Никто, абсолютно никто из гостей мистера Мортена не понимал, что сейчас должно произойти. Каждый из постояльцев озирался по сторонам в надежде найти хоть какую-нибудь, пусть даже самую малую подсказку на дальнейший ход событий. Однако единственной зацепкой, если её, конечно, можно так назвать, была тринадцатилетняя девочка, которую только что вывели из поместья и усадили возле остальных. Точнее, рядом с её предполагаемым отцом – Джерреми Уоллисом. Собственно, девочкой этой была сестра ныне покойного Фрэнка, чьё тело совсем недавно, вместе с телами Мартина, Вильяма и Тэрри вынесли из особняка. Мистер Уоллис специально отвернулся, чтобы не видеть носилки с коконом в форме человека, опутанным чёрными тканями и обвязанным крепкими кожаными ремнями. Наверное, бывший директор не желал поддаваться эмоциям, бурлившим внутри него. Тем более, перед таким важным для него моментом. Ведь, несмотря на всеобщее неведение, где-то в подсознании мужчина понимал, что именно сейчас будет вершиться его судьба, и не ошибся. Спустя десять минут как сестру Фрэнка вывели на улицу, в нескольких метрах от небольшой группы собравшихся человек, из-за кареты скорой помощи, опираясь на костыли, вышел Гейб Уилсон. Немного постояв и о чём-то переговорив с одним из полицейских, мальчик направился к подозреваемым.
Всё это время юный детектив прятался за деревьями и лишь иногда выглядывал из-за ствола высокой ели. Как режиссёр театральной постановки сквозь щёлку между занавесом проверяет, все ли зрители на месте, так и Гейб, с замиранием сердца, ждал, когда все участники дела окажутся на своих местах. К слову, случилось это намного быстрее, чем он ожидал, и когда к нему подошёл мистер Фергюсон, то даже немного удивился, сколь быстро полицейские организовали выступление маленького следователя.
—Ну, все на месте, — мистер Фергюсон засунул большие пальцы за пояс и горделиво выпятил грудь. — Как ты и просил.
—Да… Да, точно— торопливо ответил Гейб.
—Ты подумал над тем, что скажешь? — полицейский взглянул на мальчика с высока.
—А?
—Я говорю: подумал над тем, что скажешь?
—Ах, да! Да, конечно!
Мистер Фергюсон недоверчиво хмыкнул, после чего отошёл куда-то в сторону, и Гейб остался один. Несколько секунд парень смотрел на удаляющуюся толстую спину полицейского, затем перевёл взгляд на подозреваемых и, медленно переставляя костыли, заковылял к ним.
Гостей решили рассадить полукругом. На небольшом участке перед особняком, куда обычно пристраивались машины визитёров мистера Мортена расставили несколько складных стульев. Их чёрные круглые ножки присыпали снегом, и от этого казалось, будто сиденья сами выросли из-под земли. Со стороны поляны, — той, что справа от поместья, — долетел лёгкий утренний морозный ветерок. Полы шерстяных пледов лениво дрогнули под мимолётным действием дыхания природы, и только такое, едва заметное движение хоть как-то разбавило совершенно безжизненную картину. Абсолютно недвижимые, гости смотрели на Гейба своими стеклянными, как у мертвецов, глазами и ждали начала его речи. Ждали, словно каторжники, тихо молящиеся перед приходом жирного палача. Таким палачом сейчас был Гейб. И, при всём сожалении и сочувствии к окружающим его сейчас людям, такая роль мальчику нравилась.
Втянув побольше воздуха, юный детектив приступил к рассказу:
—Как вы, возможно, помните, несколько минут назад я говорил про два вопроса. На первый мы уже ответили. Ответ получился не совсем такой, каким я его ожидал, но тем не менее, — парень на секунду косо посмотрел на Рика, после чего продолжил. — Но остался ещё один вопрос. Кто же всё-таки убил Тэрри? Признаюсь, я надеялся, что и здесь ответ будет таким же простым, как и в первом случае. Однако всё куда более запутано.
Мальчик вышел на середину полукруга.
—В этом деле не один преступник.
Гейб подождал, когда взволнованный шепоток, прокатившийся между гостями, сойдёт на нет.
—Итак. Мистер Эдриан Мортен, владелец бывшего отеля под названием «Аластейр» решает устроить званный ужин и собирает на нём всех своих старых друзей. Среди них: мистер Аарон Спенсер, господин Тэрри Франклин, Джерреми Уоллис и Мартин Дэвенпорт, с которыми Эдриан некогда работал. После череды некоторых событий происходит убийство Тэрри, и, — какое совпадение, — среди подозреваемых оказываются поголовно все участники дела об убийстве Альфреда Дэвенпорта, нашумевшего почти год назад. При этом, обстоятельства смерти Тэрри и Альфреда невероятно схожи друг с другом. И если это ещё можно назвать совпадением, то факт того, что Альфред был подопечным Джерреми, сыном Мартина, и оба эти человека являются друзьями мистера Франклина, согласитесь, совпадением назвать никак нельзя. Возникает вопрос: неужели в окружении Эдриана затесался враг? И, в таком случае, каковы мотивы его злодеяний? Так вот, мой ответ: да! А мотивы просты. Вы, мистер Мортен, — Гейб резко повернулся лицом к Эдриану и указал на мужчину пальцем, — в очередной раз мне солгали. Мартин не держал никакую лавку, а вы и ваши друзья не были его помощниками. Вернее, были, но только вы помогали ему в различных преступлениях! Вся ваша шайка – была бандой. А Мартин – её главарём! Спросите, как я это выяснил? Всё очень легко. Я заподозрил неладное, когда вы сказали, что купили этот отель в весьма молодом возрасте. Мне стало интересно, откуда у такого молодого человека, каким вы были на момент покупки, появились такие солидные деньги? И я узнал, откуда. А помогла мне в этом вот эта газета!
