("Это Самое" - гомельская пост-панковая хард рок-группа)
Уже более двадцати лет я увлекаюсь музыкой. Увлечение ли то, чем я занимаюсь, когда слушаю очередной альбом неизвестной мне группы или с гитарой на коленях конструирую очередной риф и пассаж, интуитивно соединяя их в композицию. Я записываю почти все свои конструкции на компьютер, чтобы сохранить в виде идей для последующей работы. Со временем число, так называемых, заготовок перевалило за тысячу. Не знаю, много это или мало, сколько в среднем производит материала заурядный и профессиональный композитор, какой масштаб для меня является максимальным и сколько продлится неисчерпаемый запас творческого множества неизвестно. Записываю и сразу же забываю о идеях. Иногда прослушивая коллекцию идей, замечаю, что они в чём-то схожи и дополняют друг друга и поэтому их можно соединять в одну композицию. Подобное занятие, предварительный подбор материала для компоновки структуры композиции требует концентрации и напряжения. Честно сказать, это один, если не единственный неприятный момент в творчестве. Тем более заранее невозможно быть уверенным в том, что проделанная работа будет выполнена не зря. Чтобы сконцентрироваться над задачей делать какую-то конкретную композицию нужна сила. В тот момент, когда энергия, необходимая для концентрации рассеивается, я понимаю, что очередная композиция будет пылиться на полках архива неизвестно какое время. Не предполагаю, что может произойти, чтобы что-то изменилось в этом смысле. Виртуальные полки хранятся в аккуратной последовательности, каждая под своим номером. Иногда мне кажется, что мой архив заготовок станет конечным вариантом, с которым ненужно ничего будет делать. Я люблю индульгировать подобным образом, искренне убеждая себя в завершённости каждой музыкальной идеи. И где-то вдалеке надеюсь на силы, чтобы несмотря ни на что взяться за аранжировку любой из идей. Мне ведь это действительно по душе. С одной стороны изобилие материала обеспечивает условия для творчества, а с другой не находится стоящего мотива, чтобы взяться за сочинённый материал и довести его до ума, до цельной композиции. Поэтому невольно к старому материалу прибавляется новый в ожидании своей реализации. Пишу, как говорится, в стол и для тех времён, когда… Кто-то скажет, что я опрометчиво поступаю в отношении творческого материала и веду себя, как простодушный наивный простофиля, потому что на просторах интернета есть площадки, где материал реализуется и за него можно иметь пассивный доход. Конечно же я знаю о такой возможности. Я даже знаю о всех условиях, которые необходимо выполнить, чтобы подобное размещение могло осуществиться. Но пока мне больше нравится сочинять музыку. К тому же я учусь азам сведения музыки. Хорошо сведённая музыка – одно из условий для размещения на интернет-площадках.
Несмотря на ленивое намерение отлагать любимое занятие всё же периодически обновляется аранжировка старых композиций, пишутся в линию новые партии инструментов. Доделываю старые композиции из-за любви к ним. Странное чувство любви к собственным композициям меня вдохновляет и угнетает одновременно. Возможно, переделывая старое, я в чём-то обновляюсь и во мне происходит трансформация того, что не было реализовано. Возвращаясь в самое начало придуманного рифа или гармонии, я испытываю наслаждение от творчества, от развития того, что было наброском. Дополняя когда-то сочинённый материал неожиданными ходами, я вижу, как меняется моё виденье, убеждения и взгляды. Я наслаждаюсь безмерностью вариантов, хотя искренне считаю начальный процесс самым лучшим этапом творчества. Почему я так считаю? Об этом позже в этой главе и частично в главе о творчестве.
В конце восьмидесятых и в начале девяностых, когда я был ещё подростком, начались мои первые шаги в мир звукозаписи. Кассетные и бобинные записи на плёнку небезызвестных производителей от Свемы, до Sony, Basf TDK, Philips и других именитых брендов использовались мною по мере бюджетных способностей. Тогда не было интернета и запись какой-то группы можно было обрести несколькими способами: либо заказать запись в студии звукозаписи (открытая предпринимателем точка по перезаписи кассет), либо покупки пустых кассет у того же предпринимателя и поиск записей по друзьям и знакомым для последующего тиражирования. Душа меломана вообще может стать отдельной темой для обсуждения. Считал ли кто затраты меломана-коллекционера? Помимо ленточных записей, виниловых дисков, а позже и компакт-дисков многие меломаны, не становясь музыкантами в добавок к акустическому оборудованию коллекционировали музыкальные инструменты и другую утварь.
