Подступил Новый Год. Джи и Егор отмечали его в кругу близких друзей и соратников. Джи позволила себе расслабиться и выпить вина. Она чувствовала себя почти счастливой. Сегодня они с Егором обменялись подарками – у него наконец-то появился свой айфон, а Джи получила духи от Кензо в духе «унисекс», чей терпкий запах чем-то напоминал им обоим осенний, горьковато-сладкий запах Дерева. Джи и Егор, обнявшись, двигались под вкрадчивую, медленную музыку.
Они не афишировали свои отношения, но и не скрывали их. Лёгкий туман в глазах, руки на плечах любимого, его мягкие длинные волосы, которые она сама подстригала, резко контрастировали с её коротким, колючим ёжиком. Ну, так что ж, сколько мужчин обращали внимание на яркую, привлекательную женщину, одетую и подстриженную под «мальчика», с мужскими – деловыми – манерами.
Но Джи сегодня позволила себе выглядеть и чувствовать себя женщиной, она даже надела платье, и это наверняка по просьбе Егора. Зато благодаря стрижке сейчас губы Егора так ласково и щекотно скользили по её гладкой шее, не встречая препятствий и не тратя лишних движений на то, чтобы сдвинуть в сторону или выплюнуть прядь волос. И так легко и естественно подбирались к её губам…
Их горячее дыхание было хмельным и терпким – он тоже выпил вина вопреки запретам врачей, и был особенно нежен и настойчив. И когда их губы были готовы встретиться, музыка вдруг резко перешла на другой ритм, и все вокруг с воплями и смехом запрыгали, увлекая их в буйный «танец диких обезьян».
Во всеобщем шуме и гомоне Джи не сразу уловила голос собственного мобильного. Дела в этот день можно было забросить и позабыть – но в Москве - проездом из Кентау на Дальний Восток - должен был появиться на сутки-двое её двоюродный брат, и Джи, очнувшись и извинившись, поспешила в другую комнату.
Егор наблюдал за её крепкой, спортивной фигурой. Любовался по-мужски широкими плечами, подчёркнутыми элегантным, чёрно-фиолетовым вечерним платьем с открытой спиной. Любовался красивой шеей и руками, ногами, горделиво выплывающими из высоких разрезов, любовался уверенной и энергичной походкой. Он знал, что строгая начальница, от которой рыдали и его девчата тоже, «пробивная баба», как дружно окрестили её в других ведомствах, - эта активная, суровая женщина растает ночью в его руках, станет послушной, трепетной и тихой, и даже – испуганной, точно зверёк, застигнутый врасплох…
Эта странная метаморфоза была притягательна и загадочна, и Егор словно бы каждый раз пытался решить эту задачу, и не мог.
Вздохнув с досадой, Егор подхватил Анечку-секретаршу и отбыл в развесёлый круг.
Джи появилась в комнате встревоженная и бледная, как мел. Музыка резко оборвалась, в воцарившейся недоумённой тишине медленно стихали смех и необременительная болтовня ни о чём. Только за окном гремели выстрелы, ревели голоса, взрывались петарды, летели фейерверки. Джи обвела настороженную команду взглядом голодного волка.
- Звонил Дин, - коротко сказала она. – Дерево пытались взорвать.
- Что? – дружно выдохнули ребята, окружив её кольцом. – Это – что, розыгрыш, новогодняя шутка?
- Никаких шуток. – Джи устало отмахнулась от нелепых расспросов. – Ничего не знаю, Дин около офиса, сейчас я слетаю туда, захвачу Дина и последние папки – и мигом сюда. Тогда и расспросим, и обсудим. Говорит, кое-что привёз с места…
- Погоди, - вмешался Егор. – Тебе нельзя, ты выпила лишнего.
- Сейчас все выпили лишнего. И уже давно.
- Тем более, я не хочу отпускать тебя в эту общую кучу-малу.
- Джи, Егор прав, - вмешалась Нинель, сводная сестра Джильды, у которой они и собрались. - Хочешь, я слетаю вместо тебя – ты же знаешь, я в пост не пью.
