и космоса, Кипарис обладал широтой кругозора, и что было немаловажным, имел подходящий характер для такой важной миссии: доброта сочетались с рационализмом, а честность с умением находить общий язык с любыми живыми существами. Его четкие правильные черты и классический стиль в манерах сыграли немаловажную роль, ведь евразийский типаж и хорошее воспитание располагали любого, даже подозрительных инопланетян.
Руководителем группы был назначен полковник Берк, имевший большой опыт в межпланетных экспедициях. Крепкий и смуглый полковник накануне отметил свое сорокалетие. Многие узнавали его по гладко выбритой голове и зеленоватым глазам. В меру ироничный, но всегда сдержанный Берк снисходительно относился ко всем, кто имел внеземное происхождение, так как был убежден, что ничто не может сравниться с человеческим умом по силе, а с природой Земли - по красоте. Именно он был первым среди тех, кто принимал участие в битве с жителями Тау-Кита Ф, когда инопланетяне решили буквально украсть Эверест для своих невыясненных целей. Берк не без усмешки говорил, о том, что «тауцы» совершили набег неожиданно, однако были настолько не подготовлены, что отступили, как только были окружены маневренными самолетами Сил Защиты. «Их кругленькие сиреневатые мордашки вытянулись, как только наш самолет «Пчела» подбил один из их кораблей, - рассказывал Берк. – Через час они отвалили от нашей планеты и больше не пытались повторить подвиг! Даже их продуманные технологии и отчаянность уступают нашему упорству и хитромудрости,» – заключал Берк с гордостью. В доказательство он иногда показывал небольшой снимок на своем телефоне, на котором едва можно было различить силуэт самолет Сил Защиты и очертания серебристого цилиндра с яркими прожекторами по бокам.
Помощник полковника Юлдуз Нууц, невысокая темноглазая шатенка спортивного сложения и в неизменно строгом костюме, знаток многих планет и их обитателей, была первой, кто зарегистрировала сигналы Манарконии. Для Правления это стало хорошим поводом, наконец, посетить давно интересовавшую планету, для представителей СМИ – новым информационным поводом, а для исследователей Центра – возможностью повысить свою категорию и приобрести новый опыт. Юлдуз Нууц первой подала рапорт о сигнале и настояла на экспедиции. Среди коллег ее скорее вынужденно признавали и уважали за знания и прозорливость. Поговаривали, что всегда беспристрастная и умеющая найти ответ на любой вопрос, Юлдуз была агентом особой службы, но в ответ на эти разговоры или даже прямые вопросы она холодно молчала.
Март Марникович, сбитый парень с крупными чертами и сине-серыми глазами, с густой рыжей шевелюрой и зачастую небритый, но всегда благоухающий дорогим парфюмом, был новичком. До сих пор он работал в институте по изучению Луны, и никто не слышал о нем раньше. Никто из членов команды не понимал, по какой причине Правление рекомендовали именно его в качестве специалиста по связи, ведь он не был особо одаренным специалистом или важным представителем той или иной организации, спонсировавшей проект. Его некоторая небрежность и грубоватые манеры обращения с техникой не устраивали привыкшего к порядку Берка, но рекомендации и приказ Правления не обсуждались.
Противоположностью Марта был борт-инженер Джимми Курбан. Выпускник Академии пилотов, отличник и успешный испытатель, хороший инженер и надежный солдат, Курбан был выбран Берком лично. Всегда подтянутый, свежий и бодрый Джимми вставал раньше всех, пробегал пару километров и являлся к завтраку всегда в выглаженной форме, начищенных ботинках, исполнительный и дружелюбный. «Идеальный солдат» иронично называл его Март, на что полковник замечал: «У нас и неидеальный есть в нашем ассорти!»
Далекой от всех межпланетных распрей, сложных взаимосвязей всех космических управлений и межгалактических дипломатических, а порой и наоборот, отношений была врач Медея Ли. Дочь посла Звездного Братства и ученого по изучению флоры других планет доктора Альбы Ли, Медея меньше всего интересовалась внеземными существами. Доктор Ли - младшая внешне была копией доктора Ли – старшей: стройная и светлокожая с открытыми зелеными глазами и непослушными кудрями. Однако если Ли-старшая отличалась быстротой и решительностью, то Медея двигалась плавно и неспешно, обдумывала каждое слово и говорила всегда негромко. По настоянию матери и заверениям коллег в необходимости «такого опыта для дальнейшей практики», Медея без особого энтузиазма, но с достоинством приняла значок команды вместе с возложенной на нее ответственностью за здоровье всей группы космолета.
По решению полковник, которой чувствовал особую ответственность за доктора перед ее известной матерью, некогда спасшей его от тяжелого ранения, в помощники Медее был представлен фельдшер Темиз, некогда участвовавший в «Лунной миссии». Это был опытный специалист и один из тех типов людей, которые запоминаются редко, но вместе с тем, заменить которых бывает сложно.
Цель экспедиции была познавательно-исследовательской, а потому команда была небольшой. В состав экспедиции были включены еще пара пилотов и механик - представители Сил Защиты, а также тройка роботов для выполнения несложной, но важной работы, имевших более чем говорящие прозвища: Прачка, Уборщик и Кухарка. Основными задачами экипажа «Жизнь» был сбор материалов для изучения флоры, а может и фауны новой планеты, налаживание контакта с ее жителями и вероятное изучение культуры Манарконии.
…Кипарис не без грусти вспомнил любознательного Джимми и его открытые живые голубые глаза. Еще он подумал о немного угрюмом, но в действительности добром фельдшере, которого называли не иначе, как товарищ Темиз. Даже один из роботов, следивший за чистотой космолета, вызывал добрую улыбку, так как вопреки ожиданиям его разработчиков, он все же научился собирать крошки со стола, приговаривая металлическим голосом «Мусор убран, спасибо за внимание!».
Тогда они были еще полны сил, в ожидании открытий, готовы к любым перипетиям. Тогда в первый день высадки на эту странную планету, они не знали, что их ждет, и кто вернется домой…
Первый день стал одним из немногих мирных воспоминаний о жизни на этой планете. Местные жители – манарконцы – оказали землянам довольно дружелюбный прием, не выказав ни тени агрессии или того, о чем так часто пишут писатели-фантасты в своих небылицах о марсианах и гуманоидах. И, похоже, они ожидали визита землян. Высокие и низкорослые, тощие и с нездоровой полнотой, яркие брюнеты и едва заметные блондины, молодые женщины, седые старики, долговязые подростки, ярко разодетая пестрая молодежь – все они, похожие на людей, но с характерным зеленовато-бледным цветом удлиненных лиц и короткими ногами, высыпали на площадь для знакомства с «пришельцами». Предводитель манарконцев, здоровяк с белым оскалом в безобразно широких штанах, что-то гаркнул на своем языке.
- Мы радые вашим…для вас…за вами…- наконец выговорил он на одном из популярных языков Земли, так же известном и многим другим планетам.
- Мы тоже, - усиленно улыбнулся руководитель экспедиции Берк, едва скрывая некоторое раздражение и брезгливость.
- Ну, надеюсь, ты и вся друзя надолго нет….
- Вы здесь главный?- спросила его Юлдуз.
- Да, есть! – закивал головой здоровяк.
– Эй, а где у вас тут гостиница? – спросил Март. На это здоровяк лишь оскалился и скрылся в толпе.
Осмотрев землян, как обычно разглядывают диковинку или новое устройство, манарконцы оставили их посреди площади, а сами разбрелись по своим домам.
- Поищем гостиницу сами, господин связист, или разобьем палатки, - скомандовал Берк.
Группа остановилась в небольшом домике, где, похоже, уже с месяц, а то и дольше, никто не жил. Это был двухэтажный кирпичный дом с плоской крышей и небольшими оконными проемами. Внутри мебели не было, однако в большой комнате из тех же кирпичей было сложено подобие стола, а вокруг расставлены большие ящики вместо стульев. На верхнем этаже были старые шкафы и несколько деревянных диванов. Вероятно, стены дома когда-то были расписаны цветными узорами, а пол покрывали коврами, да и двери были резными. Но сейчас дом походил на развалюху после землетрясения или серьезного погрома.
-Не пять звезд и даже не три, но все же, - отметил Берк. Он посмотрел в окно на улицу.
Поражал не заброшенный вид дома и не унылый пейзаж всего квартала вокруг, а какая-то мертвая и тоскливая тишина, в которой безмолвно скользили тени манарконцев. Кукурузное поле, которое земляне заметили при высадке на планету, грязная река и что-то похожее на огороды выглядели так же тоскливо.