Первые записи в составе ансамбля сделанные на бобинные и кассетные магнитофоны даже сейчас хранятся в загашнике, как на чердаке забытого в летах сарая. Болванку, т. е. барабаны, бас гитару, ритм гитару и клавиши писали в помещении, где по удачному стечению обстоятельств репетировали, а голос и различные инструменты дописывались в домашних условиях. Домашними условиями для записи инструментов служили и служат до сих пор жилые квартиры музыкантов. Такой студией звукозаписи для "Мёртвых лейкоцитов", конечно же всегда была моя жилая комната. К слову сказать, помещение для репетиций не всегда имелось в распоряжении музыкального коллектива "Мёртвые лейкоциты", впрочем, и состав коллектива всегда был не стабилен и, как говорится, не укомплектован единомышленниками. Музыканты, которые играли в группе в основном были сессионными. Не смотря на периодические отсутствие репетиционной базы, мы собирались у меня дома и записывали очередной альбом. Тогда многие группы, которые оттачивали своё мастерство в подвалах и коморках различных заведений и учреждений, чтобы кустарным способом, т. е. бесплатно, сделать какую-нибудь демозапись писались подобным образом. Чтобы получить качественную демоленту приходилось производить запись за один дубль. Это сейчас, когда появились виртуальные студии, для которых не нужно громоздкое и дорогостоящее оборудование, когда для поиска своего звучания в арсенале музыканта и звукорежиссёра появляются тысячи разнообразных vst-плагин, когда музыканту даже не требуется музыкальный инструмент, делать качественную запись стало проще.
В начале девяностых музыкальный коллектив "Мёртвые лейкоциты", в состав которого я вписался естественно, не имел такой возможности, поэтому запись производилась в два этапа, через микшерский пульт, самопальные шнуры, перепаянные вдоль и поперёк и микрофоны непонятного происхождения. Гитарные педали тогда были редкостью и в диковинку. В основном это были педали фирмы "Лель" и первые гитарные процессоры ZOOM-505.
Состав "Мёртвых лейкоцитов" состоял из друзей. Мы часто проводили время, гуляя по району, периодически выбираясь в центр и на окраину города, а также посещали редко и, как говорится, но метко, чью-нибудь дачу с ночёвкой. О том, как наша компания проводила время, можно написать целую отдельную книгу. Возможно, если моя память не лишит меня удовольствия и позволит насладиться воспоминаниями, а старые друзья-товарищи посодействуют восстановлению исторических событий, то я возьмусь за написание художественного романа, где не будет вымыслов и домыслов, потому что реальных историй будет достаточно, чтобы ими наполнить сюжеты. Наша компания состояла из людей с разнообразными взглядами, у каждого была своя история, поэтому интересы не всегда были общими. У каждого
Несмотря на отсутствие умения и способностей играть в живую, не имея опыта, "Мёртвые лейкоциты" даже выступили на сцене Ижевска, Могилёва и Гомеля. Три незабываемых выступления в составе других групп.