Гейб вынул из кармана сложенную вчетверо газету и поднял её повыше, чтобы все гости смогли её увидеть.
—В этой газете есть статья об ограблении, случившемся в 1975-м году. На одной страницы описаны обстоятельства, а на другой – перечислены имена грабителей. Ваша фамилия находится третьей в списке, сразу после фамилий Аарона и Мартина. Кстати, следом за вами идут Тэрри и господин Уоллис.
Мальчик швырнул газету под ноги мистеру Мортену. Тот не обратил на неё никакого внимания, а лишь продолжал смотреть невидящим взором на Гейба. Юный детектив решил не придавать взгляду мужчины особого значения и продолжил:
—Но групповой налёт на инкассаторов – не такое уж страшное деяние по сравнению с тем, что сделал участник вашей банды Джерри, — юный детектив медленно перевёл взгляд на бывшего директора, — который превратил чужую жизнь в ад. Мистер Уоллис был «паршивой овцой», Эдриан это подтвердил своей историей. И, раз так, значит у него всё же могли быть мотивы для мести всей остальной группе. Вот только мстить он решил чужими руками. Руками того, кто и ответственен за смерть Альфреда, за смерть Мартина и за смерть Тэрри. И это не Рик. Не Энни. Не Эрне. Не Хёлле. Не мистер Спенсер, и не Эдриан. Это та, чья жизнь с самого её рождения превратилась в настоящий кошмар.
Гейб развернулся лицом к сестре Фрэнка, выпрямился и посмотрел в две чёрные прорези фарфоровой маски, откуда, как он чувствовал, сейчас на него смотрят два огромных глаза, переполненные страха и отчаяния.
—Привет, Мия, — коротко произнёс Гейб.
Какое-то время они вдвоём не отрывали взгляды друг от друга, но потом нижняя часть маски почти незаметно дрогнула, и Гейб понял, что девочка улыбнулась. Сестра Фрэнка потянулась к ленточкам, что держали маску, и начала медленно распутывать маленький узелок у себя на затылке. В какой-то момент маска немного спала, девочка убрала её от лица, поправила спутавшиеся волосы, и теперь все присутствующие могли увидеть знакомые черты лица Мии Томпсон. Наверное, они не видели их ещё со времён трагедии в старой психиатрической больнице, случившейся почти год. Гейб мысленно отметил, что за прошедшее время Мия практически не изменилась. За исключением того, что в её облике теперь присутствовала некоторая поношенность, от чего девочка напоминала старую потрёпанную куклу.
Мия сложила ладони вместе, словно в молитве, и аккуратно поместила их на колени.
—Какой же ты всё-таки умный, Гейб, — она говорила без тени страха или жалостливости, но с каким-то печальным ликованием. Должно быть от того, что она поняла: бессмысленная игра в прятки подошла к своему завершению.
Гейб подошёл чуть ближе.
—Наверное, сейчас мне стоило бы развернуться и уйти. Сделать так, как велит совесть. Но, к сожалению, я вынужден ещё объяснить, почему всё случилось именно так, как случилось.
—Давай, — Мия развела руками. — Я не против.
—Хорошо.
Гейб кивнул и приступил к последнему объяснению.
* * *
Наверное, в этом месте не было ни одного ребёнка, который бы не радовался последним дням уходящего лета. Даже с учётом того, что уже наступил сентябрь. Все ученики школы, — от первоклашек до выпускников, — наслаждались теплом рыжего заката. Кто как умел. Одни резвились на огромном поле, чьи размеры, вероятно, превышали масштабы около десятка теннисных кортов. Другие играли в догонялки. Третьи, в поисках приключений на одно мягкое место, тайком от преподавателей спешили изучить каждый закоулок хвойного леса, расположившегося неподалёку от поля. Четвёртые нежились в красных лучах заходящего солнца. Хоть оно и не палило так жарко, как это случалось, например, в середине июля, но всё равно его тепла хватало на множество разнообразных игр, и никакая осенняя хандра ещё не могла нарушить этого замечательного ощущения беззаботности. Со всех сторон то и дело доносились радостные крики, возмущённые вопли, угрозы, насмешки, — иными словами всё то, без чего не обходится ни одна весёлая компания. А веселья на заднем дворе интерната «GF» было не занимать. Почти не занимать.
За упоёнными визгами и заливистым смехом никто не заметил девочку, сидевшую на деревянной скамейке недалеко от основного корпуса. На вид ей было не больше десяти. За худенькими плечиками виднелся скромный голубоватый рюкзачок, который совершенно не подходил по цвету к малиновой кофточке, надетой поверх белоснежной блузки.