часть 2. Фабрика
Устроившись, команда приступила к изучению местности, и попробовали навести контакты с местными жителями. Старейшина в своей переданной записке дал понять, что не против их пребывания, но при условии, что земляне не станут строить дома и лезть вмешиваться в работу манарконцев. Это показалось странным Берку и насторожило его, но Юлдуз заверила, что такое уже случалось с «тауцами» в ту самую единственную экспедицию на Тау-Кита Ф несколько лет назад, когда они лишь передавали свое отношение о нахождении землян на их планете, а сами не показывались.
Манарконцы же неохотно отзывались на вопросы землян, и никто из них не знал, где живет старейшина, есть ли у них мэрия или, по крайней мере, «главный дом, где есть главный всей этой земли», как постарался пояснить Кипарис. Большинство манарконцев вовсе не понимали землян и, завидев их, быстро разбегались. Дети проявляли любопытств, разглядывая блестевшие значки и часы, явно оценивая их привлекательность. Несколько женщин с нескрываемым любопытством смотрели на подвижную Юлдуз. Они пристально следили за ее невысоким силуэтом и ловкими движениями на протяжении пары часов, когда она переносила вещи команды в их временное жилище и проводила непонятные им манипуляции вокруг дома. Поначалу это позабавило Юлдуз, но уже через час ее терпение было исчерпано и, не найдя другого выхода, она разогнала их, направив с их сторону лазерный термометр. «Зачем вы так с ними?» - упрекнул ее Кипарис. «Надоели дикари!» - фыркнула Юлдуз.
- Вам не кажется странным, товарищ Темиз, что здесь нет ни аптеки, ни больницы? – спросила Медея Ли своего помощника, когда они проходили по одной из улочек в надежде обнаружить хоть одно стоящее учреждение.
-Кажется, доктор Ли, - ухнул своим густым голосом по обыкновению молчаливый Темиз и кивнул седеющей круглой головой. Словно в подтверждение Темиз осмотрелся и, тяжело вздохнув, слегка прикрыл темные глаза, словно хотел стереть из памяти эту картину.
Основная масса построек представляла собой неказистые дома без фундамента с плоскими крышами или каменные дома с небольшими окнами и узкими проходами. Среди относительно небольшого количества зданий, земляне не заметили ни одного объекта охраны здоровья, а школа выглядела неухожено. Несколько магазинов напоминали больше гаражи с полупрозрачными окнами из пластика, где, как правило, не было привычного ассортимента, а продавцы были всегда в каком-то полусне, отвечая не сразу и теряясь, если, например, их просили что-то показать с пыльной витрины. Так, например, однажды пилот Улан решил попробовать местных конфет, но оказалось, что это были высушенные побеги эфедры. Вместо денег лавочник, хилый парень с видимо выбитыми зубами выпросил у пилота две пуговицы с символикой Сил Защиты.
-А вы видели их детей. Если не беззубые, то с второй степенью сколиоза. А старики? Кажется, они вообще ничего не видят и не слышат.
- Да, доктор Ли, – также коротко отозвался Темиз. Темиз и, правда, был удручен болезненным видом местных детей и подростков, но его природная немногословность не могли выразить всей глубины пораженного воображения и грусти от того, что здесь так не ценят жизни молодого поколения и похоже ничего не смыслят о том, как можно беречь свое здоровье.
Когда они поворачивали в сторону центральной площади, вернее небольшой площадки в полукруге старых домов, вымощенной старыми кирпичами, навстречу им выбежал юноша, что-то отчаянно крича. Темиз остановил его, и попытался успокоить. Парень лет шестнадцати порывался убежать и что-то несвязанно бормотал. Пока фельдшер удерживал манарконца, Медея, как могла, осмотрела его, но травм не было. В его расширенных зрачках и мелкой дрожью трясущихся руках было что-то обреченное. Темиз пытался расспросить его, куда или от кого он бежал, но юноша только мотал головой и продолжал повторять одни и те же слова на своем манарконском наречии. Казалось, что перед ним стояла ужасающая картина или он увидел что-то очень страшное и не мог прийти в себя. Меж тем, от него исходил специфичный запах, отдаленно напоминавший свинцовую краску. Темиз проверил округу, но стало быстро темнеть, что являлось особенностью Манарконии, а на улицах никого не было. Вдруг юноша упал на колени и судорожно схватил Медею за руку, словно в ее руке была вся надежда на что-то очень важное и решающее, он сильно сжал ее и устремил свои почти безжизненные глаза в ее лицо. Молодой манарконец что-то сказал, жадно вдохнул горячий пыльный воздух и рухнул на землю. Когда он падал, из карманов его странной одежды посыпались какие-то цветные карточки с напечатанными рисунками.
Медея второй раз подробно рассказывало полковнику о происшествии. Темиз лишь в подтверждении кивал головой или глухо говорил «да, так».
- Впервые сталкиваюсь с подобным, - заключила Медея. – Это очень похоже на визуальную галлюцинацию, но что стало причиной… Я отправила отчет доктору Ли…может, мама что-то знает, - вздохнула она.
- А что у них на фабрике? – вдруг заговорил оператор связи Март, все это время безмолвно наблюдавший за беседой коллег.- Мы ведь сигнал оттуда получили, но госпожа Нууц отчего-то до сих пор не отправляет туда разведку.
На следующий день группа, отправленная Берком и Юлдуз для обследования фабрики, остановилась перед его огромными воротами. Джимии, Темиз и Кипарис открыли высокую тяжелую калитку и, не получив ответа на окрики, вошли внутрь. Ни при входе, ни на самом большом старом здании, ни внутри двора не было опознавательных знаков или каких-либо табличек. Во дворе их взору представилась захламленная площадка: обрезки плакатов, коробки, ящики, банки из-под краски, куски металла и пластиковые пакеты. Шум работающих печатных станков оглушал все вокруг, едкий запах типографской краски щекотал нос и глотку. Темиз открыл одну из коробок и обнаружил точно такие карточки, какие выпали из кармана погибшего манарконца.
Судя по всему, работники вышли на перерыв, хотя время было не обеденное. Собственно здесь на Манарконии многое происходило вне логики землян. Работники кукурузного поля или лавочники могли уйти на долгий перерыв, оставив рабочее место без присмотра, а в школе вовсе не было четкого расписания и ученики ходили туда в любое время. Как бы там ни было, фабрика словно работала сам по себе, но несколько перчаток и обертки от какой-то еды свидетельствовали, что кто-то все же здесь бывает.
Запрограммированные станки выплевывали яркие листы в коробки. Старый вентилятор шумно работал огромными лопастями, пыль от бумаги белесой дымкой кружила по огромному цеху. Кипарис прошел в другое помещение, где обнаружил абсолютно такую же картину.
- Ни души... Хе, интересно, - Джимми обошел второй этаж с закрытыми кабинетами и, ничего не обнаружив, с любопытством стал рассматривать листы. Дешевая мазня бытовых сцен, бездарные копии портретов, разноцветные пейзажи и банальные натюрморты - все это красовалось на обложках открыток и картонных картинках. – Возьму парочку на память о поездке, - Джимми аккуратно и почти украдкой засунул за пазуху две открытки с изображением каких-то растений и потрет, вероятно, некогда знатной особы.
- Когда же там бывают рабочие и кто вообще там бывает? – удивлялась Юлдуз, выслушав разведчиков и рассмотрев фотоснимки. – И кто доставляет эти штуки по городу?
- Что-то тут не то, но что? - хмурился Кипарис, с усилием потирая виски. В такие минуты он чувствовал свою тщательно скрываемую близорукость еще острее и начинал злиться. – Оператор, вы связались с Землей?! – его слегка сощуренный взгляд отыскал Марта, беззаботно жующего бутерброд. – Марникович! Вас же просили! Сколько можно тянуть?! – впервые спокойный нрав Кипариса стал выражать недовольство.- Я в это время должен отправлять отчет.
- А может, в них причина болезней этих людей? – предположила Медея, разглядывая картинку открытки и судя по ее виду, не находя в ней ничего занятного. Она посмотрела на Кипариса и добавила: - Как только вы прикоснулись к ним, вы заметнее стали раздражаться.
- Кто сказал, что местные – люди? – иронично бросил Март, включая программу связи.
- Ну, почти люди, - усмехнулась Юлдуз.
- Разве не ваша идея была узнать, что там - на фабрике, теперь вам все равно?! Кстати, а почему вы сами не пошли в разведку? - Кипарис презрительно оглядел Марта. Он был зол и нашел удачный объект для вымещения всего своего недовольства, накопившегося за эти дни. - Сколько знаю вас, вам бы только заполнить свой желудок и не запачкаться. Не могу понять, как вас вообще допустили к этому делу. Вы же только техникой и можете общаться, при чем когда она не работает. Вы вообще ведете себя порой не по-человечески! – внутреннее напряжение росло и, несмотря на замечание Медеи, Кипарис вновь машинально взял одну из открыток с мрачным пейзажем.