Скрепя сердце, Джи отдала непьющей праведнице Нинель ключи от джипа: - Нили, не забудь доверенность.
- Думаешь, дорожная милиция не отмечает?
- Думаю, Нили. Именно так.
Вся компания, галдя, высыпала посмотреть, как Нинель лихо выруливает со двора. Только далеко отъехать ей не пришлось. Припаркованная в тёмном углу двора и незаметная глазу машина в тот же момент с визгом рванула с места и, резко и расчётливо ударив джип в бок, развернулась с визгом, потом взревела, газанула, выпрыгнула на бульвар и исчезла из виду. Высокий красавец-джип крутанулся, отлетел к углу подворотни, ударился о стенку, срикошетил назад и ткнулся со всего маху о железные брусья на детской площадке.
И хотя джип не пострадал серьёзно, а Нинель, к счастью, отделалась лёгким испугом и парой синяков, новогодняя ночь оказалась не на шутку подпорчена. Всем стало ясно, что акция была тщательно спланирована, что поджидали Джильду, и это лишь начало.
… Между тем, история с взрывом не была новогодней «уткой».
У подножия Дерева, где снег перемешался со всяким бытовым мусором, появившимся после исчезновения Егора, зияла огромная воронка, снег был взрыт, кругом виднелись чёрные подпалины, кора на стволе с западной стороны почернела от копоти. Первые перекладины лестницы слегка покорёжились – и больше никаких видимых повреждений. Возникал вопрос – что это, серьёзная заявка или новогодний фейерверк, всего лишь самопал – или профессиональная взрывчатка? Очередное предупреждение, угроза – или пьяная забава?
На самом деле, принести ущерб Дереву было очень сложно, если только ядерной бомбой. Его сверхплотная древесина не горела, сопротивлялась едким химическим веществам, а также сверхпрочным пилам и мощным лазерам, пилы тупились уже через минуту, а ожоги, ссадины и царапины Дерева быстро заживали и затягивались.
К тому же, любая попытка вмешательства в его плоть вызывала такое сильное сотрясение и вибрацию, что инструменты ломались, становясь бесполезными игрушками. Мало того, моментально поднимался ветер. Пережечь Дерево, конечно, было возможно – непрерывной направленной струёй плазмы, но кто захочет этим заниматься? И самый главный вопрос - какой ущерб нанесёт Дерево, падая?
А какой ущерб нанесёт оно, если выйдет за пределы земной атмосферы, как поведёт себя в Космосе, какие новые метаморфозы и катаклизмы грядут? Мутации? Или – верхушка обрушится вниз, или – будет гореть в верхних слоях атмосферы, подобно метеору, и вниз просыплются угли и пепел? А может, Дерево станет расти не ввысь, а вширь, горизонтально поверхности Земли? Чем грозит его рост планете? И какова его собственная, родная планета, почему Земля поспособствовала столь бурному росту – изначально благоприятные ли это условия, или – результат техногенных изменений во всех сферах Земной оболочки?
Именно эти вопросы пытались разрешить международные конференции, а Институт пытался содействовать исследованиям и связям с западными учёными, в частности, с Кёльнской Экологической Академией. Для немцев вопрос о внеземном происхождении Дерева не был бредом и мистикой, в отличие от владельцев этого уникума. Мало того, похоже было, что Российскому Институту оставался недолгий век. Власти всерьёз озаботились проблемой уничтожения столь опасного «чуда Природы»: оно представляло серьёзную угрозу для авиалиний.
У Егора уже давно зрела идея: совершить восхождение. Дерево звало его, он скучал по нему и часто видел во снах. Тот прежний кошмар повторялся, но уже не был кошмаром. Егор собирался на Дерево, словно на весёлую, занимательную экскурсию, укладывал в рюкзак какие-то несерьёзные вещи – цветные маечки, зубную щётку, шлёпанцы, а кто-то за спиной, родной и любимый, смеялся и называл его «чудиком». Егор не видел женщины, но ощущал исходящие от неё тепло и ласку, и они сопровождали его всё то время, что он с улыбкой карабкался, полз, стремился вверх по своему одинокому прямому пути.
