Для большинства, глобальные катастрофы проходят почти незаметно, некоторые не успевают осознать своей гибели, а для избранных звучит смертный приговор, и оставляет близких в качестве свидетелей. Пандемия в числе первых, убила мою бабушку и дядю, а чуть позже забрала ещё одного родственника. Это был брат моего деда Георгий, герой Великой Войны - гордость и слава всей семьи. Он только вернулся с западного фронта с ранением и орденами, а Испанка уже начала косить свой смертный урожай.
Патриарх семьи и мой прадед Георгий Урушадзе делал всё что мог для спасения семьи, но один за другим, они валились с ног и проводили последние часы жизни в тяжёлом бреду. Сначала моя бабушка Ольга Глонти, затем её малолетний сын, названный в честь деда и дяди Георгием, и наконец, сам Георгий ещё не оправившийся от раны. Затем слегли: трёхлетняя Надежда, уже ставшая сиротой (моя мать) и её новорожденный брат Акакий. На очереди был мой дед Владимир Георгиевич.
А что мог сделать тот старик? То что всегда: обычно он обращался к ритуальным услугам православного батюшки. Тот, как обычно, за сравнительно небольшую цену проводил все необходимые церемонии. Дымил ладаном, читал молитвы и усердно осенял присутствующих крестными знамениями.
Правда, старый грузин уже имел отрицательный опыт сотрудничества с потусторонними силами. За прошедшие годы, он успел похоронить двоих сыновей. Всё как положено в порядочной религиозной семье, сначала крещение, перед смертью соборование и наконец отпевание. У верующих своя логика, которая неподвластна рациональному мышлкнию. На любой жизненный вопрос имеются заученные ответы, типа: «бог дал, бог взял», «Христос терпел и нам велел» и тысяча подобных мудрых изречений.
Гурия, та часть Грузии, которая наименее поражена религиозным фанатизмом. Там издавна было меньше храмов и монастырей, но Георгий искренне верил в деяния отцов церкви и в героизм её святых мучеников. Иногда он перебарщивал в своём рвении и даже упрекал соседей и родственников за вольнодумство, но ему всё прощалось. Ведь он не оставлял без внимания и заботы всех ближних и дальних.
В дни тяжких испытаний, только соседи оказали ему реальную помощь. Никого из них не коснулась Испанка и они по очереди, не жалея коней, скакали к ближайшему леднику, чтобы привезти немного снега и льда. Лето 1918 года выдалось необыкновенно знойным, и больные бредили и впадали в тяжёлое забытьё от смертного жара. Только кусок льда на лбу мог облегчить последние стрдания.
Наконец и Георгий Георгиевич отмучился уже в присутствии священника, но тот не собирался уходить, а ждал общего финала. Ведь младший сын (мой дед) и внучата (моя мать и дядя) метались в жару и по всей видимости тоже отходили. Лучше отпевать всех сразу, а не ходить к каждому усопшему персонально.
Георгий поцеловал бледный, но всё ещё горячий лоб усопшего сына, взял ружьё и вышел во двор. Раздался выстрел и священник выскочил вслед за ним. Георгий стоял в клубе порохового дыма и служитель культа решил, что осиротевший отец сошёл с ума, ведь в Грузии стреляют лишь по случаю рождения сына. На его немой вопрос Георгий ответил;
- Я убил твоего бога и тебя убью на хер, если приблизишься к моему дому.
Священник больше никогда не приближался, а Георгий возвратился в дом и не поверил своим глазам. Сын и внуки очнулись и смотрели на него осмысленными глазами, будто и не метались в жару несколько минут назад. Одно из двух: внезапный выстрел их исцелил, или кто-то вверху действительно испугался обезумевшего старика...