- Что тебе не нравится? – огрызнулся Март, нервно настраивая видеокамеру. – Связи нет! Наверняка антенну кто-то трогал! Эти салатоволицые!
- А вот что не нравится! Что вы сделали, когда старик манарконец выкинулся из окна? Вы даже не поняли, что бедолага испугался вас, - выпалил Кипарис. Он тут же пожалел о своей резкости, но было поздно.- Хорошо, что старейшина не предъявил нам притензий.
Март живо представил вчерашний день, когда в поисках здания повыше он набрел на заброшенную башню, вероятно, некогда служившую телевышкой. Когда Март поднялся вверх по узкой лестнице, то заметил, как какой-то пожилой мужчина с испуганным криком бросился в сторону. Март не проявил интереса к напуганному манарконцу и отреагировал лишь тогда, когда услышал за спиной характерный глухой удар чего-то брошенного вниз. Антенну установить ему так и не удалось, но пришлось бежать за Медей и Берком почти два квартала по пыльным переулкам, распугивая местных детей.
- Я искал высотку для установки радара. Откуда мне было знать, что именно там окажется этот псих! – снова огрызнулся Март.
- Вы не пытались помешать ему?! – все еще не унимался Кипарис.
- Слушай, Кипи, а интересно ты бы понял, что этот не пойми кто кинется вниз головой только от того, что я – такой страшный и непонятный – оказался там именно в тот момент?!
- Нас же инструктировали вести себя осторожно и реагировать на такие случаи, как на агрессию, так и на страх инопланетян, где бы мы ни столкнулись с ними. Может, ему нужна была помощь, а если наоборот, он решил бы напасть на вас? – Медея жестом остановила Кипариса. Он слегка покраснел, но, похоже, его слова не трогали Марта, так как тот невозмутимо начал перестегивать пуговицы на манжете куртки.
- Случилось то, что случилось. Это могло произойти и без меня или при тебе же, Кипи! И вообще, товарищ добродетель, предлагаете нам заняться их лечением и решением их социально-экономических проблем? Слушай, они даже хорнят своих странно – растворяя кислотой! А старейшине вообще наплевать, отчео его народ погибает! Один умирает, не пойми от чего, другой кидается из окна без причины, уродливые детишки их бегают по грязи, а женщины боятся собственной тени и безобидных гаджетов Юлдуз! – вновь стал проявлять нетерпимость Март. – И вообще что мы сюда притащились? Домой пора! Пусть в грязи и неустроенности, но «они счастливы» – твои слова, Кипи! Так зачем мы лезем к ним со своей цивилизацией? История о майя и аватар, похоже, вас ничему не научила, а?... Если и погибнут, это будет их историей. Они нас не ждали и, судя по их недовольным салатного цвета физиономиям, мы им уже надоели своей возней, хотя и прибываем в богом забытом месте всего три дня!
- Но если мы можем помочь, почему нет, Мартиус,? –Медея обращалась к Марту, называя его полное имя, подчеркивая свое уважение его способностям, что вызывало короткий смешок у Юлдуз. – Вы не совсем правы, и потом гибель пусть этих странных существ не может не трогать вас. Вы, как и Кипи, устали и отравительный запах этих открыток кажется вызывает головную боль,- с этими словами она уложила их в герметичный бокс и закрыла крышку.
- Вот именно, - поддержала Юлдуз, придав голосу официальный тон, - мы, люди - разумные существа, так почему мы должны оставить этих манарконцев погибать, если мы знаем, что есть жизнь лучше. Ведь мы лечим даже животных и помогаем обездоленным. И не стройте из себя злобного эгоиста, которому весь мир безразличен, Март. Я знаю, что вы состоите в добровольном отряде по поиску потерянных животных.
- Вот именно, животных, а не инопланетян всяких! И интересно, откуда вы все знаете? – глаза связиста исподлобья пронзили Юлдуз так, будто она выдала всему миру его страшную тайну. - Не нужно вмешиваться в то, что происходит, госпожа Нууц, - язвительно продолжал Март, - они сами выбрали свою судьбу, они сами помешались на этих открытках и производят их как сумасшедшие. Если они сами не хотят себе помочь, зачем нам брать на себя такую ответственность? Кажется, наша миссия окончена здесь. Кипарис и доктор собрали материал, какой здесь можно собрать вообще. Золота здесь нет, меди и алмазов или чего-то очень важного для нашего Правления тоже нет, так что нам здесь делать нечего.
- Хорошие открытки, что вы к ним придираетесь, - как-то странно медленно произнес Джимми. Но никто не слушал его. Он тихо ушел в свою комнату, с нетерпением ожидая минуту, когда останется наедине и сможет рассмотреть припрятанные открытки, одержимый необъяснимым чувством безграничной радости.
- Выпустили пар? - оборвал спор Берк, вернувшись из другой комнаты. –Такое бывает, ребята, когда попадаешь на чужую планету, то начинаешь думать о такой ерунде. Я переживал подобное не раз. Так что перестаньте обвинять друг друга и искать виноватых. Марникович, помиритесь с Кипарисом.
- Мы не ссорились, полковник, просто не сошлись во мнении, - отмахнулся Кипарис и отвернулся от Марта. Он и правда почувствовал себя легче, когда Медея спрятала открытки.
-А что касается гибели того юноши, то, похоже, это отравление какими-то химикатами. Марсиане, например, страдают странной зависимостью к напитку, который они сами производят. При этом не редки случаи отравлений, психозов, болезней… Думаю, вы наслышаны, доктор Ли.
- Да, только еще страшнее, - пояснила Медея. – Это химическая аддикция.
- Займемся делом,- полковник разложил перед командой спутниковый снимок планеты. Он вздохнул, провел рукой по снимку, растопырив пальцы: – Хаос…Еще нигде я не видел такого беспорядка. Даже сиреневые «тауцы» иногда убирают за собой, да и марсиане склонны к порядку больше.
часть 3. Джимми Курбан
- Жар не спадает, он практически не спит, бредит, - тихо и четко сообщала Медея. – На него влияют эти открытки. Когда он смотрит на них, его состояние относительно улучшается – он успокаивается, но позже все повторяется. Мои подозрения о развивающейся зависимости подтвердила доктор Ли по моим предварительным отчетам. За эти последние два дня состояние его ухудшилось.
- Это как в случае с марсианами, когда они выпивают наш кофе и теряют сознание, и ненадолго приходят в себя, выпив свой напиток. Доктор Альба Ли также уверена, что это новый вид химической зависимости, - добавил Темиз.
- То, что эта фабрика отравляет людей – факт, но как это доказать? – Кипарис снова начал хмуриться и напряженно потирать лоб. Он сознательно не носил очки, но иногда жалел об этом и вспоминал своего окулиста.
- Вы - люди науки, подумайте, - сказал Берк. – Я лишь уполномочен защищать вас и доставить обратно.
- Но, полковник, вы сражались…вы могли бы…
- Нет, госпожа Нууц, это не тот случай. Вы предлагаете устроить допросы? – удивленно переспросил Берк. – Не имею права применять силу или другие методы воздействия, даже для того, чтобы узнать, что тут происходит. Мы давно не ведем себя, как колонисты, и наша задача разобраться во всем на основании своего опыта и наблюдений.
- Закрыть эту фабрику! - буркнул Март. – А этих бедолаг вылечить.
- Кто-то не хотел вмешиваться в дела местных салатовых, - язвительно заметила Юлдуз.
- Да, но сейчас речь идет о нашем человеке, - протянул Март неуверенно.
- Действительно, эти открытки распространяются по всей этой маленькой планете… Беспричинное ощущение счастья и отрицание реальности, переменчивое настроение и все эти болезни, воровство и хулиганство, разврат и полное безделье – это эпидемия какая-то! Причем они вовлекают в это и молодых, и подростков. Поэтому их женщины не доживают до среднего возраста, молодые мужчины умирают рано, и нередки случаи суицида,- добавила Медея.
Медея и Темиз старались не сотавлять Джимми одного. Несколько раз он приходил в себя и порывался что-то говорить, но вероятно слова не поддавались его власти и путались, а встревоженное сознание продолжало рисовать неясные и страшные образы, потому что в глазах его был страх и бесконечная боль одинокого и забытого человека. Иногда он чему-то улыбался, как ребенок. Однажды, в бреду, он стал звать кого-то, описывая изображение одной из картинок. Увидев Темиза, он замолчал. После он долго просил Медею отдать ему картинку. После небольшого спора Медея все же убедила Темиза вернуть ему одну из открыток. «У нас нет альтернативы, - объяснила она Темизу. – Мы пока не знаем, что может помочь в таких случаях. Мы рискуем потерять его. Это единственный шанс, просто мы проконтролируем, чтобы он лишь взглянул на нее и все.» Джимми действительно лишь взглянул не нее и почти сразу уснул.