Егор пытался рассказать Джи о своих ощущениях, о том, что Дерево, словно магический магнит, влечет и притягивает его, не даёт покоя. Однажды во сне он даже слышал странный голос с высоты, гулкий, с отголосками, с эхом, словно из-под сводов Храма. Голос разговаривал с ним – именно с ним - на чужом языке, непонятном, но – Егор был абсолютно уверен – зовущим, подбадривающим, вливающим силу.
Они подолгу беседовали, обсуждая проблему и магнетизм Дерева.
Что за послание несло Дерево – никто так и не сумел разгадать. Изучали почву, кору, воздух, воду, листья, метаболизм и химизм, симбионтов, моделировали структуру тканей, излучения, поведение различных волн… А может быть – не там и не то искали?
Кто сказал, что инопланетянин прилетит на «летающей тарелке» и будет лупоглазым, с треугольной головой? Это Дерево не принадлежало их миру – Егор присоединялся к мнению учёных, считавших Дерево «инопланетянином», но для него это была не гипотеза. Он был в этом уверен.
Вначале он хотел предложить Джильде восхождение (именно восхождение, без технической помощи), как эксперимент. Взять запас пищи, микрокинокамеру, медицинские и прочие специальные датчики, разработанные Институтом. Институтский вертолёт для связи и «улавливания» сигналов о бедствии – наготове, команда спасателей из альп-отдела - для страховки: всё равно сидят без дела, сачкуют после того, как высокое начальство запретило восхождения.
- Только через мой труп! – отрезала Джи. – Лучше бы ты подумал о своей безопасности и здоровье!
- Кому я нужен теперь! – отмахнулся Егор. – Пожалуй, в большей опасности ты и весь Институт в целом – похоже, начальству сели на хвост. Ещё немного давления, шантажа, угроз – и Дерево просто пойдёт на дрова. Кажется, бум уже кончился, Дерево никого не интересует, зато очень интересует дачная местность. Им пофигу петиции забугорных ученых!
- До дров далеко – не изобрели ещё такую пилу… Да и Зона в районе Дерева опасна – разработать стратегию уничтожения Дерева под силу только военным, а им не до того – война на юге. А вот способов для убийства человека предостаточно у всякого урода...
- Егорка! – вдруг взмолилась она. – Может быть, воспользуемся первым вариантом, уедем в Германию – там нас никто не достанет, мои друзья помогут оформить визу побыстрее – поживёшь там, подлечишься… Клаус давно жаждет с тобой познакомиться – ты же дольше всех наблюдал Дерево!
Джи уговаривала Егора уехать с ней каждый день, пока он не сдался и не начал оформлять паспорт. «Одно другому не мешает», - думал Егор. – «Сначала восхождение – потом Германия. Зато будет, с чем явиться на конференцию, зачем я Клаусу такой, бесполезный, безыдейный, бездоказательный, безартефактный…»
Он гнал всякие мысли о болях в сердце, и о том, что никогда не поднимался выше ветки с гнёздами ястребов, и о том, что вряд ли у него хватит сил – после ранения Егор ещё не восстановился полностью. Что ж, если он погибнет – это будет естественно и достойно, многие проблемы решатся сами собой. Останется только тревога за Джильду. Но, может быть, если Егора не станет – ей будет проще существовать и легче избежать опасностей: уедет в Германию, займётся преподаванием… Гнал Егор от себя и мысли о том, что его затея – просто обыкновенное безумие, и все видения о чём-то высоком, ждущем за облаками, суть какой-то психический сдвиг, возможно, галлюциногенное воздействие Дерева или результат травмы головы. Он безумец – ну и пусть…
Просто в его жизни образовалась каверна, зияющая пустота, незаполненная пещера – забытые воспоминания, отнятый подарок, пролетевшее мимо видение, гонимое ветром судьбы, письмо без адреса…
Голос с Дерева обещал заполнить пустоту и вернуть подарок – пусть даже через смерть. Егор более был не в состоянии бороться с одержимостью – и не желал. Его лишили Дерева? Да пошли они все нах! Он возвращается, и это решено!