Сперва мы записывали барабан, бас и ритм гитару, а потом путём наложения через пульт писали голос и соло гитару. Запись после наложения выглядела очень плохо. Исключая претензии к мастерству исполнения, мы были довольны и наслаждались прослушиванием. Что касается меня, то я не верил своим ушам и готов был почувствовать себя реализованным человеком. Мне казалось, что я сделал что-то настоящее: ведь я это сочинил и сыграл. Не взял чьё-то, не скопировал, а произвёл продукт из своего материала и своим трудом. Я идеализировал каждую запись и гордился тем, что играю в рок-группе и являюсь в ней не только участником, а ещё и композитором многих песен. Мне очень нравилось сочинять. Не умея держать инструмент, ничего не зная о музыкальной дисциплине, грамоте, не получив ни одного урока, я подбирал на слух всё, что слушал на кассетах и виниловых дисках, и следом сочинял своё. Я буквально не выпускал гитару из рук: сидел с ней в туалете, засыпал в кровати, мы вместе смотрели кино. Как я писал ранее, запись альбомов производилась у меня дома, в моей отдельной комнате. Наравне с мебелью стояла барабанная установка, рядом мостился двенадцатиполосный микшерский пульт "Электроника", аккуратно лежали гитары, вокруг были развешены допотопные микрофоны, повсюду разбросаны шнуры. Колонки и бобинные магнитофоны занимали оставшееся пространство. Среди заставленной комнаты мы умудрялись разместиться, чтобы репетировать и делать запись за один дубль. Барабаны глушились одеялами, покрывалом и подушками. Звук был отвратительным, но нам тогда казался сносным. Мы хотели слушать своё творчество, мы хотели его показывать людям. Дубль за дублем наши старания превратились в первый и второй магнитоальбомы, которые стали называться "Присутствие странных явлений" и "Картинки на камнях". Они были записаны ещё до моей срочной службы в армии. Полноформатный альбом "Присутствие странных явлений" из девяти песен стал первой пробой звуковой записи, где постигались азы звукорежиссуры и сведения микса. Что говорить, его запись производилась без малейшего опыта. Первая запись осуществлялась через сложный процесс организации. Приходилось использовать автомобильный транспорт, чтобы перевозить с места на место магнитофон, пульт, микрофоны, барабан, собранный из разных установок. Первую запись мы сделали в актовом зале школы №50. Вторая запись осуществилась на точке главпочтамта, где мы репетировали какое-то время. На барабанах тогда играл добрейшей души человек, Александр Ховратович. Недолго мне посчастливилось с ним сотрудничать. Он серьёзно заболел и вскоре ушёл в иной мир. Вечная память тебе, брат! Сашке посвящены две песни, "Ладья дураков" и "Где ты, наша молодость". Я постарался в них сохранить то настроение, которое отпечаталось в моей памяти от игры на барабанах Александром. Партию барабанов к этим песням придумал Саня, поэтому, перезаписывая, программируя их на компьютере в Piano Roll излюбленного секвенсора, я слегка украсил, не меняя акценты, характерные для стиля игры несменного барабанщика группы.
Иногда, чтобы поднять счастливые моменты из памяти, хочется послушать старые записи, которые с течением времени изменились, обросли новым текстом, аранжировкой, исполнительским мастерством. Некоторые ценители нашего старого творчества даже берутся исполнять его в своей манере и стиле, делая удивительный и оригинальный трибьют. Ребята из Мозыря готовят к выпуску полноформатный альбом, состоящий из песен "Мёртвых лейкоцитов" и композиций, сделанных мною, как экспериментальные. Релиз обещают в 2020 году. Я с нетерпением жду их работы и уже получаю определённое удовольствие от осознания данного факта. На сегодняшний день они побаловали слушателя синглом, записав ковёр-версию на песню из нашего творчества "Удар по лицу". Соавтором музыки к этой песне был первый гитарист "Мёртвых лейкоцитов" Максим Иваниченко, ныне эмигрировавший в Санкт-Петербург, направившись туда за лучшей и комфортной жизнью, строя карьеру в IT-сфере. Теперь Макс оброс семьёй, лишним весом и, полагаю, тем, что невозможно без него и без чего невозможен он сам: его убеждения и взгляды на жизнь. Даже если у ребят из Мозыря не получится их задумка с трибьют ом "Мёртвых лейкоцитов", я всё равно останусь доволен тем, что к моему творчеству проявлен изысканный интерес. Во времена музыкального творчества "Мёртвых лейкоцитов", помимо игры с коллективом и его работой над материалом, Максим параллельно создавал свой сольный материал, плотно музицируя с Николаем Пукановым (далее Пуканыч), который тоже был участником коллектива "Мёртвые лейкоциты", играя на барабанах. Признаюсь, для меня выглядело странным то, что, являясь участником молодого коллектива, у которого ещё очень мало материала, у которого нет достаточного опыта совместного музицирования, Максим распаляется на другие проекты. Я сужу по себе и поэтому предвзято оцениваю поступки других, особенно, когда их что-то компрометирует, когда на их творческое соучастие полагаются искренне и бескомпромиссно, а они сами себе на уме. Но тогда я не предавался мыслям о разочаровании и верил в иллюзию, в которой коллектив с моим участием когда-нибудь будет выступать на одной сцене с кумирами.