Рядом со скамейкой стояли три объёмных чемодана. Все абсолютно разных размеров. Иногда девочка скучающе на них поглядывала: тогда, когда ей надоедало смотреть, как играют другие ученики. Возможно, она бы с удовольствием присоединилась, да вот только сил после долгой дороги не осталось никаких. К тому же, эффект укачивания, всякий раз настигавший её в долгих поездах на автомобиле, ещё не до конца отступил. Об этом напоминали ритмично пульсирующая в голове боль и ощущение тошноты где-то глубоко в горле.
Неожиданно за спиной послышался какой-то шорох, и в туже секунду из-за скамейки выпрыгнул неизвестный мальчишка и заорал что было сил:
—А-А-А-А! СПАСАЙСЯ, КТО МОЖЕТ!
На поле раздались испуганный крики, а мальчик всё продолжал вопить и, для пущего устрашения, махать руками во все стороны, будто отгоняя рой пчёл.
—БЕГИТЕ! ПРЯЧЬТЕСЬ! КТО НЕ СПРЯТАЛСЯ – Я НЕ ВИНОВАТ! —неслось вдогонку удирающим ребятишкам, чей след уже давным-давно простыл.
Наконец мальчик успокоился. Постояв несколько секунд на одном месте, он приготовился бежать за остальными, но тут обратил внимание на новоявленную особу и в миг залился краской от стыда.
—Я… тебя не сильно напугал? — спросил незнакомец, тогда как сама девочка до сих пор не оправилась от испуга. Из её широко открытого рта вываливалось хриплое дыхание, а правая рука никак не хотела отпускать ту часть груди, где, по идее, располагалось сердце.
—Ты чего молчишь? — с заметным страхом спросил мальчик.
—А что, я должна, по-твоему, говорить?! — возмущённо поинтересовалась гостья.
—Ну, не знаю, — парень пожал плечами. — Можешь ударить меня по голове, если сильно злишься.
—Ударить? Тебя? Нет, спасибо! Больно надо!
—Ну, как знаешь.
Внезапный нарушитель тишины уже опять хотел попробовать удрать, но вдруг развернулся, подошёл к девочке, нагнулся и спросил:
—Слушай, а как тебя зовут?
Девочка удивлённо на него посмотрела.
—А тебе зачем? — с нотками презрения ответила она вопросом на вопрос.
—Да так, люблю знакомиться с новичками.
Он присел рядом на скамейку.
—Ты откуда?
—Из Ноттингема, — ответила девочка без всякого участия.
—Ух ты! Круто! Друзья моего папы там живут! Ты их, случайно, не знаешь?
—Откуда?
—Действительно, — сказал мальчик, разочаровавшись. Правда, новый придуманный им вопрос как будто его снова оживил. — Ты к нам на долго?
Девочка вздохнула.
—Пока не знаю?
—Если так, то зачем так много чемоданов?
—Они не мои.
—Да? А чьи?
—Моего отца.
—А где он?
—В школу пошёл. Не знаю зачем. Ты, вообще, чего пристал? — внезапно она поняла, что с каждым новым вопросом парень приближался к ней всё больше и больше, и теперь их лица находились друг от друга всего в паре сантиметров, что определённо ей не нравилось.
—Ничего я не пристал! Просто интересно.
—Перестань задавать мне свои глупые вопросы! Это не прилично!
—Хорошо, тогда ты спроси что-нибудь у меня, — парень широко улыбнулся.
—Чего?
—Ну, например, как меня зовут.
—Я не хочу знать твоё имя. Я вообще вижу тебя впервые!
—Ух ты! Какое совпадение! Я тоже вижу тебя в первый раз. Если честно, поэтому и хочу познакомиться. Может быть, даже подружиться.
—С чего бы мне с тобой дружить?
—Как же? Ты уехала, твои друзья остались в городе. А ты сидишь здесь. И увидитесь вы ещё не скоро. Целый учебный год впереди! Скучно ж будет! Надо же с кем-то…
—Откуда ты знаешь, что я здесь буду учиться?
—Ага! Вот! Видишь! Подловил! Всё-таки ты здесь на долго!
—Что? Нет! Ничего ты не….
Но мальчика уже было не остановить.
—Подловил! Подловил! — тараторил он как заведённый.
—Хватит! Отстань, — буркнула девочка, скрестила руки на груди и отвернулась.
В ту же секунду с лица мальчика — стёрли весь восторг от своей собственной хитрости.
—Прости, — виновато произнёс он. — Я не хотел тебя обидеть.
Девочка продолжала сидеть в пол оборота к незваному мальчишке несколько минут, однако всё же поддалась угрызениям совести и развернулась к нему обратно.
—Так, может быть, ты всё-таки захочешь со мной дружить? — парень застенчиво отвёл взгляд в сторону. — Я знаю: я не заменю тебе твоих старых друзей в городе. Но я могу побыть твоим другом, чтобы тебе не было скучно. Хочешь?
—Не хочу.
—Почему?
—Потому что нет у меня никаких «старых друзей в городе».
—Тогда я могу стать твоим самым первым другом!
—Да? — девочка усмехнулась. — И как же ты собираешься это сделать?
—Сыграй с нами в прятки! Если выиграешь, я подарю тебе целое ведёрко малинового мороженного! Я видел! Его сегодня привезли на большом грузовике!