Солнце в Манарконии восходило медленно. Манарконцы просыпались поздно. Улицы, словно после известия о наступившем конце света, были пусты. Лишь земляне выходили из старого дома, будили пожилую владелицу маленького кафе напротив и пили у нее кофе, так напоминавший родной дом и аромат уюта Земли.
Пожилая женщина по имени Маая не понимала денег и ничего не хотела принимать. Получив в качестве платы браслет Медеи с изображением солнца и луны, она обязалась каждое утро варить кофе и готовить бутерброды для «пришельцев с голубой планеты», а за часы Кипариса, которые показывали время нескольких планет одновременно пообщела готовить им ужин из овощей, которые выращивала у себя в огражденном дворе. На предложение в помощники приставить ей робота Кухарку, Маая отказалась, брезгливо заметив, что любые технологии временны, а настоящие руки ничто не заменит. Молчаливая и строгая манарконка вот уже много лет жила одна, никого не пуская к себе и мало разговаривая с кем-либо. Ее нечастые клиенты ели и пили, мало разговаривая, но большинство манарконцев отчего-то сторонились ее, кроме учителей из школы и некоторых молодых работников кукурузного поля. Лишь один раз Медеи удалось разговорить ее, выдав ей средство от бессонницы. Тогда она призналась, что ее дети погибли, отравившись краской на фабрике, муж, уйдя на работу на кукурузное поле, не вернулся, и теперь она никого не ждала, ни на что не надеялась. Ее светлые глаза смотрели сквозь собеседника, словно ее занимала очень важная мысль, а тонкие губы, сомкнутые и бледные, иногда едва заметно складывались в улыбке, не то злорадной, не то брезгливо-надменной.
В течение дня манарконцы вяло выходили на работу – на то самое поле и в все больше редеющий лес за скудными дарами природы, часть более любознательных и здоровых детей – в полуразрушенную школу, более пожилые – а их было меньше всего – сидели где-нибудь подле колючих кустов и о чем-то говорили или безмолвно наблюдали за землянами. Вечером все возвращались в свои неухоженные дома, и жизнь замирала до следующего дня.
Порой в ночной тишине кого-то грабили, кого-то калечили, кто-то бесследно исчезал. После каждого такого случая манарконцы собирались на центральной площади, качали головами, сокрушенно вздыхали или выли. Хилые блюстители порядка – трое манарконцев странной форме с маленькими флажочками на шляпах - разводили руками, а горе семей компенсировали кукурузной мукой и какими-нибудь безделушками.
Берк не вмешивался в дела манарконцев и запретил Кипарису контактировать с их, так называемым, старейшиной. А старейшина, тот самый здоровяк, встречавший команду в первый день, едва ли интересовался происходящим. Иногда его замечали на единственном в Манарконии автомобиле, чем-то напоминавшего смесь внедорожника и мотоцикла. Старейшина, как правило, мчался куда-то на всей скорости, иногда останавливаясь у какого-нибудь дома для того, чтобы что-то обсудить с хозяевами. Он игнорировал землян, лишь изредка приветствуя их резким сигналом клаксона своего «мутанта».
Медея и Темиз могли оказывать медицинскую помощь, если кто-то из манарконцев приходил к ним с жалобами или травмами после работы. Кипарис зарисовывал постройки, самих манарконцев по памяти, собирал образцы растений и вел дневник погоды. Март ежедневно отправлял сведения и фотографии Правлению, а Юлдуз проводила какие-то исследования на кукурузном поле и возле реки, никого не посвящая в свои дела. Даже Берк не задавал ей вопросов, объясняя ее особым положением.
- Где открытка?! – искаженное злобой лицо Джимми показалось в маленьком проеме двери, когда группа ужинала на кухне у Мааи. Он едва стоял на ногах, спутанные от пота жесткие волосы торчали в разные стороны. Когда-то крепкое тело штурмана космолета мелкой дрожью вздрагивало под смятой зеленой формой, он скрежетал зубами и буравил расширенными зрачками Берка. – Куда ты дел мои вещи?! Кипарис, это ты и Берк! Это вы вдвоем сговорились против меня!
Темиз закрыл Джимми в комнате, но, похоже, этого оказалось мало, да и снотворное на него уже не действовало. Медея попыталась успокоить его, но Джимми отпрянул от нее и, с неожиданной силой выбив тяжелую дверь ногой, выбежал на улицу. Темиз и Берк бросились вслед за ним, только невероятно откуда появившаяся яростная сила кажется как никогда поддерживали Джимми, похоже его единственной целью сейчас было сбежать от них. Джимми петлял по улочкам и скрывался среди старых построек, перепрыгивал мусорные преграды и не останавливался. В какой-то момент полковник и фельдшер потеряли его из виду. Как всегда быстро наступавшая ночь и отсутствие освещения вынудили их вернуться. Уже вместе Кипарисом и Мартом они попытались отыскать Джимми, но их усилия оказались напрасными.
часть 4 . Маая
Маая вслушивалась в разговоры землян. Она поняла, что они ищут своего человека и подумала, что они его не найдут.
Маае было шестьдесят, но казалось, что она лет на двадцать старше. Ее морщинистое лицо и пепельно-седые волосы и эти натруженные сухие руки сквозили какой-то грустью. Она не была усталой, нет, именно грусть старила ее, и, будто вопреки, она еще энергичнее работала на своей кухне и готовила фасоль, тыквенный пирог и кофе. Клиентов у нее было мало, но тем, кто попадал к ней, она старалась дать больше и как можно дольше задержать у себя. Это не было желанием прибыли или спасением от одиноких безликих дней, но скорее искренним стремлением спасти самих клиентов от серости на улице, полуголодных будней в поле и холода леса, а главное хоть на некоторое время отвлечь их от искушения увлечься открытками.
Маая родилась в еще цветущей Манарконии. Тогда кукурузное поле приносило прибыль, лес был заселен красивыми птицами, а та самая фабрика производила разрисованную бумагу для украшения домов и иллюстрированные альбомы о других планетах. Маая, как и ее сверстники, закончила школу и, выбрав дело по душе, научилась ремеслу у старших мастеров. Делом по душе Маая стала кухня. Еще в детстве, глядя на родителей и их друзей, жаривших каштаны – о! тогда были каштаны – и варивших варенье шиповника – и шиповника было много, и цвел он ярко, радуя крупными ягодами! – Маая думала, что самое благородное и полезное дело – это приготовить вкусную еду и порадовать близких.
Сколько мастеров знала Манаркония! Умелые строители-художники, знатоки растений и целительных рецептов, астрономы и астрологи, швеи и сапожники, кулинары и лавочники, в чьих магазинчиках можно было увидеть столько диковинок! Тогда старейшиной был легендарный Маг, наладивший дружеские контакты с Тау-Кита, Марсом и планировавшего полет на Землю.
Все случилось примерно сорок лет назад. На Манарконию прибыл корабль, чьи пилоты заявили о себе, как «союз знающих землян и марсиан». Они были в ярких одеждах и твердили о важности мира во Вселенной. Увлекши Маага своими идеями и обещаниями помочь совершить полет на Землю, незаметно эти инопланетяне стали управлять Манарконией. Так, они склонили мастеров, которые выращивали овощи, не высаживать тыкву и срубить кустарник шиповника, уверяя, что эти растения могут нанести вред манарконцам. Побывав на фабрике, «знающие» стали рассказывать, что в альбоме много ошибок и вообще не имеет смысла детям знать, где и как вращаются планеты, ведь Вселенная постоянно меняется и т.д. Встретив на улице детей, они развлекали их странной, но веселившей музыкой и тем, что дарили игрушки в виде меняющихся картинок. Особенно дети так увлекались этими открытками, ведь не нужно было прилагать усилий и думать, чтобы развлечь себя и почувствовать себя знающим о других странах и жизни других. Открытки создавали иллюзию владения знаниями и понимания сути многих вещей, завлекали пестрой красотой и легкостью, увлекали разнообразием, и так трудно было оторваться от них, получив однажды. Казалось, в этих открытках – вселенная, а все вокруг – иллюзия.
Пребывание «союза знающих» стало утомлять манарконцев и случился конфликт. «Знающие» будто отступили и исчезли, однако через какое-то время они вернулись уже с оружием. Мааг не смог дать им отпор, ведь миролюбивые манарконцы не имели армии, и часть домов были повреждены. Самое ужасное было то, что часть манарконцев верили, что «знающие» действительно знают о мире больше, чем они, и нужно к ним прислушиваться. И даже их агрессия впечатляла манарконцев блеском лазерных пистолетов и быстротой сеток-ловушек. Маая на тот момент воспитывала двоих сыновей и, к ее разочарованию, ее муж, знаток сельского хозяйства, верил пришельцам. «Они могут нам помочь путешествовать по галактике. Они удивительны!» - говорил он Маае.