Пуканыч перебрался в Гомель из Мозыря, где проживал с родителями. Он принял участие в записи альбома "Присутствие странных явлений", как барабанщик, хотя сам поигрывал на гитаре стреле красного цвета. Эту стрелу я использовал в записи, как соло гитару. Тогда гитаристом был Макс, я играл на басу, и дополнительно постигал гитару, записывая путём наложения, под болванку-минус партию соло, пытаясь пилить пентатонику. На мой взгляд, Пуканычу, его стараниям можно было позавидовать. Он играл за барабанами и предлагал свои идеи. Как я уже сказал ранее, помимо игры в "Мёртвых лейкоцитах" Пуканыч музицировал с Максом, в результате чего получился сольный альбом. Пуканыч вообще немало постарался, придумывая обложки к альбомам "Мёртвых лейкоцитов". Он это делал уже после того, как идея о группе растворялась в пространстве дружеской и товарищеской информации. Несколько фото к старым альбомам "Мёртвых лейкоцитов", которые придумал Пуканыч, мне удалось раскопать в интернете. Нашёлся даже клип, сделанный им самостоятельно и по собственной инициативе. К сожалению, ни Макс, ни Пуканыч сейчас не идут на контакт и выглядят для меня немного странными в отношении ко мне. Я попытался несколько раз завязаться с ними, но холодные разговоры остались не результативными. В моей памяти они остались аморфными участниками, так и не ставшие единомышленниками, но сыгравшими весомую роль в истории коллектива. Они для меня так и не выбрались из своего собственного тайного мира, поэтому остались в моей памяти, как тень досады, которую я не понимаю до сих пор. Может я преувеличиваю, однако так построена моя чувствительность к людям, которые не допускают к себе и скрывают причины своего поведения. Если честно, то мне кажется, что подобное поведение связано с тем, что за многое в том, чем наполнен личный, тайный мир человека становится стыдно. Тем, что ценится человеком в себе, что ему нравится не хочется афишировать. К примеру, все занимаются онанизмом, все от него в восторге, но лишь единицы этим могут кичиться: порно актёры и то на съёмках по сценарию или умалишённые, психически не здоровые люди.
Моему восторгу нет предела, когда я осознаю, что мою музыку исполняет ещё кто-то. Не скажу, что меня это как-то мотивирует, но определённый восторг я всё же испытываю. Частица тщеславия, что ли, может недостаток внимания, признание безликой ущербности личных качеств, не знаю. Я не хочу разбираться в том, что мне нравится или не нравится, потому что с сомнением отношусь к такому принципу, как ассоциативное мышление. Мне кажется, что не стоит опираться на подобную практику оценки объективной реальности. Рассматривая её через призму ограниченного восприятия, многое может оказаться не таким, как кажется.
Музыкальные вкусы менялись неожиданно. На прилавках появлялись новые виниловые диски фирмы "Мелодия", в студиях звукозаписи с прогрессией обновлялась и расширялась аудиотека. Я слушал всё: советская эстрада, западное диско, английский панк, рок и хевиметалл. Тогда ещё не было такого разнообразия стилей, как сейчас, но даже в то время, казалось, что прослушать всё уже будет невозможно и нужно как-то определяться со вкусовыми предпочтениями. Я выбрал музыку, в которой была задействована гитара с пресловутым drive distortion. Accept, AC/DC, Rainbow, Deep Puple, Judas Priest, Metallica, Anthrax, Led Zeppelin, Nirvana, Peal Jan, DIO, Black Subbat, Ozzy Osbourn, Whitesnake, Europe, и сотни других групп составляли дискографию моего вкуса. В Гомеле было две три точки, где можно было заказать запись понравившейся музыки на кассету. Я пополнял свою аудиотеку не как коллекционер, а как гурман. Музыку, которую я слушал была моей пищей первой необходимости и моим настоящим и единственно серьёзным самообразованием. Каждый новый альбом, который я слушал, был открытием дверей в чудесный мир неведомой мне науки. Я снимал на слух каждую песню, крутился перед зеркалом, воображая себя участником каждой группы, играя с ними в минус. Попав на живой концерт группы "Чёрный кофе", который проходил в спортивном манеже, в районе Старый Аэродром, я окончательно определился во вкусах и предпочтениях. Меня настолько сильно поразила гитарная музыка, с мощными барабанами, что захотелось вывести свою музыку на сцену, чтобы выступать, гастролировать и жить жизнью рок музыканта.