—На целом грузовике везли всего одно ведёрко мороженного? — широко улыбаясь, спросила девочка.
—Ага! Ой! То есть… Эй! Ты меня подловила!
Парень звонко щёлкнул пальцами, и они оба рассмеялись.
—Ну так что? — спросил парень сквозь смех.
Девочка задумалась.
—Как, говоришь, тебя зовут?
Мальчик просиял ещё больше.
—Альфред. Альфред Дэвенпорт!
—Мия. Томпсон.
—Будем знакомы!
И оба пожали друг другу руки. Правда, Мия чувствовала себя очень неловко, поскольку только что впервые в жизни представилась ненастоящей фамилией. Так, как ей наказывал это сделать Джерреми.
* * *
—Вы с ним сдружились, — говорил Гейб. — Не знаю, как, где и когда это произошло, но вы стали не разлей вода. Я прав?
Мия склонила голову набок.
— Это случилось в день, когда Джерри переехал в школу. После того, как устроился там директором. — дополнила девочка. — Альфред был первым, кто со мной заговорил. Несмотря на то, что мы едва были знакомы, он захотел дружить, и я согласилась. В тот день я впервые за долгое время почувствовала себя счастливой.
—Но счастье, как я понимаю, длилось не долго. Да?
Мия подняла взгляд к небу, пару раз моргнула, затем посмотрела на Гейба и спросила:
—Нет, тут ты не прав. Вскоре я нашла ещё одного друга. После моего приезда, меня поселили в комнату к одной девочке. Сначала мы плохо ладили, но потом, как и с Альфредом, между нами что-то проскользнуло, и с этого мига…
— Это ведь ты, Энни? — Гейб неожиданно обратился к светловолосой подруге. —Ты была той девочкой, правильно?
Энни усмехнулась.
—Быстро схватываешь.
—Мы доверяли друг другу самые сокровенные тайны, — продолжала Мия, — И, разумеется, она знала о том, кто я и кем, по сути дела, мне приходится Альфред.
—И, выходит, знала о твоих намерениях его убить? — юный детектив с закипающим гневом строго посмотрел на Энни.
—Нет. Об этом я умолчала. Энни не знала больше вашего! Клянусь!
—Тогда как получилось, что она оказалась впутанной в это дело? —мальчик грозным взглядом прожигал Мию.
Та тяжело вздохнула.
—Я сама ей во всём призналась. После похорон Ната. Мы встретились в городском парке, и я выболтала ей всё, что только знала. Про банду отца Альфреда. По мамину измену. Даже о том, что это Джерреми заставил меня убить Ала. Сначала она отказывалась верить, — девочка с грустью посмотрела на сидящую рядом Энни. — Но затем осознала, сколь всё серьёзно. Я боялась, что она меня выдаст, однако…
—Вместо этого предложила действовать…— скрипя зубами процедил парень.
—У меня были личные интересы! — вскричала Энни.
—Ох, серьёзно?! И какие же? Хотя постой, дай угадаю, ты испугалась за своего ненаглядного Рика?!
—Да! Уоллис пообещал, что если мы поможем устранить остальных членов банды Мартина, то он пристроит Рика в хороший приют!
Мистер Спенсер шокированным взглядом посмотрел на Джерреми.
—Джерри, это правда? — сдавленным голосом спросил мужчина, однако бывший директор не обратил на его вопрос никакого внимания.
—Ага! Значит, вот как было дело! Вы познакомились с Альфредом, и между вами возникла крепкая дружба. Но Джерри ненавидел Мартина и хотел ему отомстить. Тогда он вынудил тебя убить его сына и затем, когда твоя подруга всё-таки решила вмешаться, не упустил шанса ещё раз воспользоваться случаем и твоим положением. Думаю, в обоих ситуациях он обещал принять тебя, как законную дочь и прекратить издевательские отношения. Верно я говорю или нет?
Бедная Мия вцепилась в ткань своего платья.
—У меня такое ощущение, будто ты знал обо всём этом, — тихо промолвила девочка.
—Нет, — ответил юный детектив. — Но у меня были догадки. А ты их только что подтвердила.
Мальчик набрал в лёгкие побольше воздуха, а затем очень медленно его выпустил обратно, как если бы сейчас он пробежал несколько километров и теперь совершал победную отдышку.
—Та-а-ак. И что же мы имеем по итогу этой головоломки? — спросил парень у самого себя. — Джерреми, Мия, Рик, Энни. Кто же из вас действительно виновен в произошедшем. Ну, что ж, надо полагать, тот, из-за кого всё это и случилось.
Тут к группе чересчур разволновавшихся юнцов, пыхтя, неуклюже подбежал мистер Фергюсон.
—Подожди-ка, парень. То есть, ты хочешь сказать, что это всё дело ты раскрыл только сейчас.
Гейб усмехнулся.
—Можно сказать и так, мистер Фрегюсон.
Полицейский выпрямился и посмотрел на мальчика.
—Мда… Хитрости тебе точно уж не занимать, — и тоже усмехнулся, в свои густые чёрные усы. — Так всё же кто виновен?
Юный любитель детективов недовольно цокнул языком.