Маая была одной из не многих свидетельниц падения Манарконии, таинственной гибели Маага, передела фабрики и начала выпуска открыток, вырубки большей части леса и начавшейся фатальной увлеченности молодежью открытками и конфетами из эфедры. Не имея выбора, ее сыновья стали работать на фабрике и меньше чем через год один за другим умерли от отравления краской. Единственное за что благодарила Маая Великое Солнце, что ее дети не испытывали боли: они теряли сознание у станков и просто не приходили в себя.
Однажды вечером к ней явился один из «знающих». Он был похож на землянина, но его сиреневатая кожа и небольшой хвост выдавали в нем «тауца».
- Зачем пришел? – спросила его Маая, понимая, что он пришел не за кофе.
- Хочу предложить тебе работать хорошо. Например, не варить этот нелепый напиток, - пришелец указал коротким пальцем на турку. – А готовить по нашему рецепту эликсир молодости или конфеты и получать прибыль.
- Никогда! – ответила Маая. Ее уверенный ответ и какой-то металл в голосе стал неоижданностью для пришельца. Его желтоватые мутные глаза едва расширились, а некрасивый рот скривился. Он глянул на ее руки и отступил.
На следующий день стекло двери кафе Мааи было разбито вдребезги, а запасы кофе испорчены каким-то липким растровором. Вырастить кофе на этой маленькой планете было сложнее всего. Небольшой участок с кофейными деревьями был огражден высоким забором, и Маая с трепетом ухаживала за ними. Прищельцы стали все больше распространять слухи, что кофе вреден и лучше есть конфеты по рецепту «знающих», чем пить этот вредный темный напиток. И им удавалось убедить многих, ведь на их стороне были такие невероятные кратинки и такое быстрое оружие!
«Союз знающих» прибывал на Манарконии не долго. Их странные песни, праздность, идеи о вечном мире и безконечности ощущения радости, а еще эта сранная еда и становившиеся все популярнее открытки – все, что оставили после себя прищельцы, словно едкий дым проникало во все двери и окна домов манарконцев. Сознание молодых манарконцев менялось на глазах. Сначала появлялся кто-нибудь из подростков, держа в руках диск с музыкой «знающих» и демонстративно попивая «элексир молодости», затем к нему присоединялись наиболее любопытные смельчаки, а позже обычные интересны молодых манарконцев стали настолько непопулярными, что постепенно стали забываться. Молодые люди нехотя чему-то обучались и стали вести себя дерзко, как с родителями, так и другими старшими. Они не проявляли интереса к астрономии и не соревновались в посадке деревьев, не танцевали, как умели лишь манарконцы - плавно и выразительно, не строили планов на будущее и не грезили идеей поестить Землю и другие соседние планеты.
Маая рассказывала эту историю Марту в ту же ночь, когда после долгих поисков Джимми, он зашел к ней, земетив неяркий свет на крыльце ее кафе.
- Неужели никто, кроме тебя, больше не пытался что-то сделать? –спросил ее Март.
- Пытался, -ответила Маая низким голосом. – Мой школьный друг Миик до последнего своего дня плел циновки и солнцезащитные шторы из камыша, а его сестра Муун выращивала овощи. Но дети не захотели продолжать их дело. – Маая помолчала. – Есть один лавочник и портной, садовник, который стережет мои кофейные деревья и мастер-астролог, которые продолжают работать в школе. Но когда мы уйдем, никого не останется. «Знающие» выиграли эту битву и уничтожили наш мир.
- Но зачем?
- Они грабили нас все это время, - хладнокровно продолжила Маая. – они украли наши холмы камень за камнем, деревья, вывезли всех птиц, и еще что-то нашли в земле. Мы потеряли птиц, которые пели нам песни, под которые мы так любили танцевать!.. Ведь путь технологий и знаний «тауев» был проложен через уничтожение природы на их собственной планете. И теперь им остается лишь воровать то, что есть у других, чтобы хоть как-то спасти свои будущие поколения. Старейшина наверняка знает об этом, но ему это выгодно.
- А кто работает на фабрике? –решился спросить Март.
- Те, кто задолжал за открытки или кукрузную муку, а еще те, чьи дети неосторожно получили в подарок от старейшины и его людей конфеты.
- Бред какой-то! – Март нахмурился. Маая внимательно оглядела его и будто что-то прочла в его глазах вдруг почти шепотом сказала:
- Как ты думаешь, отчего эти пришлые тогда не уничтожили меня?
- Почему же? –так же прошептал Март.
- В действительности, я – солютауманарконка! –почти торжественно произнесла она и Март впервые увидел что-то похожее на радость в ее глазах.
- А кто это?
- Это потомки манарконцев и жителей Тау-Кита Ф, поклоняющиеся Вечному Солнцу! – в этот раз в этих всегда грустных глазах мелькнула гордость.
- Так ты - полукровка!
- Странное слово, - оскарбленно отстранилась Маая.- Я лишь синтез двух цивилизаций и носитель древнейшего учения.
- А при чем тут те пришельцы?
- Видишь ли, «тауцы», какими бы порой жестокими или подлыми они ни были, никогда не пойдут против того, кто хоть на йоту имеет отношение к их народу. Тот посланец заметил цвет моей крови под кожей – а это могут увидеть лишь «тауцы» - и поняв, кто я, не стал спорить со мной, но для важности в качестве предупреждения они испортили мне кофе и двери.
- А местные знают об этом? –поинтересовался Март.
- Нет! –встревоженно вкрикнула Маая. – И ты поклянись, что никому не расскажешь, даже своему начальнику! – Маая пристально посмотрела в глаза Марта и видимо убедившись в его честности продолжила. – Манарконцы были миролюбивыми и хорошими мастерами, но одно в них было скверным во все времена. Они недолюбливают чужаков, но еще более ненавидят, как ты сказал, полукровок. Они скорее простят землянина, если он убьет кого-то из них, чем манарконца, взявшего в жены марсианку.
- Но как тебе удалось скрыть твое происхождение?
- Еще давно моя бабушка из «тауцев» была олной из первых гостей на нашей Манарконии, и встретив моего деда, мастера живописи, она осталась, планенная его кратинами, танцем и юмором. Ей пришлось каждый раз красится и избавиться от хвоста. Со временам она привыкла, а другие перестали обращаться на нее внимание. Манарконцы убеждены, что смешение рас погубит их. Хотя, как видишь, губит их другое.
- Земляне тоже иногда так думают, - задумчиво произнес Март. –А среди «знающих» были земляне?
- Да,- уверенно ответила Маая. – Один из них был похожа на вашу невысокую и упрямую, с странным именем. Она отличается от вас, хотя с вами.
- Даже нам часто кажется, что Юлдуз странная, - хмыкнул Март.
- Так вот, Маарт, - привычно растягивая гласные в именах сказала Маая. – Я вижу, какая кровь течет в венах каждого из вас. - Март удивленно посмотрел на нее и, поблагодарив за вечер, поспешно вышел.
часть 5 . Мартиус
Шла вторая неделя пребывания экспедиции на Манарконии. Берк просил отправить группу военных для проведения операции, но Правление тянули с ответом. Марникович постоянно чинил связь и находил детали рации, украденных ловкими манарконцами-подростками, разбросанных вокруг дома или на вяло торговавшей рыночной площади. Более того, манарконцы-подростки добрались до одного из роботов и вывели его из строя, облив его водой из лужи, а затем разобрали и повредили матрицу. Вместе с пилотами и Кипарисом они пытались поймать маленьких воришек и наказать их, но Берк каждый раз пресекал всяческие попытки воспитать местное население. Кипарис искренне восхищался терпением полковника, а Март подговаривал одного из пилотов и Темиза устроить местным подросткам засаду и напугать их. На это пилот отказывался, ссылаясь на Устав, а Темиз с укоризной смотрел на Марта и молчал. «Вы все ненормальные! –кричал им вслед Март тогда. – Жалко вам их! А то, что они воруют наши вещи и закидывают в окна всякую дрянь? А то, что они практически все – психи, и именно из-за них мы потеряли Курбана?!» Когда в таком состоянии его заставал Брек, то он, объявлял замечание за так и неподстриженные волосы, заставлял Марта очередной раз ремонтировать побитые окна или еще раз связаться с Землей. Юлдуз не принимала участия в подобных спорах и с увлечением обследовала кукурузное поле неподалеку, практически единственный источник питания манарконцев. Она обнаружила, что местная кукуруза не содержит золота и магния, но имеет высокий уровень содержания группы витаминов В, с чем могло быть связано состояние здоровья манарконцев, и похоже это было создано искусственно. Медея же настаивала, что на манарконцев влияют именно открытки, хотя не оспаривала влияния на здоровье скудность питания.
