Как и миллионы кукол с незапамятных времен эта кукла была создана из глины и бумаги, ткани и красок, а еще украшений, какие оказались в распоряжении мастера именно в то самое время создания куклы. Кукла получилась хороша, даже прелестна.
Она жила полной жизнью и играла на славу! Ей удавались все роли: сегодня она капризная принцесса, а еще вчера – простая мечтательница в ожидании рыцаря своего, завтра – да что ей завтра! – не так важно кем и как быть, главное ведь играть ярко и срывать аплодисменты!
Кукла была довольна своей жизнью. Каждое утро ее везли в удобной карете и одевали в красивые одежды, ей подавали лучшие ткани и усаживали в центр празднества, ее не утомляли и бережно укладывали спать в мягкие покои, а главное ей было легко. Хотя бывало…бывало не так просто. Иной раз захочет повернуться и оглядеть зал, но что-то не дает, вернее, стерегущие ее покой отворачивают и, конечно, чтобы не больно бил свет в глаза, поворачивают в тень. Или вот как-то, захотелось ей очень быть в другом наряде, что приглянулся ей на предыдущей постановке у другой куклы, но ее нарядили совсем в другой наряд! Но что ж поделаешь – это ведь цена славы и доля актерская – принадлежать искусству и сцене!
Да, играла кукла замечательно, и редко ей это доставляло хлопоты и не утомляло ни сколько. И так было бы еще долго, если бы ни одно престранное происшествие.
Случилось это весною. Как обычно кукла ранним утром была разбужена верными своими слугами и отправилась она, однако точно, куда она почти никогда не могла сказать, где и как долго она бывает, а это ее и не очень беспокоило. Так вышло, что она вдруг осталась одна в роскошном автомобиле. Неожиданно открылась дверь и к ней влетела птица. Неприглядного оперения небольшая птаха повертелась внутри автомобиля и, завидев куклу, зачирикала.
- А что ты здесь одна? – спросила она куклу.
- Мои слуги сейчас придут, и мы уедем, - достойно отвечала ей кукла.
- Какие слуги? – засмеялась птица. – Кукловоды не могут быть твоими слугами.
- Кто? – удивленно переспросила кукла.
- Кукловоды, - повторила птица. – Эти, что водят тебя и играют тобой.
- Как меня водят? – кукла сдерживалась от глупости птицы, но постаралась объяснить ей все. – Я – кукла и играю важные роли, а они мои помощники, и мои представления радуют людей и моя жизнь – это сцена!
- Твоя жизнь, - задумалась птица и стала смотреть на красивое платье куклы будто с сожалением. – Ведь ты не выбираешь роли свои?
- Нет, - отвечала кукла, она была ведь воспитана и не могла не отвечать.
- Тебя одевают, как пожелают они?
- Да.
- Ты не можешь сама уйти со сцены или вовсе пойти не на сцену, а например в сад?
- Не могу, - с сомнением отвечала кукла. – Но зачем мне в сад? Мне хорошо на сцене и в моей жизни. Я же не дерево в саду стоять и не ты, чтобы в небе летать.
- А как ты думаешь, что я вижу в небе? – продолжала спрашивать птица.
- Не знаю и мне не интересно.
- И мне не интересно, что ты там на сцене показываешь, потому что ты играешь роль, но не живешь. И играешь даже не потому, что хочешь что-то показать или рассказать что-то важное, а играешь потому что тебя ведут твои кукловоды, – птица выпорхнула и улетела. В автомобиль вошли «слуги», и они все поехали.
Кукла ехала думая над словами птицы. Ей стало как-то необычно и странно, а еще она устала, потому как думала, обычно она это делала не так – ведь ее мысли сводились к тому, что будет на нее надето и какие аплодисменты будут в конце. А еще ее поразило слово «кукловоды». Получается, ее водили, ей руководили, за нее решали?! Она отгоняла эти странные мысли и ощущения, отвлекаясь на светящиеся предметы за окном и музыку внутри автомобиля.
За несколько минут до представления ее снова переодевали. Кукла смогла увидать наряд и заметила, что платье было не такое уж новое, а еще ей вдруг разонравились застежки на спине – отчего ж, ведь можно было и впереди, но выбора не было. Когда ее повели на сцену – повели! – ей показалось, что помощники могли бы учесть ее небольшие ножки и шаг. Потом во время представления, как никогда она почувствовала, что ей не удается сделать так, как, быть может, она хотела бы: вот ей хотелось бы повернуть голову в сторону, а потом руку не отводить так, да и не стоять в этот момент, а медленно выйти вперед, но нет, ею…силы великие! Руководили! Кукла доиграла…ею доиграли представление, и она вновь оказалась одна. Что же это было за горе оказаться в таком положении в уже ненавистном наряде и не иметь возможности пойти…в сад! А зал рукоплескал! Только кому? – ей, игравшей красиво и безупречно? Кукловодам?, которые и были авторами всего представления – их было не видно в полутьме, но их присутствие было неоспоримо. А может, кому-то было едва-едва понятно, что это не кукла, а эти люди-тени в темных одеждах ловко и незаметно дергают за вагу и так умело ведут куклу? Наверное, и правда незрелому или близорукому зрителю кажется и легко поверить, что кукла самостоятельна. Но те, что знают представления еще не такие, конечно могут разглядеть тоненькие нити на руках и ногах куклы, за которые ее дергают и повелевают ею. А что сами кукловоды? Верят ли они в их неразрывную связь с этой куклой и испытывают ли что-то хоть немного похожее на благодарность, ведь без нее не было бы этого шоу. Или они так расчетливы и бездушны, что могут при желании поменять куклу? И отчего они сами не выходят из тени и не играют? Да, представление с куклой дает больше шансов в случае неудачи остаться неизвестными, и наоборот- при успехе представления – получить больше восторга и право выбрать, показать ли себя.
Жизнь куклы продолжалась: наряды, представления, сцена и поездки – только что-то странное касалось нутра, когда ее выводили на сцену. Теперь она знала, что она лишь часть этого представления для сотен зрителей, которые видят одну сцену, но разные истории, одну куклу, но понимают ее так по-разному и все равно ложно, что она не главная в этом шоу – она игрушка в руках кукловодов и не ее воля быть в той роли или другой, что жизнь ее – это самое главное шоу в этом небольшом мире, и не ей решать, когда этому будет конец и будет ли.
Только та птица, что на миг оказалась рядом и открыла ей всю истину этого мира, изредка вспоминалась ей, как символ чего-то настоящего и свободного. Кукла медленно погружалась в сон, в ожидании, когда кукловоды поведут ее на сцену.