—А виновен, мистер Фергюсон, мой дорогой Джерреми Уоллис, — мальчик указал на бывшего директора. — Поскольку именно он сподвигнул Мию на убийство Альфреда Дэвенпорта и именно он шантажировал её подругу Энни и нашего ложно обвинённого Рика ради устранения своих старых товарищей.
Мистер Фергюсон измерил Уоллиса изучающим взглядом.
—Ничего бы не случилось, если бы не его гордость. А остальные здесь вовсе ни при чём, — подытожил юный детектив.
Повисла гробовая тишина. Все смотрели на Джерреми: с презрением, с ненавистью, с удивлением, или даже со вполне объяснимым страхом. Уоллис же, в свою очередь, никак не хотел отрывать взгляда от Гейба, чьё лицо так и светилось от внутреннего счастья. Правда, внешне этого мало кто смог бы заметить.
Наконец, спустя, казалось, целую вечность, Джерри встал со стула и сделал два шага вперёд.
—Ну, что ж. Наверное, мне стоит тебя поздравить Гейб, — сказал мистер Уоллис. — Ты победил. Признаюсь, как директор школы, я испытываю странную гордость за твоё достижение.
Гейб оставался спокойным и никак не реагировал на слова Джерреми.
—Только позволь спросить, — продолжал мужчина, — тебя совесть не мучает?
—Это стоит спросить у вас, — невозмутимо ответил мальчик.
Уоллис хмыкнул.
—Да? Ну, тогда… Мой ответ такой.
Неожиданно Джерреми резко развернулся и выбросил вперёд правую руку. Какая-то часть подсознания Гейба сковала в своей власти всё тело юного детектива, и он, без всякого промедления, выхватил из-за пазухи револьвер, который дал ему мистер Мортен ещё в начале расследования. Позже Гейб вспоминал, что увидел в руке мистера Уоллиса складной пистолет, нацеленный прямо в голову Мии. По форме крошечное оружие больше походило на сувенирный штамп, однако, вне всякого сомнения, Джерри сумел бы пристрелить девочку. Если бы не подоспел Гейб.
За долю секунды парень взвёл курок, прицелился и нажал на спусковой крючок. Взорвался оглушительный выстрел. Поднялась дымка. А дальше все увидели, как из спины Джерреми вырывается красная жидкость, как выброшенная рука с пистолетом сбивается с прицела, и как сам бывший директор падает ниц, замертво. Вне всякого сомнения, мистер Уоллис был убит.
Гейб смотрел на происходящее широко распахнутыми глазами и не верил в происходящее. Мальчик видел ошеломлённых гостей Эдриана, вскакивающих со своих мест, перепуганную Мию, закрывшую голову руками, и, в довершение картины всеобъемлющего хаоса, гигантских размеров кровавую лужу, что медленно растекалась по белому снегу и постепенно окружала бездыханное тело пусть и ненавистного, но всё же знакомого человека.
Парень только и успел глянуть на дёргающийся кулак с зажатым в нём пистолетом, а дальше ноги подкосились, и мальчик повалился наземь. В прочем, мистер Фергюсон ловко поймал его под мышки.
—Оп-па! Тихо! Тихо, мой дорогой друг. Всё хорошо. Всё уже закончилось, — говорил полицейский.
Но юный детектив ничего не слышал. Гейб повис без чувств, — набитая ватой кукла, и больше не двигался до самого прибытия в город, куда его доставили в карете скорой помощи, заботливо уложив на носилки – отсыпаться.
* * *
Очнулся Гейб в больнице. Мальчик медленно открыл глаза, а после около минуты пытался осознать, где, собственно говоря, находится. Когда ему это, наконец, удалось, и он сумел распознать лимонного цвета обои больничной палаты, то тяжело вздохнул, приподнялся на локтях и осмотрел комнату. Первым делом юный детектив увидел белоснежную постель, на которой лежал, и точно такую же белую пижаму, в которую был одет. Его ноги скрывало огромное шерстяное одеяло, и, когда мальчик его откинул, то обнаружил толстый гипс на левой ноге. Парень кое-как нагнулся и провёл рукой по шершавым бинтам. Неприятное ощущение осталось на ладони и ещё долго впитывалось в кожу. Далее он оглядел всё вокруг.
Палата ничем не отличалась от тех, в какие Гейбу приходилось попадать ранее. Скромная комнатка отдалённо напоминала тюремную камеру, хоть мальчик ни разу не видел таковые в живую. Всю её мебель составляли два железных стула, небольшой письменный стол под окном, скромных размеров комод, кровать и прикроватную тумбочку. К слову, стоило парню обратить на тумбочку внимание, как его взору предстала невероятное множество различных сладостей, наваленных гигантской кучей друг на друга. Гейб изучал взглядом всю эту цветную громаду и никак не мог понять, к чему она здесь.
В этот момент входная дверь, располагавшаяся прямо напротив кровати, открылась, и в палату вошли две женщины. Одна из них — медсестра в нежно-голубом халате, а вторая…
—Мама, — при виде матери Гейб не смог сдержать усталой улыбки.