Вечер наступал быстро, и всякий раз наводил тоску на всех членов экспедиции. Каждый из них устраивался на своем месте, засыпал и с нетерпением ждал утра, в снах встречаясь с родными и вдыхая аромат земных цветов.
Март сидел, опустив голову. Пред ним стояла бутылка с ликером. Юлдуз заметила свет и вошла в комнату.
-Что ты делаешь? – удивилась она. – Ты же знаешь, что пить нельзя! Если полковник увидит… Где ты взял это?
- Пытаюсь забыть события последних дней, - ответил Март. Он устало встряхнул головой и потер шею. Только сейчас Юлдуз заметила, что верхняя часть слегка прямоугольных ушей Марта была светло-оранжевой. Она негромко вскрикнула от изумления. Март оглянулся и, заметив прикованный к его ушам взгляд, вздохнул:
- Да, Юлдуз Нууц, мой отец был марсианином. Да, с той самой планетки. Школьная программа, да? Марс, где обнаружены существа с странными привычками и жуткими условиями квартир –ха! Правда, я никогда его не видел. Видимо, в очередную свою вылазку «рыжие», как говорят земляне, неплохо погудели.- Март засмеялся. - Поговаривают, после них на земле остается непонятная жидкость в больших емкостях, грязь, а все более или менее ценное исчезает. А двадцать пять лет назад остался еще и я, а моя бедная мать потеряла честь, семью и память.
-Я слышала, что такие как ты…т.е. вы, метисы…но…
- Полукровки, смею поправить.
- Но я думала, что это просто легенды, если честно.
-А про вас, госпожа Нууц, ходят легенды, что вы служили в секретном отделе, - усмехнулся Март. – Лучше один раз увидеть легенду, правда?
- Но как тебе удалось скрывать это?
- Как?! Неужели вы не знали, не заподозрили? Гм, я думал, вы гораздо прозорливее. Ведь именно вы, несравненная Юлдуз, засекли сигналы этой несчастной планеты и настояли на экспедиции, – Март с минуту помолчал. - Если ты внимательна, то я никогда не стригусь и бреюсь редко. Так я могу скрыть свои ушки. А шестой палец мне в драке оторвали в подростковой колонии, откуда я попал в кадетский корпус для исправления и в качестве эксперимента. Хотя полковник Берк и злится, но пусть уж лучше лепит мне выговоры за неопрятный вид, чем он узнает, кто я. Я - часть эксперимента. Правление решило проверить, как такие, как я, будут себя вести и чувствовать на других планетах и в таких вот интересных условиях. Хотя, думаю, тебе известно больше, чем ты говоришь.
-Ты же знаешь, что вам пить нельзя, зачем ты это делаешь?
- Слышал, да, говорят теряем голову, творим всякое, деремся… Нет, я не буду, не бойся.- Март закрыл крышку бутылки и отставил ее. – А почему ты все «такие, как ты», «ваши» да «ваша парода»? Я ведь больше землянин.
-Да, конечно. Но все же ты должен быть осторожен.
-Джимми тоже должен был быть осторожнее, вернее я мог бы его уберечь. Он был слишком молод и любопытен. И зачем я позволил отправить его? Если бы он не попал на фабрику, не принес бы эти отравленные открытки, не заболел бы и не погиб…
-Ты не виноват. Мы не могли знать, как все будет, - участливо сказала Юлдуз, но чуткое ухо Марта уловило в ее голосе что-то отчужденное.
-Говорят, что марсиане склонны привязываться ко всякой дряни. Тогда почему я не подвергся воздействию этих картинок? Я ведь разглядывал их и делал сканированные копии для Правления, столько раз переснимал, замерял... Почему именно такой положительный парень, как Джимми, стал жертвой, -сказал он после некоторой паузы.
- Ответ на этот вопрос нам предстоит найти, - Юлдуз тихо вышла из комнаты.
- Проклятые картинки! – бормотал Кипарис. Он потирал виски, но все же нервничал меньше, чем раньше, так как заставил себя надеть прописанные очки. С тоской глядя на заставку своего ноутбука с изображением родного дома в изумрудной листве цветущей весны, он мял в руках листы бумаги.
– Что мы ответим Центру? – обратился он к Берку. Полковник сосредоточенно что-то писал, не обращая на него внимания.
- Расскажем, как есть, - сказал он наконец.
Через минуту сквозь вселенские эфиры, благодаря изобретению человеческого ума, в Центр для Правления «летело» послание. «…Штурман космолета «Жизнь» Джимми Курбан после непродолжительной болезни, совершил побег и пропал без вести. Поиски продолжались три дня, но безуспешно. Есть предположения и некоторые факты, подтверждающие их, что Джимми погиб в болоте, недалеко от фабрики. Прилагаем фотоотчеты.
При повторной попытке обследовать фабрику, один из пилотов космолета, Улан Пилот-2-ЭМ, был тяжело ранен. На данный момент состояние пилота стабилизировалось. Манарконцы продолжают производить открытки на фабрике, чей владелец не установлен до сих пор. Источником сигнала о бедствии оказалась радиоустановка на фабрике, обнаруженная разведчиками.
На планете обнаружена новая болезнь – СБР – синдром беспричинной радости, этиология, пути передачи и причины возникновения не изучены. При контакте с открытками, зависимые манарконцы значительно повышают работоспособность, улучшают коммуникации и отличаются приподнятым настроением. При отсутствии открыток, у манарконцев значительно снижается настроение, ухудшается речь и наблюдается неадекватное отношение к окружающим.
Доктором Ли и научным сотрудником Кипарисом взяты образцы материалов для подробного анализа.
Все попытки переговоров о сотрудничестве безуспешны.
На момент предоставления рапорта повреждены: 1 робот, 1 рация, 1 снаряжение для глубоководных работ. Исследовательская группа ждет дальнейших указаний».
- Не смейте более паниковать раньше времени и опускать руки, - сказал Берк.
– Я должна вам сообщить еще кое-что, - услышали они голос Юлдуз.
-Надеюсь, нас не ограбили или что-то с пилотами?
-Нет, это касается Марта Марниковича.
-Чего такого я не знаю об этом рыжем умнике? - хмыкнул Берк.
-Ну, например, вы же не знали, что у Кипариса проблемы со зрением, полковник Берк, - холодно ответила Юлдуз.
- А вы всегда работаете на опережение, - Берк покачал головой.
- Как ваш помощник, я обязана поставить вас в известность.
Берк выслушал Юлдуз и, ничего не ответив, вышел.
- К чему ты все это? – развел руками Кипарис.
- Таким, как Март, нельзя доверять.- Юлдуз говорила холодно и самоуверенно. Кипарис с удивлением вглядывался в ее лицо:
- А вам и мне можно значит безоговорочно?
- Мне – да, - также холодно произнесла Юлдуз. – Вам отчасти. Вы слишком эмоциональны, научный сотрудник Кипарис.
Когда Март стоял посреди небольшого сада, вернее того, что от него осталось, вглядываясь в необычно грязновато-синее небо с тускло мигающими звездами, к нему подошел полковник и заговорил. В его голосе была какая-то мягкость и отеческая забота.
- Я знаю, Март, ты переживаешь из-за Джимми и Улана. И, похоже, винишь себя. Никто не виноват, что у Джимми оказались эти проклятые открытки. Доктор Ли была права: мы не приняли всерьез истинную опасность этих вещей сразу. А Кип… ты же знаешь, несмотря на ваши разногласия, он верит тебе. Он знает, что ты не бесчувственный эгоист. Возможно, ты был прав в том, что не нужно было оставаться здесь и пытаться вмешиваться в жизнь этих манарконцев. По большому счету, за все ответственность несу я, – Берк похлопал по плечу Марта. – Нууц рассказала мне о твоем происхождении, Мартиус. Теперь мне понятно такое необычное имя и эта прическа.
Март впился взглядом в полковника в ожидании.
- Полковник, я…- Март впервые за все это время заговорил просительным тоном. Его шея предательски покраснела, а уши от напряжения едва выглядывали из-под густой рыжей шевелюры.
- Оставь! Мне не нравится твой мятый вид, да. Однако есть ли разница между тем, чья кровь течет в наших жилах и тем, как мы ведем себя в той или иной ситуации. Посмотри, что стало с Джимми. Примерный парень и сама дисциплина. Однако, вопреки правилам и всем мерам предосторожности, он взял эти проклятые картинки. Он не мог отказаться от них и не принимал нашей помощи. Его любопытство завело его в землю, вернее в болото этой несчастной планеты… Знаем ли мы о себе достаточно, чтобы быть уверенными в себе? И имеем ли право сомневаться в других только из-за предубеждений или разности характеров? – заключил Берк и зашел в дом. И добавил, не оглядываясь: - А пить запрещено!