Благодаря технике копирования музыки на слух вырабатывается некое чутьё, благодаря которому просыпается навык музицирования и его особое отношение к творчеству в целом. Открывается способность анализировать и сравнивать. Замечаешь то, на что ранее не обращал внимание. Появляется интерес к исследованию чужого творчества, видна индивидуальность и наработки автора. Прослеживается его склонность и тенденции. Слушая неизвестную для себя композицию, как будто наперёд разгадываешь ходы, которые последуют. Таким образом определяешь стиль, изучаешь манеру и технику игры музыканта. Видишь его мышление, его фишки, которые он изобрёл и применяет. С помощью своеобразной техники слушать музыку, я научился различать и звучание гитар. Gibson, Ibanez, Fender, звукосниматели синглы или хамбакеры различимы с первых нот. Теперь я слышу даже модель педали эффектов и кабинеты с головами. Я даже проверяю себя, когда, послушав очередной альбом неизвестной группы, лезу в интернет, чтобы узнать на какой излюбленной гитаре играет гитарист этой группы. Моему удивлению не было предела, когда я узнал сколько подписных моделей гитар производится именитыми брендами. Когда-нибудь я тоже закажу по собственному эскизы гитару у мастера. Эта гитара будет самой любимой покупкой для меня. Она будет висеть на стене, как произведение искусства, которым можно будет наслаждаться не только визуально.
Звучание педалей эффектов таких производителей, как Boss, Dunlop, Digitech, Electro-Harmonix определяются по наитию с первого такта.
Мои композиторские навыки приобретали позитивный опыт, обрастали идеями, поэтому пришло время переименовать коллектив в более интригующее и симпатичное название, которое соответствовало бы тому, что хочется воплотить в существующую реальность. Рок-группа стала называться "Это Самое". Появился логотип и характерное звучание. Стала узнаваться манера исполнения и оригинальная подача. Конечно, рок-группа, сказано громко, ведь она виртуальная. В коллективе всего два участника, я да Серёга Афанасьев, который сочиняет тексты и поёт. Несмотря на то, что за историю становления группы, через неё прошли примерно двадцать пять человек, участников осталось только двое. Попытки организовать коллектив, путём привлечения музыкантов терпели всплеск и падение. Единомышленников, которые во главу угла ставили бы творчество найти до сих пор не удавалось. У кого-то социальные приоритеты, вкусы к жизни гораздо сильнее идеи музыкального творчества. Амбиции участников оставались на уровне развлечения и минимального утверждения, не подтверждаясь намерением, кроме меня. Я продолжал сочинять и записывать подручными средствами свою музыку. Композиторство, аранжировка, программирование виртуальных и запись живых инструментов, звукоинженерия и звукорежиссура, сведение и мастеринг лежали в моих недрах в ожидании реализации и всецело принадлежали ответственному отношению.
Мы по-прежнему выпускаем альбом за альбомом, периодически видоизменяя и переписывая старые композиции. Сергей не раз, слегка упрекал меня за привязанность к ним, предлагая заниматься новыми музыкальными идеями, но я не мог упустить возможность и часто обращался и обращаюсь к истории своего творчества, чтобы довести до ума почти все старые композиции. Мне кажется, что в них хранится искренний запал с потенциалом наивных, но искренних и потому интересных задумок. В них хранится тот энтузиазм, та энергия, которых иногда мне не хватает. Поэтому помимо новых музыкальных идей, которые я записываю на компьютер, хранятся и магнитозаписи сделанные мною в начале сочинительского пути. Они конвертированы в цифру и когда-нибудь дождутся моего внимания, чтобы превратиться во что-то неповторимое, забавное и всё доброе, что несёт субъективное творчество. До сих пор жива моя драм машина BOSS Dr.Rhythm Section DR-5, на которой я постигал аранжировочное мышление, собирая из паттернов примитивные композиции.
Идеи, которые записаны на компьютер, разделяются на форматные и на неопределённые проекты. Форматные, это практически завершённые композиции, у которых может быть название, текст, если имеют песенную форму или инструментал со вступлением, содержанием, кульминацией и кодой, а неопределённые формы музыкальных заготовок, это эксперименты в разных стилях, звучании и аранжировке. Я даже записал альбом трибьют гомельской группы "Эдгар По", потому что, однажды услышав их творчество был покорён им. В интернете можно встретить несколько статей, автором которых является Сергей Афанасьев, где им описана наша встреча и знакомство с участниками этой группы. Несколько лет я был знаком с лидером группы "Эдгар По" Сергеем Пермяковым и даже считал себя новым участником обновлённого состава. Однако, за пределы квартирника, за пределы посиделок на кухне под гитары с драм-машинкой дело не вышло. Поэтому, не дождавшись реализации своей мечты играть в "Эдгар-По", я в домашних условиях записал трибьют десяти песен из дискографии этого легендарного коллектива.