Миссис Уилсон с удивительной быстротой оказалась возле сына, и в ту же секунду рёбра Гейба едва не затрещали от её объятий. В это же время самого маленького следователя осыпали градом поцелуев. Мама юного детектива гладила мальчика по голове, спине, что-то шептала, и при этом совершенно не сдерживала слёз. Когда же эмоциональный порыв женщины немного поутих, она положила одну руку на спину Гейбу, второй прижала голову к своему плечу, и тихо – так, чтобы только он слышал – произнесла:
—Я так за тебя перепугалась! Никогда не делай так больше! Слышишь? Никогда!
Её голос дрожал, — плохо натянутая струна гитары. Гейб медлил с ответом поскольку понимал: стоит ему сказать хоть одно слово, и он тут же разревётся вместе с матерью. Юный детектив сосчитал до трёх и сдавленно просипел:
—Я люблю тебя, мам.
—Пообещай, что больше никогда такого не повториться!
—Обещаю!
И больше так лгать, как сейчас, Гейбу не приходилось за всю последующую жизнь.
Через несколько дней в больницу приехали друзья Гейба: Эрне, Хёлле, Рик и Энни. Как выяснилось, они хотели навестить его ещё в тот же день, когда он очнулся, однако наотрез отказывались их пускать, ссылаясь на не самое лучшее состояние Гейба.
—Да чушь всё это! — отвечал парень.
—Так и я им о том же! — злился Эрне.
—У тебя тут столько всяких вкусностей. Не поверю, что ты тут плохо себя чувствовал, — добавил Хёлле, закидывая в рот очередного мармеладного мишку.
—Кто, кстати, их здесь оставил? — поинтересовался Гейб.
—Что-то от родителей, что-то от нас, — Энни слегка замялась. — Мия, кажется, что-то ещё оставляла.
—Мия? Вы знаете, что с Мией? — оживился мальчик.
—Нет, — грустно ответил Рик. — После того, как мы оттуда уехали, она будто растворилась в воздухе.
—Что, в прочем, может произойти и со всеми нами, — отметил Эрне.—Не знаю, как у вас, но лично мне пришлось замаливать свои самые страшные грехи перед мамой с папой, чтобы они меня сюда отпустили. Они даже думать о наших встречах не хотят.
—Получается, сегодняшняя наша встреча может стать последней? — с опаской поинтересовался Хёлле.
—Очевидно, да.
—Но я не хочу! — возмутился третьеклассник.
—А ты думаешь, что кто-то из нас хочет? — задал риторический вопрос Эрне.
—Раз так,— прервал спор друзей Гейб,— тогда пообещайте, что будете отправлять хотя бы по одному письму в неделю.
—Я за, — мгновенно ответила Энни.
—Я тоже, — подхватил Рик.
—Мне нравится идея, — ответил Эрне.
—А я ваших адресов не знаю, — испугался Хёлле.
Тут Гейб взял с прикроватной тумбочки пустую бумажную упаковку печенья, смахнул с неё крошки, затем вынул из-под подушки заранее спрятанную шариковую ручку и написал на упаковке свой домашний адрес. Потом протянул бумажку и ручку Эрне. Седоволосый долго выводил плохо разборчивые каракули, а после, как и Гейб, отдал записку Рику. Друзья по очереди записывали свои адреса, и, когда закончили, вручили заветный пергамент Хёлле.
—Это тебе, — ласково сказала Энни.
—Спасибо, — улыбнулся Хёлле, сложил бумагу в четверо и спрятал во внутренний карман кофты.
Один час сменялся другим, но друзья не собирались расходиться. Иногда очень оживлённый диалог прерывался непомерно долгим молчанием, однако никто из всей компании не желал его прерывать. В такие моменты друзья общались на абсолютно интуитивном уровне, словно чувствуя каждый удар чужого внешне, но очень близкого в душе сердца.
К сожалению, приятные минуты не могут длиться вечно, и где-то под вечер, когда за окном начало темнеть, в палату вошли мистер и миссис Амундсен.
—Хёлле, милый, нам пора, — позвала миссис Амундсен.
—Ну ма-а-ам, — расстроено протянул Хёлле.
—Никаких «мам», — строго отрезала женщина. — Давай, собирайся. Мы ждём тебя у входа.
—Хорошо.
Родители Хёлле скрылись за дверью, в то время как сам третьеклассник с поникшей головой прощался с друзьями. Вместо привычного рукопожатия мальчик, сколь бы это ни было удивительно, предпочёл крепкое объятие с каждым из их маленькой команды. Гейба он обнял последним.
—Выздоравливай, — сказал Хёлле.
—Конечно, — ответил Гейб.
—Милы-ы-ый! Поспеши-и-и-и! — высоким голосом спародировал Эрне миссис Амундсен.
Хёлле посмотрел на друга, коротко усмехнулся, и вышел из палаты.
Вскоре следом за ним забрали и Эрне. Сероволосый не проявил такой сентиментальности, как Хёлле, однако его лицо отчётливо давало понять: прощание мальчику даётся очень непросто.
—Я постараюсь написать пару строк сегодня, — сказал Эрне, когда пожимал руку Гейбу. — Писатель из меня никакой, так что не жди особой красоты.
—Я понял, — улыбнулся Гейб.
—До встречи, приятель. Поправляйся, — Эрне похлопал юного детектива по плечу и удалился.
—Я, наверное, тоже пойду, — сказала Энни.
—Как? Уже? — удивился Гейб.