Март оглянулся. Временное пристанище стало ему дорого, и каждый раз после выполнения задания он спешил сюда и искренне радовался, когда видел в окне зажженный свет и сидевшую вокруг старого круглого стола всю группу. Он вспомнил слова матери о том, что в сложных ситуациях познаются настоящие друзья и после пережитых трудностей даже те, кто был не так близок, может стать особенно дорог.
часть 6. Схватка.
В течение следующей недели Берк и его группа собирали материалы для исследований, ведя подробный видео-дневник жизни на планете. Более того, опираясь на опыт работы с инопланетянами, полковник Берк и Кипарис пытались вести и агитационную работу. Однако из тех двадцати манарконцев, кто согласился посещать их занятия, скорее всего из любопытства и безделья, лишь семеро справились с собой и отказались от открыток навсегда. Медея, владевшая тайнами медицины востока, смогла помочь им, что вызвало еще большее уважение Мааи и восторг этих самих вылеченных манарконцев. Они поселились на окраине в старых домах выращивать мяту, тыкву и шиповник. Они с большим трудом отражали нападки своих соплеменников, искренне полагавших, что они поддались каким-то провокациям землян и «пошли по плохой дороге». Медея обучала женщин навыкам гигиены и еще некоторым премудростям кухни. Кроме того, Медея вернула утраченною страсть манарконцам –танцы. Да, доктор Ли хорошо танцевала, и заставила вспомнить манарконцев, как можно вернуть хорошее настроение без химии и безумия. С каждым танцем молодые манарконцы будто возвращались к корням и становились сильнее, а главное они вспомнили, что такое настоящая простая радость и увидели красоты друг друга по другому.
Март привлек группу подростков к посадке деревьев, сохранившихся у Мааи, и мелкой работы с тем, чтобы они меньше общались с безумными родителями, однако другая группа во главе со старшим хулиганом, которого называли Мээга, ломали их посадки. Маая была уверена, что Мээга, непризнанный сын старейшины, один из курьеров открыток, и возможно он знает, кто стоит за фабрикой.
Темиз с долей брезгливой снисходительности относился к инопланетянам, как собственно и к некоторым землянам. Поэтому старался не общаться с ними напрямую, но всегда принимал участие во всех работах, заботливо высаживая саженцы, ремонтируя домик и лавочку Мааи, а так же показывая, как нужно правильно делать перевязки. Он несколько угрюмо выполнял поручения и терпеливо сносил замечания Медеи о жадности в отношении выдачи средств гигиены манарконцам.
Однажды вечером в дверь постучали. Дежуривший в тот вечер Март открыл смотровое окно. Едкий запах и брызги чего-то жгучего ослепили его. Сквозь невыносимую боль в глазах и головокружение он слышал, что дверь ломают. Март успел нажать кнопку портативного утсройства тревоги.
Картавый голос того самого Мээги оглушал его. Предводитель хулиганов командовал своими малолетними сообщниками. Этот юный бандит был выше всех и более всех проявлял жестокость в отношении всех, кто встречался ему на пути. Как-то Медея оказывала помощь пожилой женщине, которую он избил и бросил посреди кукурузного поля. И если бы ее не обнаружила Юлдуз, она погибла бы от потери крови. Как рассказала та несчастная, она задолжала ему за сына, который без ее ведома получил несколько открыток.
Полковник выскочил с оружием в руках и выстрелил. Один из младших братьев Мээги взвыл и упал ничком. В этот момент к главному бандиту подбежал Темиз и попытался схватить его, но Мээга был сильным и яростным, точно дикое животное. Он увернулся и прыгнул вверх по лестнице.
- Брось факел с огнем! – скомандовал Берк. – Они боятся огня, и он или спуститься или уж лучше пусть сгорит.
- Нет! – закричал Темиз. – Там часть наших запасов!
Мээга, похоже, добрался до этих самых запасов и крушил все подряд. Вниз летели разбитые бутылки с растворами и коробки.
Темиз бросился наверх. Берк и пилот Улан последовали за ним. Кипарис отбивался от малолетних хулиганов. Юлдуз и Медея отбивали младших хулиганов тем, что попадало под руки. Они били их фонариком и длинной деревянной линейкой. Маленькие манарконцы визжали, скорее не от боли, а от неожиданности и уязвленного самолюбия. Ведь Мээга и его малолетние бандиты считали землян низшими существами и вредоносными чужаками.
Сквозь едкий дым полковник пытался разглядеть, что происходит. Он лишь слышал хрип Мээги и тяжелое дыхание Темиза. Даже в эту минуту верный своему делу фельдшер сохранял молчание. Вдруг все стихло. Постепенно дым рассеялся. В комнате никого не оказалось. Полковник и Кипарис осмотрели все вокруг, и подошли к окну. За ними подошли и остальные. Взору всей команды представилась трагическая картина короткой схватки товарища Темиза и безумного Мээги. Прямо под окнами в свете уличного фонаря лежало бездыханное тело фельдшера. Высота этажа не была столь опасной, но Темиз напоролся на расстрелянные зубцы против местных животных, похожих на крыс, придуманные им самим же для защиты их временного дома. Его темные глаза были открыты, а руки все еще сжимали кулаки. Еще более поседевшие за это время прямые волосы трепал ветер. Медея сбежала вниз и склонилась над своим верным помощником и защитником. Берк оглядел всю округу, но Мээги нигде не было.
В этот же момент откуда-то сверху донесся знакомый хрип и бессвязные слова. Прямо на крыше, схватившись руками за край старой черепицы, висел Мээга. Он пытался ногами зацепиться за что-нибудь, но короткие от природы они лишь беспомощно болтались в воздухе. На краю, склонившись, сидел Март. Он что-то монотонно говорил Мээге. Полковник пытался понять его речь, но он говорил на незнакомом ему языке. Однако, похоже, Мээга понимал его и пытался отвечать, несмотря на то, что все его силы, казалось, шли на то, чтобы удержаться на весу.
- Март хочет спасти его?! – вырвалось у Юлдуз. Кипарис и пилот Улан бросились назад в здание. Только Медея будто ничего не замечала вокруг, все еще держа голову Темиза на своих коленях.
В этот самый момент они увидели, как Март встал и выпрямился. Он молча посмотрел вниз и небрежным движение ноги задел руки Мээги. С диким криком молодой бандит летел вниз вслед за Темизом на осколки разбитого окна и выброшенных запасов лекарств, которые фельдшер так трепетно и верно оберегал от вороватых манарконцев.
...Утром Темиза похоронили под старым каштаном, ставшим редким в этих краях, на самом высоком холме. По протоколу Правления, землян в случае кончины на других планетах нельзя было привозить обратно. На следующий день землян ждала еще одна битва за возможность перебраться в свой космолет.
Космолет был посажен в свое время на окраине города за небольшой рекой, являвшейся практически единственным источником влаги. Второй пилот и механик все это время оставались на борту космолета. В этот раз обошлось без жертв, и все же все понимали, что пора уезжать.
Март был молчалив. Никто не говорил о его поступке.
Через день группа Берка получила приказ Главного Центра космических исследований вернуть на Землю доктора Ли и прислать с ней все образцы материалов для анализа и исследования. По настоянию ее матери, она вернулась с Берком. Еще через несколько дней Центр заставил вернуться и Марта в целях его же безопасности вместе с Юлдуз. До своего отлета Март еще раз посетил Мааю, несмотря на протесты Кипариса.
Кипарис узнает позже, что Марта задержали прямо на космодроме за нелегальный ввоз открыток и манарконской кукурузы. При досмотре вещей в рюкзаке связиста Марниковича обнаружили семь унций кукурузной муки с странной примесью и еще несколько открыток. Марникович заверял, что не брал и не собирался привозить все это на Землю, но его сомнительное происхождение и рапорт о пьянстве в период выполнения задания на Манарконии, сыграли против него. Более того, ему вменили в вину умышленное убийство манарконца. Он был осужден и заключен в тюрьму.
Полковник Берк был на время отправлен в школу юных пилотов куратором первого курса, но перед отъездом он получил послание от доктора Альбы Ли, которая заверяла полковника, что приложит все усилия для его возвращения в Центр. Медея Ли была срочно отправлена в менее опасную экспедицию в этот раз на Земле. Она, как и Берк, знала, что не надолго, ведь их истинная миссия на Манарконии осталось незавершенной. Два оставшихся робота были разобраны.
Глава Центра и доктор Немо ждали возращения Кипариса для того, чтобы узнать правду о произошедшем.
часть 7. Миссия спасения
Когда Марту сообщили, что к нему пришла посетительница, он снисходительно согласился выйти. Его ждала Юлдуз Нууц.