Все композиции хранятся на моём компьютере в своих папках, которые в свою очередь помещены в папки с названием секвенсора, в котором с ними производится работа. Я использую несколько секвенсоров на разных этапах работы над композициями. С течением времени, путём проб и ошибок выбор секвенсоров произошёл сам собой. Не смотря на рекомендации опытных пользователей, которых можно найти на разных YouTube каналах, я предпочёл те программы, в которых привык работать. Со временем вырабатываются навыки, благодаря которым экономится время, которое требуется для изучения интерфейса программы и её возможностей. Любому музыканту хочется довести свой секвенсор до полной автоматизации, чтобы заниматься не обработкой музыки, а её сочинением. Поэтому создание темплейтов, это одна из мотиваций, которая увлекает меня всё больше и больше. В работе над композициями я использую FL Studio, Cubase, Reaper и Vegas. Почти все композиции, с которыми я работаю, на мой взгляд, требуют доработки с точки зрения, аранжировки, развития партий инструментов, голоса и текста. На этапе сочинения, на первом этапе, так сказать, на этапе рождения композиции, я использую FL Studio. Piano Roll в этом секвенсоре меня устраивает более чем, а Vst инструменты и Vst плагины без проблем читаются им, не создавая особенных конфликтов и сбоев. Поэтому виртуальные инструменты позволяют мне самозабвенно экспериментировать над разнообразием музыкального творчества. Соответственно название папок выглядит следующим образом: Project in FL Studio/FL Project 1-100/FL Project 1. Тоже самое выглядит и в отношении Cubase, Reaper и Vegas. Количество проектов растёт, поэтому они делятся на группы по сто штук. Когда количество музыкальных идей переваливает за тысячу штук, приходится распределять их для более удобного поиска. Именуются они в порядковом значении, изменяясь в сторону увеличения. Даже если для каждой придумать название, соответствующее образу, настроению и характеру, то появится длинный текст, из которого получится небольшой сборник прозы. Всегда можно вернуться к любому из проектов, чтобы продолжить над любым из них работу. Каждый проект рендерится в формат mp3 и переносится на карманный проигрыватель. Во время других занятий я периодически слушаю свои черновые записи, чтобы сделать анализ для их развития. Должен признаться, тысяча композиций, это внушительный объём материала, который, как говорится, за раз не прослушать. Разумеется, среди большого количества заготовок немало проходных вариантов, однако на тысячу с небольшим, набирается достаточно, чтобы потрудиться над выбором. Я могу с уверенностью выделить среди них те, что достойны для концептуальных альбомов. При прослушивании я стараюсь не только увлечься, как меломан, но и провожу определённый анализ динамики образа, чтобы продумать концепцию. Мне необходимо решить, что делать с очередной заготовкой, в какую сторону продвинуть её развитие. Поэтому прослушивание собственных заготовок превратилось в рабочий процесс, который стал непрерывный, я слушаю свои записи при любой возможности, чтобы не упускать связь с тем миром, что мне открывается и позволяет беспрепятственно парить в пространстве чудесных вариантов. Запись инструментов в линию и голоса через микрофон произвожу с помощью нескольких звуковых карт: Creative Audigy2 ZS, Line 6 UX2 и Focusrite Scarlett Solo 3 Gen. Каждая карта имеет свои особенности, которые не всем заметны, но которые сделали меня по-хорошему зависимым ценителем звучания инструментов, записанных в линию. Благодаря им я изучаю звук и провожу над ним звукорежиссерские манипуляции. Я использую все три по настроению и не желаю их продавать. Они служат мне верой и правдой и являются такими же полноценным участниками рок-группы "Это Самое", о коей речь пойдёт ниже.
Сочинять песни, всё равно, что собирать конструкцию: скрупулёзно выверяешь каждую ноту, подбирая одну за другой. Обычно этот процесс занимает немало времени. Предвестником того, что партия сочинена, когда в неё, что называется, ни добавить, ни взять, за исключением корректирующего программирования или художественного изменения партитур в рамках аранжировки, является целая комбинация, т. е. вся композиция в целом. Если у композиции есть вступление, основной мотив, мелодия, темп, ритм, размер, содержание в виде характерного или оригинального рифа, гармония, подчёркивающая идею композиции, партия соло, кульминация и кода, то сочинение данного проекта я считаю завершённым.