—Мои родители меня четвертуют, если я не вернусь домой к ужину, — шутливо ответила девочка. — Пока, Гейб. Надеюсь, обойдётся без трости.
—Спасибо.
Энни поправила волосы и повернулась к Рику, чтобы попрощаться.
—Эм… Ну-у-у… П-пока, Энни,— рыжеволосый с трудом подбирал слова.
—П-пока, Рик. Д-думаю, ещё ув-видим…
Оба залились краской, а Гейб, скрестив руки на груди, закатил глаза и произнёс:
—Ой, господи! Целуйтесь уже!
Рик и Энни засмеялись, но всё же осмелились на долю секунды соприкоснуться губами. Так, чтобы Гейб практически не заметил.
—Пока, Гейб! — Энни помахала рукой и как можно скорее исчезла за входной дверью.
Гейб и Рик остались вдвоём.
—С-слушай, мне н-надо…— Рик хотел что-то сказать, но Гейб его перебил.
—Рик. Послушай.
Рыжеволосый молча ожидал.
—Мы всё ещё друзья? — спросил юный детектив и посмотрел прямо в глаза Рику.
Несколько секунд рыжеволосый соображал.
—Нет, — ответил Рик. — Во всяком случае, не так, как раньше.
Гейб опустил голову.
—Гейб, прости, мне нужно идти, — Рик протянул руку для рукопожатия.
Но неожиданно, вместо взаимно протянутой ладони, рыжеволосый был стиснут в таких крепких объятиях, что чуть не повалился на пол. Гейб вскочил с постели и едва сохранил равновесие, однако такой пустяк, как больная нога, не помешал ему сделать задуманное.
—Я буду скучать, Рик.
Рик ответил на объятия.
—Я тоже.
Так они стояли несколько минут. Гейб чувствовал выпирающие из-под одежды друга острые бугры шрамов и старался не прикасаться к ним.
Наконец рыжеволосый немного отстранился.
—Извини, я должен идти.
—Рик, постой. Ещё вопрос. Наш «Кодекс друзей». Он…
—Нет его больше, Гейб,— Рик покачал головой.—По крайней мере, для меня.
И Рик ушёл, оставив Гейба на едине со своими мыслями.
* * *
Как и всегда, стоило школьному звонку оповестить о начале занятий, и школьные стены начинали дрожать от целой толпы бегущих в разные стороны детей. Правда, не все успевали добраться до нужного кабинета вовремя. Стоило шуму стихнуть, как отчётливо становились слышны ритмичные удары двух резиновых ножек костылей, на которые опирался мальчик лет тринадцати. Он двигался неспеша, поджав одну ногу. Портфель за его спиной был не таким объёмным, в отличие от остальных сумок других учеников, а настроение так и вовсе сравнимо с ликованием человека, только что выигравшего сложный судебный процесс.
Мальчик остановился возле деревянной двери под номером «202», постучался, приоткрыл дверь и с виноватым видом заглянул внутрь.
—Мистер Уилсон, — тут же встретил мальчика похожий на скрип проржавевшего механизма голос. — Вы опоздали.
—Миссис Олфорд, ну вы же знаете…— Гейб открыл дверь полностью, чтобы учительница могла увидеть костыли. — Лестницы в нашей школе отнюдь не самые низкие.
Класс засмеялся, а пожилая дама, чья физиономия вот-вот была готова разорваться на мелкие частицы от негодования, быстро кивнула мальчику на единственное свободное место, и тот поплёлся в его сторону.
Никем не занятый стул стоял за предпоследней партой, рядом со стулом Луи Эрнота, с которым Гейб почти месяц назад поспорил на сто фунтов.
—Привет, Гейб, — пропел Луи.
—Привет, Луи, — ответил юный детектив.
—Ну? Как дела? Как там моя газета? Разгадал дело?
—Короче, подавись своей сотней, — Гейб небрежно бросил на парту розовую купюру. Луи её тут же схватил.
—Не переживай! В следующий раз точно повезёт! — победоносно шептал Луи, потому что миссис Олфорд начала посматривать в их с Гейбом сторону.
—Эрнот, я не понял, ты совсем охренел? — вмешался в разговор Алик Маккейн, сидевший на задней парте. — Гейб, вообще-то, разгадал, кто убийца! В газете же сказано!
—В газетах могут напечатать что угодно, Ал! — ответил Луи.
—«Ф хахефах мохуф нафефяфафь фто уфофно», — передразнил Алик. — Да пошёл ты!
—Эй, Гейб! — послышалось с соседней парты, размещавшейся через проход. Это говорила Полина Бишоп. — А правда, что в тебя из пистолета стреляли? Лили сказала, что ты просто ногу сломал.
—Так! А ну-ка прекратили болтовню! — крикнула миссис Олфорд. — Маккейн! Уилсон! Встали оба!
—Миссис Олфорд, ну вы проявите-то уважение, — Алик махнул рукой на Гейба.
—Я проявлю к вам уважение только тогда, когда вы его проявите по отношению ко мне!
—Вы хоть сами-то поняли, что сказали? — шутливо спросил Алик, и класс опять расхохотался.
Миссис Олфорд уже хотела, в соответствии со своим репертуаром, приступить к бесконечному потоку «без личностных оскорблений», однако её прервал неожиданный стук в дверь. Учительница посмотрела на вход. Дверная ручка с облупившейся золотой краской повернулась, и в проходе появился мужчина, одетый в приличный деловой костюм.
