Emma Bramnika-Vulfsone
Вчера в 14:15 ·
По клавишам Underwood’а
Часть девятая -3. ВЛАДИМИР ХАНЕЛИС
ГОДЫ, ПОМНОЖЕННЫЕ НА СТРОКИ
МОЙ ПЕРВЫЙ РЕДАКТОР
=======================================
МАТИЛЬДЫ, родом из пресс-концерна Vefietis
Авторы этой части мемуаров—журналисты «Вэфовца» разных лет
*******************************
Как Борис Григорьевич взял меня на работу
В Ригу я приехал из Одессы в году, если не ошибаюсь, в 1970-м, после развода с женой. Было мне 24 года, я окончил институт народного хозяйства, хотел стать журналистом, работать в газете, но в Риге не знал ни одного человека...
... Через некоторое время я напечатал три-четыре больших интервью в отделе промышленности республиканской газеты "Советская молодежь". Когда я принес очередной материал, то зав. этим отделом, Илья Гейман, сказал: "Моему отцу – редактору многотиражной газеты "Вэфовец", нужен на несколько месяцев расторопный парень (спустя столько лет я уже не могу припомнить, то ли заболел там сотрудник, то ли ушел в длительный отпуск – В.Х.). Зайди к нему, поговори, попытайся..."
Я зашел, поговорил... А Борис Григорьевич, так звали редактора, пошел поговорить в партком. (Газета завода ВЭФ "принадлежала" парткому, профкому и комитету комсомола). В "Вэфовце" уже работали три еврея: он, зам. редактора Эмма Брамник, и литсотрудник Володя Гиршфельд. Поэтому разговор у Борис Григорьевича с секретарем парткома, кажется его фамилия была Ошис, вышел долгим и сложным... Но Борис Григорьевич, пообещав парторгу, что берет меня временно, всего на несколько месяцев и "уломал" его.
Так я начал работать в "Вэфовце" и считаю это одной из самых больших удач в жизни. Работа в "Вэфовце" была отличной журналистской школой в доброй, "домашней" обстановке.
Как Борис Григорьевич снова принял меня на работу
Примерно через полгода меня забрали в армию. Служил я год, в дивизионной газете в Калининграде. На второй день после демобилизации, я пришел в редакцию. Борис Григорьевич похмыкал, похмыкал, рассказал несколько баек насчет армии и военного долга и ... пошел в партком.
И тут мне снова повезло – сменился парторг. На месте Ошиса сидел другой человек. Он, естественно, тоже не хотел, чтобы я работал в редакции. Но Борис Григорьевич объяснил ему, что согласно закону, человека, отслужившего в армии, обязаны принять на прежнее место работы. – Вы как хотите,- сказал он парторгу,- а я не могу нарушить советский закон. Ханелис подаст в суд и выиграет. При этом Борис Григорьевич "позабыл" о договоре с предыдущим парторгом. Нарушить советский закон парторг не мог... Так я снова был принят в "Вэфовец".
Как Борис Григорьевич спас меня от увольнения
Как я уже говорил, в Ригу я приехал, разведясь в Одессе. Но жизнь со второй женой не сложилась. Я понял, что развод с первой – ошибка. Она с нашим сыном приехала ко мне в Ригу. А со второй женой я развелся...
Но не тут то было... Хотя я и не состоял в КПСС, разгневанная рижанка, по примеру многих советских женщин, пошла в партком ВЭФа. Она пожаловалась на мое аморальное поведение и моральное разложение. В парткоме к ее словам отнеслись с большим сочувствием, вызвали Борис Григорьевича и приказали немедленно "уволить человека, разрушившего советскую семью".
Борис Григорьевич спокойно выслушал партийцев-моралистов и сказал: "Я рад, что Ханелис так поступил. Я одобряю его поступок..." Члены парткома вылупили глаза. Тишина повисла в кабинете... А он продолжал: "Все произошло с точностью "до наоборот". Ханелис не разрушил, а восстановил семью. Он по молодости лет ошибся – ради женщины намного старше себя оставил жену и ребенка... А теперь он восстановил семью – вернулся к ним..."
... Так я не только вернулся в семью, в которой живу по сей день, но и на работу в "Вэфовец".
Как Борис Григорьевич шутил
... А шутил он все время. Даже рассказывая о том, как он, молодой человек левых убеждений, убежал из буржуазной Латвии в советский "рай", где его обвинили в шпионаже и посадили в тюрьму...
Помню, Володя Гиршфельд рассказывал ему о беседе с какой-то женщиной: "Она слушала меня очень внимательно. Буквально заглядывала мне в рот". Борис Григорьевич отреагировал мгновенно: "Володя, может быть она – зубной врач?"
До сих пор при встречах с коллегой и другом Рене Арманд мы хохочем, вспоминая историю о "болтуне Ежикове". Но об этом я еще расскажу.
... В редакцию "Вэфовца" иногда заходил грузин, собственный корреспондент "Экономической газеты". Жилось и работалось этому журналисту в Риге неплохо, но он мечтал о Москве. В редакции "Экономической газеты" ему поставили условие – найдешь замену – переедешь.
И тут подвернулся я. Вроде бы все хорошо: молодой, не член партии, но еще не вышел из комсомольского возраста; неплохо пишет на темы промышленности и экономики; и, главное – имеет высшее экономическое образование. Но смущала его моя фамилия, Ханелис. А спросить "в лоб", не еврей ли я, ему было неудобно (многие грузины очень деликатны). Наконец, он обратился к Борису Григорьевичу, стал расспрашивать обо мне. Борис Григорьевич меня хвалил. Наконец, корреспондент "Экономической газеты" решился и прямо спросил, не еврей ли я. Борис Григорьевич вспыхнул: "Володя?! Какой же он еврей? Нет, он не еврей". Перед глазами журналиста уже замелькали кремлевские звезды... И тут Борис Григорьевич наклонился к нему и тихо добавил: "Володя – не еврей. Но его папа – да, и мама – тоже...".
Как я плохо поступил по отношению к Борису Григорьевичу
... Об этом мне не хочется писать. Но должен... К тому времени, речь идет о начале 90-х, я давно уже жил и работал в Израиле. Приехал в Москву в командировку от израильской газеты. Решил на два дня "заскочить" в Ригу. Встретился с Эммой Брамник, покойным Володей Гиршфельдом, Наташей Григорян, Галей Просвировой... Борис Григорьевич жил сравнительно далеко от центра, на Югле. Понимая, что встреча с ним займет очень много времени, я решил – встречусь с ним в другой раз...
"Другого раза" не было. Я приезжал в Ригу еще несколько раз. Но не встретился с Борисом Григорьевичем – он умер.
... В "Вэфовце" я проработал всего несколько, но очень важных для меня лет. Спасибо вам – Эмма и Наташа. Спасибо вам – Рене и Галя, с которыми было выпито столько белого вина, съедено столько сырного салата – и все в рабочее время, в ресторане "Рига"...