- А ты чертовски умна, - с улыбкой сказал Март. – Ты ведь продумала тогда, как использовать меня. Это ты подложила мне «сувениры» с Манарконии. Так, ты получила образцы для своей личной работы и вроде не нарушила Устав. Я знал, что ты сразу после нашей вечерней задушевной беседы отправила рапорт в Центр.
- Значит, ты все же больше марсианин, - без смущения оглядела его Юлдуз. - Наверняка, уже прочувствовал, что слухи обо мне – это не легенды и не домыслы.
- Да, больше. Я скрывал эту способность видеть затылком и чувствовать неискренность к себе, унаследованную от отца, «рыжего выпивохи», да и не всегда пользуюсь ее. Кстати, о полковнике. Ты и его сдала ведь. Оклеветала его в несостоятельности. Предала своего учителя и командира. Тебе и Джимми не жалко было, я видел это, но что можно было сделать... Уж не ты ли за всем этим стоишь?
- Не я. У тебя больное воображение.
- Э, нет. Я опытный связист. Эта история про слабые сигналы с призывами о помощи – сказки для таких, как доктор Ли и Кипи. Правление не всегда готово отзываться на такие сомнительные призывы, а тут сразу собрали эспедицию. И ты знала, что там есть, как и твои спонсоры. Ведь мы так и не поняли, кто же финанасировал покупку половины оборудования и собрал нам роботов. В другом случае полковника снабдили группой спецназа, что от одного их вида манарконцы сами бы остановили фабрику.
- Это твои фантазии, полукровка, - Юлдуз повернулась, чтобы уйти.
- Ответь, зачем тебе эти трофеи с Манарконии?
- Для опытов и исследований, о которых тебе лучше не знать. – Юлдуз злилась, но сдерживалась. Она могла бы поставить на место этого рыжего, но крупная компания, финансировавшая часть ее исследований, строго регламентировала ее поведение. Время ее триумфа и славы еще не пришло.
- Ты добьешься военного вторжения на Манарконию, чтобы выжить остатки недр этой больной планеты, или твои таинственные шефы беспристрастно будут наблюдать за всем этим?.. Но, уверяю тебя, нас – тех, кому небезразлична судьба манарконцев и тех, кто никогда не забудет героизма Темиза, больше. Может, не сразу, но мы выясним, кто стоит за всем этим и справимся.
- Выясняйте и справляйтесь, - усмехнулась Юлдуз и вышла.- Манаркония уже погибла. Мы сделали все, что должны были. А тебе лучше забыть о работе среди нас. Ты не благонадежен!
- А зачем ты пришла ко мне? Хоть бы варенье принесла или пончики!
- Было любопытно посмотреть на тебя бритого и в форме с номером.
Дверь тяжело захлопнулась. Март попросил отвести его обратно в камеру.
- Недооцениваешь ты меня, Звездная Госпожа, - усмехнулся Март. – Забыла ты, что марсиане, хотя и слывут пропащими пропойцами, обладают еще и артистизмом.
Марникович знал, что через неделю на землю вернется Кипарис. Тогда он разыграет пищевое отравление и попадет в больницу, а оттуда легче всего выбраться. И они добьются возращения на Манарконию для продолжения своей теперь уже спасательной миссии при поддержке доктора Немо. Несмотря ни на что, авторитет доктора Немо был весомее даже тех, кто стоял за Нууц. Март догадывался, что этих людей интересовали недра Манарконии, но поскольку там ничего ценного не оказалось, Нууц не будет настаивать на второй экспедиции. Ведь такие как Нууц боролись за богатства и славу, а доктор Немо и его ученики – за мирную жизнь всего живого. И это истина единила многих жителей Вселенной, даже «тауцы» и марсиане были способны на созидательный труд и понимание красоты. Март вспомнил о Маае, и это придавало ему еще больше сил. Он был обязан вернуться к той, что вела невидимую борьбу. Только он знал, что именно Маая, верная мечтам Мага о дружбе с землянами и своей вере в Солнце, однажды ночью пробравшись на фабрику, смогла подать сигнал бедствия, чтобы они обратили внимание на Манарконию и помогли спасти ее дом. Он еще не знал наверняка, но чувствовал, что Правление не сможет не поддаться здравому смыслу и человеческому чувству сострадания. Ведь опасная зависимость от открыток должна быть побеждена.
Кипарис держал курс в сторону маленькой голубой планеты, на Землю. Домой. Он вспомнил все, что произошло за все это время. И чем больше он думал, тем казалось легче и все напряжение, накопленное за это время, само собой сходило.
Мини-спейс летел над просторами Манарконии, над темными силуэтами старых домов и неухоженным парком, грязной рекой и все больше редеющим лесом, выжженными холмами, погубившим многих соленым болотом и каким-то полудиким кукурузным полем. Фабрика на время затихла, но следы от чьих-то ботинок доказывали, что так просто эти фабриканты не сдадутся. Школа была перекрашена, но уже какие-то хулиганы сорвали новую табличку. Небольшой сад тех спасенных манарконцев одиноко зеленел за высокой оградой среди этой грустной картины. Они жили обособленно и над из большим домом развивался флаг изображающий Землю и танцующего манарконца.
Кофейные деревья и огород Мааи цвел вопреки всем и всему. Часы, которые Маая вернула ему, последний раз заваривая кофе «пришельцу с голубой планеты», показывали, что до дома лететь еще семь часов. Кипарис еще раз взглянул вниз. Вспоминав обеспокоенность Марта за жизнь Мааи, Кипарис предложил ей уехать с ним, но мудрая манарконка с улыбкой ответила ему на это: «Человек, я – другая! Земля – твой дом, но не мой. Может, я умру раньше, чем ты вернешься или погибну от рук хулиганов Мээги. Мой удел – моя жизнь хозяйки убыточного кафе и наблюдение за тем, как моя родная планета стареет, как и я. А может, настанет день, когда Манаркония зацветет, как твоя Земля, а фабрика – оплот несчастья и иллюзий - будет остановлена».
Старый каштан над могилой Темиза, словно передавал свое послание, тянулся в сторону Земли, и не без грусти провожал удалявшийся мини-спейс Кипариса, тихо шелестя листвой. Накануне своего вылета Кипарису приснился сон, где он увидел Манарконию, утопающую в зелени молодых высоких каштанов, облепиховых и шиповниковых кустов вдоль прозрачной реки, с новыми домами и танцующими манарконцами, среди которых гордо шел Темиз, кивая всем седеющей головой и улыбаясь.
Кипарис видел, что эта страна погибает и знал, что от ее недуга нет средств, но это пока. Он должен был вернуться на Землю, чтобы вызволить Марта, найти полковника Берка и помочь Медее в ее поисках лекарства от этой странной болезни. Он должен был встретиться с родителями Джимми и женой Темиза, чтобы рассказать настоящую правду, а не то, что написано в сухих рапортах Правления и что могла наговорить Юлдуз. У него была надежда на своего учителя - доктора Немо, который ждал его в своем загородном доме.
Он знал, что через пару лет или пусть позже он вернется сюда, чтобы вывести эту планету из тьмы, ведь не может быть, чтобы люди – жители Земли, оплота разума и искусства - не смогли победить и эту странную болезнь… Да и сами жители этой одинокой и грустной страны, наконец проснуться и вернуться в реальность, на миг оторвавшись от пестрых картинок злосчастных открыток.
Дана Жантемирова –
г.Кокшетау, 2020 год
Примечания
1) Кипарис - на Западе кипарис – мистический символ смерти и траура, олицетворение печали и скорби, поскольку использовался при бальзамировании тела и для изготовления гробов. В Азии это символ долголетия и бессмертия.
2) Берк - Тюркское имя (Berk) - «крепкий, прочный, плотный».
3) Юлдуз –звезда, Нууц –«тайна» на монгольском, «под чужим именем»
4) Март – одна из версий этимологии имени: от латинского «martius», переводящегося как «посвященный Марсу». В старофранцузском языке это слово обозначало – «находящийся на передовой».
5) Медея - от древнегреческого — «моя богиня». Ли - (англ. Lee, Leigh) — английские фамилии, происходящие от древнеанглийского слова l;ah, означавшего «луг», «лесная поляна».
6) Темиз – (турецкое) 1) чистый 2) чистосердечно
7) Джимми Курба;н (араб.) — мужское имя арабского происхождения, в переводе с арабского языка означает «жертва», «жертвоприношение».
*Тау Кита f (; Cet f) — неподтверждённая экзопланета у солнецеподобной звезды Тау Кита, находящейся на расстоянии ок. 12 световых лет от Солнечной системы в созвездии Кита. Не исключено, что планета является жизнепригодной со значением индекса подобия Земле равным 0,71 и расположением своей орбиты в обитаемой зоне Тау Кита.
*HD 85512 b — экзопланета, обращающаяся вокруг оранжевого карлика HD 85512 в созвездии Парусов.