—Здравствуйте,— поприветствовал неизвестный миссис Олфорд.
—Д-добрый день,— пожилая женщина смотрела на внезапного гостя не моргая.
—Я, по всей видимости, прервал занятие. Прошу прощения, мне нужен…— мужчина достал из кармана брюк маленькую бумажку, походившую на школьную шпаргалку, и заглянул в неё. — Мне нужен некий мистер Уилсон.
—Простите, вам нужен Гейб Уилсон?
—Да! Могу я его видеть?
—Он здесь. А что вам, собственно, надо?
—Извините, но эти детали я вам объяснить не могу. Так можно ли мне попросить мистера Уилсона выйти со мной в коридор для разговора наедине?
Миссис Олфорд повернулась лицом к Гейбу.
—Ну-у-у… хм… идите, молодой человек.
Ничего не понимающий Гейб кое-как поднялся на здоровую ногу, взял приставленные к парте костыли и направился к выходу. Правда, голос мужчины его остановил.
—Эм-м-м… прошу прощения, но, боюсь, вероятнее всего, мы покинем учебное заведение, поэтому можно попросить вас собрать школьные принадлежности, чтобы не возвращаться за ними позже?
Мальчик посмотрел сначала на незнакомца, потом на миссис Олфорд, затем на весь остальной класс и, весьма неуклюже, принялся собирать учебники, карандаши и прочие канцелярские предметы в свой рюкзак. Когда он закончил, то водрузил немного потяжелевшую сумку себе на спину и опять двинулся в сторону двери.
—До свидания, — застенчиво произнёс мальчик, когда проходил мимо учительницы.
Та лишь коротко кивнула. Юный детектив посмотрел на других ребят, скромно помахал рукой и удалился вместе с неизвестным.
Едва он оказался в тёмном коридоре, стряхнув с себя прицелы около тридцати пар глаз, как сразу ощутил волну облегчения, смешанной с прохладной тревогой. Гейб посмотрел на мужчину снизу в верх. Тот улыбался так, будто бы случайно наткнулся во время прогулки на нечто необычное и занятное.
—Вау… Так вот ты какой, — сказал незнакомец. — А я-то думал, Йоханн мне соврал.
—Простите, кто соврал?
—Ах да! Извини, я же так и не представился. Меня зовут Стивен Карре. Я здесь, потому что мой напарник Йоханнес Фергюсон…
—Фергюсон? Вы знаете мистера Фергюсона?
Мистер Карре улыбнулся ещё шире, покачал указательным пальцем, а после сказал:
—Точно не соврал! Действительно мальчик-детектив! Эм… давай пойдём к выходу,— мужчина указал на другой конец коридора.
—Зачем?
—Йоханнес ждёт на внизу, на первом этаже. Мы поедем…
—Куда поедем? Я никуда не поеду! Я вас не знаю! — забеспокоился Гейб.
Мистер Карре только усмехнулся.
—Прошу прощения! Да, да, конечно! Я понимаю твой страх. Разумеется, перед тем как приступить к делу, мы позвоним твоим родителям, чтобы они подъехали сюда и…
—К какому делу? — недоумевал мальчик.
—К делу, из-за которого мы сюда и приехали. Видишь ли, Йоханнеса так впечатлило твоё умение, что он захотел предложить тебе роль частного детектива.
—Частного? Детектива?
—Да! Он хочет, чтобы ты помогал нам, да и не только нам, а всей полиции Ноттингема в расследовании преступлений. Его инициативу пока не одобрили, но, думаю, как только начальство увидит твои способности… Признаюсь честно, я бы сам не прочь увидеть твой «фантастический ум» в действии. Так выразился Йоханн. Фантастический ум.
—Хорошо. А от меня-то что нужно?
—Твоё согласие. И, разумеется, согласие твоих родителей.
Гейб стоял в оцепенении. Он никак не ожидал, что шанс осуществить давнюю мечту представится так скоро и неожиданно.
—Я могу подумать? — осторожно спросил парень.
—Естественно! Только, думается мне, будет очень неловко тебя сейчас возвращать обратно в класс…
—Это уж точно,— улыбчиво ответил Гейб.
—Давай сейчас спустимся на первый этаж и более детально всё обсудим. Идёт?
—Идёт.
—Отлично.
Мистер Карре медленным шагом направился к лестнице. Юный детектив поспешил за ним.
—Тебе не тяжело? — мужчина взглянул на костыли.
—Нет, всё в порядке.
—Я могу чем-то помочь? Понести портфель или… там… ну, не знаю…
—Спасибо, я справлюсь.
Мистер Карре ухмыльнулся.
—Мда… Интересные у вас были каникулы, согласись? — он поместил руки в карманы. — Поймать убийцу, словить пулю в ногу, оказаться в больнице и теперь ходить на этих штуках. Не у каждого детектива первое дело выдаётся таким запоминающимся.
—Серьёзно?
—Конечно! Так что, думается мне, если ты согласишься, из тебя выйдет отличный толк. Что скажешь?
Гейб глубоко выдохнул и сказал:
—Да. Не то слово.
КОНЕЦ