У всех задействованных инструментов есть своё место в миксе, каждому прописывается партия, которая составляет общее звучание и является его частью. Иногда есть основные партии, основных инструментов, а иногда задействуются не основные инструменты, партии которых наиболее точно отражают и демонстрируют идею. Музыка содержит образ. Она как бы создаёт впечатление и в сознании возникают и абстрактные, и материальные, абсолютно реальные образы без предметов и с предметами, со смыслом и значением их использования. Музыкальная композиция наполнена своеобразным описанием отношений и влияний этих образов с композитором, с музыкантом и слушателем.
У каждого композитора, полагаю, есть какой-то основной инструмент, на основе которого он сочиняет своё произведение. Этим инструментом становится тот, что своим звучанием напоминает излюбленный резонанс, вызывающий созвучия с телом и душой. Звучание других инструментов для композитора и аранжировка имеет ту же основу для выбора. Для профессионального отношения резонанс с телом и душой может использоваться в качестве рабочего материала, не вызывая предпочтений и зависят от поставленных задач. Через призму любимого инструмента композитор видит целое произведение. И даже если любимый инструмент является основой для рождения композиции, то не значит, что он останется в аранжировке. Моё сочинение базируется на гитаре. Гитары бывают разные, акустические и электро, четырёхструнные, шестиструнные, семи и восьмиструнные. Бывают гитары и с большим количеством струн. Я сочиняю на шестиструнной электрогитаре. Для гурмана, который отличает звуки немаловажным является через какие звукосниматели извлекается звук. Звук пассивных звукоснимателей отличается от звука, который выдаётся активными. Не удивительно, активные звукосниматели подпитываются батарейкой, благодаря чему звук становится динамичнее, агрессивнее, резче. Пассивные звукосниматели выдают звук помягче, статичнее. Звук гитары зависит не только от звукоснимателей. Сустейн гитары тоже имеет существенное значение. Некоторые гитары прижмёшь к животу и чувствуешь, как гудит её дека, а есть и такие гитары, что передают сустейн и на гриф и голову, гитара как будто резонирует от пят до темечка. У каждой именитой гитары есть свои отличия, которые придают звучанию неповторимый саунд. В моей коллекции находится несколько гитар. Yamaha EG 112, рабочая лошадка, которая имеет мягкое звучание. Страт в двадцать два лада, подвижная тремоло на понижение, пассивные хамбакер и два сингла. Гитара не дорогая, но достаточно качественная. Сделана в Индонезии. Единственное, что я на ней модернизировал, это потенциометры и хамбакер. Я заменил родной ямаховский хамбакер на подписной Dimarzio Джо Сатриани DP151BK. Хамбакер по стоимости обошёлся, как вся гитара. Ibanez RGIR20FE с активными датчиками, на которую я ставлю струны 10-52 применяется, как ритм гитара на звук distortion. Ещё одна гитара LTD MH100QM с Floyd Rose была куплена мною для экспериментов с тремоло. Ещё есть бас гитара и акустика, которые иногда применяются мной в записи, а в основном служат для поддержания формы в технике звукоизвлечения. Для записи голоса мы используем два микрофона: динамический и конденсаторный. Большой недостаток записи голоса в домашних условиях выражается в том, что моя комната является обычным жилым помещением, где стоит мебель, а стены не оборудованы звукоизоляционным материалом, который поглощает и рассеивает звук, в зависимости от формы. Из-за этого голос звучит гулко. Вместе с голосом записывается всё, что отражается от поверхностей. Разумеется, вокалист при записи накрывается одеялом и поёт, как говорится, на ощупь, задыхаясь и лишаясь визуализации текста. Когда текст перед глазами, то больше шансов сделать акцент на эмоциях, чтобы передать глубину того настроения, которое чувствует поющий. Я стремлюсь к идеализации и всё идёт к тому, что моя комната вскоре превратится в домашнюю студию, где появятся и поглотители, и рассеиватели звука. Ведь не просто так я всё больше увлечён мониторингом акустической теории. Трудоёмким и долгим процессом является изучение и выбор плагин, применяемых в звукорежиссуре. Всё свободное время приходится посвящать их изучению в поиске качественного звучания.