Шутилин, сильно напрягая зрение, вглядывался в происходящее на улице через годами не мытое небольшое окно лестничной площадки. С высоты своего этажа ему удавалось разглядеть большую часть непривычно пустых улиц района. По улицам одиноко брели куда-то темные фигуры немногочисленных людей преимущественно среднего возраста.
- Блин…. Чего-ж придумать-то? – Шутилин изо всех сил напрягал мозг, стараясь спровоцировать его на создание шутки дня. Впервые за всю свою жизнь он беспокоился не за то, что его перешутят, а за то, что в этот день в его жизни шуток не будет совсем. Шутить в соцсетях он считал для себя признаком дурного тона. Шутилин был очень консервативен.
Переведя взгляд на намертво приклеенную около лифта листовку, он в который раз читал предупреждение о запрете покидать свое жилище без уважительной причины. Это его раздражало и лишало творческой искры, словно покрывая электроды творческой свечи непреодолимым налётом. Нужно было чем-то прочистить этот «зазор», и Шутилин, перебирая в уме варианты, словно карты больных в регистратуре поликлиники, отбраковывал один вариант за другим. Когда он думал о классической белой спине, его воображение тут же прикладывало к спине целиком белый защитный костюм, с невеселым противогазом в довесок. Кошелек на веревочке моментально дополнялся в его воображении прибором для санитарной обработки, из которого кошелек и поливали обильно. Шуточные объявления, вывешенные где-нибудь в людных местах, разом становились перед ним в ряд с перекошенными паническим страхом лицами. Лицами сограждан, и без того уже запуганных всевозможными листовками.
«Юмор умер?» - подумал Шутилин, и в его сознании впервые появилась картинка, хоть и невеселая, но не связанная с незаметно для большинства решившей многие глобальные проблемы современности пандемией. Картинка была из далеких 80-х и представляла собой текст песни автора, которого в те годы называли «гуру»: «Рок-н рол мертв, а я еще нет».
Кто такой «гуру» Шутилин толком не знал, и автора строк почитал не очень. Но слова запали в его память еще в те далекие годы, отзывавшиеся теперь в нем томной ностальгией.
«Юмор мертв, а я еще нет…», - подумал с сомнением Шутилин и машинально беспричинно покашлял - для солидарности с духом времени, видимо. Убрав во внутренний карман упаковку с медицинской маской, которую, с сомнением на успех, готовил накануне для розыгрыша, он стал размышлять о своих, таявших с каждым днем, гражданских правах.
«Таак… 100 метров магазин, прогулка с животным, вынос мусора, поход за неотложной врачебной помощью» – перебирал он запавшие в память от постоянного спонтанного чтения варианты для ответа воображаемому потенциальному патрулю. Утомившись и решив остановится на дозволенном походе в аптеку, коих в зоне видимости с его этажа не наблюдалось, Шутилин решительно нажал кнопку лифта. Где-то наверху раздался глухой звук заработавшей лебедки и гулкое потрескивание натянутых тросов.
Осторожно выйдя из старавшейся затолкнуть его обратно в подъезд тяжелой двери с мощным доводчиком, Шатилин с упоением вдохнул свежий воздух.
«Интересно, насколько снижается иммунитет человека, резко лишенного привычных занятий спортом и прогулок на свежем воздухе?» - промелькнула в его мозге крамольная мысль и тут же была изгнана изображением шара, усеянного множеством отростков-антен. Шар посмотрел на него глазами Дяди Степы-миллиционера и сурово погрозил полосатым жезлом .
- Тааак, что ж придумать-то такого… Как вернуть людям исцеляющий и бодрящий юмор? – думал Шутилин, осторожно ступая по непривычно чистому асфальту и чувствуя себя спасителем Снегурочки из любого ежегодного новогоднего представления. «Да, в таких представлениях обязательно спасают украденную какими-то сказочными отморозками Снегурочку, потому что без нее, типа, не придет Новый год . Дед Мороз почему-то сам отморозков в таких случаях никогда не ищет, подбивая на это детишек. Дед Мороз, Снегурочка, сказочные отморозки и пара мало что соображающих детишек - найди два лишних предмета», - вызвал Шутилин из памяти бородатую шутку и сам же над ней глупо похихикал в своем, вирусновоспалённом сознании.
«Это просто для создания нужного настроя» – успокоил он свое завозмущавшееся самолюбие.
«Видимо, в Снегурочке где-то запрятан тумблер остановки движения небесных тел». – саркастически размышлял Шутилин, стараясь выхватить свободным от маски взглядом подходящую жертву на почти стерильной от людей улице. Жертву он представлял себе в виде симпатичной дамы, робкими перебежками пробирающейся в ближайший супермаркет за почему-то неприкосновенной для вируса буханкой.
« Интересно, какой смысл в маске, не закрывающей слизистые оболочки глазных впадин?» – попутно продолжали лезть в его голову крамольные мысли.
Вдалеке, на противоположной стороне дороги, наконец, замелькало яркое женское пальто подходящего для творческого вдохновения размера. Стройная жертва быстро сокращала расстояние от Шутилина до себя, оживляя уснувшую карантинным сном улицу цоканьем шпилек по асфальту.
Шутилин, создав на лице выражение восторга, привычно быстро перебежал дорогу, хотя машины на ней стали такой же редкостью, как пешеходы на тротуаре. Двигаясь навстречу даме, он еще метров за десять, с поправкой на речь увеличив критические полтора метра, начал заготовленное:
- Девушка, а вы слышали новое постановление? Смех на людях запрещен под угрозой штрафа!
Дама явно была не прочь развеять беседой серость, заполнившую собою всё вокруг, но, - видимо автоматически, - остановилась для этого на расстоянии, вдвое превышающем дозволенное.
«Вот вам и еще один парадокс, – подумал Шутилин, - Распространять защищаемую жизнь классическим методом, предварительно знакомясь, запрещено априори, потому что это угрожает жизни!»
- Это что еще за постановление? – дама опешила, но как-то с облегчением. И даже улыбнулась, словно нарочно дразня озвученный запрет.
- Поскольку его действие сходно с кашлем, то смех на людях резко увеличивает необходимую безопасную дистанцию, что во многих случаях невозможно! В супермаркетах, например! Во всех газетах сегодня, представляете? Я даже уже местами видел наклейки с перечеркнутой лошадью!
- С лошадью? - улыбка и недоумение одинаково увеличились на лице дамы.
- Ну, да… креативят чиновники, вроде как, - лицо Шутилина выражало досадную озабоченность, - «Не ржать!» - типа. Вы правда не видели, что ли? Хорошо, что я вам встретился. А то видел только что, как двоих под руки – и в машину. Анекдот один другому решил рассказать. Актуальный, понимаете?
Шутилин заговорщически подмигнул.
- Как в машину? – дама совсем растерялась, не улавливая никакого подвоха
- Да, представляете? Вот тебе и карантин! Какой эффект от такой борьбы? Когда сами же сотрудники силовых структур сокращают дозволенное расстояние? А представьте, что они потом у себя в отделении всех перезаражают!
Шутилин покачал головой, с трудом сдерживаясь, чтобы, издевательски для карантина, не прыснуть,
- Дааа… - протянула неуверенно дама и улыбка исчезла с ее лица., - А если очень смешно будет? Смех – он же, как и кашель… Не проконтролируешь…
- А я о чем?! - Шутилин играл паникера, как мог. – Представляете? Я, вот, только что иду, смотрю – мужик мусор в контейнер кидает. Размахнулся, значит, да каааак подкинет… А пакет возьми, да порвись…
- И что?
- Я бы рассказал, да вы засмеетесь… А, вдруг, здесь камеры? - и Шутилин, изображая страх, оглянулся по сторонам.
- Да, лучше не надо тогда… - дама задумалась, но, вдруг, оживилась и добавила:
- А в маске можно?
- Можно! – лицо Шутилина кивнуло, приняв вид всесторонней подкованности, - Только маска нужна специальная. Вот!
И Шутилин на глазах у изумленной собеседницы извлек из-за пазухи заготовленную накануне упаковку с напечатанным на ней красным кругом , внутри которого был нарисована голова ржущей лошади из популярного в сети мема. Голова была перечеркнута красной линией того же цвета, что и сам круг. С невозмутимым лицом Шутилин извлек из упаковки собственноручно раскрашенную фломастерами медицинскую маску и напялил себе на лицо, прямо поверх обычной, при этом придав лицу самый глупый вид, какой только мог. Спереди на расписанной разноцветными цветочками маске большими красными буквами было выведено: «С 1-м апреля!»
Несколько секунд дама смотрела на Шутилина серьезно, но потом прыснула так, что даже три метра бы его точно не спасли.
Шутилин захохотал ответно, стараясь еще и изображать при этом ржущего коня. С минуту эти двое высвобождали из себя накопленное за время карантина действительно смертельно вредное напряжение, попутно совершая то, что даже по заверениям науки продлевало их жизнь. Дама согнулась и, держась за живот, пыталась справиться с истерикой.
Мимо проходили редкие люди, с тревогой поглядывая на парочку и стараясь увеличивать обозначенное безопасное расстояние как можно сильнее.
Еще через минуту где-то завыла сирена скорой помощи и дама, вздрогнув, выпрямилась и перестала хохотать, резко вернувшись сознанием в строгую атмосферу карантина.
Шутилин, который тоже перестал смеяться и только чуть улыбался, стараясь найти в собеседнице хоть черточку солидарности, с сожалением замечал, как ее лицо быстро теряло черты жизнерадостности, облекаясь в безопасную для здоровья оболочку серого отчаяния.
Дама как-то виновато посмотрела на него и неуверенно шагнула в сторону, обходя Шутилина, чтобы продолжить путь.
«Интересно, можно ли защищать жизнь, отвергая ее настрой?» - крамольный источник мыслей вновь напомнил о себе откуда-то из недр сознания Шутилина.
Он вздохнул, выбросил разноцветную маску в урну и зашагал в направлении аптеки, машинально напевая под нос: «Рок-н-рол мертв, а я еще нет…».